Читать книгу Джареф. Кровь. Цикл Мемуары Бога - Лидия Владимировна Ощепкова - Страница 6

Воспоминания Нагариана.

– Вы всегда так «вовремя», – прорычала Сиберия, сжав руки в кулаки.

– Миледи, – Дориан кивнул, приветствуя девушку. Его белоснежные волосы тяжелой волной струились по спине до колен и переливались в свете факелов. Зачем алхимику диадема с длинной парой золотых рогов? – Я рад видеть вас во здравии и прекрасном расположении духа, – пришедший слегка склонился. – Нагариан.

– Рад тебя видеть, – с каким-то странным облегчением, я приветствовал его. – Мы думали, ты знал, что Джареф пропал.

– К моему великому сожалению, я узнал это, только когда пришло твое письмо, – на совершенном лице мужчины ничего не дрогнуло, только цвет клубящихся янтарных глаз с вертикальным росчерком зрачка потемнел. – Следом, я проверил по своим закромам и нашел это, – изящное движение его руки, и в воздухе с легким мерцанием появился бердыш Джарефа. Длинное древко серебристого металла испещрено рунами и переходило в столь же изящное лезвие. – Это оружие всегда возвращается ко мне, едва князь теряет с ним контакт на срок более двух лун.

– Неужели нельзя было сделать это раньше? – проворчала Сиберия. – У вас в алхимической кладовой такой бедлам?

– У меня есть и другие заботы, кроме, как ждать появления зачарованного оружия в своей оружейной, – Дориан скользнул взглядом по акане. Вернул внимание на меня. – Где он?

– В домике у озера, – я жестом показал, что можно сесть. – Вина?

– Воды, – мужчина растворил бердыш в воздухе и медленно сел на скамью. Тяжелые одежды гостя шуршали, скрывая его тело под множеством слоев дорогой ткани.

– Сейчас прикажу принести воды, – я потянул руку к амулету вызова слуги на углу стола.

– В таком случае не стоит. Повествуй, – попросил алхимик.

– Джар уехал проведать места, откуда он родом. Обычно, на это у него уходило до полугода, но письма приходили еженедельно. В последнем из них он писал, что поедет на встречу с Архимагом по собственной инициативе, – я сцепил руки в замок на столе и, не отрывая от них глаз, продолжил пересказывать все, что знал. – До мага он так и не добрался. Писал из разных мест по пути к Архипелагу, а потом исчез. Бесследно. Сначала я отправил по пути писем своих людей, но они ничего не нашли, кроме слов, что Джар проезжал здесь и уехал.

– Ты не стал поднимать шумиху? – желтые глаза алхимика блеснули.

– Да. Старейшину знают многие. Врагов у него больше, чем друзей, да и сам он не любимчик власть имущих. Действовать пришлось скрытно.

– Понимаю, – мужчина с золотым обручем на голове, украшенным золотыми изогнутыми рогами, откинулся на спинку скамьи и внимательным взглядом оглядел помещение кабинета. Зрелище ему предстало не лучшее: пыль, паутина, стопки книг у рабочего стола. Дребезжащее стекло на окне – здесь всегда дул ветер. – Ты оказался между молотом и наковальней. Кланом и дружбой. Что было дальше?

– Разослал всем, кому доверял, письма. Тихо и незаметно внедрил своих людей везде, где только мог. И даже туда, куда не думал. Джареф заметное лицо в Империи и на Архипелаге, просто так исчезнуть, он не мог, а если местоположение неизвестно, то, он или в плену, или убит. Второй вариант я откинул, так как в этом случае Вы бы первый сообщили о его смерти. Не так ли? – алхимик подтвердил мои слова кивком. – На то, чтобы установить его местоположение, понадобилось пятнадцать лет. Мария, ведьма, что за ним приглядывала этот месяц, выдала нам всю подноготную и помогла без лишней шумихи убрать ковен ведьм.

– Женщины во все времена были падки на красивых мужчин, – алхимик устало закрыл глаза. – В наше время у ойдов12 слишком много возможностей творить, ужасные по своей силе, вещи безнаказанно.

– Не в этот раз.

– Что ж, где я могу найти своего друга? – “друг” прозвучало так, словно гость хотел сказать «сын». – Показывайте дорогу.

Аир отошел от стены, которую подпирал весь разговор, и отворил дверь. Когда мужчины покинули помещение, дышать стало легче. Морально.

– Почему мы не сообщили Дориану о случившемся? – Сиберия крутила жгут своих волос в руках.

– Пусть Джареф сам расскажет Дориану о себе. Мне тяжело вести разговор с этим мужчиной, – особенно, когда я ощущал вину, с которой мне жить.

Воспоминания Дориана

«Добротный дом», – это были мои первые мысли о невысокой хижине, что возвышалась среди елового бора. Снег завалил ее до окон, и казалось, что впереди избушка Деда, исполняющего желания в канун праздника Хладной ночи. Тропинки вели к озеру, за хижину и к потайному выходу из горы.

– Три дня он здесь, – Аир остановил коня и спешился, утонув по колено в белом пологе. – Сейчас с ним Мари.

– Благодарю. Прошу не тревожить нас, пока не придет время, – я коснулся латунной ручки двери.

Смуглокожий мужчина пожал плечами.

Я толкнул дверь и вошел в помещение. Стены неприятно давили на психику. Пахло травами. Женщина в длинном платье помешивала в котелке какое-то зелье и тихо напевала себе под нос. Деревянный добротный стол уставлен пустыми пузырьками, ступкой с пестиком, порошками и пучками трав. Девушка обернулась.

– Господин?

– Дориан. Алхимик.

– О, вы приехали, – девушка растянула в улыбке пухлые алые губы. – Мария. Джареф спит третьи сутки.

– Плохо, – я стянул с себя тяжелый плащ и повесил на крючок у входа. – Что за зелье? – задал вопрос зельевару, зная ответ.

– “Гладь озера”, – отчеканила девушка, продолжая помешивать голубоватую жидкость в котелке.

– Хорошо. Пригодится, – я скинул камзол в изножье кровати и закатал рукава на рубашке. Джареф лежал на боку, тяжело дыша и, едва заметно, подрагивая всем телом. Его руки были скованы кожаными наручами. Кожа холодная, влажная от пота. Обезвоживание. Голод. Отравление. Кровопотеря. И это только на первый, поверхностный взгляд. Дитя мое, сколько ты натерпелся за эти годы?

Мои пальцы нащупали небольшое блюдце и иголку в сумке на поясе. Я уколол палец акана. Небольшое количество темной, бордовой крови неохотно выступило на тонком пальце Джарефа. Когда блюдце наполнилось на достаточное количество, я заживил ранку. Стараясь не задеть ведьму, подошел к столу. Свободное пространство столешницы заняли колбы, держатели, несколько мешочков с травами, минералами из сумки. Я взял в руки чашу с кровью.

– На вашем месте, я бы не пробовала это на вкус, – ухмыльнулась ведьма.

– Хвала богам, Вы не на моем месте, – обмакнув пипетку в кровь, я капнул себе на палец. Терпкая, как и должна быть. Пряная, каковой быть не должна. Я сунул палец в рот.

Ведьма видимо ожидала какой-то реакции, и не получив ее, разочарованно отвернулась к своему вареву. Я почувствовал сладость на языке и пряный аромат, хотелось глотнуть еще. Кровь побежала по венам быстрее, и стало жарко. «Сок любви». Работа предстояла не из легких. Концентрация яда была велика. Удивительно, как Джареф выжил?

– Мне нужна «Лесная песнь», – я обратился к девушке, разливавшей готовую настойку успокоительного по пузырькам.

– Так быстро она не готовится, – ведьма стрельнула на меня своим взглядом изумрудных глаз. – Будет готова только завтра.

– Начинайте, – я улыбнулся. Стоит немного изменить тембр голоса, слегка склонить голову на бок и едва заметно улыбнуться – все, собеседник уже под моими чарами. Я был бы удивлен, не сработай обворожение в этот раз. – Когда будет готово, добавьте вот этот ингредиент, – порывшись в сумке на поясе, я подал ведьме колбу с белой, тягучей жидкостью.

– Экстракт лугового певуна? – девушка подняла брови, сомневаясь в моей компетентности.

– Экстракт лугового певуна. Три капли. Не больше, ни меньше.

– Это сведет весь настой насмарку, – фыркнула женщина.

– Добавьте. А насмарку или нет, это уже моя забота, – я разделил кровь на четыре колбы. Смешивая ингредиенты, проверил их на совместимость с кровью акана. Если хоть один из компонентов будет реагировать отрицательно, труды пойдут впустую, как, впрочем, и жизнь Джарефа. – Я могу на вас положиться, Мария?

Девушка ответила не сразу, оценивающе следя за моими опытами.

– Да.

– Благодарю, вы упростите мне задачу. Взамен, я научу вас нескольким приемам, что поможет поднять уровень зельеварения на более высокий, – ведьма с интересом взглянула на меня. Хорошо. Будет интересно с ней трудиться. – Если вы понадобитесь, я дам знать, – с этими словами я вернулся к кровати, разорвал кожаные ремни и поднял безвольное тело акана на руки. Легкое тело. – Здесь есть вода?

– За хижиной есть пещера с горячим источником и озеро.

– Хорошо, – я вышел на морозный воздух и, ступая по сугробам, добрался до входа в пещеру. Деревянная дверь когда-то закрывала вход, но, сгнила и уже не служила по назначению. Через отверстия в двери клубом валил пар. Пинком ноги я разломал остатки древесины и вошел в жаркое горячее помещение. Каменные лавки, углубление в полу с источником. Естественные просветы в стене закрыты цветным стеклом. Я опустил акана на пол у края источника. Осталось только раздеть безвольное тело. Снять легкую рубашку оказалось труднее, чем я думал. Я приподнял Джарефа и стянул льняной материал через голову акана. Мягкая ткань соскользнула с отощавшего тела друга. Белая голова уперлась в мое плечо. Бледные волосы тяжелой волной упали на спину мужчине в моих руках, а перед глазами возник серебряный дракончик. Изящный зверь извивался по ушной раковине правого уха акана, цепляясь искусно выполненными лапками за выступы, направляя рогатую голову к центру, предостерегающе сверкая алым взором рубиновых глаз.

“Женился. Давно пора, мой мальчик”.

Скрип снега за спиной возвестил о приходе женщины.

– Я принесла вам свечей, – в пещере стало светлее, когда ведьма расставила крытые фонари по помещению, два у края источника, один на входе и еще один на скамью. – Принести что-нибудь еще?

– Шкуру медведя и полотенца.

Ведьма ушла.

Что ж. Иногда хорошо, что приказы не исполняются. Вода в каменном резервуаре оказалась теплой для моего тела. Горячий воздух обволакивал нас, пропитывая одежду, согревая тела. Концы жемчужных волос Джарефа мягко колыхались на поверхности воды, переплетаясь с моим кипенно-белым. Поддерживая мужчину за шею и поясницу, я зашел глубже в воду, не обратив внимания на намокающие штаны. Горячая вода спеленала тело акана коконом тепла и заботы. Вода несла в себе спокойствие и очищение, если она готова к этому. А эта вода стала готовой, едва я ступил в нее.

– Джареф.

Мой голос отозвался от стен многократным тихим эхом. Таким, словно матушка будит своего ребенка ото сна.

– Друг мой, – воззвал я вновь.

Дитя не хочет просыпаться. Глупое дитя.

Прикосновение лбов. Холодная кожа, влажная от пара, но больше от недомогания. Я медленно скрутил свою энергию в нить и связал ее в клубок. Осторожно, чтобы не повредить защитные контуры мира Джарефа, раскрыл его вселенную. В очередной раз удивление всколыхнулось в моей груди. Марево красного тумана застилает большие пространства, связи перебиты, разорваны и едва теплится энергия. Видно, что акан трудился над восстановлением связей, но его попытки чаще заканчивались неудачей. Собрав сверкающий клубок нужного размера, швырнул его в мир Джарефа и захлопнул связь в одно мгновение, прежде чем шар разорвался на миллиарды энергетических импульсов.

Акан изогнулся дугой, громко закричав от боли, что раздирала его изнутри. Дергающегося, я удерживал его в стальных объятиях, чтобы тот не утонул. Капли воды летели во все стороны, акан обрел силы, раскрыл невидящие глаза и вцепился клыками мне в шею, с жадностью глотая кровь. Торопливые глотки. Зверь Джарефа едва не давился моей кровью, настолько ему нужна жизненная сила, настолько голод силен.

– Тише, не перегрызи мне шею, – я засмеялся, придерживая друга в своих объятиях. Мои нервные окончания мгновенно изолировали участок боли. Зубы Джарефа ощущались, словно нечто инородное, что необходимо удалить. И никакой боли или паники не ощущалось.

Старейшина глотнул последний раз. Его пальцы, что судорожно цеплялись за мои плечи, разжались и акан скатился в воду. Я подхватил его тело, убирая спутавшиеся волосы с лица.

– Можно подумать, что мы любовники, – прошептал акан, медленно открывая глаза. Светящиеся синие глаза. Его губы были слегка красны от крови, что придает Джарефу вид девицы.

– Я отдал свое сердце девчонке, которой исполнилось тринадцать лет, – я засмеялся. Струящееся по телу счастье видимо изменило мой облик. Мой горящий взгляд отражался в глазах акана. – А так я не прочь порезвиться, страстности тебе не занимать. И опыта.

– Кто бы говорил, – Джареф ухмыльнулся, показывая четыре клыка в верхней челюсти. – Любитель девочек помоложе. Отпусти меня.

Когда он успел эволюционировать? За эти пятнадцать лет?

– Она не будет моей, друг мой, – разжал я объятия и устало опустился в воду, погружаясь по плечи. – Принцессы становятся супругами Королей, а не женами алхимиков.

Джареф только хмыкнул, сев рядом и облокотившись на теплую стенку каменной чаши.

– Сам строил? – кивнул я на кладку стены.

– Да. Хотел сделать что-то приемлемое для житья. Сам. Все сам. Источник раньше был открытым, – акан вновь закрыл глаза, поддавшись ощущениям. – Впервые пробую подобную кровь. Кто ты?

– Любой другой на моем месте, легко оторвал бы тебе голову, – я хмыкнул, приняв более удобную позу. Рубашка и штаны намокли и свободно плавали в воде, слегка покачиваясь от волн. Джареф выпил много крови, от чего усталость обняла меня своими бархатными руками. – Это имеет значение?

– Нет. Ты мой друг. Кем бы, ты не был. Прости за вопрос. И да, купаются без одежды.

– Некогда было разводить этикет, – ушибленное плечо заныло. В воздухе запахло сандалом. Ведьма вернулась в купальню. – Мария, не желаете присоединиться? Женское общество всегда приносило пользу и умиротворение.

Женщина скованно вошла в грот, неся в руке полотенца и волоча за собой шкуру медведя.

– Воздержусь, – в воздухе пахло возбуждением. Мария старалась сдерживать себя, но все же запах выдавал ее состояние. Я покосился на акана, но тот не обращал внимание на девушку. Даже бровью не повел. Уснул?

– Хорошо. Сейчас, Мари, помогите мне с пациентом.

Вдвоем мы быстро обтерли Джарефа от воды и завернули в шкуру. Холод ночи окутал мое тело, едва пещера с источником осталась позади. Мария шла следом, освещая перед собой тропинку. Когда голова акана коснулась подушки, я повернулся к женщине.

– Что с вами? Можете не лгать, я чувствую ваше возбуждение.

– Кошмар! – девушка прижала руки к лицу. – Я испытываю это чувство второй раз в своей жизни! Прошу прощения, я… После того, как надо мной надругались, мои чувства к мужчинам поостыли. А последний месяц перевернул все с ног на голову.

– Понимаю. Вас возбуждают сильные мужчины, – я подошел к столу, посмотреть на результаты реакций на яд в крови. Бедное дитя, не знать счастья соития с любимым мужчиной и так остро реагировать на сильный пол. Она едва держалась на ногах, а на щеке алел след от пощечины. Неудачная попытка привести себя в чувство? – Начнем обучение, Мария. Подойдите сюда.

Ведьма, пошатываясь, подошла к столу. Ее изумрудные глаза потухли. Губы плотно сжаты.

– Видите эту колбу? В ней кровь с тира́йой, – я тряхнул стеклом, кровь перемешалась и сменила цвет. – Фиолетовый – результат плохой. Но не смертельный. В этой колбе, – я поднял крайний сосуд справа, – рога́лу. И, как видите, цвет не изменился. Это хорошо. Даже очень.

Женщина слушала внимательно, не перебивая, и стала забывать о своем состоянии. Голод по знаниям в ведьме был силен – во взгляде разгоралась заинтересованность.

– Здесь морозник, результат плачевный – коричневый. А в этой роза. Обычная роза востока. И результат положительный. Что вы можете сказать, следуя логике?

– Второй и последний. Эти две травы идеально подойдут для Джарефа, – девушка улыбнулась. – Для чего все это?

– Для глубокой активации обменных веществ. Сейчас глубокий сон, благодаря кормлению, на пару дней, может меньше. Потом, необходимо ускорить метаболизм для выведения токсинов. Ваша настойка, кстати, для этого. Следом, – повисла пауза. – Нужна будет «гладь озера», – закончил я.

– Почему в последнюю очередь обезболивающее? – ведьма нахмурилась и посмотрела на меня в упор.

– Потому что потом, я устрою этому отшельнику ад! – янтарь моих очей отразился в испуганных глазах женщины.

***

Едва Мари ушла, я сменил мокрую одежду на сухую и попроще. Штаны из черного сукна, льняная белая рубашка и камзол до колен из черной шерсти. Волосы пришлось заплести в косу и заколоть в пучок на голове. Пациенту нужно чистое помещение, а не тот бардак, что царит здесь.

Ведро нашлось в шкафу, на тряпки пустил старые полотенца, пожеванные грызунами и, видимо, не понравившимися на вкус. Я оставил ведро у входа, набросил на себя старенький плащ, и вышел на свежий воздух. Морозное утро. Выпал снег. Сугробы укрыли озеро сплошным ровным покрывалом.

Ручка колуна торчала из сугроба у крыльца дома. Холодная на ощупь и гладкая от количества рук ее державших. Я выдернул его и двинулся в лес за еловыми лапами. Морозный воздух щипал щеки, а изо рта вырывались облачка пара. Лучи солнца слепили, отражаясь от белого покрывала.

Мое зрение ухудшилось.

«Старею», – промелькнула неприятная, но вполне ожидаемая мысль.

“Или умираю?”

Все в мире меняется и не стоит на месте. Все находит свой конец, а следом, еще и начало. Но есть ли возможность вернуться в этот мир у моего рода? Мне известны многие ответы на вопросы, над которыми долгими столетиями думают великие умы этого мира. Но ответа на этот вопрос у меня нет.

В воздухе запахло оленем. Сладкий запах добычи.

Хищники покинули эти края на многие мили вокруг. Это привело к резкому скачку в популяциях у травоядных и прочих существ. Это меняет экосистему. Следом переселились люди. Жизнь без страха быть сожранными хищниками леса, дармовое мясо, и относительно мирные соседи, с которыми, кстати, можно вести торговлю. А если, стать частью аканадарской клановой системы, так еще и получить защиту от других двуногих хищников и лиходеев с дороги.

За прошедшие двести лет, территория клана обросла деревеньками и небольшими горными городками, что присягнули на верность клану аканов, взамен за помощь, снабжая провизией и прочими товарами. Крестьяне молились на клан. Нагариан продолжил политику ненападения на смертных, предпочитая брать то, что могут дать добровольно, не держа в страхе своих людей.

Но не все кланы такие.

Я понимаю, почему Нагариан не хотел, чтобы враги прознали об исчезновении старейшины. Территория обширна, богата минералами, дичью и пушниной. Стратегически выгодна и очень удобна для жизни ночных существ. Прознай враги об исчезновении одного из главных защитников крепости, захватчики быстро бы дали о себе знать.

Мое ожидание того, когда же Джареф сможет пройти полную инициацию и стать истинным жрецом, как и предрекало «пророчество», затянулось.

В воздухе запахло старым деревом. Я остановился у пушистой ели.

– Прости, лесная красавица, – обратился я дереву. – Мне необходимы несколько твоих ветвей.

Старое дерево запело ветром в своих ветвях. Согласие получено.

Легко срубив несколько еловых пушистых лап, я двинулся в обратную сторону. Пробираться по сугробам, по своим же следам стало легче. Но время уже стремилось к обеду, а я покинул хижину едва начало светать. Ускорил шаг, посматривая по сторонам. Я увидел птичьи следы на свежем снегу – здесь гнездо перепелов. А на этом дереве ободрана кора. Олень решил почесать рогами ствол.

“Вечером выберусь на охоту”, – я предвкушающе улыбнулся.

Очаг в хижине потух, пришлось разводить еще раз. Часть веток оставил на ванну, а часть развесил по хижине, слегка оросив их магией, чтобы держались свежими. Джареф спал. Его лицо дышало спокойствием. Организм начал восстанавливаться.

Я взял ведро и вышел. Горячий источник у дома – штука хорошая – не нужно греть воду.

Вернулся в хижину и принялся за уборку. За ней-то меня и застала Мария. Я как раз домывал пол.

– Ох… простите, – девушка отскочила от меня, едва войдя внутрь. – Не ожидала увидеть вас за грязной работой.

– Уборка не грязнит рук. Что-то случилось?

– Я принесла еду, – ведьма показала взглядом на большую корзину в руках. – Накрою на стол, а вы приведите себя в порядок.

– Хорошо. Силы восстановить стоит, – домыл пол и вышел на улицу, чтобы вылить грязную воду. “Два дня на сон. Уже один, – поправил себя я. – Сутки на изготовление «лесной песни». Противоядие ввести только после снадобья. А его еще необходимо сделать. Похоже, охота откладывается”.

– Еда на столе. Составлю вам компанию, Вы не против?

– Компания прекрасной девушки всегда приятна, – я вымыл руки у умывальника. – Мария, вы уже готовите снадобье?

– Да. Сейчас только первая стадия, – девушка отрезала небольшой кусочек мяса. – Закончились запасы некоторых трав, пришлось ехать в порт.

– Хорошо, – я сел напротив ведьмы, скамья скрипнула под моим весом. Печеное мясо оленя, сыр, свежий, еще теплый хлеб, свежие овощи, копченая колбаса, вареный круглый картофель и две бутылки красного вина. Не дурно.

– Вино я взяла без спроса. Надоел мне сидр, – Мария улыбнулась и налила себе половину чаши.

– Надеялись, что я расстроюсь? – я забрал бутылку и налил себе. – За проделанную работу вознагражу вином, украденным из-под носа у аканов. Не часто такое случается. Я гляжу вы девушка необычных талантов.

Ведьма молчала, задумчиво глядя на меня взором своим зеленых глаз.

Жизнь на островах далеко не медовая, особенно для слабого пола. Через какие несчастья не прошла бы женщина, как бы сильна не была, мужчины видят в них рабочую силу, удовлетворение своих потребностей и инструмент для продолжения рода. Но не личность.

– Мои таланты помогли мне выжить, – ведьма вернулась к трапезе.

Остаток ужина прошел в тишине. Огонь в очаге тихо потрескивал, отогревая еловые ветки под крышей и распространяя смолистый аромат по помещению.

– Благодарю за ужин, мне пора вернуться к зелью, – Мария встала из-за стола и взяла корзину. – Когда я добавлю экстракт лугового певуна, что произойдет?

– Зелье можно будет использовать не только свежим, – я поднялся. – Он замедляет распад первых самых сильных соединений. В течение двух дней.

– До завтра.

– До завтра, – едва дверь за ведьмой закрылась, устало опустился на скамью. Ей было неприятно, но мне безразличны ее чувства. Поднял свои руки на уровне лица и с ужасом наблюдал, как трясутся пальцы. – Демоны всех сословий… Только не сегодня…

Я поднялся уже с трудом. Проковылял до кровати, на которой лежал акан, я проверил его состояние и бессильно опустился на пол, прислонившись спиной к кровати. Давно не испытывал такой всепоглощающей усталости. Покосился на светловолосую голову Джарефа, с мыслью, что необходимо предотвратить дальнейшее питание моей кровью. Кто знает, как повлияет выпитое сегодня, на его мутацию? В таком состоянии, я не смогу ничего приготовить. Необходим отдых.

Дрожащими пальцами я ослабил узел на поясной сумке и запустил два пальца в кожаный зев в поисках нужного флакона. Сосуд для меня, в отличие от других был выполнен из ребристого хрусталя грубой обработки и закален магией против любых попыток открыть либо разбить редко необходимый сосуд. Жидкость в хрустале играла радужными переливами на мутной полупрозрачной поверхности флакона. Я откупорил крышку, и в воздухе запахло тухлым мясом. Один глоток. Крышка вернулась на место. Флакон вернулся в сумку.

– Я не хочу знать, что так пахнет, – сквозь сон прошептал акан.

– Твое право. Подвинься, – я тронул мужчину за плечо. Джареф нехотя отодвинулся к стене. – Не желаю спать на полу и сил у меня нет. Так что давай, делись медведем, – я потянул часть шкуры на себя, едва улегшись рядом с пациентом. Тело акана едва заметно тряхнуло. Страх прикосновений не скоро забудется.

– Сторожу твою спину, – я отвернулся от мужчины, размещаясь поудобнее на краешке кровати. – Ясных снов.

– Доброй ночи, – сухо ответил Джареф.

Зелье подействовало быстро, и я провалился во тьму без сновидений.

***

– Утро на дворе, а вы все еще спите, – Мари разбудила нас одним своим высказыванием, едва войдя в хижину с корзинкой в руках. У входа она поставила высокий посох и повесила плащ на крючок. – Вы вдвоем хорошо смотритесь вместе. Давно практикуете?

– Едва ли тысячелетие минуло, – прохрипел я, выбираясь из кровати. Едва ноги коснулись пола, холод продрал до костей. – У меня к вам задание, дорогая Мария.

– Правда? – корзинка опустилась на скамью. Ведьма откинула льняную тряпицу с корзины и стала вынимать завтрак. – Вот так, с утра пораньше, едва покинули теплые объятия кровати?

Я поднялся, запахнул рубашку на груди поплотнее и подкинул дров в остывший очаг. Присел рядом с каменкой, чтобы его разжечь. Едва я протянул руку к слабому пламени, как увидел, что вены на моих руках черны и выпирают под кожей. Я сжал кулаки. Камзол скроет состояние моего тела. Слишком много иномирного яда во мне.

– Холодно? – ведьма засмеялась низким, раскатистым смехом.

– Да.

– Сегодня пришло письмо для вас, – ведьма положила на стол небольшой свиток с восковой печатью – голова рычащего горного кота с короной. “Мое присутствие необходимо при дворе Короля Эрний. Плохо дело”.

– Кем доставлено?

– Призрачной совой.

“Дело дрянь. Мои услуги необходимы здесь, и, одновременно, я нужен Катарине. Неужели ее болезнь взяла свое? – от этих мыслей мое сердце замерло, а по телу пробежались мурашки ужаса. Взяв свиток, я торопливо взломал печать. – Ничего значимого, кроме того, что Король себя чувствует очень нехорошо, и придворный лекарь не справляется. Они послали за жрецом Солнца, он прибудет через пару дней. У меня еще есть время. И с Катариной все в порядке”.

– О каком задании речь, Дориан? – женщина села за стол и отломила ломоть свежего, еще теплого хлеба.

– Хочу показать вам состав зелья выведения яда из организма старого акана, – я опустился на скамью, напротив ведьмы. Руки не слушались, но восстановить физические силы было необходимо. Нехитрый завтрак из холодного мяса, теплого хлеба, молока и вареных яиц. И да, ведьма принесла мое излюбленное лакомство – соленые огурцы.

– Зелье готово? – я отпил молока. “Забавно. Сиберия думает, что от огурцов с молоком мой желудок заработает расстройство? Забавная женщина. Ее односторонняя война веселит меня”.

– Да.

– Тогда через пару часов начнем приготовление зелья для выведения яда, – я поднялся из-за стола. – Мне нужно время подготовиться. Принесите с собой «лесную песнь», несколько колб разной вместимости. И вам стоит поспать эти пару часов, Мария.

Едва женщина покинула хижину, подвинул несколько поленьев в очаг и упал без сил на кровать рядом с аканом. Джареф вздрогнул, но что-то прошептав, прижался ко мне спина к спине и тихо засопел. Процесс выздоровления его психики начался. Моя кровь, что была выпита им, узнала сородича и успокоилась. С этими мыслями я провалился в темноту.

***

Через час, боль в теле заставила забыть о сне. Видимо яд из клыков Джарефа сильнее, чем тот, что носят в себе младшие поколения. Вены выступили и потемнели не только на руках, но и по всему телу. Я сел на кровати, откинув шкуру на спящего акана. Прикосновение холодного дерева отрезвило. Холод обжег ступни. Я наклонился, вытащил из-под кровати сапоги, и натянул непослушными, ослабевшими руками. Это ощущение для меня стало настолько новым, что выбивало из равновесия. Неприятное чувство.

Затухающий очаг с благодарностью принял последние поленья. Необходимо заготовить дров впрок. Я запахнул рубашку и поплелся к двери. Снял с крючка куртку, одной рукой подхватил колун, и вышел на свежий воздух. Солнечный свет ослеплял после полумрака хижины. Обогнув строение, я направился к источнику. За хижиной, под слоем снега, виднелся дровник, наполненный чурками.

Нужно разбудить акана. Физический труд помог бы разогнать застоявшуюся в нем кровь, но Джарефу необходимы силы для предстоящего ритуала. Я раскидал снег с дровника обухом колуна и принялся за монотонную, но приятную работу. Тело нагрелось, мышцы звенели от напряжения, наливаясь силой. Снег вокруг меня стал таять, и влага испарялась с кожи облачками пара. Через три четверти часа дрова были готовы, а яд почти покинул мое тело.

“Для начала, подготовить состав самого зелья, – аккуратно складывая дровницу, я вспоминал, что требуется для активации реагентов. – Горсть трав, минералов и крови ничего не даст – обычное детское месиво. Без должного заклинания, вливания силы в зелье и образования последовательности алхимической цепочки, ничего не получится. Сказывается давность проведения Ритуала”.

Я вернулся в хижину.

С легким стуком колун вернулся на место, как и куртка. Вязанку дров я оставил у входа. Стряхнул снег с обуви. Джареф спал, слегка изменив положение тела. Серебристые волосы, кто-то бы назвал седыми, но этот цвет станет точным повторением моего через пару сотен лет. Я откинул со спящего шкуру, обнажая тело. Раны зажили. Все. Его организм все еще истощен, но порог преодолён, едва достаточное количество свежей крови было испито лежащим передо мной мужчиной. Тело прохладное, не влажное.

– Перестань, – Джареф прохрипел с омерзением в голосе.

– Воды?

– Да, пожалуйста, – ультрамариновые глаза акана с чертой зрачка холодно взглянули на меня из-под приоткрытых век.

– Ты уже и сам можешь двигаться, – я налил холодную жидкость из кувшина в деревянную чашу и подал другу. Джареф сел на кровати, перехватывая чашу.

– Еще, – его голос все еще хрипел. Акан взглядом пожирал кувшин.

Я передал ему вожделенный сосуд. Проклятый приник к горлу кувшина, от жажды давясь водой. По его подбородку текли капли, падая на все еще впалый живот.

– Мне нужно осмотреть тебя, друг мой, а для этого необходим телесный контакт, – я забрал опустевший сосуд из неожиданно ослабевших рук Джарефа. Лицо мужчины стало равнодушно почтительным. Только слабые отголоски боли, омерзения, гнева коснулись моего сознания. Попытка скрыть от меня чувства у акана провалилась.

– Выдержу.

Моя ладонь легла на грудь пациента, чуть ниже ключиц. Я закрыл глаза. Вселенная не оказала сопротивления. Красная дымка еще присутствовала, заманивая и меня. Я отмахнулся от ее воздействия на мой разум. Связи между пульсарами и сверхзвездами восстанавливались, пусть и работали со сбоями, но уже находились не на грани исчезновения. Единственное, что меня всегда расстраивало это огромная пустота в центре. Тонкая связь едва теплилась, говоря о начавшемся слиянии. Легкая связь между Джарефом и его осколком Души.

Фатум не прощает вмешательства в Пути.

Я убрал руку, разрывая контакт с телом и вселенной акана.

– Исцеление проходит быстрее, чем я ожидал. Видимо, моя кровь наилучшее решение для тебя, – я встал с кровати, поставил пустой кувшин и чашу на стол. – Но питание моей кровью больше не должно повториться, Джареф.

– Прости меня, – грусть в голосе заставила меня повернуться к мужчине.

– За что?

– За тот укус на горячем источнике, – акан сжал кулаки, сжимая шерсть медведя средь пальцев. – За последствия отвечу.

– Прощаю, – я улыбнулся. За инфицирование нового члена клана, без разрешения Высшего мага, акан карается. Таковы законы для всех зараженных в мире. – Не нужно лишнего беспокойства и тревоги, я почти оправился от яда. И тот укус был инстинктом твоего тела. Это своеобразный опыт и для тебя, и для меня, друг мой. Тебе необходимо набраться сил. Едва наступят сумерки, ты пожалеешь, что родился на свет.

– Ты очень добр, – оскалился акан.

– Не преувеличивай.

Джареф отвернулся и вновь заснул.

Я отставил в сторону посуду, отвязал от пояса сумку. Раскладывая на столе содержимое сумки, вспоминал, в каком из ящиков лежат необходимые для зелья: травы, минералы и колбы. Взмахом руки перенес из лаборатории на континенте небольшой котелок с жаровней для огня с алхимическими камнями, водрузил все на многострадальный стол. Затем последовали недостающие ингредиенты: семена травы жгучей, поспо́рника, корень Марья́ны, листья Пра́вьи; минералы: толченый белый мируа́т, кровавое железо, крупицы горного хрусталя и несколько колб, чаши и ступа с пестиком для измельчения трав.

Скрип снега на улице предупредил о приближении посетителя. И через несколько минут, дверь отворилась, и в хижину вошла Мари с неизменной корзиной для обеда. Женщина сняла тяжелый плащ, подошла к столу, поставив корзину на скамью.

– Вижу, вы подготовились, – Мари запустила руку в лукошко и достала три наполненных до краев колбы с прозрачным, зеленоватым зельем. – Я не думала, что цвет у снадобья изменится.

– Да. Забыл предупредить, – я забрал зелья у ведьмы и поставил их на стол, в небольшие деревянные держатели. – Здесь все ингредиенты, необходимые для создания напитка. Приступим.

– С чего начинать? – Мари оживилась, в изумрудных глазах появился азарт.

– Вскипятить воду. Толченые семена травы жгучей усилят сердцебиение и ускорят кровь, – я подал ступку ведьме. – В крупный помол. Я займусь корнем Марьяны.

– Как много воды?

– По третью ступень, – на котелке имелись три деления, отмечающие уровни воды. Третье деление – почти под горлышко. – Огонь сильный. Вода должна закипеть быстро и ингредиенты скинуть по мере кипения и реакции.

Алхимические камни вспыхнули, едва камень активации попал в круг. Мягкий голубой огонь обдал жаром.

– Что это? – ведьма наклонилась ближе к камням под котелком.

– Зачарованный алхимический круг из рунических камней. Заговоренный на создание огня. Активируется шестым камнем.

– Никогда такого не видела.

– Это мое изобретение, – я стал нарезать тугой корень Марьяны. Этот корень связывал все ингредиенты в единое целое и добавлялся последним. – Этот алхимический круг будет работать даже под водой.

Заговорённый огонь горел ровно и беззвучно. Стенки котелка стали покрываться пузырьками. Вода закипала. Работа спорилась, и вскоре на столе лежали все готовые ингредиенты.

«К такому я готов не был».

Из разговора Джарефа и Дориана.

Джареф.

– Семена первые, – голос Дориана раздался среди шорохов одежды, бульканья воды и монотонного звука шинкования – ударов ножа о деревянную поверхность. Звук прекратился. – Цвет приятный. Пусть покипит некоторое время, пока цвет не изменится на более насыщенный.

Вновь послышался звук шинкования.

– Правья? – женский голос принадлежал Мари, как и слабый запах ее нетерпения. – Она ведь ядовита.

– Ее листья, при определенных условиях не отравляют, а наоборот, выводят яды. Правда, есть несколько незначительных побочных эффектов. Но, это не имеет значения, главное вывести яд из организма Джарефа.

Я открыл глаза. Деревянные брусья перед взором освещались голубым светом. Голубым? Я повернулся лицом к говорящим. Небольшой, яркий огонек на столе освещал всю комнату. Бледноволосый и бледнокожий Дориан выглядел, как монстр из сказок, и занимал почти все свободное пространство комнатки, а Мария стала похожа на представительницу водного народа или редкого Э́рнию.

– Дориан, передай мне, ради всего светлого, штаны, – я сел на кровати, держа шкуру на паху. – В шкафу.

Алхимик в четыре шага преодолел пространство до шкафа в углу, открыл его.

– Хм, – лучистые глаза Дориана горели на лице, едва он закрыл дверцу и держа в руке свернутый предмет одежды светлого оттенка. – Собрался на прогулку?

– Есть потребности, которые необходимо удовлетворить, – уголки губ дернулись, но я сдержал улыбку, принимая в руки прохладную ткань.

– Хорошо, – Дориан кивнул и вернулся к столу, внимательно вглядываясь в небольшой котелок на столе.

Натягивая штаны, я заметил, что Мария отвернулась. Пол обжег кожу стоп холодом. Подхватив шкуру, я закутался в нее и, на неуверенных ногах, двинулся к выходу из хижины. Тело было ватным, словно после затяжной болезни. Впрочем, так и было. Я был болен, мое тело требовало дурмана. Нагариан позаботился, чтобы ни один из проклятых не был рядом со мной. Магия крови, Старшей крови сильна, и ни один акан не сможет противиться моему прямому приказу. А находясь под влиянием зелья, Зверь во мне может приказать все что угодно, вплоть до убийства, и никто не посмеет ослушаться.

– Солнце еще не село, – Мария произнесла это таким тоном, словно малому ребенку.

Я кивком головы указал, что знаю. С заражения я знал, когда солнце село и сколько еще времени до заката. Или рассвета. После становления аканом, внутренние часы стабилизировались и работали идеально, не подводя ни на йоту. И сейчас, возвращавшиеся чувства, говорили мне, что дневное светило почти село. Из-за горной местности, тень уже закрыла котловину с озером. Но все же, страх перед болью от ласк дневного света, заставлял инстинктивно сжиматься все мышцы, помня первую агонию встречи с владыкой дня.

С усилием воли, рукой толкнув дверь, я вышел на свежий морозный воздух. Снег обжег ступни, мороз забрался под тонкие штаны, мурашками прокатываясь по коже. Я запахнул шкуру плотнее. Мне было холодно, даже независимо от факта, что солнце еще не завершило свой дневной путь. Тропинка пролегала за хижину, чуть в сторону от горячего источника, там было строение с туалетом. Раньше он мне не требовался, но спустя такой долгий срок, и кормление из вены Дориана, организм вспомнил о своих функциях. Дверь отворилась со скрипом. “Старое дерево уже прогнило, нужно будет заменить, как оклемаюсь”. Я сделал шаг в темноту небольшого строения. Слабость в ногах скрутила мышцы судорогой, пришлось облокотиться о стену плечом, одновременно развязывая пояс на штанах. Организм сказал «благодарю», за облегчение мочевого пузыря.

Обратный путь я ковылял медленно, из-за судорог всего тела. Толкнув дверь, вошел в теплое помещение хижины, где двое одаренных в зельеварении людей, варили лекарство от дурманного зелья. Как ни странно, чувствовал я себя намного лучше.

– Вижу голубой цвет, – я проковылял мимо стола и сел на кровать. Вытянул ноги и пальцами размял твердые мышцы, разгоняя застоявшуюся кровь и прогоняя судороги.

– Хорошо, не зря я потратил часть своей крови и оставил на память четыре метки от твоих зубов на шее, – Дориан растянул губы в довольной улыбке.

– Думал, что у тебя все излечивается само, – я продолжал мять ноги, бурча в колени свои мысли. “Зачем оставлять метки от укуса? Это ведь некий звериный штамп – это мое, не трогать”. Дориан издевается надо мной?

– Выбор есть всегда.

– Ты знаешь, это звучит немного с подтекстом, – я выпрямился, серьезно глядя на Дориана. Мужчина повернулся ко мне, и в его глазах сверкнула странная эмоция. Такого в нем я раньше не замечал.

– У каждого свои метки на теле и в душе, – лицо алхимика не изменилось, но в воздухе незримо ощущалась сила. – Есть метки, что хочется забыть навсегда, а есть те, которые хочешь забыть, но не в состоянии это сделать. Твое тело полно незримых шрамов, твоя душа разорвана в клочья, буквально, Джареф Ноктюрн. Ты последний, кто остался в твоей родословной. Твоей семьи больше нет, чистой крови Ноктюрнов больше нет. Есть только ее далекие отголоски в телах измученных жриц и жрецов, воинов и крестьян общины. Я не стал бы этого говорить, но ты должен знать, что давно, очень давно, ты должен был стать жрецом, впоследствии великим старейшиной и возвести Дом на новый уровень жизни. Но, этого не произошло.

Дориан закончил едва слышно и отвернулся к зелью.

– Я не знал, – горечь, что хранилась во мне с детства, всплыла неожиданно, напомнив о себе. Я думал, что еще века назад разобрался с этой проблемой, но, видимо, разочарование родителей во мне въелось глубоко в подкорки мозга. Еще мальцом, отказ родителей от меня больно ударил по неокрепшей детской психике.

– Не удивительно, – что-то блестящее полетело в котел. – У тебя есть еще немного времени на сон. Зелье почти готово, а сил тебе понадобится много.

– Что требуется от меня?

– Выжить.

– Серьезно. Что ты собираешься делать со мной?

– Лечить.

– Дориан!

Алхимик колебался. А если колеблется тот, кому доверяешь самое ценное – свою жизнь, поневоле задумаешься, а стоит ли это делать?

– Этот обряд проводился всего один раз. Много столетий назад. Тогда мы едва справились, но сейчас… Хочешь знать специфику обряда? – я кивнул. – Что ж. Сядет солнце, и с последним лучом тебе необходимо выпить это зелье. Ты сядешь в центр ритуального круга. И ради всего светлого в этом мире, ради своей жены, своего клана и своей жизни, не открывай глаза. Это единственное, о чем я прошу. Не открывать глаза, пока я провожу ритуал. Тебе будет больно. Боль будет твоим телом, твоим криком, твоей жизнью. Агония станет твоим именем. Смерть будет любовницей. Но ты выживешь.

– Звучит несколько паршиво, – с удивлением я понял, что в горле пересохло.

– Я должен буду пустить тебе кровь.

– Сколько?

– Небольшой порез над сердцем, ладонях, нижней губе и на лбу.

– Я буду голодным после, – я оценил масштабы ритуала.

– Да, – Дориан повернулся к ведьме. – Мария, прошу вас, отправиться в замок и просить приготовить поздний ужин на шесть человек и приготовить крови на только что зараженного.

– Полно вам, – женщина коснулась плеча алхимика. – Я все исполню. Передам ваше пожелание. Что-нибудь еще?

– Да. Не паниковать, когда я начну ритуал, – мужчина выпрямился. – Не отвлекать меня от процесса.

– Передам.

– Благодарю.

Мари взяла корзину, накинула плащ и вышла.

– Пей, – видимо я застыл в забытьи, заметил Дориана, только когда он сел на корточки передо мной. С протянутой колбой в руке.

Я взял флакон и откупорил крышку. Запах леса. «Лесная песнь». Выпил, не чувствуя вкуса, только легкое жжение в желудке и тепло, медленно расползающееся по телу.

– Идем.

Дориан встал, налил в деревянную чашу странного варева. Оно дымилось, выписывая круги, спирали, вырисовывая сказочных животных и вполне реальных монстров – мантикор, виверн, странных существ, о которых я читал в бестиариях общины еще в детстве, вымерших много столетий до моего рождения. А также драконов, несущих свет, демонов и личей.

Я поднялся, ощущая в себе странную покорность судьбе и одновременно боевую готовность. Чувство, что испытывал перед боем. Шкуру я оставил на кровати, она мне не понадобиться в этом путешествии. Небо окрасилось в тона крови, испещряя снежные вершины алыми оттенками. Дориан напряженно ступал по снегу в сторону грота с горячим источником, держа в руке дымящийся напиток. Его спина, облаченная в черный шерстяной камзол свободного кроя, скрылась в проеме грота, растворившись в темноте. Я последовал за ним. Горячий, влажный воздух окутал мое тело мгновением позже. Алхимик склонился над каменной скамьей, поджигая фонарь.

– Обнажайся, – мужчина скинул с себя камзол, спустился в котловину, от которой шел горячий пар. Его черные брюки мгновенно намокли, облепив длинные ноги с хорошо натренированными мышцами. Белая рубашка пропиталась паром и стала немного прозрачной. – Нужен плотный контакт с водой, кругом и частью меня.

– Я никогда не видел тебя без одежды, – я снял с себя уже немного влажные от пара штаны. Прямая спина Дориана говорила о напряжении. Видимо разговор ему не нравился.

– Незачем тебе смотреть на меня, - в руке Дориана возник эбеновый посох. Длинная рукоять впитывала в себя весь свет, не отражая ни капли оного. Навершие изгибалось идеальным полукругом, на конце на серебристой цепочке болтался серебряный колокольчик. – На моем теле слишком много ран, чтобы лицезреть его, – Дориан обхватил посох двумя руками, вытянул перед собой, и медленно стал поворачиваться по часовой стрелке, стоя на месте. Его лицо было совершенно расслабленным, движения выверены и скупы.

В комнате похолодало.

Волк, едва начавший свою вечернюю песнь, внезапно умолк.

– Пей, – глухо произнес алхимик, заканчивая свой круг и опуская посох в воду.

Солнце почти село.

Камень бассейна продолжал дымиться, а вот источник перестал. Я взял темное варево в руки. “Кажется, что чаша пуста, неужели напиток ничего не весит? Что это?”

– Пей. Солнце садится, – Дориан вылез из котлована и подошел ко мне. – Я проведу тебя дорогой Павших, Я проведу тебя, через тьму боли. Следуя за мной, ты обретешь новый мир, новое тело, но будешь стар. Все вернется на круги своя, Фатум повернет колесо вспять, и ты увидишь Путь, по которому следует двигаться.

Голос Дориана звучал глухо, но твердо. Его глаза обрели свет живого огня, но цвет его я не уловил.

– Пей. Залпом. До дна.

Едва мои губы коснулись края чаши, запах варева проник в мой нос. Оно не пахло травами, из которого его приготовили. Оно пахло чем-то древним, сильным и пугающим. Перед глазами закружились туманные фигурки монстров, черепа личей, крылатых несущих свет, демонов, драконов и, как ни странно, людей.

«Пей меня! Пей! Я твоя судьба, я – твое будущее, я – настоящее, я – прошлое!» шелест голосов наполнил грот или мои уши. Магия окутала меня, я вдыхал ее. Я выпил ее. Залпом. До дна.

– Спускайся в воду, – алхимик потушил единственный источник света, и помещение погрузилось в непроглядную тьму. Такую, которую я не видел со времен становления аканом. – Я помогу. Идем.

Горячая рука коснулась плеча и легонько толкнула в сторону остывающего горячего источника.

– Спускайся, – словно слепой щенок, я двигался на звук голоса. Меня охватило ощущение неправильности происходящего. Теплая вода обволокла ноги до колен. И тут я почувствовал.

Гладко отполированное дно бассейна сейчас испещрял какой-то орнамент. Мелкий и упорядоченный. Что это, понять я не мог, но знание того, что это рунопись, и я стою в центре какого-то алхимического круга появилось тотчас же.

– Не открывай глаза, – очередное напоминание. Дориан коснулся кончиком металлического лезвия моего лба, нижней губы, обеих ладоней и сердца. Порезы жгло, они не заживали, что меня насторожило.

– Что это за металл? – вопрос хрипло повис в воздухе.

– Верь мне, – Дориан надавил на плечо, опуская меня на колени в воду. – Я никогда не причиню тебе зла.

Легкий всплеск. И я почувствовал горячее дыхание у моего лица.

– Закрывай глаза и не открывай их.

Тишина ударила по ушам, едва глаза закрылись. Ни всплеска воды, ни звука дыхания, ни биения сердца.

«Ты пришел» едва слышимый шепот раздался эхом. Где? В гроте от стен? Или в моей голове? Где?

«Я ждал тебя».

Голос раздавался с шипением, таким, которое издают змеи. Если бы змеи могли говорить.

«Кто ты»?

«Я, это ты».

Боль в сердце настигла внезапно, сгибая тело. Я не мог достать дна рукой. Не было и Дориана. Вокруг не было ничего! Паника окутала меня мгновенно. Хотелось прижать руки к груди, и я с ужасом понял, что нет моего тела! Нет меня!

А боль, тем временем, переросла в агонию. Тысячи тысяч кинжалов пронзали мое невидимое тело, снова и снова, не давая и мига на то, чтобы перевести дух. Кричал ли я? Не знаю, думаю, кричал. Звал ли я мать? О, от этой боли я звал не только мать. Вспомнил всех своих родных и усопших в минувшие века. Всех своих любовниц, всех убитых мною. Каждую битву. Каждого кого встречал на пути.

В панике я стал перебирать все, что знал о таких состояниях, но ничего не мог припомнить, имена всех, кого когда-то знал, мешали сосредоточиться. Их лица мелькали передо мной, уничтожая остатки разума четкостью лиц, эмоций и фраз. Тысячи голосов сливались в какофонии, разрывали слух болью.

Моя голова переполнялась информацией, а затем лопнула, как мыльный пузырь.

Я видел свою смерть. Раз за разом. Будто цикл о последнем дне жизни. Но каждый раз, смертельная рана была иной. И каждый раз, я ощущал эту боль с все возрастающим страхом.

«Видишь?»

– Нет, – хрипло шептал я. И, правда, я не видел ничего.

«Смотри! СМОТРИ!» вторили голоса.

Под собой, далеко внизу, я увидел черную поляну с яркими цветами. Спускаясь вниз, я ощутил терпкий запах крови. Чем ближе была поляна, тем больше деталей видел. Но ощущение, что закралось в разум, уже колотилось болью о грудь. Я видел груды тел на небольшой, но черной от крови поляне. Дориан без головы, Нагариан смотрит в небо пустым взглядом, рядом лежит его жена, Сиберия, чуть поодаль Аир, Тайрон…и многие другие.

Боль потери скрутила то, что от меня осталось, в тугой узел, едва я увидел светлые, длинные волосы, мелкими кудряшками, чернеющие от крови на виске. Тонкие черты лица, пухлые губы, бледные во смерти. Кайтэф прижала ноги к груди, обхватывая изящными руками колени, будто защищая что-то.

– Нет, только не это! – обхватил я холодное маленькое тело жрицы, прижимая к себе. С ужасом замечая, что все мое голое тело в крови. – Милая, вернись. Прошу тебя! Не покидай меня! Ты нужна мне, как воздух!

Ее холодные губы, как снег на вкус.

«Она ушла».

Тихий, рычащий голос за моей спиной.

«Ты оставил ее. Одну. С бременем!»

– Я покинул ее ненадолго, – я шептал слова, вжимая в себя тело своей супруги. Боль от потери перешла в пустоту. – Я хотел просить ее вступить в мой мир!

«Она умерла! Ждала тебя! И умерла!»

Рык перешел в скулеж. Рядом с телом появился небольшой, словно змей, полупрозрачный дракон. Его хвост нежно касался ног Кайтэф.

«Ты должен был взять ее с собой!»

– Это было не в моих силах.

Кровавая слеза упала на бледную кожу щеки мертвой девушки. Мои слезы первые за века!

«Теперь у меня есть возможность отомстить за все, что она вытерпела во имя любви к тебе, пока ты здесь!»

Дракон вмиг вырос в размерах и приобрел плотность. Его когти нацелились на меня. Одним взмахом зверь располосовал на мне кожу на груди, и через нее стало видно то, что не должно быть зримым. Моя Вселенная потекла черными сгустками через рассеченную плоть, смешиваясь с кровью на теле. А зверь продолжал атаковать.

Инстинкт вновь сработал, и я отскочил от очередного удара, споткнувшись о тело Дориана, упал рядом с его отрубленной головой.

«Ты будешь хорошо смотреться среди груды этих тел. Здесь тебе самое место!»

Дракон настиг меня, сцепив зубы, подобные кинжалам, на моей груди. Зверь разорвал мою грудную клетку. Черная субстанция побежала быстрее. Я чувствовал, что эта Сущность вынимает мою душу. Что я теряю себя. Слабыми руками я вцепился в роговые отростки Создания и надавил на глаза. Зверь лишь взвыл, но не выпустил меня, а наоборот, сжал сильнее.

Мои кости хрустнули, осколками впиваясь во внутренности, пронзая насквозь сердце, легкие. Или то место, где они должны были быть.

Мой крик разнесся над поляной. Я звал кого-то, давно забытого и потерянного. Но кого?

Муки, агония вторили моим крикам, пели гимны моей боли. А клыки дракона, словно жестокая возлюбленная, раздирали мою грешную плоть, вгрызаясь все глубже.

«Оставь его, Роуфо! Он мой! Никто из нас не смеет причинять боль чужой душе!»

Грозный голос раздался сверху. И я упал на землю, задыхаясь от импульсов агонии.

Я окинул взглядом повреждения. Грудная клетка была вскрыта. Между обломков ребер темнела Вселенная, с обрывками связей, затухающими пульсарами и чуть ярче сияющей точкой в центре. Которой не было раньше.

«Он оставил мою жрицу… Он причина ее бед».

«Роуфо. Ты молод. Не понимаешь. Но твоя жрица сделала выбор, – огромная огненно-красная лапа появилась рядом со мной. – Ты примешь ее выбор и уйдешь за Грань!»

Морда дракона жгучими янтарными глазами смотрела на меня, появившись из воздуха. Алые чешуйки мигали раскаленными угольками, грубые рога вздымались к небесам полукругом, а чешуйчатое тело твердо стояло на земле, впиваясь когтями ног в рыхлый от крови снег. А мой соперник улегся рядом с телом Кайтэф, нежно, заботливо обвивая ее тело хвостом.

– Храмм, – слабеющей рукой я касался горячей морды зверя. Шершавые обжигающие чешуйки жгли кожу моих ладоней, но мне было все равно. Я безмерно устал, эмоции выжгли дотла мою израненную душу.

– Моя Душа, – зверь улыбнулся, оскалился и спился жгучими зубами в черноту между моих сломанных ребер.

Я ждал агонию, сжимаясь всем телом, с ужасом ожидая очередную толику мучений.

Но… Ничего не было.

Только тьма. И горячие руки на моем теле.

– Джареф, – Дориан был мокрым от пота. Его соленый запах обжег мой нос и наполнил легкие насыщенным запахом вереска. – Прости.

– Ты предупреждал. Но к такому я готов не был.

– Да. Но все равно, прости, – мужчина опустил меня в ужасающе горячую воду.

– Вода обжигает. И здесь духровски темно, – я с наслаждением почувствовал шершавость дна котловины, касаясь рунного рисунка ладонями и гладя пальцами. Мне это было нужно, словно глоток воздуха. А слова алхимика я пропустил мимо ушей. – Не думал, что оказаться в своем теле, в привычной обстановке, настолько приятно.

Раздался всплеск рядом и мягкий огонек фитиля в лампе резанул по глазам.

– Я проанализировал тебя. Остаток яда в организме выйдет сам, подчиняясь регуляции тела, – алхимик опустился в воду по грудь. – Как ты себя чувствуешь?

– Как отбивная, – я не лгал. Каждая клетка тела ныла. Словно ее разорвали, а затем сшили неумелые швеи. Только вот в груди было тепло. Ощущалась полноценность. – Получилось?

– Не могло быть иначе, – алхимик улыбнулся. – Не расслабляйся. У нас есть немного времени, чтобы добраться до входа в гору. Иначе ты съешь меня.

– Тогда следует поторопиться.