Читать книгу Тотариал - Ли Данре - Страница 5

Фрэнк

Гордость – единственное качество, которое держит меня все эти годы на плаву. Даже проигрывая, обычно я предпочитаю преподносить сей факт как победу или же начинаю гордо игнорировать его. Глубоко дыша, я урезонила свою ненависть, Коллинз не оставлял попыток завязать со мной диалог, но каждый раз терпел неудачу. Я не желала говорить с ним, и уделить ему даже маленькую крупицу внимания было для меня сродни проявлению покорности, которой он так жаждал. Он плелся позади меня, как нашкодивший кот, а я, хоть и была проигравшей в игре, все же оставалась ведущей в своей жизни.

–

«Дорогой Мартин,

А ты был когда-нибудь на большой-большой поляне одуванчиков? Не важно, белых или желтых. Главное, что – одуванчики. Говорят, на одной из планет во вселенной есть такая, где таких полян очень и очень много. Куда ни глянь – они повсюду. Поэтому люди потеряли интерес к ним, больше не говорят восторженно: «О, ты видишь это? Это же целая полянка одуванчиков!», а всего лишь: «Смотри, опять эти одуванчики…» Я рада, что в нашем мире это большая редкость, что мы можем искренне радоваться при виде такой мелочи.

Сегодня мы с Джефферсоном нашли такую поляну, и я бы хотела подарить тебе наши впечатления об этой находке. Мы тщательно ищем тебя и скучаем, только, прошу, пожалуйста, не теряй надежду.

С нетерпением жду встречи,

Элизабет».

–

Девушка с желтым одуванчиком сидела на лавочке и о чем-то мило ворковала со своим собеседником. Я не видела ее лица, она сидела ко мне спиной, желтый одуванчик приковал мой взгляд, и я смотрела на него как под гипнозом. Медленно и неуверенно я подняла глаза на юношу, что сидел рядом с этой очаровательной особой, и тогда встретилась взглядом с ним. Кареглазый брюнет с веснушками на лице. Это лицо было знакомо мне ближе всех, я узнала бы его из тысячи! В груди что-то сжалось от его мимолетного взгляда, и я тут же кругом развернулась к моему спутнику.

– Джей, ты ведь понимаешь, что мы не пара? – сбивчиво затараторила я, чувствуя, как спину прожигают взглядом.

– Да, но это поправимо, малыш, – назло мне этот придурок медленно протягивал каждое слово, вылетающее из его уст.

– Знаю, что поправимо, ты только сильно не обольщайся. – Прежде во мне никогда так сильно не боролись два чувства, где первое – чувство брезгливости, а второе – соперничества. Я шагнула навстречу Джеймсу, все еще ощущая на себе внимание со стороны, запустила пальцы в его темные, слегка взлохмаченные волосы и нежно прикоснулась к губам. Шах и мат, Стив Форбс.

Эти карие глаза, что остались за моей спиной, принадлежали моему бывшему парню. Наши отношения продлились недолго, около месяца, но дружили мы намного дольше. Нас с детства растили как будущую пару, которая унаследует крупные компании богатых родителей. И мы свыклись с этой мыслью, любви в наших отношениях толком не было, только уважение, но он его растоптал, когда изменил мне на вечеринке в моем доме. Сейчас мы оба находились на тропе соперничества, где победившим будет тот, кто первым найдет хорошую замену другому.

Джеймс поддался на мой поцелуй и с силой прижал к себе за талию. Этот поступок я расценивала как крайнюю меру. Но самым ужасным во всем этом было то, что мне начала нравиться физическая близость с ним. Впрочем, ее быстро сменило отвращение, но не к нему, нет, к себе, и захлестнуло меня волной.

– Может, поедем ко мне? – прошептал он мне на ухо, когда мы отстранились друг от друга. Я аккуратно обернулась через плечо, но на скамье уже никого не было. Выдох. Тут до меня дошли слова Коллинза, и я резким движением оттолкнула его от себя.

– Фу, даже не мечтай! Это было мерзко, научись сначала целоваться!

– Это был твой порыв чувств, не мой, солнце. – Он аккуратно заправил мне прядь волос за ухо, я же замотала головой из стороны в сторону, пытаясь тем самым отряхнуться от его рук и губ. Мерзость!

– Чувств? – я попыталась как можно больше вложить пренебрежения в голос. – Я воспользовалась твоей слабостью, чтобы доказать свою правоту. Не драматизируй.

– У-у-у, драматизируешь здесь, кажется, ты, детка. – Он заулыбался пуще прежнего. – И кому же ты хотела доказать правоту?

– Это не твое дело, – зло ответила я. С каких пор Джеймс Коллинз стал таким проницательным? Бесит!

– Эй, солнце, ты воспользовалась мной, поэтому это как раз мое дело.

– Думаю, ты утрируешь. – Высоко задрав голову, я толкнула парня в плечо и прошла мимо. Мне показалось, это будет выглядеть очень круто, хоть и пошла я не в том направлении, но чем черт не шутит. Моя неуклюжесть внесла свою лепту и, со следующим шагом, я почувствовала острую боль большим пальцем ноги, а следом, по законам гравитации, полетела вниз прямиком в лужу грязи. Колени обожгло от падения, одежда намокла, сменив белый цвет на коричневый. Стыд затмил все мои предшествующие чувства, и только спустя секунду, подняв глаза на Джеймса, я увидела, как тот уже согнулся пополам от смеха.

– Ауч! – громко сказала я, уже вся красная от злости. Аккуратно опираясь руками на сухую асфальтированную тропинку, я начала вставать.

– Подожди-подожди, – задыхаясь от смеха, повторял этот придурок, – давай я тебе помогу. – Он протянул мне руку, я грубо ее оттолкнула.

– Да пошел ты! – И поднялась с колен, отряхиваясь, грязь все равно осталась на одежде. Мишель подождет, завтра с ней поговорю.

– Ты куда? Машина в другой стороне! – кричал мне вслед Джеймс. Я, не оборачиваясь, показала ему средний палец и пошла домой.

***

Незнакомый мужской голос, ворвавшийся в мое сознание, вдруг резко принялся молить о помощи. Ни имени, ни понимания того, где я нахожусь, меня преследовали только три слова:

– Фрэнк, помоги мне…