Читать книгу Тотариал - Ли Данре - Страница 6

Фрэнк

– Фрэнк, помоги мне…

Этот голос явился ко мне во сне, голос юноши. Странно было то, что я не была способна его увидеть, потому что сама я странствовала в темноте. Место походило на больничный бокс, только не с белыми стенами, а с черными. И этот голос, он проносился по всему помещению и отдавался эхом от стен, словно теннисный мячик. У этой комнаты была атмосфера темницы, что меня настораживало и даже немного пугало. Но парень, который просил о помощи, казался мне куда более встревоженным. Возможно, его пугало что-то страшнее неизвестности, что-то жестокое и невообразимое. И что же тогда скрывается в этой темноте?

***

7:05. Звук бьющейся посуды, крики родителей и воспоминания о вчерашнем дне свалились тяжелым грузом мне на голову. Доброе утро, мир. Я уже не помню, когда последний раз заводила будильник, с большим успехом его заменили мои «любимые» родители.

Какой позор. По крупицам я вспомнила вчерашний проигрыш, Стива и этот чертов поцелуй с Джеймсом, а потом лужу грязи и то, как я шла по улице в этом тряпье. Взгляд упал на брошенную грязную одежду в углу, я скорчилась и, зайдя в гардеробную, подобрала себе новый образ, под стать моему настроению – черная блузка с кружевом и черная кожаная юбка. На скорую руку я закинула тетради в портфель и спустилась, чтобы как можно быстрее проглотить завтрак и покинуть дом.

– ДА ТЕБЯ НИЧЕГО НЕ ЗАБОТИТ, КРОМЕ ТВОИХ ПОРТЯНОК!!! – Мать судорожно трясла в руках ценные бумаги отца, он выглядел немного напугано, очевидно, боясь, что она их разорвет в клочья. К слову сказать, такой спектакль уже разворачивался в нашем доме. – Я ВЕЧНО СИЖУ ДОМА ОДНА, ТЕРПЛЮ ВСЕ ТВОИ ВЫХОДКИ, А ТЫ, ВИДИТЕ ЛИ, ЗАРАБОТАЛСЯ! ДАВАЙ, ШУРУЙ К СВОЕЙ ШАЛАВЕ, МНЕ ЭТО НАДОЕЛО!

– КАК ЖЕ! ДОМА ОНА СИДИТ, СКУЧАЕТ! – Он активно жестикулировал и махал руками, словно птенец, который вот-вот выпрыгнет из гнезда. И лучше бы выпрыгнул. – Я ОДИН ПРИНОШУ ДЕНЬГИ В ДОМ, А ТЫ ЖИВЕШЬ ЗА МОЙ СЧЕТ, ТАК ЧТО ДОВОЛЬСТВУЙСЯ ТЕМ, ЧТО ИМЕЕШЬ!

– Доброе утро, мам, пап. – Я спокойно прошла между ними, не обращая внимания на очередную ссору. Меня в этом доме все равно никто не слышал, не понимаю, зачем стараться привлекать к себе внимание. Я и не вспомню уже тот день, когда мы бы проводили тихие вечера за ужином, делились секретами или рассказывали, как прошел день. Все эти простые семейные ритуалы заменили вечные злостные оскорбления в адрес друг друга. Мои родители воевали друг с другом хлеще любой собаки с кошкой, а что касается их единственной дочери – меня никогда не замечали; как только я хотела получить хоть немного внимания, от меня откупались. Что у матери, что у отца никогда на первом месте не стоял ребенок, не говоря уже про любимого человека, на пьедестале их ценностей возвышалось хрупкое эго, то самое заветное «Я».

– ДА ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ВОЛНОВАЛО, КАК Я И ЧТО СО МНОЙ! ТЫ ВЕЧНО ПЫТАЕШЬСЯ ИЗБЕЖАТЬ КАКОГО-ЛИБО РАЗГОВОРА! ТВОИ ВЕЧНЫЕ ВЫХОДКИ ВОТ УЖЕ ГДЕ МНЕ… – Она запрокинула голову и резким движением ладони демонстративно указала себе на горло. Я усмехнулась, типичный аргумент моей матери.

Подойдя к плите и взбив яйца в миске, я вылила их на раскаленную сковороду. Крики не прекращались. Закончив готовить омлет, я проглотила его в один присест. Возле раковины послышалась новая череда скандалов, причиной тому стала разбившаяся мамина любимая ваза из итальянского фарфора. У них как будто открылось второе дыхание. Прошмыгнув под активно жестикулирующей рукой отца, я выскочила на волю и помчалась в школу.

***

– О-о, Фрэнк, зацени мою новую юбку. – Мишель выловила меня почти у самого входа. Она воодушевленно принялась кружиться вокруг своей оси, раскрывая потенциал красной клетчатой юбки солнце, которая, как и ожидалось, разлетелась от порыва ветра.

– Ага, круто, – больше из вежливости, чем с энтузиазмом сказала я и приступила к долгожданному допросу с пристрастием: – Где ты была вчера ночью?

– Ты чего? Тебя же не волнуют мои «ночные похождения». – Лицо ее было как всегда беззаботным, на фразе «ночные похождения» она изобразила кавычки пальцами, якобы цитируя мои слова.

– Ладно, задам вопрос по-другому. – Я прищурилась, вглядываясь в ее кукольное личико. – Прошлой ночью ты была в кровати у Эрика Смита?

– Бо-о-оже, ты серьезно? – Мишель закатила глаза. – Сейчас ты напоминаешь мамашу-следователя. Ой, я не ночевала дома. Ах, отбери у меня телефон и запрети смотреть телевизор, – паясничала она, изображая из себя посредственную актрису.

– Так у него или нет?

– С чего ты вообще взяла, что я стала бы спать с нашим врагом? – Она тревожно принялась наматывать прядь волос на указательный палец и озираться по сторонам, как если бы искала сенсацию, которая могла бы ей помочь сменить вектор нашего разговора.

– Так значит, спала… – безнадежно, на выдохе произнесла я.

– И что теперь? – Она скрестила руки на груди и с вызовом кивнула мне. – Можно подумать, ты святая.

Я опустила голову, снова этот поцелуй встал у меня перед глазами.

– Тоже мне подруга, – фыркнула я

– Ты все равно любишь меня, – вызывающе произнесла она, и это было правдой. Я мало кого люблю, но любви в ответ никогда не получаю, Мишель хотя бы остается рядом.

–

«– Ау-у, – наивно крикнула Элизабет, и ее оклик заполнил всю пещеру нежным голосом, эхо повторяло ее клич постепенно умолкая.

Вдалеке что-то ярко засверкало таким неестественным огнем, что привлекло их внимание. Это был розовый отблеск, будто солнечный зайчик. Джефферсон сразу же ринулся туда.

– Мартин, подойди ближе. Смотри, это же амулет, тот самый, понимаешь? – Глаза Джефферсона горели как у безумного; десять лет поисков, и вот он – долгожданный приз. Парень медленно, неуверенно тянул руки к находке, но, когда ладони были готовы схватить амулет, из воздуха появилась пожилая женщина. На голове у нее покоился седой пучок, одета она была в бордовое платье до пола, на плечах лежала шаль, а в руках – палка.

– Не так быстро, сынок, – ударив его палкой по запястьям, сказала она. Джефф насупился и выпрямился.

– Прошу прощения, но я искал этот амулет довольно долго, разрешите мне его забрать, хотя бы на время, – он узнал легендарную стражницу и старался быть предельно учтивым с ней.

– Мне нужна гарантия, что он достается в хорошие руки, – задумчиво произнесла она.

– Он очень добрый и хороший юноша, его помыслы чисты, – склонив голову, Мартин вклинился в диалог друга со старухой.

– Ты, должно быть, Мартин Вуд? – старушка загадочно улыбнулась.

– Верно, – Мартин был спокоен и вежлив.

– Хорошо, тогда сделка. – Она повернулась к Джеффу. – Я заберу вашего друга Мартина в обмен на этот волшебный артефакт. Как говорится, услуга за услугу.

– Мной нельзя обмениваться, я же не артефакт. С уважением, госпожа Вудворд, но я против, – почти сразу отреагировал парень, съедая последние слова от неуверенности. Вуд посмел дерзко возразить стражнице и теперь ждал последствий.

Джефферсон же молча взглянул сначала на старушку и амулет, потом на Мартина и Элизабет, позже его глаза бегали от амулета к Мартину и назад.

– Я согласен, – наконец твердо произнес он и подмигнул Мартину, тем самым обозначая, что у него все схвачено.

Но оба друга, проигнорировав его мимику, в один голос переспросили: «ЧТО??!»

– Идет. – С этим словом Шейрон в одно мгновение испарилась вместе с Мартином. Джеффу и Элиз оставалось лишь смотреть на призрачную дымку и красиво переливающийся амулет».

–