Читать книгу Лесными тропами к истоку - Леонид Васильев - Страница 5

Лесными тропами к истоку
Часть первая
Глава 3

Оглавление

Беседа с дядей Колей затянулась. «Расчехленная» бутылка виноградного вина одиноко стоит, нацелившись в потолок. Старик рассказывает:

– Я до сих пор мечтаю подняться на нашу гору, хочу напиться целебной силы из Истока, глядишь – полегчает.

Соколов слушает, кивает головой, задает вопросы:

– А откуда такое название источника?

– Эта легенда древняя. Давным – давно на Русь с юговостока напали враги. Тогда с горы спустился богатырь великого роста – Исток и стал с врагами биться. Несметными тучами нападали на него пришельцы, били и стрелами, и мечами. А русский богатырь дрался с захватчиками простой дубиной. Недаром народ песню поет: «Эх, дубинушка, ухнем!» Дак вот, разбил он хищную стаю, а сам, израненный, поднялся наверх, отдохнуть, а во сне-то и превратился в целебный ключ. И зовется он – Исток. С горы-то течет ручейком, а внизу он – широкая судоходная река. Я когда-то на пароходе плыл, видел горы «Жигулевские», знать и в тех местах водились богатыри, знать богатырей-то на Руси было много. Думаю, на каждой горе есть свой богатырь – дозорный. Терпеливо смотрят они на людей, на суету мирскую.

– Я люблю смотреть на все старинное: на картины, на гусли в руках богатырских. Без музыки мир пуст – в ней душа человеческая.

– Верно, говоришь, – поддакнул дядя Коля, – вон у меня собачка – Август, и тот любит петь под гармонь. Где бы ни гулял по поселку, а заиграю на скамеечке, непременно прибежит, сядет рядышком и подвывает. Значит, есть у животных душа. Вот был бы у Августа голос человеческий, он бы мне подпевал «Рябинушку».

– Да, есть душа у животных, но, как уверяет священник Георгий, она у них – от земли, а у человека от Бога. А ты, Андрей, в Бога-то веришь?..

– Ну, как тебе сказать? в школе этому не обучают, а православный ликбез многие постигают от бабушек. В нашей стране пропагандируют атеизм. Одного ученого спрашивали: «Что для вас Бог?..». Он отвечал: «У меня есть чувство, что высшая сила существует, но я не стал бы называть ее Богом. Она где-то на небе (небо – это образ), а ведает обо всем в мире. Для меня Бог – это такой идеальный компьютер, который задает программу и варианты развития и для планеты в целом, и для каждого человека в отдельности. Информация о том, как мы живем, какие пути развития выбираем, обязательно где-то записывается. И, в зависимости от нашего выбора, мы получаем воздаяние. Своего Бога я слышу и в музыке. Искусство сродни религии. Религия – это философия идеализма. В искусстве есть только идеал, высшая ступень, к которой все стремятся и которой никто не может достигнуть. Думаю, что все настоящие художники – истинно творческие люди – верующие. Если вдруг музыкант на каком-то этапе своего развития решил, что достиг совершенства в своем мастерстве и возгордился, считая, что делает эту работу превосходно, то при встрече с человеком, который делает это дело лучше его, может потерять веру в высший идеал, перестанет быть верующим. Как в истории про возгордившегося ангела, который стал дьяволом.»

Дядя Коля почесал за ухом, кашлянул в кулак:

– Вот, ведь, дела-то какие?.. Люди к религии по-разному относятся. Знавал я одного человека – не верующего, мы с ним на вокзале автобус ждали. Он мне стишок прочитал такой:

У батюшки Ипата водилися деньжата.

И это не секрет – он намолил себе монет.

Но, вот, пришла пора —

Люди стали забывать про Бога,

И стали сундуки трясти у богачей.

Взяла попа тревога.

Откройте, ироды, и мой ларь без ключей —

Стал он думу думать поскорей.

Чтобы свой ларь упрятать поскромней,

Он выбрал ночку потемней,

И снес свой ларь в алтарь.

И сделал надпись мелом:

«Сие лежит Христово тело».

А некий пономарь, пронюхав штуку эту,

Выудил всю эту поповскую монету.

И сделал ниже надпись мелом:

«Днесь Христос воскрес!»


Старик, переведя дыхание и, вытерев обсохшие губы, спросил:

– Ну, как стихи?

Андрей хохотал…

– Да, уж, сочинил эту галиматью ярый атеист. Среди своих таких же сотоварищей он, явно, имеет успех.

Соколов, посмотрев на часы, воскликнул: «Ого, засиделись мы, дядя Коля, как говаривали графы, да князья – пора и честь знать».

Попрощавшись со стариком, он вышел на улицу. Прохладная темнота разом охватила его.

Звезды недосягаемыми светлячками мерцали над землей. В голове звенела музыка прошлых лет. Андрею, вдруг, вспомнились вступительные экзамены в музыкальное училище: желающих стать певцами оказалось сорок шесть человек.

Приемная комиссия состояла из преподавателей-вокалистов и известных певцов Музыкального театра оперы и балета. У абитуриентов проверяли музыкальный слух, ритм, а самое главное – оценивали голос. У Андрея музыкальной подготовки не было. В армии на самодеятельных концертах он пел на слух, был также взводным запевалой. А потому, как ростом он был совсем не выдающимся, песня всякий раз начиналась, чуть ли не из заднего ряда походного строя.

На дневное обучение отобрали только шесть человек. Соколов был в их числе. Оставалось сдать еще несколько экзаменов, одно из них – сочинение.

В большой аудитории собрались будущие музыканты: скрипачи, духовики, виолончелисты, баянисты, дирижеры-хоровики и, наконец – вокалисты. Стоит напряженная тишина, только перья скрипят по бумаге. Экзаменатор зорко следит за сочинителями.

Андрею попалась тема по Пушкину – «Капитанская дочка». И он, к своему удивлению, забыл имена некоторых героев этой повести. «Писатель» расстроился, загрустил, но вспомнил – в его кармане имеется вспомогательный материал, именуемый на студенческом языке «шпорой». И, когда учительница – Тамара Сергеевна отвернулась к стене, он ловким движением шпаргалку извлек.

Бывший солдат не учел, что бдительны не только часовые на посту, преподаватель наблюдала за происходящим через зеркало, висящее на стене.

Она подошла к нему быстрым шагом:

– Ваша фамилия, абитуриент?

– Соколов, – виновато отвечал он.

– Решили воспользоваться вспомогательным материалом, так у нас это запрещено?

– Я не знал про это… я еще не учился в подобном заведении.

– Вы лишены возможности сдавать экзамен, если хотите, то идите к завучу, как он решит.

Глубоко вздохнув и, спросив, как найти учебную часть, Соколов поднялся этажом выше. Он постоял, подумал и, постучав в дубовую дверь, вошел. Перед ним за столом, застеленным красным сукном, сидел молодой мужчина в черном костюме и таких же очках. Абитуриент, набравшись храбрости и применив солдатскую смекалку, спокойно объяснял:

– Я писал сочинение красной пастой, а Тамара Сергеевна меня с экзамена удалила.

– Вот как? – удивился завуч, – ей что, не нравится красный цвет?

Завуч – Иван Иванович, внимательно посмотрел на парня, затем, взяв со своего стола ручку, каких солдат еще не видывал, подал ее Соколову, тихо сказал при этом:

– Иди, пиши сочинение.

Андрюха птицей влетел в аудиторию:

– Все в порядке, Тамара Сергеевна, таможня дает добро! Вот, даже, ручку одолжили.

Преподаватель приподняла очки от удивления, но, увидев ручку начальника, разрешила сесть за стол…

И вот Соколов – уже студент вокального факультета Музыкального училища. Живет в общежитии на четвертом этаже. Сам себе готовит еду. В секционной общаге живут и студенты, и преподаватели из числа молодых. Кухня на всех общая, там, напротив газовой плиты, стоит фортепьяно, там музыканты не только готовят еду, но и проводят занятия.

Посмотришь на газовую плиту, и без труда определишь – чья кастрюля учителя, а чья – ученика. В большой кастрюле варится жирная курица – без сомнения, она принадлежит преподавателю, а у Васи кипит одна картошка. Вот, он вытащил курочку из кастрюли Венеретты Измаиловны и положил ее в свою, а сам стал играть на «фоно». Вскоре на кухню пришла в домашнем халате хозяйка, глянув в кастрюлю, она взмахнула ладошками: «Ах, где моя курочка?» Вася смущенно встал из-за инструмента, тихо отвечал: «Она тут, я взял ее только для навара»… Из окон музыкального заведения с утра и до позднего вечера гремит музыка в исполнении обучающихся. Особенно режут слух прохожим трубачи-духовики. От них можно услышать нелестную фразу: «Сумасшедший дом – какой-то».

На первое знакомство с вокалом Соколов спешил с особенным праздничным настроением, озаренный светом мечты, будто мотылек, ослепленный лучами яркого солнца. Вокал – это, прежде всего, постановка голоса. Это в сказках приходили к кузнецу поправить голос, то ли, волк, то ли, осипшая коза, и он быстро помогал им, а в реальности на это уходят годы терпеливого труда.

Путь в искусстве тернист: он притягивает всех, однако всех расставляет на свои места по способностям. Андрей этих тонкостей еще не знал.

Первокурсников распределили по педагогам. Соколов попал в класс Софьи Михайловны; старшекурсники с завистью говорили: «Тебе, Андрюха, крупно повезло с педагогом, ее ученики поют в известных театрах страны».

Соколов шел, озираясь на бронзовые статуи композиторов-классиков, вежливо обходя в коридорах пюпитры с нотами упражняющихся баянистов.

Поднявшись по мраморной лестнице, точно в назначенное время он стоял возле двери аудитории, за которой слышалось пение. Женский голос исполнял старинный романс под сопровождение музыкального инструмента.

Дождавшись паузы, Соколов вошел в класс: у стены справа стоит в черном блеске фортепиано, по углам от пола до потолка висят шторы из гобелена, в углу столик, за которым сидит Софья Михайловна в строгом платье с белым воротником. Ее темно-каштановые волосы, свисающие до плеч, аккуратно зачесаны в пробор. Такого же цвета глаза доброжелательно смотрят на вошедшего. На стуле, возле инструмента, сидит молодая пианистка – Людмила.

Андрей оробел.

У девушки Светланы, исполняющей романс, закончился урок. Она уже на третьем курсе, и поет, по мнению Соколова, как настоящая певица. Недаром, слушая ее, он улыбался. Света, выслушав замечания педагога, пожаловалась ей, что в романсе сорвала верхнюю ноту – «пустила петуха». Затем, собрав ноты и, глянув на новенького, поспешила на другие занятия.

Во время знакомства с Соколовым, Софья Михайловна и пианистка-концертмейстер Людмила просили его рассказать о себе. И он поведал, как у себя в лесной стороне строил железную дорогу, был помощником вальщика леса, работал на Балаковском химзаводе, служил в армии, где был взводным запевалой, редактором «Боевого листка».

Преподаватель и аккомпаниатор заметили, что их ученик с интересом разглядывает клавиатуру инструмента, его черные и белые клавиши. И, с разрешения Софьи Михайловны, Людмила решила рассказать будущему певцу о зарождении музыки и музыкальных инструментах. Она пересела за стол, и Андрей отметил для себя, что она стройна и высока, русоволоса, необыкновенно приветлива, в ее прищуренных глазах затаилось любопытство. Людмила начала экскурс издалека: «Музыка зародилась две с половиной тысячи лет назад в Древней Греции. Через много веков люди назовут это время „весной человечества“. Это была удивительная страна Эллада! Ее жители не представляли себе жизни без прекрасного, без искусства.

„Тот, кто не видел хотя бы однажды статую Зевса, созданную величайшим ваятелем, – говорили о скульптуре Фидия „Зевс Олимпийский“, – не может быть вполне счастливым“.

Музыка – величайшая сила, учили древнегреческие философы. Она может заставить человека любить и ненавидеть, прощать и убивать. Музыка… Мы привыкли сегодня к этому слову, часто произносим его, порой не подозревая, что родилась она, как и слова „мелодия“, „ритм“, „гамма“ свыше двадцати пяти веков назад в Элладе. Музы – это богини – покровительницы наук и искусства. Среди них Терпсихора – повелительница танцев и хорового пения, Эрато – повелительница поэзии, Эвтерпа – музыки. От муз и произошло слово – „музыка“. Предводителем муз, по преданию, был бог Апполон.

Скульпторы изображали Апполона с кифарой в руках. Был также Орфей, которого греки считали родоначальником музыки и стихосложения… В мифе об Орфее рассказывается о волшебной силе музыки… Едва заслышав пение Орфея, чарующие звуки его золотой лиры, становились послушными дикие звери, раздвигались скалы, деревья склоняли свои ветви. Музыка участвовала почти во всех видах искусств. Танцы, гимнастика, пантомима сопровождались музыкой. А инструменты у греков были разнообразные. Среди струнных они особенно любили лиру. Из-за своей универсальности лира стала символом музыкального искусства. Соревнования в искусстве музыкального исполнения включались в программы Олимпийских игр. Прославленным музыкантам на городских площадях устанавливали памятники… Ну, вот это вкратце, а остальное узнаешь в процессе обучения по специальным предметам.»

Андрей Соколов сразу припомнил, что на погонах музыкантов духового оркестра полка, где он служил, у музыкантов были знаки с изображением лиры. Соколов поблагодарил Людмилу за исторический экскурс в начинающем походе за знаниями, и подумал: «Вот такая, значит она, музыка».

Лесными тропами к истоку

Подняться наверх