Читать книгу Артефакт - Леонид Зайцев - Страница 4

Природа этим летом видимо задалась целью испепелить Москву. Мегаполис уже вторую неделю плавился под нестерпимым зноем. Подошвы кроссовок в некоторых местах ощутимо прилипали к перегретому асфальту. Дорожное покрытие в нашем, в общем-то, северном городе совершенно не рассчитано на тропические температуры. И ни ветерка.

Покидать дом пришлось как подпольщику, скрывающемуся от облавы. Ибо во двор уже въезжал пожарный расчёт в сопровождении пары автомобилей полиции. Перепуганные, но так и не покинувшие свою лавочку бабульки непременно с точностью назовут им номер моей квартиры. И если меня застанут, то это морока на весь день, как минимум. Уж мне-то не знать. Тем более с учётом вида моей трудовой деятельности.

Из четырёх подъездов нашего дома один был проходным. Вопросы по столь странному планировочному решению не ко мне. К архитектору. Хотя учитывая солидный возраст постройки, думаю, что задавать их уже некому. Но сейчас я бы сказал ему спасибо, так как проходным был именно мой подъезд.

Вторая (задняя) дверь выходила в заросли кустов. Она была заколочена за ненадобностью, наверное, с самого момента постройки, и потому как дверь никогда не воспринималась. Мне даже не пришлось её выбивать, создавая излишний шум. Я ладонями обеих рук просто с силой надавил на покрытую свисающими клочьями древней краски филёнку. Трухлявая фанера рассыпалась мелкими щепками. Оставалось только пообщипать её по краям рамы, чтобы не оцарапаться и не порвать футболку. И вот я на свободе.

Когда мои бывшие коллеги поймут, кто именно ушёл этим путём (а приподъездные старушки, вне всякого сомнения, сообщат, что на улицу я не выходил) вопросов ко мне прибавится. Но это будет потом. А пока пробравшись через кусты, и трусцой пробежав вдоль тыльной стороны дома, я выбрался на дорогу и зашагал к метро.

Температура воздуха на станции была ничуть не меньше, чем снаружи. Зато здесь не пекло солнце и присутствовал хоть какой-то сквозняк. Я взглянул на электронные часы, расположенные над зевом тоннеля. До времени «Х» оставалось ещё двадцать минут. Слава богу, в метро нет дорожных пробок, и довольно редко случаются сбои в движении поездов. Ведь для чистоты эксперимента мне необходимо было оказаться на «Площади Революции» точно в тоже время, что и вчера. Успеваю.

В вагоне не смотря на все открытые форточки, было всё равно душно из-за большого количества пассажиров. Плотной потной массой они загораживали доступ наружному воздуху.

Меня до сих пор удивляет почти полная загруженность московского метрополитена даже в середине рабочего дня. В столице хоть кто-нибудь присутствует на рабочем месте? Такое впечатление, что нет. А учитывая бесконечные дорожные пробки в это же время, сдаётся мне, что офисные и административные здания, как и фабрики с заводами весь день стоят пустыми. Зато торгово-развлекательные центры переполнены. Эх, нет на нас товарища Андропова!

За такими размышлениями я не заметил, как доехал до «Боровицкой», перешёл на «Арбатскую» Арбатско-Покровской линии и минута в минуту оказался на месте. Покрутив головой, вспомнил точное место, откуда вчера заметил слежку. Теперь оставалось только ждать. Разумеется, проводить в метро весь день я не собирался, а потому сам себе определил на это занятие полчаса.

Мои носороги вполне могли и не появиться. Причём я навскидку готов был привести несколько тому причин. Самая маловероятная теперь, как мне казалось, что вчера парни просто ошиблись, перепутав меня с кем-то. Следующая по возрастающей вероятности причина, как предполагал Авангард, что «засекли» меня случайно по какому-то прошлому делу. А коль сразу не получилось, то целенаправленно искать да ещё в том же месте не собираются. Ну и наиболее вероятная напрямую связана с утренним звонком мнимой «жены» и взрывом машины. Меня пытаются запугать. В этом случае один и тот же номер с преследованием громилами дважды повторять не станут. Придумают ещё что-нибудь. Да и откуда им знать, что я сегодня снова появлюсь на том же самом месте в то же самое время?

Я огляделся. Всё в точности как вчера. Словно и не прошли ровно сутки. Всё те же туристы фотографируются на фоне статуи пограничника и его собаки с залапанным до блеска носом. Всё те же приезжие, обалдевшие от непривычной провинциалам толчеи и суеты, пихаются, как слепые щенки во все стороны в поисках нужного выхода или перехода. Всё те же уверенные москвичи лихо лавируют в людском море, умудряясь одновременно что-то там рассматривать в своих гаджетах. А вот там, у статуи колхозницы с натёртым руками туристов до медной зеркальности петухом я вчера заметил своих преследователей…

Чёрт! Я даже вздрогнул от неожиданности. Хотя именно ради этого сюда сегодня и приехал. Те же самые парни в тех же самых костюмах а-ля «люди в чёрном» появились в точности на том же месте, что и вчера. (Я мог бы поклясться, что ещё полминуты назад их там не было). И, как и вчера, они двинулись прямо ко мне, рассекая человеческую массу могучими торсами.

А что если просто дождаться, когда они подойдут, вдруг подумал я. Не убьют же они меня в таком людном месте. Может они, и хотят-то всего на всего мне что-то передать или сообщить? Но тут я вспомнил о деньгах уже заплаченных Альберту за экспертизу. Кроме того вряд ли эти ребята сами расскажут мне, на кого они работают. А если и скажут, то не факт, что их слова окажутся правдой. А знать мне это было необходимо. Кроме всего прочего после уничтожения моего несчастного «Логана» сегодня утром время для дружеских разговоров, похоже, безвозвратно ушло. С этой последней мыслью я, как и накануне штопором ввинтился в толпу, одной рукой прижимая к животу спортивную сумку с лежащими в ней детектором и деньгами, а другой, прокладывая себе путь.

Дежавю. Это ощущение не покидало меня. Всё повторялось с точностью до мельчайших подробностей. Я вновь оказался на эскалаторе значительно выше, а мои слегка помятые преследователи снова делали вид, что абсолютно мной не интересуются. В какой-то миг мне даже соседи по ступеням показались теми же вчерашними.

Новый сценарий я задействовал, только выйдя из метро под раскалённое добела московское небо. В этот раз парни не должны меня потерять. Так же мне не хотелось, чтобы они разделились. Поэтому в сторону музея я направился лёгким прогулочным шагом. Определённый риск, конечно же, присутствовал. Однако я по-прежнему считал, что убивать меня тем более в столь людном месте в их планы не входит. Хотели бы убить, могли это и вчера вечером сделать прямо в моём тихом дворике.

Так что я неторопливо продвигался мимо бывшего музея В.И. Ленина к музею Историческому и налево через Иверские ворота на Красную площадь. Лишь один раз, остановившись якобы рассмотреть сувениры, коими здесь торгуют на каждом шагу, я краем глаза заметил своих преследователей. Они не отставали, но и не приближались. А стоило мне остановиться, как и их внезапно заинтересовали выложенные на столах шапки-ушанки с советскими кокардами и матрёшки с лицами президентов.

Не заходя в этот раз на саму площадь (в чём сегодня никакого смысла не было) я сразу повернул на Никольскую. Здесь было жарко как в русской печи. Мало того, что снизу подошвы жёг раскалённый булыжник мостовой, а с боков «жаркое» подрумянивали не менее раскалённые каменные стены, так ещё полностью пропал малейший намёк хоть на какой-нибудь ветерок. Я медленно плавился. Сейчас мне не было дела даже до этих несчастных «носорогов» в их чёрных костюмах. Я мечтал только быстрее добраться до охлаждённого мощными кондиционерами бара моего приятеля Авангарда и, невзирая на опасность схватить ангину, залпом выпить кружку прохладного пива.

Довольно небольшая по своей протяжённости Никольская сейчас казалась мне бесконечной, как Ленинский проспект. И, слава богу, что спасительное кафе находилось не в самом её конце. Едва между людскими фигурами, которыми в любое время полна эта улица, показалась долгожданная дверь, я невольно ускорил шаг. Наверное, этот внезапный рывок вызвал недоумение у моего «эскорта», но мне уже было наплевать. В насквозь промокшей на спине от пота футболке и противно влажных от него же джинсах я буквально ввалился в райскую прохладу полуподвального помещения.

Со своего боевого поста Альберт лишь на мгновение обернулся на звон дверного колокольчика и вновь вернулся к своему обычному занятию по протиранию бокалов. Молодец. Полная невозмутимость. Никаких попыток подать мне какой-нибудь знак. Да и зачем? Вчера всё подробно обговорено.

Кафе оказалось почти целиком заполнено посетителями. Что не удивительно в почти уже обеденное время. Однако в самой глубине зала пустовал небольшой столик на двоих. Судя по тому, что девушка-официантка в эту минуту ставила на скатерть пепельницу и набор специй его накрыли только что. Я тотчас устремился к нему, едва не опрокинув по пути как раз поднимавшегося со своего места толстого интуриста. Пробормотав на ходу «сорри», я буквально рухнул на стул. Ещё не успевшая отойти официантка посмотрела на меня с некоторым испугом.

– Два пива, – прохрипел я пересохшим горлом.

Девушка оглянулась в сторону бара, словно ища поддержки у Альберта. Новоприбывший клиент ей явно не понравился. Она привыкла обслуживать здесь «прикинутых по фирме» иностранцев, а не московских голодранцев. Но бармен даже не посмотрел в нашу сторону. Предоставленная самой себе девушка собрала всю свою смелость и спросила:

– А вам какого пива?

Тут я только сообразил, что не назвал сорт напитка. Это Альберт-Авангард знал о моих пристрастиях. А девушка-официантка о них и понятия не имела. Правда и меня можно понять и простить, ибо никогда раньше в этом кафе я не проходил дальше барной стойки и не сидел за столиком в общем зале.

– Простите, – извинился я, чем явно смягчил отношение красавицы к себе, – два «Старопрамена» по пол литра.

Девушка ещё несколько секунд подождала, но так как я больше ничего не просил, пожала плечами и отправилась выполнять заказ. Действительно выпить пива клиент мог и в баре, не занимая драгоценный столик. Она же не знала, что именно для меня его и выставили.

В этот момент колокольчик над дверью снова звякнул, и в кафе вошли мои преследователи. Лишь какое-то мгновение потребовалось им, чтобы обнаружить в глубине зала свою цель и убедиться в отсутствии свободных столиков. Как мы вчера и рассчитали, парни разместились на высоких табуретах у стойки. В пол оборота друг к другу. Это позволяло каждому из них контролировать ровно по половине помещения. Что-то, сказав услужливо наклонившемуся к ним Альберту, они синхронно как по команде ослабили узлы своих чёрных галстуков.

Пока всё шло точно по плану. Я надеялся только успеть освежиться, прежде чем заработает его вторая часть, о которой мой приятель-бармен предупреждён не был, и не мог быть. Так как возникла она только сегодня утром после подрыва моего автомобиля. Поэтому, когда официантка положила передо мной два разрисованных картонных кружочка и поставила на них запотевшие кружки, я немедленно схватил одну и приник к ней губами словно к источнику вечной жизни. Поблагодарив девушку взглядом, я закрыл глаза, чтобы никакие зрительные раздражители не мешали мне наслаждаться процессом. Прохладная с лёгкой горчинкой жидкость радовала мои вкусовые рецепторы и затем охлаждающим потоком стекала в желудок, нейтрализуя жар перегретого организма.

Вторую кружку я пил, уже более цивилизовано отхлёбывая понемногу. По моим прикидкам допить её я ещё успею, но третью заказывать не стоило. Интересно, как отреагируют «люди в чёрном» на то, что скоро произойдёт? Их реакция о многом расскажет. Я, разумеется, полностью полагался на связи Альберта, но и самому присмотреться не мешает.

Сейчас я был даже благодарен утренним подрывникам. Во-первых, меня не задели. Во-вторых, предоставили мне, как сыщику, хороший вариант для собственной идентификации. Ну а, в-третьих, машина старая была, а заказчик обещал возмещение всех затрат по делу. Чем не затрата? Скажу, что был мой «Логан» сразу после капитального ремонта. Хотя с такой предоплатой, если останусь жив куплю себе что-нибудь посерьёзнее.

А мои парни в чёрных пиджаках, похоже, заказали простую воду без газов. Ну не водку же им подал бармен в наполненных на две трети высоких стаканах. Это какое-то новое поветрие в конспирации, если они знают, что означает это слово. Вызывающе заметная одежда, простая вода в алкогольном баре… Мне вдруг пришло в голову, что здесь могут действовать две разных группы. Уж больно рознятся их методы. Одни серьёзно прессуют, а вторые демонстративно напоминают, мол, мы бдим, не делай лишних движений. И граница между ними весьма чёткая. Одни действуют, в том числе и по моему месту жительства. Вторые – только тогда, когда я появляюсь вблизи Большого Черкасского переулка. Теперь предоплата в пять сотен тысяч уже не казалась мне такой уж большой.

И всё-таки хоть какая-то приятность! Глотки я рассчитал верно. Ровно с последним колокольчик на внутренней двери кафе истошно звякнул последний раз и сорванный отлетел к двери туалета с нарисованным на ней цилиндром джельтельмена. Всё-таки умеет наш брат эффектно появляться.

Мягкая фоновая музыка ещё могла заглушить колокольчик для посетителей. Но грохот удара с силой распахнутой двери о стену она закамуфлировать не смогла.

Любопытно, но ни одного женского визга не послышалось, когда на пороге возникли «терминаторы» в «сферах» и с автоматами наизготовку. Видимо иностранцы примерно так и представляли себе отдых в Москве. Даже обернулись не все. Мне стало обидно за державу. Совсем перестали нас бояться.

Но меня в первую очередь интересовала реакция моих «носорогов». Как они поведут себя?

А никак! Тот, что сидел спиной к двери даже не вздрогнул и не обернулся. Что говорить про сидевшего лицом. Эти ребята явно не беспокоились о встрече с полицией. А подобное увидишь не часто. Матёрые авторитеты падают на пол и заводят руки на затылок, лишь возникает рядом маски-шоу. Самые крутые гангстеры валятся на линолеум, словно подкошенные, едва услышав звук выбиваемой двери. А эти просто проигнорировали.

Положительным моментом, однако, я отметил тот факт, что и на меня они не взглянули. Значит, не связывают спецназовскую облаву с нашими взаимными делами. А зря. Как минимум моих дел это вторжение точно касалось. Я погладил сквозь ткань кармана своих джинсов верный сотовый телефон. Кто бы знал, как легко особенно при включённом мобильном отыскать его обладателя даже в таком огромном мегаполисе, каким является Москва.

.– Сергей Маслов, мы знаем, что вы здесь. Выходите с поднятыми руками, и никто не пострадает.

Приятные слова. А ещё приятнее стало наблюдать удивление, смешанное с непониманием сразу на трёх лицах Альберта и двоих пиджачников.

Интуристы тут же схватились за свои айфоны и принялись снимать происходящее. Дабы не подвести их усилия я сделал всё медленно. И сразу поплатился за свою доброту, едва не ослепнув от вспышек камер. Каждому хотелось снять именно моё лицо.

Альберт, что не удивительно, догадался первым. Но всё же состроил мне противную гримаску, и выразительно потёр большой палец руки об указательный. В ответ я бросил выразительный взгляд на «носорогов». Посыл был понятней некуда. Мол, заработай сначала, а пальцами три потом.

– Сергей Маслов? – Уточнил у меня, командовавший всем этим спектаклем парень в погонах старшего лейтенанта.

– Так точно, – подтвердил я.

– Руки.

Поскольку никакого сопротивления мною оказано не было руки заламывать не стали и защёлкнули браслеты спереди. Быстро и умело обыскали. При виде иностранных денег извлечённых из моего кармана лейтенант только неопределённо хмыкнул, а если о чём и подумал, то ничего вслух не произнёс. И всё это под восторженный гомон и фотовспышки посетителей кафе. Вот уж кому сегодня повезло, так повезло. Теперь они ещё внукам будут взахлёб рассказывать о своём незабываемом посещении русской столицы.

Выходить снова на жару было совсем неприятно. К тому же только что выпитое пиво тут же выступило по всему телу обильным потом. Но таковы оказались правила игры, которую я теперь начал. Довольно долгая в силу московских пробок поездка в душном кунге тоже входила в перечень необходимых лишений.

Оставалось надеяться, что свою часть работы мой приятель выполнит пока я стану разбираться с бывшими коллегами. А для этого меня доставили под дулами автоматов в родной отдел. Правда, отдали сначала на растерзание молодым сотрудникам, которые меня в качестве опера здесь не застали.

Любопытно было бы почитать современные методички, по которым им преподают. Ибо эти ребята в четыре руки допрашивали меня не как потерпевшего, а минимум, как террориста, вознамерившегося взорвать Кремль. Мой сгоревший Рено «Логан» у них превратился в «заминированный автомобиль». Моё посещение бара на Никольской – в разведку возможных подходов. Я уже начал подозревать, что вот-вот появятся люди из госбезопасности. И так они трепали мне нервы часа четыре.

Физиономия Пуделя в кабинет, которого меня после многочасовых издевательств, наконец, доставили, показалась мне божьим ликом! Он тоже рассматривал меня, подобно какой-то диковинке.

– Ну что, сыщик, доигрался? – Поинтересовался он.

– Какая вина на мне, начальник? – Постарался прохрипеть я.

– Ты мне эти киношные подражания брось, – он разозлился, но как-то устало. – Что непонятного было в моём предупреждении?

– Всё, – честно признался я. – Начиная с координат того, кто смог на тебя нажать.

Мне довелось впервые увидеть бывшего руководителя взбешённым. От удара его кулака едва не развалился стол. С трудом совладав с собой, он почти прошипел:

– Я тебя закрою на сорок восемь часов прямо сейчас. Потом предъявлю что-нибудь противное. И до суда пару месяцев проторчишь в СИЗО. Так понятнее станет?

Когда до пенсии совсем чуть-чуть и не так разнервничаешься. Это-то я понимал. Необходимо как-то было сбросить накал страстей.

– Мне что-то подсказывает, – я демонстративно закатил глаза, – что у тебя в нижнем ящике стола лежит початая фляга коньяку. А твоя молодёжь мне за всё время даже воды из кулера не предложила! Спасибо хоть наручники сняли.

Пудель уставился на меня, как, наверное, смотрели первые разумные потомки обезьян на звёзды. Я мстительно раскрыл его давнюю тайну. Однажды он насмерть застрелил двух грабителей. Не знаю, что там в таком случае происходит с психикой, но больше без пары глотков коньяка он не мог уснуть. Так что с моей стороны удар стался ниже пояса. А что мне оставалось делать?

– Предъявлять тебе мне нечего, – продолжал я забивать гвозди. – Если есть желание поболтать (а оно у тебя есть) давай выйдем на нейтральную территорию.

Невзирая на все мои претензии, он был всё-таки настоящим ментом. Возникшая ситуация его радовала не больше моего. Он выдвинул нижний ящик и достал флягу. Открутил крышку и припал к горлышку. Мне ее так и не предложил.

– У меня есть сорок пять минут на обед, – произнёс он, поднимаясь из-за стола. – Надеюсь, ты уложишься вместе с моими вопросами.

–Конвой беспокоить не станем? – Поинтересовался я.

– Обойдёмся.

Через пару минут под взглядами обалдевших от происходящего молодых сотрудников тех самых, которые только что меня пытали жаждой и глупыми вопросами мы плечом к плечу покинули отдел. И в который уже раз за сегодня я снова оказался под беспощадным московским солнцем. Одно радовало в отличие от центра города в родном районе ещё не повыкорчёвывали все тополя и липы. Тени от их крон хоть как-то защищали от солнечного удара мой перегретый мозг. Вдобавок лёгкий ветерок приятно холодил спину через насквозь промокшую футболку. Если б ещё было время сбегать домой принять душ и переодеться я бы, пожалуй, совсем ожил.

Мы, не сговариваясь, отправились в небольшое без претензий заведение неподалёку, где как я знал, предпочитал обедать Пудель. Это было нечто среднее между столовой советских времён и дешёвым кафе начала девяностых. Кормили там недорого, но сытно, а главное – наливали. И не только пиво. Имелся даже кондиционер. Правда, именно сегодня он как назло не работал.

Обед у нормального рабочего люда, который в основном составлял клиентуру заведения, уже давным-давно закончился, а до вечернего наплыва желающих просто выпить и закусить ещё оставалось пара часов. Так что зал оказался совершенно пустым. И, тем не менее, мы заняли столик в самом дальнем углу.

Моего бывшего начальника здесь, разумеется, хорошо знали. К нам тут же подлетела полноватая дама неопределённого возраста. Одета она была скромно, но очень аккуратно в лёгкое платье в красно-белую клетку, белый передник с кружавчиками по краям и накрахмаленную наколку а-ля официантка из пятидесятых. Она положила передо мной на стол одинокий листок с надписью поверху «Меню» крупными буквами. Никаких там тебе папочек-обложечек простой листок с мелким к тому же основным текстом.

– Есть будешь? – Спросил мой спутник.

Надо заметить, что едва мы вошли, и я вдохнул этот ни с чем несравнимый аромат советской столовой, мой желудок сразу напомнил мне про то, что с утра мы с ним ничего не ели. И сейчас при таком простом вопросе мой рот наполнился слюной. Так что ничего произнести я не смог, а только кивнул. Пудель всё понял правильно и не стал требовать от меня делать выбор самому. Чем тут кормят, он знал и без всякого меню. И то, что опер вечно перекусывающий на бегу будет рад уже просто возможности покушать горячего никуда не торопясь, знал тоже.

– Нам с приятелем по летнему салату, солянку и на второе бефстроганов с картофельным пюре, – заказал он. – Сок яблочный будешь? – Это он уже обратился ко мне.

Я посмотрел на него с некоторым подозрением, но снова кивнул.

– Литр сока, – продолжил он заказывать, – и…, – он чуть помедлил, – графинчик водочки, пожалуй.

– Маленький, большой? – Уточнила официантка.

– Осилим большой? – Это он опять ко мне.

– Угу.

– Большой. И солений каких-нибудь.

Женщина одарила майора лучезарной улыбкой и уплыла в сторону кухни. Я отметил про себя, что она ничего не записывала. Как кстати и не уточнила сорт водки. Толи водка здесь имелась одной единственной марки, толи ей были известны пристрастия постоянного и уважаемого посетителя.

Вероятно, сочувствуя моему состоянию близкому к голодному обмороку, майор не начинал разговор пока на столе не возникли первые признаки еды, закуска, сок в высоких стаканах и полулитровый запотевший графин с двумя прилагающимися к нему стопками. Кивнув мне на салат, мол, давай ешь, сам не спеша разлил водку. И только дождавшись, когда я буквально проглотил пол тарелки перемешанных между собой крупнонарезанных помидоров с огурцами и разной зеленью произнес, подняв свою стопку:

– Давай для аппетита!

Мы чокнулись и выпили. К моему удивлению водка в этой забегаловке подавалась более чем качественная. Я глянул на довольно ухмыляющегося Пуделя. Ну да. Скорее специально держали несколько бутылок для вот этого конкретного посетителя. Ничего необычного в таком отношении между полицией и питейными заведениями не было. Для меня самого до ещё недавнего времени Альберт-Авангард всегда держал «Старопрамен» и наливал «за счёт заведения». С другой стороны одно то, что в эту столовую заглядывает почти каждый день местное полицейское начальство, служило заведению оберегом не только от разного рода «братков», но и от местных мелких хулиганов.

Потом мы выпили по второй и закусили горячей солянкой. Не знаю, как кому, а мне нравится это сочетание ледяной водки и следом ложки горячего жирного супа. И только тогда начался сам разговор, ради которого мы здесь и уединились. И начался он, как и полагается немного издалека.

– Деньги тебе вернули? – Поинтересовался мой бывший начальник.

– Ага.

– Все? Претензий нет?

– До цента.

Майор подмигнул и разлил по третьей.

– Хорошо живёшь, Серёга! Может и мне в сыщики после выхода на пенсию податься?

– Не советую, – и это было абсолютно искренне.

– Ну, да. А то взорвут ещё в собственной машине, – он смотрел на меня, слегка прищурившись и без тени улыбки на лице. – А ты чего сбежал-то? Тем более уже наши подъехали. Да ещё так сбежал интересно с включённым телефоном. Ты же, Серёга, опер опытный и прекрасно знал, что мы по нему тебя в два счёта локализуем.

– Ну-у, – протянул я, – локализовать меня вы могли только приблизительно. А в центре народу толпы.

– И поэтому для надёжности ты зашёл в кафе, в котором всегда раньше встречался со своим осведомителем.

– По привычке.

Мы чокнулись и выпили. От еды и водки стало тепло, а тело наполнилось негой. Даже это непритязательное общепитовское заведение вдруг показалось если не самим раем, то уж точно его филиалом на земле.

– А знаешь, что я думаю? – Спросил майор, отодвигая опустевшую тарелку из-под первого и принимаясь за бефстроганов.

– Никак нет, – ответил я, хотя прекрасно это знал.

– Я думаю, что ты хотел, чтобы тебя нашли. Не понимаю, зачем тебе такой финт ушами понадобился, но ты точно этого хотел и на это рассчитывал! – Пудель даже прихлопнул пальцами по краю стола. – Может, объяснишь? Не для протокола.

Я отрицательно помотал головой.

– Лучше ты мне не для протокола расскажи, кто велел мне не помогать? – Вопросом на вопрос ответил я. – Вернее кто велел-то понятно – начальство. А вот кто на него надавил, да так сильно и быстро, что я ещё и к расследованию своему толком приступить не успел?

Некоторое время мы молча сидели, уставившись друг на друга. Мой собеседник даже есть перестал. Я так и вовсе ещё не принимался за второе, так как сжавшийся до этого до размеров напёрстка от голода желудок теперь после салата и солянки казался уже переполненным.

– Я не знаю, – наконец просто произнёс майор, пожимая погонами.

Это выглядело и звучало так искренне, что я ему поверил.

– Однако учитывая то, в каких выражениях наше в последние годы довольно либеральное начальство изволило орать, – продолжил он, – а так же принимая во внимание сумму валюты в твоих карманах (аванс, как я догадываюсь) дело касается кого-то с самого Олимпа! – И он указал пальцем в потолок.

Знал бы ты, какова на самом деле сумма аванса, подумал я, уже, наверное, сбежал бы от меня подальше или действительно устроил бы в СИЗО на пару месяцев от греха.

– Ты мне, конечно, не скажешь, какую ж это работёнку тебе подкинули?

– Конечно, не скажу, – заверил его я.

– Может, хоть намекнёшь?

Я вновь отрицательно помотал головой.

– Давай лучше выпьем, а то у меня что-то местная пища плохо усваивается.

– На кухню не греши, – погрозил он мне пальцем, но стопки наполнил, – здесь всё натуральное! Никакого комбижира, никаких красителей и прочей химии. Просто твой организм за время холостятской жизни отвык от нормального питания. Ой, прости! – Осёкся он. – Чёрт за язык дёрнул.

– Ерунда, – отмахнулся я и, не чокаясь, выпил.

– Как там она кстати? Ты понимаешь, коль так сурово принялись за тебя, то могут и её зацепить.

– С ней всё нормально, – мне совершенно не хотелось продолжать эту тему.

Мы помолчали. Я принялся, наконец, за бефстроганов. Блюдо уже успело остыть, но всё равно оказалось очень вкусным. Уж точно вкуснее моих извечных макарон да покупных пельменей. Может тоже начать питаться здесь? Деньги у меня теперь есть, хотя тут и так судя по всему цены весьма демократичные. Да и водка хорошая. Они ж теперь запомнят меня, как друга своего покровителя не подсунут палёнку какую.

– Как там записи с камер? Помогли? – Нарушил молчание майор.

– В некоторой степени, – уклончиво ответил я.

– Знаешь, я сам их несколько раз просмотрел. Хотел понять, что ты в них ищешь. И так и не понял.

– Отрицательный результат – тоже результат!

– Вот-вот. И я так подумал. Решил, что ты надеялся там кого-то или что-то увидеть, но не увидел. Так?

Пришла моя очередь пожимать плечами. Я бы с удовольствием поделился с ним и информацией пусть и скудной и гонораром. Но после утреннего взрыва и его рассказа про истерику генерала ситуация переставала не просто быть томной, она становилась весьма опасной. А ему чуть-чуть до пенсии и семья.

– Ты лучше скажи мне, – попросил я, – могу я к тебе ещё обращаться при необходимости? – И перехватив его острый взгляд, поспешил заверить: – Клянусь ничего противозаконного. Ты меня знаешь – за криминал я бы не взялся.

Он с некоторым сожалением разлил остатки водки. Опыт – большая сила! Уверен, что решись, кто сравнить содержимое обеих стопок там оказалось бы налито поровну вплоть до капли!

– Пора мне возвращаться на рабочее место, – как-то грустно улыбнулся он. – Давай на посошок.

Мы выпили. Вышли из-за стола. Я хотел было рассчитаться хотя бы за себя, но Пудель меня остановил.

– Ты мой гость! Если тебе здесь понравилось, то предупреди Марину, что зайти собираешься, и к твоему приходу всегда оставят самый вкусный кусочек! А окажусь свободен так и я подойду. В компании-то веселее! Марина, – обратился он к обслуживавшей нас официантке, – это мой хороший товарищ и в недалёком прошлом сослуживец. Зовут Сергеем. Холост, между прочим. Знакомьтесь.

– Марина, – толстушка вся зарумянилась.

– Сергей, – представился я, пожимая пухленькую ладошку. – Мне у вас очень понравилось. Всё так вкусно.

– Спасибо, – она зарделась ещё больше.

– Вот и познакомились, – майор похлопал меня по плечу, – а теперь мне действительно пора.

Он быстрыми шагами пересёк зал и вынырнул на улицу. Пудель словно боялся, что я начну у него спрашивать о чём-нибудь ещё.