Читать книгу Тотариал - Ли Данре - Страница 9

Фрэнк

Говорят, любовь живет три года, наша длится уже три месяца. Кажется, мы на верном пути. Открыться было тяжело, но я рада, что наконец смогла кому-то раскрыть душу и ее бережно приняли в свои объятия. Если бы я жила в подростковой книге, то по закону жанра после столь красивого начала должна начаться настоящая нелепица вроде ссор, тайн, извинений и прочего. Но в моей жизни все хорошо, наши отношения в центре внимания. Заклятые враги: парень-все-меня-хотят и девушка-она-самая-лучшая – ВСТРЕЧАЮТСЯ? Каждый в старшей школе считал нужным пару раз переспросить, и пока не видел это лично, не верил. Я бы, может быть, тоже не поверила.

Я настолько сильно погрузилась в романтические отношения с Джеймсом, что совсем забросила свое излюбленное занятие – чтение. И я даже скатилась по оценкам из-за постоянных тусовок, на которых мы должны были появляться вместе, чтобы подтверждать наш статус. И хоть на личном фронте у меня впервые все было замечательно, не нужно забывать, что у всех наших действий всегда есть какие-то последствия. Иногда я ловила себя на мысли, что зависима от любви, что моя любовь сильнее, чем у Джеймса. Но он каждое утро заезжал за мной и подвозил до школы, в свободное от учебы время мы посещали разные рестораны и другие заведения. Ему нередко удавалось смешить меня и удивлять, и со временем я привязалась к нему. Я отгоняла от себя мысли, что, если людям суждено быть врагами – этого не изменить. И этот самообман успешно сходил мне с рук.

– Привет, малышка. – В очередной раз припарковавшись у моего дома, этот жаркий красавчик стоял рядом со своим новеньким серебристым Mercedes-Benz AMG-GT. Он как всегда ослепительно улыбался глазами при виде меня.

– Доброе утро. – Я подбежала к нему и чмокнула в губы. Обогнув машину, я расположилась на пассажирском сиденье. В салоне мы слушали музыку и вели пустые разговоры. Возле школы нас снова встретили любопытные взгляды. Вот такими были наши будни.

– Я люблю тебя, – искренне, по-детски, призналась я, перед тем как нас разделили занятия в разных кабинетах.

– Ага, – между поцелуями равнодушно сказал он, и мы попрощались. Он, как и прочие мои знакомые, никогда не говорил мне этих заветных слов в ответ. Мне не признавались в любви ни родители, ни друзья, ни даже мой парень, но я успела привыкнуть к этому и в итоге даже не ждала услышать эти слова в ответ. Я склонна думать, что действия красноречивее слов, а он был мил со мной.

Урок географии тянулся, как резина, было безумно скучно, и, чтобы развеять скуку, я попросилась выйти. Слоняясь по пустым коридорам школы, я заметила, как в одной из рекреаций на подоконнике сидит какой-то парень, а между его ног стоит блондиночка и наивно смеется. Я улыбнулась своим мыслям, вспоминая, как временами мы с Джейсом также прогуливали уроки, и не стала им мешать, пройдя мимо.

Шаг за шагом я вдруг осознала, что за мной волочится неприятное чувство. В народе его принято называть шестым. Ощущение, что что-то не так. По дороге назад я снова заметила эту влюбленную парочку, девушка все так же хихикала, парень все так же прижимался к ее груди. Но шестое чувство шептало мне: «Ты их знаешь». Наверное, у каждого человека хоть раз была такая ситуация, когда, проходя мимо незнакомцев, они начинают казаться до боли знакомыми. И силуэты этих двух людей вдруг тоже показались мне чертовски знакомыми. Мне было тревожно, я должна была успокоиться, и ноги сами понесли меня в ту рекреацию. Я мысленно спрашивала себя: Кто это? О чем мне их спросить?

–

«Дорогой Мартин,

Я искренне надеюсь, что мои письма доходят до тебя. Другого способа связаться я пока не нашла. Колибри самые быстрые и незаметные птицы, мне сказали, что посыльных лучше них не найти. Они летят так быстро, что могут взмахом своих крыльев рассекать пространства. Ведь теперь нас могут разлучать не просто километры, но и целые планеты, миры. Мартин, мне страшно, я боюсь: а что, если мы никогда больше не увидимся?

Помнишь тот день, когда под голубой луной ты сказал, что у нас с тобой тоже нет родителей? Я никогда вам не рассказывала о них, и вы решили, что я такая же сирота. В этом письме мне захотелось поделиться с тобой, что же случилось на самом деле с моими мамой и папой. Я всегда боялась предательства, они показали мне, насколько это страшно и горестно. Моя мама бросила нас с отцом, до того, как он умер, но это не все. Она изменила ему с фейри и долго извинялась за это, оправдывалась тем, что просто поддалась чарам. Мой отец был благородным и простил ее. Он слепо поверил ей, хоть и был сильным мужчиной, но дал этой ничтожной твари второй шанс. Она не играла со мной, тянула из семьи все гроши и крошки. Она тратила все на себя и выпивку. Моя мать пила до потери пульса, пока вновь не изменила отцу. Она предала его. Снова. Я помню ту боль, которую он пережил, и тогда мне подумалось – люди не меняются, Мартин. Люди, если нас так можно назвать, не меняются. Но потом я познакомилась с вами. С тобой и Джеффом. Тогда я подумала, есть лишь только единицы, кто хранит в своем сердце чистоту, их ничтожно мало. И вы смогли заслужить мои любовь и доверие, хотя поначалу мне было очень страшно. Прошу, Марти, не держи зла на Джефферсона, он не собирался предавать тебя. Я и сама это не сразу узнала, но он все так же чист душой и ищет тебя вместе со мной.

С нетерпением жду встречи,

Элизабет».

–

– Через сколько минут звонок? – как можно вежливее обратилась я к ним, мне все еще не хотелось отрывать их друг от друга. Но чем ближе я подходила, тем больше я узнавала в них своих знакомых.

Кровь жадно начала пульсировать в перепонках. Эти люди умудрились лишь одним взглядом загнать мне нож в спину. Боль оказалась такой жгучей и отвратительно глубокой! Я ощутила, как меня потрошат изнутри, вырывают все органы и прокручивают их в мясорубке, а потом с мнимой бережностью возвращают на свои места. Живот скрутило, к горлу подступил ком. Может, меня сейчас вырвет? И ноги, словно ослушавшись меня, начали подкашиваться. В висках били отборные молотки, но, вот досада, больше всего болело в тот момент сердце. Именно оно пропустило последний удар и раскололось вдребезги. Казалось, его безжалостно растоптали берцами, а может, просто вытерли об него грязь, как о коврик при входе в мою душу.

Две пары голубых глаз смотрели на меня, как нашкодившие дети. И никто из нас троих не смел нарушать тишину, мой вопрос так и повис в воздухе. Но как они могли? Прямо передо мной стояли Мишель и Джеймс! Они не просто стояли, ведь я знала, что секунду назад они мило флиртовали и обменивались поцелуями. Мишель – оборванка, кто первая приклеилась ко мне, назвавшись лучшей подругой. Она всегда была легкодоступной и мелочной, но она также была единственной, кто оставался рядом, когда я сбегала из дома. Это не влияло на мою популярность, но я думала, что это влияло на нашу дружбу. Может, таких паразитов, как она, не исправить? А Джеймс? Он – редкостный придурок, но он же так отчаянно хотел стать моим парнем. Неужели это все тоже было ради статуса и общего признания? Неужели и из врагов не сделать друзей? Люди не меняются! Они все трусы и тараканы. Чертовы паразиты, жаждущие внимания! Ком в горле уже мешал нормально дышать, а из глаз, казалось, сейчас хлынут слёзы.

Лучше бы вырвало, – пронеслось в мыслях, когда слеза покатилась по щеке.

Молча, развернувшись на пятках, я направилась в сторону кабинета. Одним движением руки я скинула все со стола в сумку. Учительница что-то яростно объясняла и предъявляла мне, но я даже не могла ее услышать. Все вокруг будто бы погрузилось в воду, и голоса были такими тихими, отдаленными. Все, чего мне сейчас хотелось больше всего на свете – это покой и одиночество.