Читать книгу Винегрет. Не кулинарная книга - Лев Соболь - Страница 5

Свою первую машину папа купил в 1981 году.

Это был ЗАЗ-968М, или «Запорожец». Вызов мировому автопрому и здравому смыслу. Младший брат «Порше-911» с задержкой в развитии. Когда папе удавалось завести двигатель, слышался рев медведя в эпилептическом припадке. В салоне пахло плохим бензином и помойкой.

Тем не менее необходимо отметить, что «Запорожец», в отличие от зарубежных аналогов, был машиной на все случаи жизни: и картошку возить, и девушек по ленинским местам, и в театр всей семьей, и на рыбалку зимой. Для этого в полу был специальный люк предусмотрен. Вот можно на «Порше» на зимнюю рыбалку поехать? То-то же!

Я отвлекся. Папа был неопытным водителем, поэтому пассажирам предписывалось соблюдать некие правила, а именно: сидеть неподвижно, не издавать ни звука, что бы ни случилось, дышать максимально тихо, плавно и неглубоко, смотреть прямо перед собой. Все это было необходимо, чтобы не отвлекать папу от вождения. Опыта использования личного автотранспорта в семье не было, как правильно себя вести, никто не представлял.

В тот летний день папе улыбнулась удача и машина завелась. В честь этого события было решено отвезти бабушку к ней домой. Меня тоже взяли прокатиться.

Сначала все шло как обычно, машина ехала, издавая звуки грядущего апокалипсиса, в салоне пахло, мы с бабушкой сидели на заднем сиденье и молча неглубоко дышали, глядя прямо перед собой.

Какая-то машина обогнала нас слева и засигналила, мы осторожно скосили глаза и заметили, что водитель, жестикулируя, пытался донести до папы какую-то мысль. Папа продолжал движение, не отвлекаясь на подобные мелочи. Через несколько минут ситуация повторилась с другим автомобилем, затем с еще одним, водители махали папе руками, показывая на что-то сзади в нашей машине. Мне стало крайне любопытно, и я осторожно обернулся назад. Там было на что посмотреть: слева сзади за нашей машиной тянулся плотный шлейф черного дыма. Видимо, она горела. Мы незаметно переглянулись с бабушкой и молча решили принять уготованную нам судьбу.

Пожар – это, конечно, пожар, но разговаривать и тем более вопить от ужаса на ходу в машине, нарушая правила, дураков нет.

К счастью, папа через минуту увидел в зеркале заднего вида дым и остановился у обочины. Он выскочил из машины и бросился к багажнику, где был двигатель. Затем побежал к капоту, под которым был багажник, рывком открыл его, извлек чемодан с инструментами и снова убежал назад.

Мы с бабушкой продолжали сидеть молча, глядя перед собой. Очень хотелось пить, писать и выйти на свежий воздух, но никто нам ничего не разрешал, мы сидели и слушали, как снаружи папа общается с машиной, гремя инструментами. Я с трех лет проводил каждое лето в деревне, так сказать, «в людях», поэтому не услышал ничего нового, но понял, что заклинило задние тормозные колодки, потому что папа забыл снять машину с ручного тормоза.

Я еще подумал, что зря он так про себя говорит, ну забыл и забыл, с кем не бывает. Подумал, но оставил свои мысли при себе, так как был абсолютно уверен, что в нашей ситуации молчание не только золото, но еще и здоровье.

Тем временем папа что-то как-то починил, и мы поехали дальше. Все так же в полной тишине, но без происшествий добрались до бабушкиного дома.

Папа заглушил мотор и разрешил бабушке выйти.

Бабушка выпорхнула из машины с неожиданной прытью, но затем сделала то, чего явно не ожидала от самой себя. Моя еврейская и совершенно в те годы неверующая бабушка быстро и незаметно, чтобы папа не видел, перекрестила меня, всплакнула, помахала нам рукой на прощанье и скрылась в подъезде.