Читать книгу Годы молодые - Лев Авилкин - Страница 3

***

Прошли годы. В самом конце войны умер Рузвельт. В марте 1953 года умер Сталин. Во главе Советского государства стал Никита Сергеевич Хрущёв.

В 1956 году Хрущёв совершил визит в Великобританию на крейсере Балтийского флота «Орджоникидзе». Во время этого визита он встречался со многими видными деятелями этой страны, в том числе и с Черчиллем.

В одной из приватных бесед с Черчиллем Хрущёв обратился к нему со словами:

– Господин премьер-министр, – так назвал Хрущёв Черчилля, два года назад ушедшего в отставку с этого поста. – Разрешите задать вам один вопрос, касающийся второй мировой войны, а именно Тегеранской конференции, непосредственным участником которой вы были. Давно повержен гитлеровский фашизм, давно умерли Рузвельт и Сталин. Стоит ли спустя много лет хранить тайну, до сих пор будоражившую наше сознание? Что за переписку вы с Рузвельтом вели во время одного из заседаний на этой конференции?

И Хрущёв напомнил Черчиллю об упомянутом выше инциденте.

Черчилль задумался, напрягая память, и, спустя некоторое время, ответил:

– Вы что-то путаете, господин Хрущёв. Этого не было.

Хрущёв стал настаивать, на что Черчилль сказал:

– В конце концов, господин Хрущёв, мы воспитанные люди, и поэтому вести какую-то переписку на глазах у Сталина мы не могли. Я не отрицаю, что у нас могли быть какие-то тайны от Сталина, но мы с Рузвельтом встречались не только за столом переговоров, но и в перерывах между заседаниями, и могли обговорить свои конфиденциальные вопросы где-то в кулуарах, что мы, несомненно, и делали. А так, чтобы на глазах у дядюшки Джо?!2 Нет, этого не было, и быть не могло Вы, господин Хрущёв, что-то путаете.

Хрущёв продолжал настаивать, на что Черчилль сказал:

– Утверждаю, что этого не было. Вы, коммунисты-большевики, вечно что-нибудь выдумываете и сваливаете на других.

– А что мы выдумываем? Вы можете привести пример? – сказал Хрущёв.

– Могу, – ответил Черчилль. – Вот вы во всех своих учебниках истории пишите, что Керенский в 1917 году бежал из Зимнего дворца в женском платье. А мне Александр

Фёдорович при встрече рассказывал, что это чистой воды выдумка большевиков, и когда он выходил из дворца, то ему ваши солдаты отдавали честь. А вы придумали какое-то женское платье. Вот и здесь, за совещательным столом в Тегеране мы с Рузвельтом не секретничали от Сталина. Не секретничали!

Чтобы решить спор, Хрущёв дает команду в Москву найти и самолетом доставить злополучную записку в Лондон, что и было незамедлительно сделано.

При очередной встрече с Черчиллем Хрущёв гордо предъявляет ему записку со словами:

– Ну!? Что Вы на это скажете, господин премьер-министр?!

Черчилль взял в руки записку и задумчиво произнес:

– Да-а! Чудеса!.. Моя рука. Узнаю свой почерк. Чтобы это могло значить?!

Хрущёв, в ожидании ответа, торжествующе смотрел на Черчилля.

Вдруг Черчилль, хлопнув себя по лбу, громко воскликнул, да так громко, что переводчик вздрогнул:

– Вспомнил, господин Хрущёв! Вспомнил! Рузвельт, как настоящий воспитанный джентльмен, чтобы не привлекать внимание посторонних, написал мне, чтобы я застегнул расстегнутую на моих брюках ширинку. Вот я ему этой запиской и ответил.

И, улыбаясь, с иронией добавил:

– А вы эту записку сохраните. Для истории!