Читать книгу Лабиринт современности. Книга 1. Покаяние - Лейла Арифова - Страница 6

***

Память стремительно пролетает через тоннель времени и сквозь годы возникают образы ещё молодых родителей. У нас была обычная для села семья: мать, работавшая в районной больнице медсестрой, отец, учитель трудов в школе и нас трое детей, старший брат, я и младшая сестра Марьям.

В детстве Арслан был хулиганом, знал, как незаметно пробраться в соседний курятник и своровать пару теплых, только что снесённых яиц. Под покровом ночи с друзьями они ходили воровать свежескошенное сено, или совершали набег на колхозный сад, что раскинулся за горной речкой. Если их отлавливал сторож, который стерёг сад, несмотря на то, что под деревьями гнили сотни плодов, вываливал из сумок ароматные румяные яблоки с моста в речку, и они уплывали в стремительном бурном потоке, всплывая на прощанье, словно красные поплавки в такт трехэтажной ругани хромого Мустафы.

В детстве мать иногда забирала нас, детей работать на картофельное поле, недалеко от окраины села. По краям оно было засажено высокими стеблями кукурузы, и мы с сестрёнкой играли в прятки, пока мама с братом работали без устали, как нам казалось. В обеденное время, когда солнце невыносимо палило, вместе садились под тень старого дерева, и не было ничего вкуснее для нас слипшегося кукурузного хинкала6, величиной с кулак и густой простокваши в эмалированном бидоне с битой крышкой, которую ели щербатыми деревянными ложками.

Часто выпросив у матери лепешку с куском брынзы и взяв несколько сырых картофелин и соль, Арслан вместе с друзьями уходил в лес собирать сосновые шишки в мешки или сухие ветки для растопки печи, их ребята привозили на ишаках поздно вечером. С ночёвкой оставаться в лесу они боялись, там завелась стая волков, наносившая сельчанам значительный урон зимой и ранней весной, задирая ягнят, новорожденных жеребят и телочек. Но в школе Арслан учился хорошо, отец строго следил за его успеваемостью и иногда за двойку в дневнике засаленный ремень плясал по бёдрам брата.

После окончания школы Арслана призвали в армию, оправили служить в Среднюю Азию, и, отслужив положенные два года, к лету возмужавший он вернулся домой старшиной. Немного отдохнув, устроился на работу в районный отдел милиции, а через год поступил в Астраханскую школу милиции на заочное обучение. После сессии он привозил гостинцы, ароматный копчёный жерех, сушёные воблы, вафли с коричневой начинкой и халву с арахисом, хрустящую на зубах. Мы с сестрой Марьям гордились старшим братом!

После окончания учёбы, родители начали строить новый дом, чтобы было, куда привести будущую невестку. Всё лето родители с братом месили привезённую глину, смешивая её с соломой и водой, резали саманные кирпичи, затем их сушили на солнце. Это был адский труд!

К осени кирпичи сложили под навесом и залили фундамент под будущее строение. Позже отец привез из райцентра на грузовике шестиметровые доски и серый шершавый шифер, а также ящики с гвоздями и шурупами, собрались родственники и за несколько недель построили каркас дома, покрытый крышей из шифера. Железные крыши в те годы считались роскошью, они были в селе всего на трёх домах, на здании Сбербанка, у главы сельсовета и у заготовителя шерсти.

К следующему лету установили окна, выровняли стены глиной, и когда она высохла, побелили тремя слоями густой извести, оттенённой синькой. Комнаты засверкали белизной и свежестью. На полу были забиты широкие доски, их выкрасили краской цвета жжёного сахара.

Вскоре была засватана невеста, наша троюродная сестра Написат, девушка невысокого роста, коренастая, с круглым улыбчивым лицом с россыпью веснушек. Свадьбу сыграли осенью в школьном спортзале, когда высушенная трава была убрана на сеновал, урожай фасоли, кукурузы и картофеля спрятан в закрома, а нарубленные дрова сложены в поленнице.

Перед свадебным мероприятием девушек отправили за приданым в дом к родителям Написат. Каждому из нас вручили какой-нибудь предмет обихода: кому-то досталось атласное одеяло, кому-то подушка с вышитой наволочкой, кому-то серебристые кувшины с изогнутыми горловинами. Одних самодельных ковров было шесть штук, их погрузили на грузовую машину, и потянулась процессия с приданым, как весёлый маленький ручеек.

В спортзале школы установили длинные самодельные столы, застелили их простынями, сверху покрыли прозрачной клеёнкой, у соседей была собрана столовая утварь. Дома начали готовить праздничный обед!

Тётя Ханума, непрерывно помешивая, варила мучную халву – бахух7 из топленого масла, муки, два раз просеянной через мелкую марлю и сахарной пудры, её мы получили, размалывая сахар – рафинад в кофемолке. Марьям жарила золотистые хрустящие вафли в вафельнице, которая с шипением их выплёвывала, затем скатывала в трубочки и остывшие, начиняла сливочным кремом. Я пропускала через мясорубку тесто, замешанное на майонезе, маргарине, муке и сахаре, формовала печенье в виде ёжиков и выпекала в «Чудо – печке» до золотисто – коричневого цвета.

Тетя Патимат с мамой ушли на всю ночь в пекарню, печь пироги на кефире с повидлом и орехами, и чуреки. Золотистый натух, щедро посыпанный орехами и семенами конопли приготовила мамина подруга, соседка Узлипат.

На следующий день из кутана8 привезли бычка, весившего, наверное, центнер и трёх овец на шашлык. Когда их начали резать, прочитав над ними молитву, я ушла на родник за водой, не могла слышать их предсмертное блеяние и рёв. За дело взялись бабушки, они часами потрошили, мыли, резали на куски ворсистую требуху горчичного цвета и жирное мясо, покрытое перламутровой плёнкой. Длинные кишки тщательно промыли, направляя в них струю проточной воды, затем чтобы избавиться от слизи натерли крупной солью, их использовали для приготовления сохта9 и горной колбасы.

Разожгли большие костры и на них в казанах готовили свадебные блюда. Из мясных блюд приготовили долма10, плов, голубцы, курзе11, сохта, все они были щедро сдобрены приправами и запахом дыма.

Особого искусства требовало приготовление напитка. Для этого тётя Ханума в сорокалитровые кастрюли налила родниковой воды, добавила лимонную кислоту, концентрат малины, несколько литров свекольного сока, для красоты окраски, сахарный сироп. Всё, размешав, разлили в кувшины и в заранее подготовленные бутылки от лимонада. Вечером перед свадьбой отец привёз из города по большому блату несколько ящиков водки и вина, притом, что в стране был «сухой закон» и алкоголь был под запретом.

Столы ломились от яств, зурна, барабан, гармоника зажигательно играли весь следующий день и ночь, и гости, разгорячённые вкусной едой и алкоголем, плясали до упада. Цветастые тосты сменялись один за другим, близкие родственники одаривали молодых подарками, кто деньгами, кто атласным отрезом на платье, кто кинжалом, а кто бараном.

Во время свадьбы лицо невесты было покрыто белым шёлковым платком – гурмендо. К вечеру близкий друг жениха Хасан открыл ей лицо, и на нём не было и следа полагающей по обычаю грусти и уныния. Написат выглядела вполне счастливой и тёте Хануме дважды пришлось ущипнуть её за руку, чтобы та пореже улыбалась.

Ряженные появились на торжестве, когда стемнело и взбаламутили весь праздник. Они приставали ко всем, устраивали потасовки, смешили и передразнивали подростков, особенно старался шут в козлиной шкуре, который всё-таки спровоцировал драку. После свадьбы, когда остатки еды были съедены, жизнь постепенно вошла в колею, единственное что изменилось, у нас в доме появилась невестка, к ней мы быстро привыкли, и в отсутствии взрослых она с удовольствием шалила с нами.