Читать книгу Бубен нижнего Мира - Лидия Тарасова - Страница 18

Плотный густой туман заполнял легкие. Птица в груди обезумев, рвалась и царапалась. Мира молотила руками, но вместо глотка воздуха, захлебывалась белым, холодным, безвкусным. Туман растекался, превращал в куски льда плечи, предплечья, локти, запястья и пальцы. Мира била ногами. Одна лягушка взбила из молока масло и выбралась.

«С духами не спорят» – сквозь толщу тумана звучал насмешливый голос Чолбон, призывая сдаться.

Отяжелевшее тело уставшее бороться, послушно шло ко дну. Одна лягушка сложила лапки и утонула.

Птица в груди еще трепыхалась: «Лучше умереть в борьбе за жизнь, чем знать о том, что есть шанс на спасение и им не воспользоваться». Мира напрягла до предела мышцы и из последних сил прыгнула.

«Нельзя из молока взбить масло. Масло взбивают из сливок» – сетовал где-то Миттерей.

Но Мира уже нащупала свободу. Туман отступил, выпустил…Сухие губы судорожно хватали воздух. Вдох: Мира дышала как собака, часто и прерывисто. Все вокруг расплывалось и рябило зеленью. Грудь жгло. Выдох. Мира закрыла глаза. Ничего особенного, обычная темнота. Только мысли скачут как бешенные, поднимая в памяти страшные видения.

Мира открыла глаза. Надо сконцентрироваться на чем-то реальном, пока снова не затянуло в туман. Шершавый ствол лиственницы дал ей опору. Хомус все еще играл. Рыжие волосы развивались в танце.

– Если расслабиться, будет легче возвращаться, – Аня сидела рядом, сложив ноги по-турецки.

Мира хотела возразить, но из пересохшего горла вырвался лишь сдавленный хрип.

– Вот видишь, – Аня покачала головой, – Есть вещи с которыми можно бороться, а есть то, что надо просто принять. Зачем тонуть тому, у кого есть жабры?

Мира прокашлялась, на всякий случай проверяя не выросли ли у нее жабры. Слава оладушкам, еще нет. Но уверенности теперь ни в чем не было.

– Привыкнешь, – Аня пожала плечами, будто они говорили о новой прическе, – Вон и кутуруксута себе нашла.

– Кого? – голос наконец прорезался и звучал бас исполнительницы шансона.

– Кутуруксут – помощник твой. Вон как старался тебя в мире духов поддерживая, аж ноги в кровь сбил.

Раскинув руки в стороны рыжий мальчишка подскочил высоко вверх, зачерпнул воздух и тяжело приземлился на пятки. Мгновение он просто дышал, будто вспоминая каково это быть человеком. Остекленевшие глаза ожили и забегали по сторонам.

– Это чо за фигня вообще?

Конопатый и взъерошенный на Миру в упор смотрел Кир. Антипин. Придурок и точка. Человек-насмешка. Кошмар на улице Вернадского. Лучше б эти жуткие якутские духи ее сожрали.

– Ты с белкой разговариваешь? – спросил Антипин, только что танцевавший стерхом.

– Да блин, с белкой.

А еще с голубями, автобусами, умершими бабушками-дедушками и стремными тетками в медвежьих шкурах. Как мог вполне сносный Керюша превратиться в гадкого Антипина? Духи, про которых постоянно твердит медвежья морда, так прикалываются что ли? Мире захотелось разреветься. Это все уже было слишком. Она сузила глаза, бросила колючий взгляд на Антипина и, проглотив подступающие слезы, решила бежать. Других способов борьбы с неловкостью она не знала.

Она встала и зашагала вперед, надеясь, что Кир как обычно бросит ей в след какую-то гадость и их пути разойдутся хотя бы до завтра.

– Ты куда идешь? Выход в другую сторону.

В какую сторону? По окружайке трояк. Все деревья на вид одинаковые. И никакого понятия где-там выход. Глотать слезы стало труднее. Мира прибавила ходу в неправильном направлении. Если уж отморозить уши, то на зло бабушке.

Слезы бессовестно бежали по щекам. Керюша со своими ногами-шпалами догнал в два счета. Схватил за рукав.

– Да, стой ты. Там кладбище дальше.

Мира смотрела на свои кроссовки. Посеревшие от пыли с тремя черными полосками по боками. Когда их купили, Мира была на седьмом небе. Такие кроссовки носили все девчонки в школе. Ну, нормальные девчонки, а не какие-нибудь чудилы.

Кир держал ее за рукав и даже сквозь броню синтепоновой куртки проникал жар его огромной ладони. Человек-печка хотел объяснений.

– Я сошла с ума. Чокнулась понимаешь? – Мира разозлилась. Такие объяснения устроят? И пусть потом идет хоть всему миру рассказывает. Пофиг вообще.

– Неа, – Кир присел на корточки и потянул Миру за собой, так что глаза у них оказались на одном уровне. Серые в веснушках и угольно-черные заплаканные. – Я там тоже был. Музыка странная играла. Руки и ноги сами в движение пришли. Да я в жизни танцевать не умел. А тут сплясал как боженька? Ты видела?

Мира кивнула. Вытерла свободными рукавом глаза и чего уж там, захлюпала носом.

– А потом белка эта. Она разговаривала, зуб даю. Дерево засветилось изнутри и ты в него зашла. В дерево блин! А белка следом заскочила. А я такой танцую, наяриваю.

– Не белка это. Аан Алахчин Хотун и её Эрэки Джереки

– Чо?

– Ну духи лесные. По якутских поверьям у всего есть душа. У леса, деревьев тоже.

Керюша серьезно закивал головой, шаря глазами по кустам, точно выискивая там духов.

– А ты их видишь? Слышишь? Реально?

– Реально, – Мира огрызнулась. Так он ей и поверил.

– Жесть. И давно? – Кир смотрел на нее без насмешки, все так же вцепившись в край рукава.

Мира закрыла лицо руками. Одно дело носить свое сумасшествие при себе, другое разделить его с кем-то. Тем более с Антипиным. Он же на смех поднимет и будет до выпускного ржать как конь на каждом этаже в школе. Но Кир не ржал. Он смотрел внимательно и даже как будто сочувственно.

– Эй, – он мягко дернул за рукав, – Там в дереве очень страшно было? Я когда танцевал картинки видел всякие как во сне. Старик на тебя похожий и баба какая-то в шкуре медведя стремная. Я чуть не обделался от одного ее вида. Кто она такая?

Мира подняла глаза. Они снова были мокрые.

– Это Чолбон. Я не знаю, кто она и откуда. Она меня тоже пугает.

– А ей от тебя чего надо?

– Чтоб удаганкой стала.

– Кем?

– Шаманкой типа. Мое якутское проклятье, – Мира вздохнула. Произнести вслух, словно выпустить из себя страх. Тонкой струйкой. По капельке.

– Офигеть, – выдохнул Кир, – Ты это, как Гарри Поттер типа?

– А?

– Ну волшебница. Смешно, не?

Мира молчала. Нафиг такое волшебство не сдалось. Перед глазами живо нарисовалась жалкая фигурка Кэргэлея и Анныска в окружении костлявых старух. Так себе Хогвартс, если честно.

– Прости. Я дебил, – признал Кир и криво улыбнулся, – Пойдем отсюда, а? Что-то мне от этого всего не по себе.