Читать книгу Верхняя Пышма. Город золота и меди. Документальные исторические хроники - Лидия Федоровна Зимовская - Страница 35

Если бы руководство строящегося медеэлектролитного завода ожидало, когда будет утвержден генплан поселка, людям бы пришлось жить на улице. Так что управляющий А. А. Янен на свой страх и риск начал строительство жилья. Быстрее всего можно было построить деревянные бараки для расселения прибывающих на завод рабочих. Для их размещения Янен предложил территорию в районе шахты Александровская юго-восточнее сегодняшней улицы Октябрьской. Территория принадлежала руднику, который был включен в состав Пышминско-Ключевского медного комбината, ее использование ни с кем не надо было согласовывать. Важно, что с северо-востока она примыкала к ранее застроенной части поселка, где жили семьи работников рудника и старого медеплавильного завода. Там были дороги, подъезды к шахтам и шурфам. Чтобы наладить элементарный быт на территории новой застройки, в бараках открыли клуб, амбулаторию, магазин, столовую, детсад. Вторым районом для временного жилья стала территория севернее заводской, до нынешней ул. Феофанова.

Семейные, приехавшие из деревень, предпочитали собственное жилье, они рыли землянки, где придется. Так образовалась «нахаловка», она располагалась ближе к ул. Петрова. Вот что писала о тех временах Фарида Галимулина, которая после войны пришла на медеэлектролитный завод и всю жизнь проработала на предприятии:

– В 1933—34 годах мой отец, Абдулла Ибатулин, работал на строительстве завода коновозчиком. Кем еще мог работать неграмотный татарин, приехавший с Южного Урала? Жили мы в бараке, который не был даже разделен на комнаты. Одна семья от другой отделялась занавесками. Но постепенно стали жить лучше. Стали строить бараки с отдельными большими комнатами, с красными уголками. Прямо на белой стенке барака показывали кино, смотреть его собиралась вся округа. Для неграмотных были организованы ликбезы. Наш отец научился читать и писать. А жилья все равно не хватало. Люди строили землянки, обзаводились хозяйством: коровами, козами. Наша семья росла, и мы купили в «нахаловке» землянку с двумя комнатами.

Оба проекта генерального плана поселка Медный рудник предусматривали освоение одной, наиболее подходившей для этого территории. Хотя в начале тридцатых годов генплан так и не был утвержден, она начала развиваться на базе идей генплана, предложенного Уралкомжилпроектбюро.

Поселок Медный рудник стал застраиваться в «жанре» индустриального соцгородка. От проходной Пышминского медеэлектролитного завода расходились три классических луча, на которых строится кольцевая планировочная структура. Первая ось – это часть ул. Баумана (позднее – ул. Садовая, ныне – Кривоусова) до ее пересечения с ул. Свердлова. В этом месте она делилась на две равнозначные улицы: одна из них уходила в западном направлении, другая – в восточном. На развилке планировалось городское ядро, которое так и не было создано. Место было оставлено в резерве и многие десятилетия здесь размещались сады. Это нереализованный социалистический центр г. Верхняя Пышма. Одновременно были заложены еще две оси, а правильнее сказать, магистрали. Это будущая ул. Ленина (ныне – Успенский проспект) и ул. Красноармейская. Одной из первых на прямой линии от заводской проходной застраивалась ул. Заводская (позднее – ул. Фрунзе, ныне – ул. Александра Козицына).

На главных улицах строили каменные дома, которые должны были служить долго. На ул. Фрунзе появились деревянные двухэтажки. Строились и камышитовые дома. Использовались стебли созревших камышей, которые в изобилии росли на окрестных болотах. Строился каркас из деревянного бруса и жердей, заполнялся блоками из прессованных стеблей. Оштукатуренные снаружи, выглядели дома неплохо. Считалось, что они дешевы, легки в изготовлении и хорошо сохраняют тепло. На практике оказалось, что камышитовые дома не такие уж теплые, быстро разрушались, суровой уральской зимой в дыры сильно задувало. Однако такие дома строили еще и после войны, в середине 1940-х годов. Были они недолговечны, и, конечно, камышитовые дома в городе не сохранились.

Жилье на улице Фрунзе строилось довольно быстро, хотя дома возводили не подряд, а выборочно. В августе 1931 год на южной стороне этой улицы были заселены первые деревянные двухэтажные дома №№6, 12, 14, они располагались торцами к ул. Фрунзе. До 1934 года на этой же стороне построили деревянные дома №№8,10,16, а на северной стороне – двухэтажные каменные и деревянные дома №№5, 7, 9, 11, 13, 15, 17, 19. Во всех домах было печное отопление – печи системы Грум-Гржимайло, с кухонными кирпичными очагами на первом этаже и плитами системы Сущевского на втором этаже. Централизованного водопровода и канализации в них не было.

Галина Сергеевна Ибатулина (в девичестве – Андреева) жила в двухэтажном каменном доме, сейчас его адрес: ул. Ал. Козицына, 5. Она рассказывает:

– Мой отец Сергей Степанович Андреев работал начальником отдела кадров на медеэлектролитном заводе. В этом новом доме, во втором подъезде на первом этаже, им с мамой дали квартиру. Меня принесли сюда прямо из роддома в мае 1935 года. Через два года родилась сестра. Наше жилье было очень скромным: большой коридор на 4 квартиры, общая кухня и туалет с выгребной ямой. Роль стен выполняли фанерные перегородки. Еду готовили на печи или керосинке. У нас была двухкомнатная квартира. Такие же квартиры занимали соседи Казанцевы и Агаповы, а в четвертой квартире жили две семьи – у каждой по одной комнате. Отец ушел на фронт в первые дни войны и погиб в 1941 году. Благоустроили дом спустя 30 лет после его постройки. Правда, сначала в 1954 году провели холодную воду. Тепло и горячую воду подвели только в 1965 году, тогда же сделали перепланировку, все квартиры стали отдельными, с кухнями и санузлами. На время капитального ремонта мама Татьяна Григорьевна переселилась в барак, а потом вернулась в свою квартиру, с ней некоторое время жила семья моей сестры.

Первый каменный дом по ул. Красноармейской появился на четной стороне в 1933 году – дом №2. В следующем году на этой улице были построены дома №№4,19 и 23. Они также были неблагоустроенные – во дворах сараи, где хранили дрова, а то и держали скот. Особенно такое подсобное домашнее хозяйство было характерно для военных лет. Вспоминает Тамара Георгиевна Бажукова:

– Мы жили по ул. Красноармейской, 2 – во втором доме от угла. Занимали две комнаты в трехкомнатной квартире на первом этаже. Улицы как таковой не было, стояло всего несколько домов. Папа Георгий Дмитриевич Бажуков работал мастером в электролитном цехе. Мама Агриппина Павловна тоже периодически устраивалась на завод. Когда началась война, в семье было трое маленьких детей, мне всего три года. У нас была корова. Возле нашего дома стояли двухэтажные сараи, наверху был сеновал. Сена на всю зиму заготовить было сложно. Мы, дети, ходили осенью на картофельные поля после уборки, собирали для коровы мелкую картошку. А поля тогда были прямо возле завода, где сейчас построено высотное здание УГМК.

Летом 1934 года, когда форсировали сдачу в эксплуатацию цехов медеэлектролитного завода, в новые дома переселялись рабочие и специалисты завода, хотя оставались еще бараки и землянки. Но вот проблемой благоустройства и санитарного состояния должным образом не занимались. Пришлось санитарным комиссиям срочно обследовать бараки, общежития, дворы. Чтобы не допустить распространения инфекции, требовалось организовать уборку туалетов (большинство их было на улице), выгребных ям. Рассчитывали, что свою роль сыграют конкурсы уборщиков и домохозяек на чистое жилье, на опрятный быт, на чистоту лестниц и подъездов. И действительно, появились так называемые «ударники культурного похода», имена которых публиковались в областной газете.

А проблему благоустройства решили с помощью массовых субботников, которые организовал Сталинский райком партии Свердловска. В них участвовало в общей сложности 7,5 тысячи человек, которые отработали 15 тысяч трудодней. Они выполнили большой объем работ по очистке поселка Медный рудник от грязи и мусора, по озеленению и приведению в порядок улиц. Там, где раньше было болото, разбили сквер, посадили деревья и цветы.

В конце 1934 года был произведен переучет жилья в поселке. По данным на 1 декабря, было 56 домов на 380 квартир, в которых проживало 2347 человек, и 11 бараков, где было заселено 739 человек. Причем во время переучета зафиксированы недоделки в новых домах и составлен перечень ремонтных работ.

ЖИЛИЩНОЕ СОСТОЯНИЕ

ПЫШМАСТРОЯ

на 1 декабря 1934 года

Из новых домов многие требуют доделки и значительного ремонта.

…

4. В домах камышитовых №№20, 19,18 и в домах кирпичных №№13, 14, 23 печи сделаны крайне небрежно со значительным отступлением от проекта, в силу чего квартиры холодные и некоторые комнаты к зиме не пригодны, жаровые душники в печах совершенно отсутствуют.

5. В здании управления комбината крыша худая, во многих местах сильно протекает, особенно в комнате конструкторского бюро, отдела технического нормирования и в ряде других во время дождя вода в комнаты льет ручьями, заниматься нет возможности, а также требуется ремонт крыш и в бараках.

6. В настоящее время во многих квартирах у рабочих не имеется столов, табуреток и умывальников, а в общежитиях не хватает постельных принадлежностей, одеял, матрацев, простыней, наволочек на подушках, не хватает умывальников, тумбочек, баков для кипяченой воды, табуреток и совершенно не имеется чайников и кружек.

Начальник АХО ЗАХАРОВ

ГАСО, ф. Р-2221, оп. 1, д. 140, л. 49