Читать книгу Джареф. Кровь. Цикл Мемуары Бога - Лидия Владимировна Ощепкова - Страница 4

Воспоминания Нагариана

Тень нескольких сосен скрывала отряд аканов1 от глаз людей, что патрулировали периметр стен каменного замка, возвышающегося впереди. Квадратное здание с четырьмя башнями по углам, узкими бойницами вместо окон, следами войн на сером камне. Огни факелов проглядывались на зубчатых стенах, там, где шли караульные. Вокруг замка, переливаясь ячейками, рунами и вязями, мягко мерцал магический барьер. Если не знать, где смотреть, можно и не увидеть этот полог, что может привести к печальным последствиям.

Ожидание тянулось, словно старый мед. Медленно и неохотно время плелось, как дряхлая кляча. Каждая минута превращалась в часы. Каждый вдох в нетерпение. Знание жгло мой разум, оружие оттягивало пояс и ремни на груди. Кожаная одежда, словно тиски. Эмпатия2 – моя сильная черта, но, сейчас, она причиняет неудобство. Шестеро аканов за моей спиной обжигали волнами ярости и злости. Их можно понять. Там, за толстыми стенами, в оковах рабства, томится наш соратник, друг и надежный товарищ. Джареф не одно столетие выручал из беды, помогал не только советом, но и делом. Настало время вернуть долг.

Мужчины, за моей спиной, стояли не шелохнувшись. Черная кожаная одежда скрывала нас от людских глаз под покровом ночи, только слабо сияющие алым глаза, выдавали присутствие отряда. Каждый из них пережил несколько войн, каждый из них хранил глубоко в себе историю своей жизни. И не дай Хаос, затронуть эти тайны их врагам.

Фигура в сером плаще появилась из-за угла замка. Порыв холодного ветра всколыхнул полы одежд и принес запах женщины. Это была Мария. Мария – девушка, женщина-ведьма. Для каждого у нее припасена своя личина. Мы знакомы более четверти века. Ее золотистые косы, изумрудные глаза, алые губы, шикарное тело блудницы сводили с ума многих мужчин, и она этим беззастенчиво пользовалась. Взмахнув рукой, ведьма высыпала что-то на землю. Барьер вокруг гнезда ведьм мягко колыхнулся и исчез. Держась деревьев, перебежками, отряд аканов из семи мужчин двинулся к женщине.

– Я усыпила их. Часть ведьм спит. Часть будет на оргии. Усыпить всех стало бы ошибкой. Караул сменился пятнадцать минут назад, пришлось действовать самостоятельно, – девушка достала баночку с белой мазью. – У вас не больше трех часов на все, дальше действие снотворного закончится, – ее холодные руки смазывали открытые участки кожи этой мазью с лавандовым запахом. – Ваара готовиться к слиянию с ним. И не забудь, что я должна отправиться с вами.

Все было обговорено задолго до этой ночи, но видимо Фатум решил сменить правила игры. Небольшой отряд за моей спиной, тихо шипел, когда мазь впиталась в кожу с легким жжением.

– Мазь отобьет ваш запах, – девушка двинулась вдоль стены, ко входу через сад, покачивая бедрами. – Охрана сейчас пьяна, и, некоторые из них, примут участие в оргии. Вам лучше подождать, когда все начнется. Это самый идеальный момент. Ваара забудет об окружающем мире и не сможет быстро сориентироваться в обстановке, – завернув в тоннель, девушка вытащила кинжал из ножен.

Логово ведьм пахло травами, пылью, огнем. В запах примешивались ароматы женщин и мужчин, стали, кожи и животных. Здесь пахнет смертью. Не той смертью, что несет в себе сталь, а той, что несет в себе магия. Тишина окружила, едва дверь с легким стуком захлопнулась.

«Звучит как западня», – голос Аира прозвучал в моей голове.

«Действительно». Необходимо быть готовым к любой ситуации, я не мог полностью доверять Марии.

Ведьма махнула рукой, зазывая нас внутрь замка. Коридор впереди был темен и пуст, покрыт многолетней паутиной и пустыми оболочками пауков. Здесь не было гнезд для факелов, едва ли этим проходом пользовались. Как можно тише, мы двинулись по тоннелю, вслед за женщиной.

Через несколько минут, остановились перед развилкой, ведьма уверенно двинулась влево, воздух стал свежее, и запахло похотью. Такая волна запаха заставила меня поморщиться, шипение я едва сдержал. Провожатая остановилась перед деревянной шпалерой. Ведьма повернулась и оглядела всех за своей спиной, тихо толкнула перегородку и высунулась в плохо освещенное пространство. Запах стал сильнее. Мария вышла, поманила, махнув рукой. Стараясь быть тише, я мягко ступил по камням в своих черных сапогах.

Рука Аира коснулась стены. Его взор затуманился. Акан разумом слился с камнями крепости, узнав его историю, то, что «видели» серые свидетели. Лицо смотрящего побледнело, а рука безвольно упала вдоль тела. «Джареф здесь». Ладонь мужчины сжалась в кулак и выхватила кинжал из ножен на поясе. Когда мой подданный был зол, он двигался настолько быстро, что уследить за ним крайне сложно. Так и в этот раз, Аир сверкнул взглядом желто-карих глаз, предупредив меня, и легким маятником, минуя препятствия на своем пути, двинулся через дверной проем. Мария ахнула, когда одежда на ней всколыхнулась от скорости акана.

– Благодарю тебя, – я кивнул ведьме. – Тайрон, стражи на стенах твои. Матфей, иди с ним. Риз, твой нижний этаж, захвати с собой Кора, ведьмы могут дать магический отпор. Конлан, останься с Мари. С ее головы не должен упасть ни один волосок, – отдав приказы, я выбежал из тоннеля. И также быстро скрылся вслед за Аиром, отслеживая его по запаху лаванды. С каждым шагом вонь похоти становилась сильнее. Мой чуткий слух уловил стоны, движения тел и шелест одежды.

«Быстрее». Аир звал. Ему хватило трезвости ума не лезть в комнату одному.

Двустворчатая дверь из красного дерева обита серебром и украшена драгоценными камнями. Узоры металла явственно указывали на то, что происходило за тонкой перегородкой из дерева. От Аира пахнуло злостью. Его губы растянулись в оскале, обнажая клыки и требуя крови. Мщения. Его взор мерцал желтым.

Мы остановились перед дверью.

Размахнувшись, я ударил ее ногой. Замок не выдержал и створки, громко треснув, повисли на искореженных петлях. Огромная комната утопала в шелковых подушках. Шкуры животных лежали на полу, покрывая каждый дюйм серого камня. Стрельчатые окна закрыты алыми портьерами, та же ткань закрывала стены ровным полотном. Мужчины и женщины корчились в объятиях друг друга, освещаемые светом камина, свечей. Влажные жаркие тела извивались на шкурах животных, не замечая ничего вокруг, кроме таких же клубков плоти. Воздух в комнате пропах похотью. Клубы голубоватого дыма ударили в нос ароматами трав и наркотических веществ. Источниками дурмана являлись неглубокие чаши на высоких ажурных ножках красного дерева, что стояли на равном расстоянии друг от друга по периметру стен.

А у дальней стены на огромной кровати, на четырех столбиках, с тяжелым темным балдахином, в упоении раскачивалась Ваара. Ее черные волосы волнами прыгали по спине, а руки сжимали рукоять небольшого кинжала. Бронзовое лезвие обагрено кровью. Темной, густой, практически черной кровью, и блестело от прозрачной тягучей жидкости.

«Ведьму схватить», прозвучал мой мысленный приказ.

Крики из других помещений побудили к действию. Восемь ведьм и шесть мужчин. Стража, не ожидала нападения, а ведьмы сообразили с опозданием, что в комнате стало на двоих участников больше. Предсмертные крики первых троих привели в чувства остальных и, стражники, сверкая голыми задницами, ощетинились короткими мечами. Ведьмы сгруппировались за их спинами. Комнату заполнило тихое пение заклинания. Пятеро мужчин улыбались, сверкая безумством глаз. Дурман в дыме действовал на них, как на воина-ярости.

– Аир. Нужно добраться до дам, пока эти стервы не дочитали заклинание до конца, – акан в ответ только сверкнул глазами. На его губах расползлась дикая улыбка, что не предвещала врагам ничего хорошего. Аиру нужно время на подготовку. Кинжалы, брошенные мной, послужили отвлекающим маневром. Два из пяти достигли своих целей, остальные были отбиты.

Песнопение стало громче, и слова заклинания резали слух, до мгновенно возникшей головной боли. Заклинание старо, как и сам наш вид – оно необходимо для дезориентации и ослабления наших, все еще человеческих черт. Из носу побежала кровь.

– Аир! – добраться через пятерых мужчин в таком состоянии было тяжело, я едва успевал парировать удары троих из них, так, как двое почти выбыли из сражения. Рассекающим ударом отправил двоих новичков на дорогу к Богине Темье, парировал атаку справа и ударом ноги вышиб меч. Справа раздался оглушающий мужской вопль, стражник потерял самое сокровенное – член.

С диким рыком, в комнату вбежал огромный лев. Зверь большими прыжками пересек комнату, оттолкнулся от стены в прыжке, и повалился на безоружных ведьм, разметав их по полу, под визги из глоток. Кто-то больше не встал. Изогнутые клыки льва впились в обнаженную плоть одной из женщин, и ударом могучей лапы, Аир разорвал ведьму на два куска. Следить за расправой над ведьмами некогда. Прибыло вражеское подкрепление. Мужчины пытались спасти своих хозяек. В полном боевом облачении, стража ощетинилась зачарованными арбалетами. Болты со звоном отбиты мною мечами. Бой перешел на ближнюю дистанцию. Подоспевшая к ведьмам подмога, уступала мне в опыте, но брала численностью. Кор появился вовремя, и его заклинание ледяных игл спасло мою шкуру от еще бо́льших повреждений. За спиной мага мелькнули остальные члены клана. Живые, но не совсем невредимые.

Аир рвал женщин, под истошные вопли еще живущих и под предсмертные хрипы уже умирающих.

А затем, я услышал визг Льва.

Ваара всадила в спину акана свой небольшой кинжальчик, направляя в мою сторону пульсар огня. В последний момент, увернувшись от магической атаки, я швырнул в женщину, так, кстати, подвернувшуюся подушку. Не ожидая такой атаки, верховная ведьма отскочила от перевёртыша. Видимо ждала, что за подушкой я швырну еще и кинжал. Они кончились, сука, но ты этого не знаешь.

Очередной пульсар меньшего размера возник в ее руке. Во второй, мягко, назревал следующий. Пульсар по косой траектории полетел в мою сторону. Вторым она решила убить наверняка. Мечтай, шлюшка. Очередная подушка поймала первый пульсар. Я тут же бросил ее в ведьму. И сучка ее словила, вскрикнув от боли, упала. Второе заклинание затухло в руке Ваары. Пока женщина пыталась подняться, пинок ноги отправил ее в беспамятство.

– Аир! – я подбежал к обнаженному мужчине, вынул кинжал из его спины и зажал несмертельную рану рукой.

– Я в порядке. Зубочисткой меня не прибьешь, – акан медленно поднялся с окровавленного пола, вытер губы от крови ведьм. – Нужно больше тренировок в облике.

– Устрою. Главное не сыграй в ящик.

– Темья закрыла для меня врата, а ключ выбросила в потоки безвременья, – фыркнул Аир. Перевёртыш смуглой рукой сорвал со стены алую ткань и обмотался ею. Темные, кофейные косы с серебристыми цепочками, закрыли обнаженные лопатки проклятого.

– Не шути так, – стряхнув кровь с кинжалов, я поспешил к кровати, где прикованный цепями, одурманенный зельем, обнаженный, лежал Джареф. Рядом, на прикроватном столике стояли баночки с прозрачными жидкостями, чаши и костяная игла лау́рса3 с мерными делениями и небольшим мягким кожаным шариком на конце.

Белоснежные волосы Старшего акана расчесаны, тело вымыто и умаслено. На его груди и шее виднелись неглубокие многочисленные порезы, из которых бежала тонкой струйкой кровь. Руки и ноги были закованы в шипованные кандалы, впивающиеся в кожу и кости. Тело Джарефа истощено, почти сломлено. Алые глаза мужчины пусты. Ни намека на сознание.

– Джареф, очнись! – тихо воззвал я. Мужчина лежал, безучастно глядя в потолок. Его лицо не выражало ничего, кроме покорности. “Он запер себя внутри своего разума? Или это сделало зелье?”

– Нагариан, – холодное касание к моему плечу отозвалось мурашками во всем теле. Запах Марии. Девушка неожиданно тихо для меня подошла к кровати. – Нам нужно уходить. Ковен узнает о вашем присутствии, и тогда всем несдобровать. Не все ночевали в замке.

– Темья их всех сожри! – разрубив цепи, я подхватил безучастное тело своего друга, выбежал из комнат. Слишком легкое тело. – Ваару взять с собой.

Рык Аира огласил стены. Раздался глухой звук удара, и до меня донесся легкий стон, едва пришедшей в себя, ведьмы. Обратно мы вернулись тем же путем, что и пришли. Мария спокойно шла рядом, ни разу не оглянувшись назад, только на ее лице застыла улыбка. Триумф – вот что означала эта эмоция.

Мы вскочили на коней и двинулись в сторону ближайшего города. Запах гари я почувствовал раньше, чем услышал крики. Оглянулся. Замок пылал. Оставшиеся в живых пытались его потушить, даже не думая нас преследовать.

Мария подняла лицо ночному светилу и громко рассмеялась.

– Твоих рук дело? – сквозь топот копыт и рев пламени, поддерживая безучастное тело Джарефа, спросил я.

Мария лишь сверкнула взглядом. А я вынес очередной урок. Не доверять этой женщине до тех пор, пока кровавый договор не свяжет наши тела.

***

Это был небольшой городишко человек на пятьсот. “Ледяные сосны”, так гласила табличка на центральных воротах городка, покосившихся от времени. Дом мы купили еще шесть недель назад. Двухэтажный, старый, но добротный, после нашего отъезда он останется пустовать.

К утру тело Джарефа стало проявлять признаки жизни. Оно требовало зелье. Ломка началась медленно и с каждым часом нарастала. Акан беззвучно кричал, царапая себя когтями, выворачивая суставы, содрогаясь всем телом. Его пришлось связать, чтобы самоистязания прекратились.

– Он нас ненавидит, – Аир стоял, подперев стенку, и карими глазами смотрел на извивающегося мужчину. – Сейчас он не понимает, что в безопасности. И, что свободен. Его разум далеко отсюда.

– Он должен справиться, – покачал головой я, продолжая чистить оружие. Монотонное движение отвлекало от мыслей о жене. Зверь скулил и просился обратно, беспокойство за свою самку снедало меня и его изнутри.

– В таком виде, мы не можем его перевозить. Нужна крытая повозка и еще зелье. Нужно дотянуть до дома, а уже там и выводить токсины, – Аир смотрел на меня. – Ты согласен, Владыка?

– Ты говоришь разумные вещи, друг мой, – я отложил кинжал и взъерошил волосы. Мое поведение непростительно. Это я должен продумать все это, ведь… – ковен знает о похищении, мы и не скрывались после нападения. Необходимо составить план и действовать, как можно скорее.

Тяжелая рука Льва легла мне на плечо, а я неотрывно смотрел, на спокойное в забытье, тело Джарефа.

– Тебе тяжело. Я все понимаю, – Аир, сжал мне плечо. – Займусь приготовлениями. Но сначала узнаю, чем его поили.

– “Соком любви”, – Мари тихо вошла, придерживая одной рукой поднос, а другой дверь. – Это единственное средство, что может отравить старого акана. Я проводила исследования, – предупредив вопросы, ответила девушка. Ведьма поставила свою ношу на стол. – Приходилось. Ешьте. Сок не так легко добыть в этом городе, его привозили на заказ. И если кто-то из ведьм остался жив, они найдут нас именно по следу от зелья. Любой вопрос о дурмане, и мы влипли.

– Ты слишком много знаешь! – Аир сжал руку в кулак. Он на себе испытал силу дурмана под названием «Сок любви».

– Я хочу жить, – Мария внимательно посмотрела на мужчину у двери. – Без вас я не выберусь с этого дрянного острова. Ешьте. Я захватила остатки зелья из ковена. Смешаю необходимое количество.

– Хорошо, – взяв с разноса деревянную тарелку с ложкой, я двинулся к кровати. – Нельзя, чтобы Джареф воспользовался своей властью над кровью. Иначе, мы станем марионетками в одурманенных руках нашего главы.

Мне предстояло сделать то, что я не желал. Но кто спрашивает о моем желании? Обхватив тело мужчины в кровати ментальными щитами, сжал их, фиксируя тело от попыток самоистязания. Тарелка с легким деревянным стуком заняла место на прикроватном столике, рядом с толстой свечой на плоской подставке. Матрац оказался на диво мягким. Я коснулся груди Джарефа. Его сердце билось медленно, очень медленно, даже для него. Порезы, все еще, не затянулись, настолько он был плох. Тело влажное от липкого пота, кости проглядываются под кожей. За пятнадцать лет, семь месяцев и три дня, он превратился в скелет. Я, не без труда, протолкнул свои эмоции в тело акана, чтобы узнать, какой последует отклик. Никаких других изменений, кроме тех, что видно невооруженным взглядом не последовало. Джареф заперся глубоко в своем разуме. Необходимо спуститься глубже, чтобы достучаться до сознания мужчины.

«Джареф». Толкнул я мысль вглубь сознания акана.

Тишина.

«Джареф».

Голова мужчины качнулась в сторону, волосы соскользнули с лица. На его правом ухе, начиная от мочки, вилась серьга в виде дракона, словно зверь цеплялся за ушную раковину и шептал акану что-то. Красный глаз ящера сверкал рубиновым светом. В моей голове всплыли слова, произнесенные счастливым голосом соратника, когда он поздравлял нас с Сиберией с долгожданным Связыванием пути: «когда в моем ухе сверкнет дракон, знай, я женат. Надеюсь, это случится не скоро». Тогда он был счастлив, и смеялся с нами от всей души. Свадьба была первым праздником после черных лет войны, и все истосковались по мирной жизни вдали от смерти, боли и ужасов. А прошло, всего на всего, два столетия с той памятной для меня даты.

Я провел рукой по его груди, коснулся шеи. Запах акана изменился, стал более грубым. Легкие флюиды ненависти и болезни коснулись моего носа. Едва заметный трепет век. Легкая судорога мышц лица и тела. Нестабильное сердцебиение.

– Если ты не очнешься, – тихим, зловещим шепотом прошипел я, – найду твою жену и убью ее.

«Джареф». Я вновь попытался достучаться до разума мужчины.

Веки Старейшины распахнулись столь резко, что я отшатнулся. Красный, от голода, взгляд акана сфокусировался. Сейчас, это был взгляд Зверя, что мог разорвать десятки жизней за несколько секунд. Двинуться он не мог: его тело все еще находилось во власти моих заклятий и веревок. Джареф моргнул. Во взгляде появилась осознанность.

– Ты в безопасности, – я прошептал с облегчением. Словно, гора свалилась с плеч. Только сейчас пришло осознание: какое напряжение я испытывал все прошедшие годы, пока шел поиск. В изнеможении упал рядом. – Мы нашли тебя.

– Отодвинься от меня, Рин, – хрипло прошептал мужчина, в его голосе сквозило отвращение. Кожа губ Джарефа шелушилась, потрескалась и при движении рвалась. – Я не могу выносить чужие прикосновения. Не сейчас.

Развязав веревки, я медленно помог другу подняться.

– Покормлю тебя. Ты ослаб, – я взял тарелку в руки. “Жаркое из дикого кабана. Неплохо”. – Терпи. Ты не можешь позаботиться о себе сам.

Джареф поморщился, облизывая окровавленные губы.

– Ваара? – голос мужчины был сиплым, слабым, дыхание прерывистым, а движения медленными и неуверенными. Алые глаза, с более темным по цвету ободком у края радужки, скользнули по собственному телу, замечая все изменения, каждый шрам, нанесенный кинжалом и его собственными ногтями. Желваки заходили на скулах мужчины, едва он вдохнул свой «аромат». Джареф сжал кулаки.

– Она здесь. Еще жива. Желаешь ее увидеть? – ухмыльнулся я. В воздухе, едва заметно, проскочила злость. Джареф едва сдерживает эмоции. – Аир, приведи ведьму.

Дверь захлопнулась, и тяжелые шаги Льва загрохотали по лестнице вниз. Старейшина смотрел перед собой и никого не видел. Его взгляд приобрел отрешенность, видимо, он пытался вспомнить все, что с ним происходило. Тело акана немного подрагивало, ломка продолжалась, но неимоверными усилиями он ее гасил. Злость к ведьме вспыхнула во мне еще больше. Насколько похоть может застилать людям глаза?

– Еда, друг мой, – зачерпнув ложку мяса, я сначала отправил ее себе в рот. Вкусно. – Желаешь?

– Мне предстоит другая еда, – улыбка Джарефа вышла вялой, но злобной. Вторая пара клыков сверкнула в свете свечей. “Джареф мутировал. Плохо”.

Шаги по лестнице звучали, словно колокол. Мари распахнула дверь и отошла в сторону, пропуская внутрь широкоплечего Аира и брыкающуюся, связанную женщину. На ее руках висели небольшие наручники, специально созданные для нейтрализации магических способностей. Едва Ваара увидела Джарефа, глаза ее зажглись голодом и жаждой обладания. Она выпрямилась и попыталась сделать шаг к кровати. Аир ей этого не позволил, сжав руки женщины до боли. Ведьма подалась вперед, глухо вскрикнув. Ей мешал кляп во рту. Голое тело прикрывал водопад черных, тяжелых волос, струящихся по спине и груди, почти до середины бедра. Ее серые глаза неотрывно следили за Джарефом.

– Ты, словно сука на случке, – оскалился я и убрал щиты с акана. Необходимость в них отпала. Джареф медленно спустил ноги с кровати. Его стройное тело исхудало, мышцы потеряли свою былую силу, но все еще служили своему хозяину. Он был слаб, и движения давались с трудом. Зелье отравляло тело, но превозмогая боль, акан двигался.

В очередной раз, я удивился его силе воли.

Аир стоял, сжав челюсти до скрипа. А вот Мария… Ее лицо выражало такую степень восхищения, что мне сложно описать эту гамму чувств. Ее эмоции приятно тешили мое самолюбие и гордость за друга. Но вот запах исходящий от девушки… Аир повернул голову к светловолосой ведьме у двери. Его рот оскалился, ощутив запахи желания.

Шаркая ногами по полу, поддерживая свое тело, обхватив столбик кровати, Джареф двигался к ведьме.

– Аир. Отпусти ее, – Приказ прозвенел в воздухе. Руки Аира разжались, и Ваара бросилась к акану, вырвав кляп изо рта, впилась в его губы грубым жаждущим поцелуем. Стройное тело прижалось к мужскому.

Джареф не поднял рук. Не ответил на поцелуй. Он все также держался за столбик кровати. Костяшки его пальцев побелели от напряжения, стал слышен тихий хруст дерева.

– Я так тебя люблю, – шептала ведьма, целуя подбородок, скулы, шею акана. Она забыла о существовании окружающих.

Но следом… Свободная рука старейшины обхватила талию женщины, прижимая к своему телу. Ведьма дернулась. Джареф зашептал:

– Ты противна мне, – холодный равнодушный голос. От него у меня мурашки побежали, и волосы встали дыбом. – Твои прикосновения холодны и вызывают во мне лишь тошноту. Твоя слабость стоила мне пятнадцати лет жизни вдали от любимой. В твою голову приходила мысль, что будет с тобой, когда я обрету свободу? – ведьма вскинула голову, в ее глазах застыл страх. Зрачки ее карих глаз расширились, а с губ сорвался немой вздох. – Мне известны твои потаенные мысли. Ты кормила меня своей кровью, делала с моим телом ужасные вещи. Но твои мысли… Ты, правда, желаешь быть всегда со мной? – его голос обрел мурчащие, предвкушающие нотки. Ласкал слух смертью.

Она попыталась отойти от акана, упиралась руками ему в грудь, брыкалась, кусалась и царапалась. Но мужчина держал ее нагое тело крепко, сжимая с каждым разом все сильнее и сильнее. Джареф грубо вонзил клыки в яремную вену черноволосой ведьмы, разрывая горло. Поток алой жидкости стекал по ее телу на пол, а проклятый все пил. Впитывал в себя ее жизнь. А потом все кончилось. В воздухе пахло кровью и смертью.

Глухой стук мертвого тела разрушил тишину.

Джареф смотрел на остывающее тело женщины, что была его хозяйкой долгие годы. Спокойным, пустым взглядом ультрамариновых глаз. Его голод угас. Кровь была повсюду: на губах, подбородке и стекала по впалому животу мужчины.

– Я благодарен вам, сородичи, за освобождение, – акан вытер кровь с губ тыльной стороной ладони. Повернулся к кровати и лег. Его движения все также были наполнены болью и слабостью. Джареф лег на бок, подтянул ноги к груди и тотчас уснул.

Подхватив тело мертвой ведьмы, я вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Аир забрал тело с моих рук, и, вместе с Мари, мы стали спускаться по лестнице. “Повозка. Нам нужна повозка, и несколько тя́глов4. Главное, добраться до пристани. Как можно скорее”.

Ранний вечер начался с обсуждения плана. Решением стало разделиться на две группы. На рассвете, четверо из нас, отправились на верховых по дальней дороге к парому, отвлекая внимание от обоза, где даже во сне, Джареф корчился в дурманной зависимости. Кор переоделся в дорогие одежды и с легкостью сделал болезненный вид, изображая старейшину. Этот план сработал, когда Матфей сообщил о девятерых всадниках, уехавших вслед за отвлекающим отрядом по старому заброшенному тракту. Едва дневное светило перевалило за полдень, наш обоз отправился в путь.

Мерное покачивание повозки, под скрип задней оси колес, погружало в полудрему. Мари сидела на козлах и правила тяглами – те, тихо фырча, ворча и чавкая грязью, под мощными лапами, шли по тракту, таща по размокшей дороге ценный груз. Конь подо мной нервно бил хвостом по крупу, вышагивая по раскисшей зловонной жиже. Животному не нравилось плестись сбоку, в хвосте тяглов. Но тень от повозки, в кой-то мере, спасала меня от прямых солнечных лучей.

Зловонье пути. Мягко сказано. Этот смрад забивал мне нос. Инстинкт зверя вопил зарыться, как можно глубже, даже если это будет жижа под копытами коня, главное подальше от солнечных лучей. Коих, сейчас, было в достатке. Под плотным плащом одежда пропиталась потом, и легкий ветерок совершенно не помогал охладиться. Дорога предстояла долгая и изматывающая.

– Зачем, так рисковать ради акана? – Мария потянула вожжи, выравнивая ход тяглов.

– Он наш глава. Старейшина Аканада́р, – голос прозвучал глухо, но женщина меня услышала. Она задержала дыхание, на миг, но этого было достаточно. Мари осознала, кто сейчас лежит без чувств в повозке среди раздраженных солнцем мужчин.

– То есть, все эти пятнадцать лет, я одурманивала Первого Князя5 Империи? – тихо прошептала Мари.

– Да. И он решит, что делать с тобой, – конь фыркнул, перешагивая особо глубокую лужу с маслянистыми разводами на поверхности.

– Надеюсь на его благоразумие.

– Надейся. Сама слышала, что он сказал Вааре, – тихий стон донесся до моего слуха. Дурманная зависимость Джарефа усилилась. – Сколько зелья осталось в запасе?

– С его потреблением, – Мария некоторое время молчала, прикидывая что-то в уме. – Хватит на пару дней. Не больше.

– К этому времени доберемся до городка побольше, – животное подо мной захрипело, ему вторили еще две глотки за спиной. Кони нервничали, шагая на привязи за повозкой.

– Помощь мага? Порталом было бы проще.

– Мы и так наследили больше, чем следовало, – я осадил коня. – В порту нужно найти ларо́на6. Или двух.

– Зачем так много? – удивилась Мария

– Что ты слышала о виде Аканадар? – ответил я вопросом на вопрос.

– Так, что я слышала… Слышала многое. Лучше сказать, что мне известно, – Мария устроилась поудобнее. – Вы потомки мифических Иных. Проклятые ими на вечную жизнь в ночи. Пьете кровь, чтобы быть сильнее, но в ваших силах обречь на жизнь без солнца. Это простое объяснение. У меня была возможность провести несколько опытов, пока ваш друг томился в лапах Ваары. Вы сгораете на солнце дотла, но, интересно, что волосы и ногти не горят. Кровь сгорает быстрее, чем плоть. С костями не пробовала.

Я стал закипать уже не от дневного времени суток. Этот хрупкий сосуд с кровью ставила опыты на князе? Что она еще узнала?

– Ваара тщательно за ним следила, – Мария остановила тяглов. Неуклюже спустилась с козел, и прошлепала на другую сторону повозки от меня. Послышался шелест тканей и шнурков. Журчание. Тихий вздох облегчения, и вновь шелест тканей. – Ваара за всеми следила. Странно, что клятву на крови она не взяла. Я долго думала об этом, но так и не пришла к логичному выводу.

Ведьма забралась на место возничего и подхлестнула животных в упряжи. Четверо тяглов возмущенно взвыли.

– Ты-то ее у меня взял.

– Я научен горьким опытом. Что ты еще знаешь о Проклятых ночи? – мужчины в повозке дремали, но разговор слышали.

– Вас боятся. Считают жадными до крови хладнокровными убийцами. Люди говорят, что взгляд акана губителен, сродни смертельному пламени дракона. Жрецы Светлой Богини считают вас отребьем. В их головах что-то щелкнуло последние лет пятнадцать – считают, что Светлая ненавидит ваш вид. Но, Ла́рья всемилостива, не может она такое говорить. Правда, ведь?

– Боги выше моего понимания, Мари, – впереди показалось препятствие в виде застрявшей телеги.

– Заметь, большинство из вас – мужчины. Воины. Почему? – проявилось истинное любопытство ученой ведьмы.

– Думаю, немного приоткрыть дверь в чулан с пыльными костями можно, – ветер принес обрывки слов и ругани. Едва слышимые голоса нескольких мужчин и возмущенные вопли животных. – Мы не потомки. Мы зараженные иномирной болезнью, если сильно упрощать, Мария. Мы не Проклятые солнцем, нас никто не проклинал. Внутри каждого из аканов живет Зверь. Зверь, который приспосабливается к новым условиям. Жадные до крови? Скажи, почему Тамариа́н не называют кровососами?

– Тамариане пьют кровь животных, их вера в Бога Войны вытекает в подобные ритуалы, – охотно пояснила ведьма.

– Нам она нужна в небольших количествах. Тем, кто младше еще меньше. Джарефу, нужно больше. Кровь – заставляет наши тела оставаться неизменными, не мутирующими, придает сил и ненадолго утоляет жажду. Чем дольше живет Зверь, чем старше наша кровь – тем сильнее жажда. Наш голод сводит некоторых из нас с ума, Мария. И те, кто не справился со Зверем внутри, стал зверем снаружи. Но, это было давно. С тех пор, придумано несколько надконтрольных сил, что стерегут ваше, Мария, спокойствие.

–Ты хочешь сказать, что ваша численность постоянна?

– Относительно стабильна. Ты умна, думаю, многие вещи ты поймешь со временем.

– Даже то, что ты едешь днем на коне, уже является для меня открытием, – Мари тяжело выдохнула, когда ее глаза увидели преграду на пути. – Будет интересно пожить в клане аканов.

Повозка медленно катила по дороге, продолжая скрипеть задней осью. Тракт до порта пользовался спросом и, сейчас, был похож на старый шрам – в выбоинах, черный от грязи и испражнений животных. Одно неловкое движение, и колеса застрянут в глубокой колее. Что и случилось с телегой впереди. Тяглы тяжело дышали, теряя силы в пустых попытках вытянуть ее.

– Видимо дальше никак, – фыркнув, Мария спрыгнула с козел, сплюнув в грязь.

Я остановил коня. Тот недовольно фыркнул. Грязь неприятно чавкала под сапогами. “Зима нынче будет суровая, – подумал я. А следующий год будет голодным. Дожди льют через день, земля уже не может впитать воду, и каждое утро нас встречает корка льда толщиной в пол пальца”.

Торговец ругался на наемных рабочих, возницу и на весь белый свет, отборными ругательствами, чем вогнал Марию в краску.

– Вам помочь? – я обратился к мужчине. До порта нужно добраться до наступления темноты, найти лодку, и покинуть этот злополучный остров. Времени в обрез. За нами уже идут. Не далее, как сегодня утром, три ведьмы и двое мужчин расспрашивали лекаря, не обращался ли к ним кто-нибудь из нашего вида. С учетом тех, кто уже отправился за отвлекающим отрядом. Выживших в пожаре оказалось больше, чем мы думали.

– Было бы неплохо, – торговец спрыгнул с края дороги и едва не навернулся в раскисшую грязь. – Вы покрепче будете, не то, что эти, – он неопределенно махнул рукой он на тощих работников, без толку толкающих телегу. Животные нервно блеяли, пытаясь вытянуть наглухо зарывшиеся колеса. – Только платить мне вам нечем, – хмыкнул торгаш.

Небольшого роста, холеный, чрезмерно любящий выпивку и жирную еду. От него пахло сладковато, словно он совсем недавно курил. На круглом лице приклеена подобострастная улыбка хитреца, лжеца и труса. А вот его эмоции… Страх перед оружием, страх быть ограбленным, при этом жажда наживы и чувство превосходства съедали человека изнутри.

Раздалось громкое чавканье, из крытой повозки за моей спиной вылез Ризанд. Огромная фигура в черном зыркнула в нашу сторону из-под широкого капюшона и неторопливо двинулась к придорожным кустам. Послышался шорох застежек и следом журчание. Ризанд бесился без дела. Его недовольство разжигало слишком легкое высвобождение Джарефа из плена, малое количество крови и пота, что он потратил на это дело. Проклятый застегнул штаны и двинулся к нам.

Торговец тихо ойкнул и слегка присел. Кислый запах его страха повис в воздухе. Молча, Риз подошел к грузу, двумя руками обхватил задние ступени телеги и легко, словно перед ним была не груженая телега, а корзинка с яблоками, вернул транспорт в нужную колею. Акан вытер грязные перчатки о штаны и спокойно вернулся в обоз.

– Благодарю вас, судари, – затараторил торгаш, продвигаясь к козлам спиной, кланяясь и продолжая лепетать благодарности. Едва не поскользнулся, удержался за борт телеги. Взгромоздился на козлы и тронул уставших животных.

Я вернулся к коню. Животное недовольно ткнулось мордой в плечо, задев пустую перевязь кинжалов.

– Тихо, парень, – конь явно что-то чувствовал. Но никто из нас не мог чувствовать окружающее пространство столь тонко, как лежащий в повозке Джареф. И моя эмпатия не настолько еще развита. Неясная тень беспокойства висит над нами с момента, как покинули земли клана.

– Ризанд, – тонкая стенка из дерева не препятствовала разговору, пусть и слегка приглушала звук. – Что чувствует твой Зверь?

– Я постоянно хочу оглянуться назад, – донесся тихий, глубокий голос проклятого.

Ни ты один, друг.

Мария хлестнула тяглов. Мы продолжили путь.