Читать книгу Лесными тропами к истоку - Леонид Васильев - Страница 6

Софья Михайловна, опершись головой на руку, с интересом слушала Людмилу, а потом спросила Андрея:

– Сегодня наш первый урок, но прежде, чем его начать, хотелось бы поговорить о твоем интересе к песням: кого ты знаешь из певцов, кто наиболее любим, какие песни поешь?

– Софья Михайловна, – оживился Соколов, – мне нравятся народные песни в исполнении Лемешева. Например, «Ах, ты душечка», «Вдоль по улице метелица метет», «Я встретил Вас». Ведь он – тенор, и у меня тенор.

Педагог удивленно подняла брови, посмотрела на своего наивного ученика:

– А кто тебе сказал, что у тебя тенор?

– Дак у меня это: голос высокий… вот, я и подумал, – застенчиво отвечал Андрей.

– О голосе можно судить только после постановки его. На это уходят годы труда.

И Софья Михайловна пустилась в долгие разговоры о вокале:

– Начинающему певцу полезно знать о будущей профессии все. Вокальному обучению начинают заниматься с 18–19 лет, когда организм уже сформировался…

В процессе обучения Андрей на своем опыте познает, как важно найти чуткого, талантливого педагога, с большим опытом. Это важно для того, чтобы с самого начала был правильно определен характер голоса.

– …Только при этом условии занятия принесут пользу, а голос будет крепнуть и развиваться, – продолжала Софья Михайловна. – Часто бывает, что певец, будучи уверенным, что у него баритон или даже тенор, изо всех сил вытягивает голос вверх, а у него, в конце концов, оказывается «бас». Или наоборот, густит звук на нижнем и среднем регистре, а у него впоследствии определяется «тенор». Так же часто путают сопрано и меццо-сопрано – женские голоса. Кроме того, когда певец поет «не своим» голосом, то малые успехи поселяют в его душе разочарование, неудовлетворенность, приводящие к психической травме. Неслучайно среди неудавшихся вокалистов встречаются почти маньяки, которые всю жизнь ищут «секрет» постановки голоса. Еще кроме голоса, музыкальных и сценических данных, начинающие певцы должны обладать всепоглощающей любовью к пению.

Софья Михайловна как-то загадочно посмотрела на своего ученика, быть может, оценивая, что же выйдет из этого парня крепкого телосложения:

– Вот ты рассказывал нам. что работал с юных лет и тебя потянуло к искусству пения, – вновь заговорила педагог. – А твой кумир Сергей Яковлевич Лемешев, как в сказке, из сапожной мастерской нашел дорогу на сцену. Жизнь сама шла ему навстречу, поощряя успехами, сближая с людьми, которые оказывали благотворное влияние на развитие его таланта. В даровании артиста пленяла удивительная гармоничность, свет души; открытость характера излучала его улыбка, поражавшая целомудрием. Его лирический тенор выражает весеннюю пору жизни, первые цветения, молодость. Но не каждому певцу дано передавать эти краски с такой убедительностью и правдой. Обладатель голоса чарующего тембра, Лемешев был наделен поэтическим даром, редкой способностью возвышать души слушателей, хоть на мгновенье делать их чище, добрее, сердечнее. Ну, вот, поговорили, а теперь начнем делать первые шаги. Людмила Алексеевна, – обратилась она к пианистке. – Сыграйте что-нибудь из репертуара певца «Соколова». Андрей вздохнул, расправил плечи и, спросил:

– Можно я исполню народную: «Ах, ты, душечка».

– Можно, можно, любую пой, мне важно прослушать голос.

Голос у Андрея сильный, звук не оставляет равнодушным.

Недаром он запевал в строю и зимой, и летом. И он с уверенностью думал, что педагог его похвалит… Песня закончилась, прозвучал заключительный аккорд фортепиано. Стало тихо. За окном усердно чирикал воробей.

Соколов с улыбкой победителя посмотрел на Софью Михайловну, а она, отвернувшись, качала головой, наконец, беспристрастно заговорила:

– Как жаль, как жаль!

– Что, жаль, – неуверенно спросил исполнитель.

– Жаль, не бережем голоса, громко кричим, поем на холоде, едим мороженое, семечки. Это травмирует голосовой аппарат. Голос – очень нежный инструмент, он не любит, не терпит нал собой насилия. Поэтому, когда певец работает над выразительностью фразы, он должен все время помнить о правильности голосоведения, не травмировать его. Твой голос, Андрей, в плохом состоянии, Он звучит, как расстроенный инструмент, звук горловой, так петь нельзя.

Соколов стоял обескураженный, потупив голову: «Вот, он первый блин на музыкальной кухне».

А Софья Михайловна все говорила поучающе:

– Искусство пения – это искусство дыхания. Дыхание – вообще основа жизни. Оно является и основой любого актерского мастерства. Для певца правильно поставленное дыхание определяет всю его дальнейшую профессиональную жизнь. Вырабатывается дыхание на упражнениях. И очень важно для певца закрепить в своих ощущениях правильное дыхание, достигая полного, яркого звука, хорошо резонирующего в груди. Это придаст голосу необходимую теплоту, задушевность, выразительность и филировку звука. Сильный столб воздуха раскрывает всю гортань, посылая звук в верхние резонаторы.

Андрей пал духом; то, что ему сейчас наговорили, так же понятно, как заблудиться в тайге, ночью, да еще в тумане. Какие-то резонаторы, особенное дыхание: «Ой, ей, ей!» – только и сказал.

– Да-а, а ты как думал? – уловила его мысль учительница. – Во время пения я не слышала у тебя окончаний в словах – «разгуляемся», «венок». Надо выделять окончания, усиливая артикуляцию. Хорошо произнесенные слова определяют успех певца. Крупные мастера театра всегда подчеркивали: «Необходимым условием для певца является хорошо поставленный голос, который позволяет ему петь не только гласные и согласные. Согласные являются самыми важными, потому что именно они пробиваются через мощь оркестрового сопровождения»… Начинающие певцы должны читать стихи, заниматься художественным чтением, чтобы чувствовать слово. «Это вам не на посиделках в компании пообщаться, это сцена!» Сейчас мы будем проверять голосовой диапазон. Я буду воспроизводить аккорды, а ты, Андрей, их распевай на «а».

Софья Михайловна поднимала звуки все выше и выше, а ее ученик их распевал. На лице учителя мелькнула довольная улыбка: «от природы у Соколова голосовой диапазон на редкость хорош, и это еще при неумелом дыхании. Перспектива хорошая, но все зависит от него самого». Но преподаватель, даже мимолетно не выказала удовлетворения голосом, она просто равнодушно сказала:

– Ну, что ж, на сегодня хватит. Иди заниматься по сольфеджио, теории музыки.

Она посмотрела на своего ученика мягко, доброжелательно, как бы не желая расставаться и продолжала:

– Творческий человек, где бы он ни работал, не станет отбывать часы. Он должен стать личностью, в которой бурлит жажда новых познаний. Он стремится расширить общий кругозор. Для того, чтобы стать большим мастером вокального искусства, нужно стать фанатиком, много работать, сосредоточить мысли только на пении. И вот иной певец действительно стал думать только о пении, и все, что не относится к пению, для него как бы меркнет, отходит на второй план. Он будет узким специалистом, не разовьется как личность. Шаляпин общался с выдающимися деятелями искусства: Станиславским, Горьким, Чеховым, Куприным, с художниками, артистами и другими знаменитостями. Постоянное общение с подобными личностями и помогло сформироваться ему, как гению. Нужно, чтобы певец смолоду привык интересоваться общественной жизнью и был в ней активным участником, ведь артист обязательно должен быть культурным человеком. В нашей стране с незапамятных времен складывалась профессиональная вокальная культура, сотни талантливых певцов потрудились, чтобы выработать ее прогрессивные принципы. Среди таких художников России был и твой любимец – Сергей Яковлевич Лемешев.

Соколов вышел в коридор, остановился возле опрокинутого пюпитра, платком вытер лоб, взмокший от нахлынувшего и пережитого. Неожиданно Андрею хлопнули по плечу, он обернулся и увидел сокурсника – Габдрахманова Камила, с которым вместе сдавали экзамены при поступлении.

– Ну, как первый урок? – спросил сияющий Камил.

– Эх, хорошо! – подыграл Андрей.

– Что заставляли петь?

– А меня не заставляли, я сам выбрал песню.

По всему видно, у Г абдрахманова кумир – Магомаев, одевается точь – в – точь, как он, носит такую же прическу и, даже узким лицом напоминает Магомаева.

– А ты чего пел?

– Я спел Магомаевскую «свадьбу», педагог даже хохотала.

– Почему?…

– Я как запел: «Широкой этой свадьбе было места мало и места было мало, и земли-и-и»! Да еще, подняв руки, крикнул: «Эх»!

– Молодец, Камилек, ты поимел успех, ведь ты – будущий Магомаев.

– Еще бы! – радовался студент.

Честно сказать, голос у Габдрахманова – сухой, гортанный, словно пустоцвет какой, Однако же, его в училище приняли.