Читать книгу Мимолетная страсть - Лесия Корнуолл - Страница 2

Изабель Мейтленд, графиня Эшдаун, наблюдала за этим мужчиной, как грошовая шлюха. Ей бы следовало устыдиться, ведь она не могла допустить, чтобы ее застали за чем-нибудь предосудительным, пусть даже и такой мелочью, как разглядывание на балу привлекательного джентльмена.

Скрывая лицо за маской, Изабель стояла в тени, в углу переполненного бального зала Эвелин Реншоу. Она чувствовала себя невидимкой – и с искренним удовольствием наслаждалась открывающимся ей видом.

Джентльмен был высок, худощав и красив, с подтянутым атлетическим телом, предназначенным для всех до единого грехов, в которых его постоянно обвиняли. Его глаза искрились из-под черной полумаски, когда он обращался к окружавшим его восторженным дамам. Он усмехался, сверкая зубами и ямочками на щеках, достаточно глубокими, чтобы в них утонуть, и сердце Изабель трепетало – а затем замерло, стоило одной из поклонниц прижаться своей пышной грудью к его руке.

С точки зрения Изабель, самым завораживающим в нем был его рот. Она смотрела, как изгибаются и подрагивают его губы, когда он очаровывает эту словно загипнотизированную толпу разодетых леди, и чувствовала, что ее собственные губы подрагивают в ответ. Внезапно зардевшиеся щеки, изумленный взгляд, поджатые накрашенные губы, то, как они обмахивают веером разгоряченные лица, – все это выдавало их с головой. Повеса только усмехался, глядя на этот фурор, вызванный его присутствием.

Изабель точно знала, кто скрывается под этой маской, она слышала все сплетни о том, на что осмеливались эти греховные губы, на что способен этот решительный, насмешливый и мужественный рот. Она восхищалась им, подглядывая из тени во время других светских приемов, даже воображала, как флиртует с ним, но до сегодняшнего вечера не решалась наблюдать за ним так дерзко. Изабель провела пальцем по накрахмаленному кружеву, обрамлявшему ее маску, и порадовалась своей надежной защите.

Финеас Арчер, маркиз Блэквуд, пользовался дурной славой, обладал титулом, был богат и весьма опасен для любой хорошо воспитанной леди. Несмотря на репутацию, его знаменитая фамилия, огромное состояние деда и статус наиболее завидного холостяка Англии делали его желанным гостем в приличном обществе. Благодаря его «верительным грамотам» светское общество охотно закрывало глаза на «приключения» маркиза, в особенности сейчас, когда лондонский сезон только начался и новый урожай дебютанток устремился в город в поисках мужей. Блэквуд пользовался огромным спросом.

Однако Изабель ясно видела, что в элегантном бальном зале Эвелин он совершенно не к месту. Несмотря на аристократическое происхождение и превосходного портного, Финеас казался резким и угловатым. Изабель казалось, что он, будто хищник, окидывает взглядом помещение в поисках жертвы.

Блэквуд наклонился, зашептав что-то на ушко стоявшей рядом леди, и она слегка покачнулась. Он привычным движением подхватил ее под локоток, не дав упасть в обморок.

Изабель улыбнулась: он очень хорошо изображает распутника.

Будь она азартным игроком, Изабель билась бы об заклад, что имя Блэквуда возглавляет список возможных женихов любой дебютантки с мечтательным взором. И разумеется, каждая мамаша верила, что именно ее милая невинная доченька пленит и укротит порочного маркиза и наконец-то окольцует его. Но в реальности пусть не сами прекраснодушные дочери-мечтательницы, но уж их мамаши точно понимали, что если целомудренная невеста и не сумеет удовлетворить необузданного маркиза, то по крайней мере богатство мужа заставит ее закрывать глаза на скандалы.

Стоя на своем месте, в дальнем незаметном углу, Изабель думала, что будет очень жаль, если кто-нибудь все же сумеет обуздать дьявольски элегантного и беззаботного маркиза. Хотя возможно ли это?

По сравнению с рассказами о его эскападах все, что происходило на сцене Ковент-Гардена, казалось скучным. Слухи о его похождениях сделались грешным удовольствием, которому предавались во время чаепитий в самых утонченных гостиных Лондона. Изабель прислушивалась к каждому слову, наслаждалась каждой историей, хотя старательно изображала точно такое же негодование и безразличие, как и любая другая респектабельная леди, но пальцы ног, спрятанные в туфлях, сами поджимались от восторга.

Под светло-вишневым шелком маски Изабель зажмурилась и улыбнулась, не сдерживая больше течение восхитительно порочных мыслей. Эти плечи… то, как он двигается… все это такое…

– Мы знакомы?

Она распахнула глаза. Маркиз Блэквуд стоял прямо перед ней.

Находясь так близко, он оказался выше, шире в плечах, опаснее и мужественнее, чем предполагала Изабель. Ее сердце пустилось быстрой рысью, ее окатило жаром с головы до ног. Изабель торопливо огляделась, но, к счастью, на них никто не обернулся.

– Вы смотрели на меня, – добавил он, не обращая внимания на то, что она слишком ошеломлена, чтобы вымолвить хотя бы слово. Его низкий, чувственный голос звучал игриво, задевая некую туго натянутую струну у нее внутри. Изабель чувствовала себя так, словно он застал ее голой.

На губах маркиза Блэквуда играла легкая усмешка. Изабель уставилась на ямочку у него на подбородке. Его губы изогнулись еще сильнее, и она поняла – он догадался, что привлекает ее. Понимающий взгляд из-под его маски устремился на ее широко открытый рот, на губы, накрашенные греховным алым в соответствии с маскарадным костюмом.

Изабель сомкнула губы и взяла себя в руки. Он не мог ее узнать, ведь они не были знакомы. Маркиз ни разу даже не взглянул в ее сторону на тех нескольких светских мероприятиях, на которых они оба присутствовали. Чопорная и респектабельная вдова, Изабель совершенно не относилась к типу женщин, которые ему нравились.

Ей приходилось соблюдать строжайшие правила, предусмотрительно перечисленные в завещании покойного мужа, за выполнением которых бдительно следила свекровь. К счастью, Онория презирала костюмированные балы, поэтому ее тут не было. Кроме того, пусть свекровь распоряжалась ее жизнью, она не могла управлять ее мыслями, поэтому Изабель позволяла себе мечтать о том, чего не могла совершить в реальности.

Но грешные мысли достаточно безобидны, а сейчас Финеас Арчер стоит прямо перед ней и усмехается, ждет, когда она что-нибудь произнесет.

– Я… – Изабель сглотнула, лихорадочно размышляя. Следовало бы бежать отсюда, не сказав больше ни слова, но возможность остаться просто захватывала. Какой вред будет от того, что она пофлиртует несколько минут с красивым повесой, пока его внимание не привлечет кто-нибудь еще?

И сколько времени прошло с тех пор, как Изабель видела заинтересованный взгляд джентльмена, подобный этому? Муж умер два года назад, но и до этого… Изабель прикусила губу.

Может быть, это ее единственный шанс пофлиртовать, почувствовать себя привлекательной и желанной. Кто узнает, если она позволит себе насладиться несколькими минутками, купаясь в теплом свечении такого невинного удовольствия? Да дюжины дам флиртуют! Почему она не может?

Изабель расправила плечи, посмотрела ему в глаза и позволила себе побыть дерзкой благодаря своей анонимности.

– Нет, сэр, мы не знакомы. Но разве не в этом смысл бала-маскарада? Наслаждаться тайной, не знать, с кем ты разговариваешь, пока не снимут маски?

Маркиз негромко засмеялся, и этот низкий соблазнительный звук словно щелкнул по ее нервам, уже и так натянутым до отказа.

– Но разве снятие масок – это самое большое разочарование вечера? – отозвался он. – В полночь мы будем поздравлять друг друга с удачными костюмами, не испытывая при этом ничего, кроме огорчения, потому что Клеопатра превратится в леди Дамрипл, затянутую в тугой корсет и слишком сильно накрасившуюся. Я бы сказал, что лучше остаться в масках. Более интригующе.

Его взгляд скользил по ней, неторопливо осматривая ее с головы до ног, и Изабель пришлось заставить себя стоять спокойно. Соски под шелковой туникой напряглись.

– Ваш костюм – это настоящий триумф, миледи, если мне будет позволено так выразиться. Не думаю, что я видел что-либо подобное раньше.

Изабель погладила отворот своего длинного, облегающего тело турецкого камзола из дамаста, скромно скрывающего от шеи до икр текучий шелк туники и мешковатых гаремных шаровар. От этого движения негромко зазвенели крохотные колокольчики, пришитые под кромкой камзола. Рядом с маркизом она ощущала себя хорошенькой и даже желанной, что было редким для нее чувством. По ее жилам словно бежали опьяняющие пузырьки шампанского.

– Благодарю, милорд, но должна отметить, что ваш костюм не отличается оригинальностью.

На обычный вечерний костюм он надел черное домино и простую маску, правда, явно приложил некоторые усилия, прицепив изрядно украшенный старинный меч. Оружие лежало на бедре, подчеркивая рост маркиза, а рукоять и ножны сверкали инкрустированными драгоценными камнями.

Маркиз поклонился.

– И в самом деле. Разумеется, вы совершенно правы, но я решил посетить этот бал в самый последний момент и одолжил домино и маску у одной хорошо мне знакомой актрисы. Меч – наша семейная реликвия. Я снял его со стены, прицепил и приказал кучеру везти меня сюда. – Он снова сверкнул своей плутовской улыбкой. – И теперь рад, что сделал это.

Изабель улыбнулась в ответ, зная, что маска скрывает не только ее лицо, но и вспыхнувшие щеки, а вышитые туфли надежно прячут снова подогнувшиеся от восторга пальцы ног.

– Полагаю, мне следует пригласить вас на танец? Или же вы хотите бокал лимонада, или… – маркиз склонился над рукой Изабель и поднес к губам, не отрывая от нее взгляда, – …может быть, прогулку по саду?

Даже для такой ведущей уединенную жизнь вдовы, как Изабель, смысл его слов были предельно ясен. Она читала его в пылком взгляде, обжегшем ее под маской, в медленных круговых движениях его большого пальца по ее ладони, которую он еще раз поднес к губам.

Изабель вырвала руку и позволила себе побыть еще более дерзкой.

– Сэр, должно быть, вы приняли меня за кого-то другого! Если бы вы хоть что-нибудь знали обо мне, то поняли бы, что лимонаду я предпочитаю шампанское, а прогулка по саду не даст вам возможности украсть поцелуй. Во время балов и приемов сад леди Эвелин освещается особенно хорошо, чтобы не допустить подобных вольностей.

Она увидела в его глазах одобрение своему остроумию, оно согрело каждый дюйм ее облаченного в шелк тела.

Блэквуд подал ей руку.

– В таком случае давайте поищем шампанское, а потом… – Он нагнулся и прошептал ей на ухо; голос его щекотал, а слова возбуждали: – А потом мы попробуем потушить несколько факелов в саду.

От этого шепота по ее спине пробежала восхитительно приятная дрожь. Изабель следовало бежать под крылышко разумного и в высшей степени нравственного общества леди Эвелин. Или извиниться и удалиться в дамскую комнату, чтобы снова прийти в себя. Но она не сделала ни того ни другого.

Сегодня ей хотелось быть кем угодно, только не Изабель, старомодной вдовствующей графиней Эшдаун, женщиной, на которую ни один мужчина в жизни не посмотрел так, как смотрел сейчас Блэквуд. Это было опасно, это возбуждало, и этому невозможно было сопротивляться.

Изабель положила ладонь на превосходную тонкую шерсть его рукава, кинула на него соблазнительный взгляд, давая понять, что такие поступки для нее обыденны, и позволила увести себя в неизвестность.