Читать книгу Игры Сердец. Противостояние - ЛиЛу - Страница 2

Оставшиеся несколько дней до свадьбы пролетели незаметно. Всё так же к ним в дом приезжали гости, ни на минуту не оставляя Киару одну, всё так же был бдителен и насторожен Рэйтан, не отпуская от себя будущую жену ни на шаг. Иногда Киаре даже казалось странным такое поведение, но любимый никак не пояснял свои действия, предпочитая ограничиваться коротким: «скучаю». По странному стечению обстоятельств к ним всё чаще и чаще заглядывал на огонёк Арджун, а дядюшка Вишал буквально дневал и ночевал в загородном доме, хотя с ним-то как раз всё было понятно: несчастный не сводил с красавицы Сафы преданных глаз, изнывая от любви, и не заметить это чувство мог только слепой. Так случилось, что ясная женщина не отвечала ему. Точнее, испытывала недоумение. А то, что Вишал совсем не походил на её покойного мужа, а являлся его полной противоположностью, только усложняло дело. Мужчина это понимал и в присутствии Сафы становился нетипично тих и задумчив, переставая сыпать обычными для него остротами. Возможно, будь он собой, Сафа смогла бы по достоинству оценить его, но пока мужчина молчал и страдал, женщина привыкала к новому для неё образу жизни.

Кстати говоря, по Гималаям она не скучала. Расстаться с Кхиргангой для неё оказалось удивительно легко, недаром, что там уже столько лет не было того, по ком тосковало её сердце. Иногда у неё самой складывалось чувство, что место среди высоких гор, затерянное от цивилизации, было дорого и необходимо ей лишь тогда, когда был жив муж. А как только его не стало, деревня каннета сделалась в тягость, напоминая о том, кого она так страстно любила. И то, что во всей этой обстановке больше нет его, оказалось мучительно. Сафа была рада сменить устоявшийся образ жизни и охотно привыкала к новому, впитывая его в себя, выбирая в привычки другую жизнь.

Что же касается дади, то все дни до свадьбы она продолжала злиться, строя планы разлуки влюблённых, один другого фантастичнее. Планы давно утратили связь с реальностью – в глубине души дади понимала это, но продолжала мечтать и злиться, давая выход эмоциям. День бракосочетания внука приближался с неумолимой скоростью, а она металась по дому, готовая кусать всё, что движется.

На другом конце города почти так же бесился Мистик. Сегодня он проснулся чуть свет и, поднявшись, резко запахнул дорогой, шёлковый халат на обнажённом теле. Затянул пояс, ощущая некоторое удовлетворение. Пожалуй, ему стало немного легче от того, что он делал этой ночью; а именно: вызвал себе на дом элитную девушку для услуг, выбрав по каталогу самую дорогую. После напряжения последних дней, после «встречи» с Арора на ночном шоссе и – что главное – после изводящих мыслей о Киаре, ему нужно было отвлечься. Выпустить пар. Так что теперь, когда он сделал это, Мистик холодно посмотрел на средство своего расслабления, скользя по телу девушки оценивающим, но без капли симпатии взглядом. Заказанная красавица лежала на кровати (не спала), там, где он её и оставил, и смотрела на него оттуда полными затаённого страха глазами. Мужчина, купивший её на ночь, не был с ней груб, но нежности от него она тоже не дождалась, получив взамен чувство, будто её хладнокровно и безэмоционально употребили, удовлетворив мужские потребности. Ни капли тепла. И ледяной взгляд голубых глаз покупателя – он ужасал.

Мистик же, скользя взглядом по идеальному, чуть смугловатому телу красавицы видел перед собой другую. Киару, принадлежащую не ему. Дьявол, но раз за разом чёртов Деон Арора забирал её себе и умудрялся преуспеть в этом! Посланный отслеживать возвращение влюблённых из Ма́ле Гурджан принёс фотографии. Они не были профессиональными, все были сделаны издалека, но на них отлично просматривалось, как изменилась Киара, вернувшись из поездки. А уж как смотрел на неё Рэйтан! Этот взгляд получившего своё мужчины… Он, Мистик, как представитель того же пола сразу всё понял. Вспомнив фотографии, Мистик со злостью рванул не поддающийся пояс, и раздражённым жестом приказал девушке исчезнуть, что она с радостью сделала, мигом вскочив с кровати и подхватив свои вещи.

Как только он остался один, Мистик уселся за стол и постарался успокоиться. Вытащил и поставил перед собой портрет Киары сделанный заново, взамен разорванного. Долго смотрел на него. Мысли текли плавно, тягуче. Теперь они были наполнены некоторой болезненностью, и сквозь это незнакомое прежде чувство он смаковал их, снова и снова обдумывая похищение, отшлифовывая детали и находя в саднящей боли своеобразное удовольствие. Мазохистское удовольствие, как в случае ночи. Но зато теперь он знал, где находится зазноба его сердца! Выследил на следующий же день, лично, а потом подослал детектива, который вычислил, сколько и когда бывает в доме людей. Злодей усмехнулся, перебирая в памяти внушительную толпу. Умно́, Рэйтан, умно́! Окружить любимую родственниками, чтобы она ни на минуту не оставалась одна! Это очень хорошая идея. Но ничего, будет и на его улице праздник. Не вечно же Киара станет сидеть под присмотром, придётся и ей как-нибудь выехать из дома. Мысли очень кстати вернулись к аварии, во время которой они так нечаянно встретились с Арора. Это был знак, не иначе. В последнее время он начал верить в знаки. Может, жизнь подкидывает ему решение, а он не видит? Мистик задумался, проигрывая ситуацию так и эдак. Можно сымитировать аварию, чтобы остановить автомобиль Киары, едущий на свадьбу, а можно «подарить» аварию сопернику, раз и навсегда разделавшись с ним… Тоже красиво: жених гибнет, утопая в крови перед собственной свадьбой. Неплохая мысль. Мужчина хохотнул, с наслаждением ощущая силу, которая вливалась в мышцы после ночи любви. Всё-таки «свидание» дало свой результат, хоть то была не Киара. А авария… сойдёт, как запасной вариант.

Два дня назад ему звонила Сандра. Отчитывалась перед ним, пыталась выслужиться убийством Гурмита, коим по её мнению очень удачно подставляла Рэйтана. Мистик фыркнул, почти весело покрутив головой. Наивная! Такие фокусы срабатывали через раз, поэтому неудивительно, что у американки снова не выгорело. В случае Арора играть нужно жёстко и на поражение, о чём он и сказал ей во время последней беседы. Он оказался прав, как всегда. А у Рэйтана появилось алиби, предоставленное Киарой. Он был в курсе, подкупив нужного человека в полиции, имеющего доступ ко всем документам и, кстати, как хорошо, что в своё время он притормозил с убийством Арора из-за его завещания!

«Благотворительный фонд, мать его», – пробормотал Мистик, хотя обычно предпочитал не выражаться. Запал ярости по поводу завещания врага угас, но вспышки гнева периодически проявлялись. Мысли снова потекли в давнем, давно пройденном миллион раз направлении. Искали лазейку. В тот день, когда он наконец-то получил завещание Рэйтана, его радость быстро угасла, стёртая содержанием документа. Он помнил, как бесился, впервые прочитав его, и как из-за этого разгромил весь дом. Открыв ящик стола, Мистик вытащил документ и вчитался в него, хотя знал каждую строчку наизусть. Чёрт бы побрал этого не в меру умного Арора и благотворительный фонд, принадлежащий неизвестно кому! Последнее Мистик подумал с некоторой меланхоличностью и скривился, будто съел нечто горькое. Его противник оказался непредсказуем и он никак не ожидал, что найдёт в его лице столь мощного соперника. Хотя постойте-ка… Благотворительный фонд?! Мистик встрепенулся от гениальной простоты, пришедшей ему в голову идеи. Как же он сразу не догадался? Вот уж чего-чего, а для начала войти в управляющий совет ЛЮБОГО благотворительного фонда Индии он может без всякого труда. Отлично! Мужчина выдохнул, радуясь решившейся головоломке. Он не знал, что в этом случае изначально идёт по неправильному пути, так как боящаяся его американка не отважилась доложить ему правду об истинном положении дел с завещанием. Ну а уволенный из офиса опальный секретарь Гурджан Лаишрам априори знать ничего нового больше не мог.

Успокоившись насчёт завещания, Мистик лениво подумал о Сандре. Путь живёт пока и дёргается, бегая на коротком поводке, а он тем временем разберётся с Киарой. Тут его снова обуяла злость, потому что синдурдана уже подошла, а он так и не смог выкрасть девушку. Всем его планам по похищению красавицы до свадьбы не суждено было сбыться. И хотя в отличие от дади планы Мистика не были фантастичны, а наоборот – исключительно реальны и выверены до мелочей (можно сказать тикали, как заряженный часовой механизм), вот беда – подходящего случая всё никак не случалось. Он ждал, хотя временами от отчаяния хотелось выть на луну. Мистик помнил свою мечту: полуявь-полусон, когда среди белого дня видел собственную руку, загребающую горсть красного порошка и окрашивающую пробор Киары, но теперь с болью в сердце понимал, что это будет не его рука, а рука Рэйтана. После такого соперник заберёт себе душу девушки навсегда, и во всех оставшихся, отпущенных на их век жизнях, она будет принадлежать ему снова и снова. Странное дело, но теперь он верил в это. Это стало важно! И, чтобы не дать врагу насладиться невестой до свадьбы, даже собирался идти напролом: нанять людей, ворваться в дом в наглую, идя на открытое столкновение и нахрапом отобрать Киару.

Однако и здесь его ждала неудача. Изощрённая хитрость одного мужчины столкнулась с умом и волей другого; разбилась о них, как прибой о скалу. Наученный горьким, а точнее скорбным опытом (а так же недавним убийством Гурмита), Рэйтан Деон Арора впервые в жизни воспользовался своей властью и влиянием в городе. Он организовал незаметное, но очень действенное сопротивление, отчего всем планам Мистика сразу засветило фиаско. Рэйтан нанял частное охранное агентство, задействовал бывших и действующих полицейских и теперь возле загородного дома, где они жили, постоянно дежурили незаметные люди. Незаметные – это для обывательского взгляда. Ему же, Мистику, собственные люди быстро доложили о негласной охране и даже выложили фото с досье на каждого агента, подтверждая род их занятий. Чёрт бы побрал Арора! Враг очень эффектно и грамотно играл на опережение. Мистик выдохнул: значит, тоже узнал его тогда, на дороге. Говорят, Арора даже список приглашённых на свадьбу гостей лично отрегламентировал. После проверки там не осталось никого постороннего, только знакомые и проверенные люди. А ещё молодые во всеуслышание заявили, что хотят ограничиться максимально скромной церемонией, проводимой только в кругу семьи.

Последнее обстоятельство в виде жёстко отконтролированного списка доставило массу неприятных минут и для дади с Сандрой. Отчаяние дади достигло точки кипения: она до последнего надеялась, что американка сможет присутствовать на церемонии и тогда с её, дади, властью и изворотливостью белой девушки они непременно что-то придумают. Сандра в этот момент рассчитывала на своё. Её планы никоим образом не совпадали с планами старушки, и в последнее время настырная дади утомляла её. Названивала ей каждый день, жаловалась, словно в жилетку и у неё была даже мысль отшить обезумевшую женщину, резко высказав всё, что она о ней думает, однако Сандра сдержалась. Понимала, что ненависть дади к молодой невесте играет ей на руку.

Что же касается остальных родственников, то они ни о чём не подозревали и просто радовались проводимым торжествам, с нетерпением ожидая бракосочетания молодых. Свадебные церемонии захлестнули с головой! Красочным калейдоскопом промчался сангит. С его шутками, смехом, песнями и танцами, прославляющими жениха и невесту, это действительно получилось яркое и весёлое действо. Затем прошла огненная пуджа, во время которой жрец-брахман обошёл помещение с искрой священного огня, благословляя дом. И, наконец, случилась самая трепетная, нежная церемония, которую Рэйтан ждал с замиранием сердца: мехенди. Так вышло, что оба последних события проводились в один день и оба в загородном доме, где они поселились с Киарой, хотя по традиции все проводимые ритуалы принадлежали дому невесты. Дади ворчала по этому поводу, но маленькое жилище нани Шарма элементарно не могло вместить в себя всех желающих, мечтающих поучаствовать в праздничном событии.

В назначенный час, за сутки до ритуалов, целая армия рабочих приехала к особняку, чтобы потрудиться над его украшением к праздникам. И без того красивый загородный дом восхитительно преобразился, наполнившись цветами, сиянием гирлянд и дорогими тканями. Из архитектурного сооружения он превратился в чарующее волшебство, и всё в нём замерло в нетерпеливом предвкушении появления невесты. Пушистой бахромой покачивались по всему дому цветочные гирлянды, полупрозрачные шторы поблёскивающей органзы ниспадали на пол, укладываясь мягкими воздушными складками и украшая дверные проёмы и пространства между колонн, невесомыми облачками меняли привычное ощущение холла на нечто эфемерное, неизведанное. Кое-где в полупрозрачный материал были впутаны мелкие лампочки светящихся гирлянд, и сочетание оттенков тончайших тканей с искрящимися огоньками внутри созвали эффект параллельного измерения, где даже воздух для дыхания другого цвета. Белая, травянисто-зелёная, нежно салатовая и сияюще жёлтая органза возле свадебного шатра переливалась тысячей оттенков, и отливала на свету золотистыми всполохами и рождала в доме атмосферу весенней свежести.

Когда особняк наполнили гости, они сразу в нетерпении поспешили вперёд, стремясь оказаться в основном зале, где всё было готово для намеченного торжества. Точно такое же нетерпение испытывал жених, соскучившийся по своей невесте и расхаживающий в холле. Рэйтан в национальном наряде слонялся от стены к стене, заложив руки за спину, и сам себе напоминал загнанного в ловушку тигра, которому душно без своей пары. Ещё вчера он испытал чувственный трепет от красивых рук любимой, украшенных растительными узорами мехенди, где в центре на ладони гордо выделялась заглавная буква его имени, а Киара кокетливо поддразнивала глазами, так что теперь ждать совсем не оставалось сил. У него даже появилось чувство, что Киару специально прячут, чтобы завести его не на шутку. Так вот, у них получалось! Присутствующий в зале Арджун лукаво посмеивался, наблюдая нетерпеливого жениха.

– Relax, Рэйтан, – пытался утешить он брата. – Возьми себя в руки!

– Как я могу, Арджун! – взорвался Рэйтан. – Её увела вся эта толпа свистящего и дудящего народа, я не знаю, что они с ней делают!

– Отмывают от куркумы, – Арджун улыбался.

По традиции сразу перед свадебным обрядом для жениха и невесты проводили церемонию ха́лди, когда руки, ноги и лица молодых покрывали ярко жёлтой пастой из куркумы, миндального масла, розовой воды и пудрой сандалового дерева. Обычно церемонию проводили в ночь перед свадьбой или утром сразу перед бракосочетанием, как в случае Рэйтана и Киары, и эта церемония была призвана сделать жениха и невесту красивыми, так как паста наполняла кожу золотистым сиянием, очищала, делала гладкой, ароматизировала, залечивала маленькие ранки и дарила удачу молодым своим солнечным цветом. Тех молодожёнов, которые видели друг друга впервые – если брак являлся договорным – церемония была призвана познакомить и сделать ближе. Стоило видеть, как горели глаза мужчин, когда на оголённые ножки их невест наносили пасту! Все приготовления вели к брачной ночи…

Рэйтан тоже смотрел. Их халди с Киарой вышло горячим из-за зависающих друг на друге взглядов, особенно если учесть, что за два дня до этого к ним приехала нани и, хитро улыбаясь, забрала внучку из особняка; увезла с собой, лишив его сказочных ночей в объятиях любимой. Рэйтан чуть не зарычал. Теперь, как и предписано традициями, он мог видеть суженую лишь на церемониях, в короткие мгновения совместного пересечения, всегда на людях, что бесило его дополнительно. А когда он попробовал возразить, протестуя от подобного самоуправства, нани Шарма ответила будущему зятю такой поговоркой, что властный Арора надолго впал в ступор, переваривая услышанное. Находящийся рядом Арджун долго трясся от смеха, закрывая лицо ладонями, не в силах удержаться от ошарашенного выражения на физиономии брата. За прошедшее время они успели слегка подзабыть, как остра бывает на язык бабушка Киары! Там, где дади ничего не смогла добиться криком и властью, нани Шарма взяла хитростью. Это небольшое недоразумение с отбиранием жены (чёрт возьми, ведь жены же!!!) создало некоторые трудности при охране любимой, но Рэйтан быстро решил вопрос, переориентировав своих людей в бедный район Чандигарха, пылая праведным, но совершенно бесполезным негодованием в адрес нани. Так что теперь, чувствуя себя обделённым малым временем, выпавшим на общение с любимой, Рэйтан нетерпеливо сновал по холлу, играя желваками на скулах. Церемония халди только раздразнила его! Смотреть, как мажут руки и стройные ножки его Киары, не имея при этом возможности коснуться самому – то ещё испытание! Он выдержал лишь благодаря поддерживающим, дразнящим взглядам Киары, а когда её увели отмываться, с ног до головы вымазанную куркумой, терпение иссякло. Тем более он в красках представлял процесс мытья! Сам-то он справился быстро, в два счёта избавившись от слоёв куркумы и впрыгнув в приготовленные национальные одежды, вместо привычного костюма.

И вот, наконец, их свадьба! Музыка не умолкала ни на секунду. Он нервно поглядывал на лестницу, откуда должна была появиться Киара, а инструменты звенели и играли, добавляя волнения. Он скучал по своей Киаре до ломоты в теле, и плевать на весёлые взгляды Арджуна и понимающие ухмылки родни!

Когда Киара вошла в зал, Рэйтан замер, заворожённо любуясь девушкой. Его малявка была невероятно хороша! Тонкую фигурку окутывали яркие праздничные одежды, и их цветовая гамма перекликалась, выдержанная в страстных тонах. Он смотрел не в силах оторвать глаз. Традиционное лехенга-чоли – что может быть соблазнительней на фигуре женщины?! – было насыщенного жёлто красного цвета, расшито блёстками и при этом оттенки так грамотно сочетались, что на тонком стане девушки наряд смотрелся изысканнее некуда. Светлая, мерцающая всеми оттенками жёлтого юбка была двойной, расшитой широкими золотыми полосами. Верхний полупрозрачный слой сверкал мелкими искорками, тогда как нижний – плотный – придавал наряду глубины. Паллу ленги́, закреплённое на плече, сияло узорчатой травянисто-зелёной каймой, под стать весне, с чем часто ассоциировали вступление в брак, а тонкая талия и грудь любимой в коротком топе ярко-красного цвета также расшитом золотыми блёстками соблазнительно просвечивали сквозь полупрозрачную ткань.

«Моя! Люблю!» – сходил с ума Рэйтан, рассматривая нежную красавицу с головы до ног. Кто бы мог подумать, что он так онемеет на собственной свадьбе от зрелища невесты в традиционном ленга́! Рэйтан шагнул ближе. Киара была необходима ему, как воздух. Бархатная кожа любимой матово поблёскивала в сиянии огней украсивших дом, но сама она, стоя на лестнице, потеряно шарила глазами по залу, ища среди множества лиц гостей одно единственное. Рэйтан сконцентрировался на золотистых, медово-сладких очах. Невеста пока не видела его – он стоял в отдалении – но явно тосковала так же как и он, не находя радости в толпе народа, приветствующую её появление. У него создалось ощущение, что между ним и Киарой потянулась крепкая нить. И когда их глаза, наконец, встретились… Нежная улыбка расплылась по лицу Киары, а сама девушка словно засветилась, неуловимо преображаясь и забывая о гостях.

Рэйтан почти застонал, очарованный чувственной магией. Он испытывал только одно желание: подойти и обнять свою жену. Но праздничный хоровод людей вокруг не оставлял им ни единого шанса. Чёрт бы побрал эти традиции, как же он был против них! Хотя если подумать, то именно благодаря ним он забирал Киару себе навсегда, и после сегодняшней синдурданы даже дади не посмеет ничего сделать.

Словно во сне Киара отвечала на приветствия и поздравления подходящих гостей. Улыбалась, кивала, благодарила за комплименты, но её глаза видели только Рэйтана, снова и снова обращаясь к нему, а жених – по традиции – находился в другом конце зала. Так было принято, молодым даже нарочно не давали приблизиться друг к другу, шутливо растаскивая в разные стороны, и Киара видела, что Рэйтан, как и она, рассеян. Принимает поздравления, отвечая невпопад, а сам постоянно смотрит на неё. Наверно она тоже удивляла гостей «меткими» репликами и хвала Богине, что рядом были Сафа и нани, которые брали на себя радостно гомонящую толпу, отвечая людям вместо неё. Она же в очередной раз не могла оторвать глаз от своего супруга. Её Деон Арора был невыразимо хорош в тёмно-коричневом, отливающим благородным шоколадным оттенком шервани, с тиснёным по поверхности ткани неброским, но богатым узором, вытканным бардовой нитью. Воротник стоечка удивительно шёл ему, делая облик в шервани ещё притягательнее, как и узкие штаны-чуридары; и Киара с восторгом затаила дыхание, рассматривая Рэйтана. Обычно Арора носил европейские костюмы, а тут так ярко и при этом по-мужски лаконично, удивительно притягательно! У неё словно заново открылись глаза, и Киара увидела, насколько красив и статен её муж как индиец. Национальные одежды подчеркнули все достоинства телосложения её мужа, и дыхание по-настоящему сбилось, когда она любовалась им. Нить взгляда дрожала и вибрировала между ними, делаясь почти осязаемой на ощупь, и эту нить не хотелось прерывать ни ей, ни ему.

Усмехнувшись и, всё так же, не прерывая зрительный контакт, Рэйтан вдруг дотронулся кончиком пальца до собственного носа, а затем перевёл палец на неё, без слов указывая. Он явно хотел что-то сказать, и Киара встрепенулась, следя за жестом.

«Что?!» – приподняв бровки, тоже без слов спросила она, и Рэйтан с коварной усмешкой провёл согнутыми пальцами по щеке, едва дотрагиваясь. Киара в панике схватилась за собственные щёки: они горели. А чувство было такое, будто Рэйтан погладил по ним, действуя издалека. А Арора, не успокоившись, после щеки дотронулся до кончика носа. А Киара вспыхнула, когда до неё дошло. Ох, уж этот невозможный Деон! Она выразительно ответила взглядом на взгляд, отчего Рэйтан беззвучно засмеялся, но его глаза при этом сияли невыразимой радостью. Намёк на натх был самым большим комплиментом, что он сейчас мог сделать ей.

«Разлука плохо действует на меня», – подумала Киара, продолжая передвигаться по залу, тогда как на деле мечтала прибежать в объятия Рэйтана и прижаться к нему. Они уже так долго были врозь! Несколько дней. Она истосковалась по нему и душой и телом, но рядом ходили гости, людская кутерьма кружила и вертела, и конца этому не было видно. Похоже, она по примеру своего ненаглядного начинает ненавидеть толпу!

Затем в программе входящей в разгар синдурданы были бесконечные танцы. Дразня красочной церемонией и невозможностью воссоединения, Рэйтан и Киара то и дело встречались и расходились, но так и не могли приблизиться друг к другу вплотную. Стоило только одному из них сделать шаг навстречу, как на пути возникал кто-нибудь из родственников, словно невзначай загораживая дорогу. Прикрываясь обрядами и танцами, их шутливо разъединяли, разводили по углам со смехом, не давая мужчине встретиться со своей женщиной, а невесте со своим женихом. В итоге глаза Киары стали совсем несчастными, а Рэйтан Деон Арора, обозлившись, включил аналитические способности. Мысленно пожелав всем гостям оказаться где-нибудь на Луне, он отловил Арджуна и предал через него просьбу Киаре. Самое удивительное, что брату удалось беспрепятственно подойти к его невесте! Наблюдая, как Арджун спокойно шепчет Киаре на ушко его послание, Рэйтан раздражённо качнулся на мысках стоп, привставая на цыпочки и опускаясь обратно. Значит, всё-таки не показалось. Это был заговор! Родные нарочно не давали им с Киарой приблизиться друг к другу, дразня обрядами. Чёрт их подери! Он многозначительно посмотрел на свою невесту издалека, лаская взглядом. Когда любимая, следуя его указаниям, потихоньку выскользнула из праздничной толпы, Рэйтан, улучив минутку, отправился следом. На этот раз им повезло и их перемещения не заметили.

Переданное Арджуном послание от Рэйтана заставило замереть сердце. А через секунду оно пустилось вскачь, забилось сильно-сильно, не останавливаясь ни на мгновение. Рэйтан просил подняться на второй этаж, пока гости увлечены танцами и ей под предлогом отдыха удалось выскользнуть из веселящейся толпы. Впорхнув в комнату смежную с пустующей гостиной, Киара остановилась, тревожно оглядываясь по сторонам, и нервно потёрла ладонями по обнажённым предплечьям: мужа пока не было, а у неё мурашки волнения бегали по рукам! Пока она озиралась, взгляд упёрся в большое зеркало, где в полный рост отразилась её нарядная фигура и Киара встретилась взглядом со своим отражением. Глаза лихорадочно блестели. Она не могла не думать о том, что скоро случиться! Пройдёт совсем ещё немного времени, и праздник кончится; они пройдут с Рэйтаном семь кругов вокруг священного огня, свершая самое главное таинство в жизни и ей будет нужно сменить этот наряд на свадебный: красный, выбранный мужем. А ещё через немного пышный кортеж отвезёт её в дом Арора, где ждёт наряженное супружеское ложе… И брачная ночь в объятиях Рэйтана. Зардевшись от нескромных мыслей, Киара вспыхнула, словно свеча и снова встретила в отражении свой возбуждённый взгляд. Глаза смотрели чуть испуганно, но с предвкушением. И когда она успела стать такой единой с Рэйтаном? Он забрал её себе ещё с Гималаев, и ей осталось лишь дивиться, как это у него получилось. И ведь ей давно не хочется ему сопротивляться, в отличие от начала знакомства, когда любое слово провоцировало на спор! Разве что немного, в очень-очень особой ситуации и то в качестве игры, к которой он приучил её,

Скорчив своему отражению забавную рожицу, Киара едва уняла волнительный трепет. Мужа всё не было. Арджун сказал ей, что Рэйтан станет ждать на втором этаже, но конкретно про эту комнату речи не было. Должно быть, она зря заскочила сюда! Снова выскользнув в коридор, Киара зашагала по нему, пытаясь сообразить, где может находиться Рэйтан. Она шла, не оглядываясь, и вдруг чья-то рука ухватила её под локоть и резко увлекла в сторону, в укромный уголок затянутый цветочными гирляндами и укрытый сбоку вуалью органзы. Дополнительно возле полупрозрачной преграды стояла массивная ваза с цветами.

– Рэйтан! – выдохнула она, с полу вздоха узнавая любимого.

Она была восхищена и испугана одновременно. Оглянулась по сторонам, в поисках посторонних – ведь вне комнат второй этаж просматривался с первого практически полностью, но Рэйтан увлёк её глубже, за огромную вазу, создающую в уголке иллюзию полного уединения. Казалось, даже музыка играет здесь тише, поглощённая полумраком и качающимися цветами.

Как всегда в такие минуты слова были им не нужны. За всё время, что проводились ритуалы, Рэйтан смотрел на действия гостей и особенно внимательно за работой специальных женщин вооружённых остроконечными мешочками наполненных хной; одним из любимых развлечений женского пола на всех празднествах было нанесение узоров мехенди на руки, и день предсвадебных ритуалов был не исключение. К женщинам-рисовальщицам подсаживались девушки, чтобы на их руках со́здали изящные узоры, а на ладонях, запястьях и даже щиколотках его Киары уже сутки красовались затейливые орнаменты, интригуя воображение. Он смотрел, пытаясь расшифровать узор. Для него эти завитки всегда были полны сакрального смысла. Есть нечто необыкновенно влекущее в символах на женских руках, и особенно в том, когда девушка маскировала среди завитков имя своего возлюбленного. Так она словно признавалась миру в своих чувствах к нему, а затем демонстрировала свою любовь суженому. Он желал видеть это!

Движением бровей Рэйтан указал милой на её ладошки, молчаливо требуя продемонстрировать узор. Смутившись, Киара сначала залилась краской, а затем, улыбнувшись, попыталась спрятать руки за спину. Однако он не собирался сдаваться! Обхватив одной рукой тоненькую талию, Рэйтан властно привлёк Киару к себе, а второй рукой поймал разрисованное запястье, намереваясь повернуть руку ладонью к себе, чтобы рассмотреть мехенди. Долю секунды Киара сражалась с ним, оберегая «тайну», но делала это шутливо, кулачки сжимала не всерьёз, и когда Рэйтан остановился, с просящим выражением заглянув ей в глаза, не выдержала и раскрыла ладони.

Он замер, когда коснулся взглядом буквы «R» на её ладони. Заглавная буква его имени красовалась среди узоров мехенди, обвитая со всех сторон завитками и это было как ещё один намёк на единение, от которого останавливалось дыхание. Рэйтан с восторгом охватил взглядом красоту, впитывая прелесть менди, а Киара шутливо округлила глаза, когда он потянулся пальцами к узорам, однако останавливать его не стала. Он же, наравне с буквой «R», отражающей сердечную привязанность Киары, одновременно заметил, что его малявка наравне с традиционными свадебными украшениями надела ЕГО браслеты. Те самые, которые он ей подарил, и после такого остальное он едва видел. Мужские мысли работали лишь в одном направлении: как сегодня вечером он будет снимать эти браслеты с девушки один за другим, медленно и очень чувственно, оголяя руки вслед за телом, чтобы разделить с Киарой брачное ложе… А пока один поцелуй! Не выдержав, Рэйтан потянулся к губам любимой, надеясь на ответное действие, но Киара уже выскользнула у него из его объятий, солнечным зайчиком растворившись в толпе.

Пятью минутами позже любимая вновь была в окружении танцующих и поющих гостей. Нарядные женщины окружили её, усадили между четырёх зажжённых лампад и на руки Киары торжественно одели дополнительные, особенные, ритуальные браслеты: чу́да, выполненные из слоновой кости. Это тоже была церемония родом из их родного Пенджаба, и в результате неё любимая девушка на глубинном, энергетическом уровне превращалась в жену. Рэйтан млел, веря в это, и устремлённый на него повлажневший взгляд Киары говорил о том, что она ощущает то же самое. Молодые впитывали в себя диковинные ощущения, а каждый из присутствующих на этот момент в зале родственников, стремился прикоснуться к браслетам, желая невесте счастья. Очередь людей высказывающих пожелания тоже была традицией.

В сгустившихся сумерках настал черёд самого ожидаемого действа: обмена гирляндами, что соответствовало европейскому обычаю обмена кольцами, клятв и семи кругов в свадебном шатре. Сафа, исполняющая роль матери невесты, отвела Киару под роскошный, крытый пышными тканями навес, где уже горел священный огонь и где рядом с пандитом её ждал ОН, преисполненный горячего нетерпения. Рэйтан глубоко дышал, не отводя глаз от её приближающейся фигуры. Их одежды связали узлом, символизируя неразрывные узы брака и под песнопения и молитвы священника, под потрескивания жаркого огня, Рэйтан Деон Арора при всех взял Киару Шарма в жёны. Словно во сне, сияя от счастья, они шли друг за другом вокруг священного огня – четыре круга за мужчиной и три за женщиной, давая семь обетов друг другу. Заботиться и служить процветанию семьи, вести достойный образ жизни и развивать духовные и физические силы, зарабатывать на жизнь, приобретать знания и гармонию, ценить любовь и уважать друг друга, родить достойных детей и воспитать своё продолжение, хранить долговечность отношений и, наконец, обет верности: быть всегда искренними друг с другом. Зажав щепоть красного порошка в пальцах, Рэйтан чуть помедлил, вглядываясь Киаре в глаза, а затем уверенно и твёрдо провёл по пробору алую черту, делая малявку своей навсегда. Отныне они были связаны и в этой, и в последующих жизнях.

– Будь всегда сухагин, – проговорила нани, вытирая выступившие на глаза счастливые слёзы, когда молодые сошли со свадебного помоста и подошли к ней, чтобы прикоснуться к стопам испрашивая благословления.

На шее девочки висела мангалсутра – символ замужества и любви, а рядом с ней стоял самый прекрасный мужчина, которого она только могла пожелать ей. Нани от души радовалась за внучку.

– Куш райхо! Будь счастлива, – повторила Сафа и так же как нани с любовью коснулась раскрытой ладонью двух склонённых перед ней черноволосых голов, мужской и женской. – Будьте всегда вместе, дети мои. Живите долго!

Обернувшись к Киаре, Рэйтан окинул любимую многозначительным взглядом. Настала очередь ещё одного обряда, которого он, как мужчина, ждал с нетерпением.

– …Не переживай, – жаркий шёпот дади по телефону резал уши и американка даже отстранила трубку от уха, чтобы уменьшить воздействие. – У меня не получилось пригласить тебя на свадьбу. Рэйтан лично внёс твоё имя в список запрещённых персон и показал фотографию охранникам. Он всегда сопротивляется до последнего, но я гарантирую, что мы сможем увидеться с тобой завтра, хоть это будет и после церемонии Вар Мала.

Сандра едва не зарычала от ярости. Судя по звукам, дади звонила ей прямо со свадьбы, и это только усиливало её злость. А ещё у неё создалось впечатление, что таким образом старушка больше успокаивала себя, чем её, уж больно лихорадочно звучал у неё голос. Сдерживая своё нетерпение, Сандра криво улыбнулась, отвечая в трубку нечто невразумительное. Что дади хотела от неё, она не понимала. Рэйтан и Киара ведь поженились, не так ли? Это значит, что все их планы не допустить свадьбы потерпели крах. Не думает же сумасшедшая женщина развести молодых сразу после заключения брака? Да и посмотрела бы она на такого самоубийцу, противостоящего гневу Арора! Впрочем, в планы обезумевшей дади Сандра особо не вникала, так как у неё был собственный план, новый, и он не имел ничего общего с глупыми мечтами старушки. Дади вообще начала её порядочно раздражать. Идея фикс пожилой женщины выглядела глупо, она подумывала сказать ей об этом, но каждый раз сдерживалась, преследуя собственные цели. У неё ведь тоже была своя идея фикс.

Пребывая в подвешенном состоянии после непонятной реакции Мистика на убийство Вахи́, мисс Эванс не могла ясно мыслить. Прощена она или нет?! Мистик не говорил. Если да, то почему он не сказал об этом? А если не прощена и она пока жива, то может ей стоит придумать нечто такое, чтобы заслужить милость?! Страх за собственную жизнь был очень действенным стимулом. А ещё оставался Арора, который не попал ни в одну расставленную на него ловушку. Более того, он умудрился остаться на свободе, когда она подставила его убийством и последнего Сандра очень испугалась. Почему-то казалось, что Рэйтан не простит. Он наверняка догадался, что за представлением стоит она и теперь Арора точно до неё доберётся, желая отомстить; просто пока он занят свадьбой и ему некогда. Что же будет, когда торжества закончатся? Аферистка похолодела. Она судила всех по себе. И, вгоняя нож в сердце Гурмита, думала о Рэйтане. Теперь она ненавидела его и боялась почти так же как Мистика. Ведь если подумать, то и тот и другой единственные, кто не купился на её изощрённые уловки. Рэйтан отверг её притязания сразу, оставшись холодным к женскому обаянию при встрече, и оказался достаточно умён, чтобы раскусить все её хитрости. Да, чем больше она думала, тем больше убеждалась, что ей непременно стоит осуществлять новый план, пользуясь слепотой и покровительством дади. Было даже забавно, но идея родилась именно после её слов, когда дади сказала, что внук всегда играет до последнего. Точно так же говорил Мистик. Крепко поразмыслив, Сандра поняла, что они оба были правы, и после этого колебалась недолго.

«Да, я опоздала», – со злостью думала она, слушая в трубке весёлые свадебные гимны и песнопения. «Рэйтан всё-таки женился. Но в таком случае свадьба станет для него лебединой песней!»

Говоря так, Эванс не подозревала, что все желания в жизни обязательно исполняются, только иной раз не так, как того бы хотелось.

Когда свадебный кортеж прибыл к особняку Арора, дади уже ждала молодожёнов возле входной двери, как ни в чём не бывало. Её руки тряслись, на лице застыло вымученное выражение, которое скорее можно было назвать гримасой презрения, нежели радости, но в целом она излучала спокойствие. Позади ней стояли искренно улыбающиеся мама Арджуна – миссис Анви Деон Униял, брат Вишал, маленькая Анджали и сам Арджун. Они присоединились к дади только что, выйдя из автомобиля, который всего на пару минут опередил украшенный белоснежный лимузин жениха и невесты. Рэйтан предпочёл бы забрать свою уже жену на чёрном Форд Мустанге и рвануть от всех в ночь, но ему пришлось смириться и испытывать терпение в следующих обрядах: прохождением семи священных кругов церемонии не заканчивались. Им с Киарой предстояло пройти ритуал вступления юной жены в новый дом. Церемония была лишь для домашних и нежная ладошка девушки в его руке удерживала Арора от необдуманных поступков. К тому же Вишал обрадовал его, что в конце этого ритуала он, Рэйтан, понесёт свою красавицу на руках… прямо в украшенную свадебными гирляндами спальню.

Наблюдая, как молодые подъезжают к особняку и выходят из автомобиля, дади мрачно радовалась. Настало время для проведения последнего ритуала – Гриха Правеш – ритуала именно для невесты, и тут уж она собралась отыграться на Киаре полностью, пользуясь своей властью и компенсируя унижение с поражением в виде состоявшейся свадьбы. Наблюдая за тем, как на церемонии Вар Мала её внук и эта деревенщина идут вокруг священного огня, связывая свои судьбы на все последующие жизни, она ненавидела всех и вся. Глаза Рэйтана светились счастьем. Он шёл за своей женой, она шла за ним, замирая от нежности и, казалось, свет исходит от их фигур. Они не замечали никого вокруг, кроме друг друга, а одев своей половинке на шею цветочную гирлянду, символизирующую клятву верности, улыбнулись одновременно, да так лучисто – радостно, что в ответ заулыбались все, находящиеся в зале. Все, кроме дади. Она пыталась уговорить себя, что проведённые ритуалы – это лишь суеверия. Подумаешь, священный огонь! Будем прогрессивными. Она всё равно сможет разлучить их, хотя на данный момент брак уже заключён. Однако индийские корни настырно нашёптывали о важности свершённого действа и то, что её упрямый внук и эта Киара только что действительно объединились важным таинством навсегда. Мужчина и женщина, две души, и безбрежная вечность перед ними… Перерождения в круге Сансары.

Пребывая в самом угрюмом настроении и выглядя чернее тучи, дади уселась в поданный автомобиль, даже не дожидаясь конца церемонии. Встречать молодую невестку в доме Арора было её задачей. Ревностно схватив приготовленный слугами поднос для арати, она лихорадочно проверила наличие всех необходимых предметов для церемонии встречи на нём: маленькая лампадка наполненная маслом гхи, три зажжённых палочки благовоний, крохотная мисочка с лепестками цветов, горсть риса и густая паста для собственно арати – точки тилака на лоб. Она унизит Киару так тонко, что это поймут лишь знающие! Но главное, что эта невоспитанная, но выросшая в Индии девка несомненно поймёт. Пусть знает, что её не ждут в доме Арора! Как бы Рэйтан не защищал её, на этот раз он не сможет помешать. Заранее ухмыляясь, дади опрокинула стоящие по обеим сторонам от входа сосуды с горчичным маслом, вызывая немой ужас у слуг, и строго цыкнула на них, чтобы не смели убирать. Затем отодвинула медный калаш, наполненный рисом и монетками и гордо выпрямилась, довольная. Говорят, будущая свекровь должна встречать невестку как свою собственную дочь… Что ж, она встретит. Женщина замерла, сверкая глазами сквозь стёкла очков и раздувая ноздри.

Рэйтан и Киара вышли из машины, по-прежнему не замечая ничего вокруг. Их встречали. Двери особняка Арора были распахнуты настежь и в холле дома, но отлично видимая снаружи стояла суровая дади с подносом в руках. Женщина больше походила на угрожающее изваяние, чем обрадованную родственницу, однако к церемонии приветствия была готова, скрежеща зубами, словно ей предстояло провести поминальную службу. Это было видно всем, кроме молодых. Едва взглянув на дымящиеся ароматические палочки, Рэйтан перевёл всё внимание на Киару, отчего та смущённо потупила взгляд, заливаясь радостным румянцем, и незаметно стиснула руку мужа, на что он ответил таким же нежным пожатием. На лицо мужчины рвалась улыбка: наконец-то Киара стала его навсегда!

Подойдя к порогу, они оба до земли склонились перед дади, чтобы дотронуться до её стоп и выразить, таким образом, своё почтение, одновременно испрашивая благословления, и тут настал миг, которого так долго ждала коварная женщина. Проигнорировав склонённую перед ней голову Киары, она коснулась ладонью головы только внука и умышленно благословила лишь его одного, а от Киары даже отодвинула ногу подальше, чтобы девушка не смогла до неё дотронуться. Фокус не прошёл незамеченным. Улыбка сползла с лица Рэйтана, а глаза напряжённо сощурились. Повернув голову, он поймал боль, отразившуюся на лице Киары, блеснувшие в глазах слезы и выпрямился, кипя от гнева. Он был не из тех, кто молчит, когда обижают дорогого его сердцу человека! Столкнувшись с вызывающим взглядом дади, Рэйтан не отвёл глаз, и только нежная ручка жены, предупредительно сжавшая его ладонь, удержала мужчину от резких слов. Однако этого озлобленной дади показалось мало! Ей хотелось, чтобы все видели её отношение к появлению в доме невестки, и она тщательно продумала способ, как может показать своё пренебрежение при всех, не нарушая традиций. Дади даже дрожала от нетерпения, когда совершала ритуальные круги подносом перед лицом Рэйтана и ставила ему на лоб аккуратную тику. Когда очередь дошла до Киары, женщина демонстративно поменяла правую руку на левую, и окунула пальцы в коробочку с ярко-красной пастой.

На скулах Рэйтана вздулись желваки. Не только Киара, но и он, и все остальные, кто наблюдал церемонию, прекрасно поняли суть происходящего. Рэйтан хоть и рос атеистом, однако традиции по-своему уважал, знал, а потому с ужасом и изумлённым неверием воззрился на торжествующее выражение лица бабушки. Как много, оказывается, существует способов унизить человека, особенно если на то есть горячее желание! Но он никогда не думал, что это коснётся его любви. Киара ждала с обречённостью жертвы, так как деться ей было некуда, а он шатнулся вперёд, намереваясь перехватить руку дади.

На этот раз его опередила мама Арджуна. Добрая женщина со страхом взирала на свою родственницу, а так же на Киару не имеющую возможности ответить грубостью на грубость и, не стерпев, выдвинулась вперёд, нарушая все правила приличия. Вытянула поднос из рук дади.

– Позвольте мне поприветствовать Киару! – с таким напором проговорила она, что дади, не ожидающая вмешательства, на короткий миг обомлела.

Однако этого мига стало достаточно, чтобы унижения не состоялось. Миссис Анви же улыбалась так лучисто, что сторонний человек ни за что не подумал бы, что она действует умышленно, предотвращая зло, а решил бы, что женщина просто вне себя от радости.

– Я всегда мечтала иметь дочку и вот моя мечта сбылась! – гордо заявила миссис Анви Униял, с достоинством выпрямляясь. – Входи с правой ноги, Киара!

Открыв зажмуренные глаза, Киара утонула в теплоте взгляда доброй женщины. Поднос был у неё в руках, пальцы правой руки окрашены красной пастой и через секунду на лбу Киары появилась безукоризненная красная точка тика, поставленная бережной рукой. Мама Арджуна сияла, словно ясное солнышко, а на щеках дади пунцовели багровые пятна досады и злости. Внезапность сработала, момент был упущен, и она не смогла унизить Киару, как собиралась. Пылающий взгляд Рэйтана говорил, что он всё запомнил и не простит. Киара же ответила миссис Анви Униял такой благодарной, облегчённой улыбкой, что та просияла ещё радостнее. Наклонившись, женщина подвинула кувшин с рисом ближе к порогу (раньше – по воле дади – он стоял недопустимо далеко), и входящая в дом невестка смогла легко опрокинуть его пальчиками ног, призывая в дом достаток и благополучие. Белоснежные зёрнышки рассыпались, и получилось это у Киары до того красиво и ловко, что все присутствующие (кроме дади) весело засмеялись.

Ещё одной традицией при вступлении невестки в дом было окрашивание стоп ярко алой краской. Рэйтан заботливо поддержал жену, когда она, приподняв подол, ступила босыми ногами в большой круглый поднос, наполненный жидкой краской, а потом пошла по белоснежному расстеленному полотну, оставляя алые отпечатки. Считалось, что так юные невестки, впервые входя в новый для них дом, приносят ему удачу и процветание.

Рэйтан не мог больше ждать.

– А теперь настала очередь моего обряда! – нежно шепнул он и, склонившись, подхватил жену на руки.

Только сейчас Киара осознала, как сильно её муж сдерживался. Родственники улыбались, провожая взглядами красивую пару, но за ними никто не шёл: Рэйтан нёс Киару в спальню. Да и самим молодым уже не было до присутствующих никакого дела. Посторонние звуки стихли и остались внизу, когда мужчина легко зашагал по ступенькам лестницы на второй этаж, направляясь в свою комнату. Киара, смутившись, прижалась к его груди, обхватила руками крепкую шею, и млела, впитывая родной, возбуждающий запах своего мужчины, растворяясь в нём безоглядно. Теперь она жена Рэйтана, настоящая!

Двери празднично украшенной комнаты были открыты настежь, и внутри их ждала убранная, словно невеста, кровать. Подвешенный к потолку балдахин из цветов плавно ниспадал, скрывая лепестками почти всё ложе, горели свечи, а на кровати пламенело сердце, сложенное из лепестков роз. Рэйтан внёс Киару в комнату, на секунду отпустил, поставив на пол, и закрыл двери, отгораживая себя с женой от всего мира. Киара оглянулась. В комнате Рэйтана она оказалась впервые и теперь практически кожей ощущала мужскую ауру, веющую от каждой вещи. Всё здесь буквально кричало им. Она успела разглядеть неброские сдержанного тона стены, большое окно, затянутое графитово-серыми шторами, изогнутую кушетку, чёрно-белые постеры на одной из стен (что на них изображено Киара не разобрала, не сумев сосредоточиться), шкаф… Лаконичность, сдержанность, строгий стиль. Сердце билось через раз, впитывая энергетику любимого. А затем взгляд коснулся украшенного яркими гирляндами ложа, и заниматься разглядыванием стало некогда. Впрочем, Рэйтан и не предоставил ей такой возможности. Закрыв дверь, он сразу же шагнул к ней и, приблизившись, замер в напряжённом миллиметре от тела, останавливаясь ближе близкого, но не дотрагиваясь. Интимность момента захлестнула с головой. Тела плавились сквозь одежды, испытывая невероятное притяжение, и Киара чувствовала, как щёки заливает румянец. Не шевелясь, Рэйтан ласкал её взглядом, а она… Застеснявшись, словно и не было страстных ночей между ними, она слегка попятилась, и мужчина, усмехнувшись, мгновенно сократил расстояние.

– Теперь ты моя! – низким, рокочущим голосом проговорил он, и Киара задохнулась от испытываемых эмоций.

Покраснев, она смущённо кивнула и закусила губку, не зная, почему вдруг испытывает такую робость. Хотелось прижаться к Рэйтану, приникнуть к нему всем телом, и в то же время она не решалась, словно они на самом деле впервые остались наедине.

Очень медленно, нарочито осторожно, Рэйтан протянул руки и обхватил лицо стоящей рядом девушки ладонями, лаская большими пальцами скулы. Скользнул по щекам и спустился на шею, поглаживая и едва заметно сжимая, массируя. Он гладил и не сводил с губ любимой горячего взгляда. «Моя. Только моя! Люблю!» – светилось на лице. Он хотел сказать так многое, но не было слов. Рэйтан поднял ослабевшую ладонь девушки на уровень своих губ и перецеловал пальчики, по-прежнему отслеживая девичью реакцию. То, к чему он так долго стремился, наконец-то сбылось! И он хотел целовать её всю, маленькую. Целовать, желанную. Истомить, разнежить, залюбить до крика и стона, заполняя собой без остатка, спускаться жадными поцелуями по гибкому, подрагивающему от желания телу, прихватывая губами бархатную кожу, и делать это до тех пор, пока Киара не забудет, как её зовут. Он наконец-то обрёл свою женщину и Рэйтан последовал за мечтой со всем пылом изголодавшегося мужчины: как только Киара, облизнув губки, подалась к нему навстречу, он склонил голову и жадно приник к её губам, хищным жестом прижимая любимую ближе.

…Как её зовут, Киара забыла сразу же. Улетела, потеряв мысли обо всём, как всегда бывало, когда Рэйтан находился рядом. От запаха его тела, от его тепла, от знакомого мужского напряжения, так явственно и восхитительно упирающегося ей сейчас в живот, и от горячей требовательности рук – она почти повисла на Рэйтане, прижимаясь к нему всем телом и обхватывая руками за шею. Они оба знали, какое умопомрачительное удовольствие накрывает их, когда они оказываются в объятиях друг друга. До искр под веками, до растекающегося жара, что сейчас подобно густой патоке обволакивал тело, делая руки и ноги упоённо тяжёлыми. Они едва отдышались, когда закончился поцелуй, и Киара согласно застонала, когда Рэйтан требовательно двинулся, вминая её в себя, и впился в шею пьянящим касанием-укусом.

– Ещё! – выдохнула ему в висок, потому что Арора продолжил лихорадочно ласкать шею, на мгновение переходя впивающимися поцелуями на щёки и скулы, а затем возвращаясь.

– Да!

Он приучил её к наслаждению. Приучил к своим ласкам, без которых стало немыслимо жить, и со всхлипом облегчения Киара отдавала себя полностью, так же лихорадочно лаская Рэйтана в ответ. Её мужчина стремительно терял контроль. Натерпевшись, Рэйтан безумствовал, а она чувствовала, как каменеют на его руках мускулы. Через секунду она взмыла в воздух и в два быстрых удара сердца оказалась возле кровати. Рэйтан положил её, навис сверху, ловил губами её губы, пил томительное блаженство и потирающе двинулся, обозначая возбуждение. Грудью, бёдрами, животом – она чувствовала его всем, как и своё накатывающее желание, ибо недельное воздержание сказалось не только на муже: она, как и Рэйтан, сходила с ума. Не замечала ничего вокруг кроме него, и даже взорвись сейчас рядом салюты – не услышала бы ни одного.

Любимая горела… Он ловил губами её губы, выпивал дрожащие трепыхания, слабые вскрики, что были для него словно музыка, наслаждался сладостью манящего, зовущего тела. Разбуженная в Киаре женщина заставляла рвано рычать, околдовывала, требовала становиться то ласковым, то грубым, и он покорялся нежным рукам одновременно забирая бо́льшее. Прохлада простыней ничуть не охладила их. Скинув на пол покрывало украшенное сердцем из роз – отчего алые лепестки взметнулись красочным вихрем – он уложил любимую на кровать, чувствуя как она тает в его руках и навис сверху. Сойдя с ума, ласкал её без стыда и стеснения, и женщина подхлёстывала, заводила не на шутку. Каким-то чудом он умудрялся притормаживать, дразня их обоих, и не срывался в окончательное обладание.

С трудом оторвавшись от губ девушки, Рэйтан скользнул пальцами к вожделенным завязочкам ленга́ и потянул их. Несмотря на своё нетерпение, он старался действовать медленно, чтобы не испортить момент. Его малявка была так пленительно хороша… Он чувственно начал спускать с тела любимой одежду, покрывая поцелуями каждый сантиметр оголяющейся кожи. Снимал один браслет за другим. Когда на милой не осталось совсем ничего, кроме золотистого кулона с топазом, слегка отстранился, впитывая взглядом девичью красоту. Киара желала его так же сильно, как и он её, в этом не было никаких сомнений: не стесняясь, любимая девушка лежала перед ним полностью обнажённая и призывно смотрела. Рэйтан быстро избавился от своей одежды. Не сдерживаясь, рванул с плеч шервани, отбрасывая его в сторону. Мелкие пуговицы на вороте запутались, приостанавливая процесс, и он дёрнул так, что они запрыгали в разные стороны: тут его терпения не хватило. Освободился от узких брюк чуридар с бельём. И снова на мгновение замер, наблюдая, как затрепетали ресницы Киары. Любимая рассматривала его. Слов по-прежнему не было. Поэтому вместо тысячи объяснений он двинулся вверх, накрывая её собой.

Киара не осталась безучастной. Стоило им только соприкоснуться телами, как она обхватила его голову ладонями, притянула к себе и впилась в губы страстным поцелуем. Призывно выгнулась, двинула навстречу бёдрами, обхватывая его тело ногами. Она откровенно звала и Рэйтан зарычал, чувствуя ликующее, мужское, готовое покорять её женственность. Дьявол, если Киара так будет двигаться, он долго не вытерпит! Обхватив нежные полукружия грудей, Рэйтан с блаженством втянул в себя сладкие вершины, проводя по ним языком. Киара вскрикнула от острейших ощущений. А ему хотелось, чтобы она запомнила эту ночь навсегда. Держась на локтях, Рэйтан со стоном погрузился в манящий женский жар и тут же отступил, едва почувствовал ответное движение бёдрами. В золотистых глазах любимой вспыхнуло столько разочарования, что оно заставило его улыбнуться. Милой нетерпелось. В запале решила, что он собрался передумать – но разве такое возможно сейчас?! – и он снова жарко двинулся навстречу, дразня, хотя сдерживаться было неимоверно трудно. Впрочем, задуманное удовольствие того стоило!

Взяв любимую за запястья, он поднял её руки над головой и зафиксировал так, а сам рывком проник в сладостную, влажную мягкость. Женщина ахнула под ним, затрепетала, впитывая соединяющие толчки. А он задавал ритм, входя сначала не глубоко, легко, но с каждым разом всё глубже, резче… Киара поняла его, она больше не делала попыток плотно соединиться, но зато изнывала, поскуливала, металась от дразнящего, полыхающего в крови желания скользящего по нервным окончаниям, но не позволяющего вспыхнуть целиком. Сводила его с ума зрелищем своего тела и манящих грудей, в которые так и хотелось впиться губами. Рэйтан сделал это, шальными поцелуями разжигая их страсть. Он посасывал, тянул, обводил языком, ударяя по отвердевшим вершинкам, задыхаясь от безумного желания, и не прекращал одновременного движения бёдрами, доводя жену до звенящего нетерпения, а себя – до звериного рыка.

– Пожалуйста! Пожалуйста! – молила Киара.

Она уже не понимала, просит ли это вслух или говорит мысленно. Терпеть сладкую му́ку дальше не было никаких сил! Движения мужа набирали темп. Он почти брал её, врываясь во влажное лоно с нарастающей страстью, при этом умудряясь вонзаться не полностью, а она жаждала получить его целиком, как самый бесценный дар в своей жизни.

Когда совместное желание стало нестерпимым, а ощущение плавящейся под ним девушки растворило реальность, Рэйтан отпустил запястья любимой и потянул малявку на себя, ухватывая за бёдра.

– А теперь держись! – выдохнул он сквозь зубы и вонзился в её лоно на всю длину, с блаженством доходя до манящей глубины…

Ах! Кажется, небо в этот момент рассыпалось искрами, вспыхнуло сверкающим звёздопадом и разлетелось на миллион осколков. Или это они утратили тела, границы и разум, оставив лишь сердце, бьющееся одно на двоих.

– Рэйтан!

– Киара!

Два хриплых выдоха слились в один. Киара не узнала свой осипший голос, тогда как голос Рэйтана, полный запредельного наслаждения запустил дополнительные мурашки по телу.

– Я люблю тебя! – не думая выдохнула она, и Рэйтан не промедлив ни секунды, отозвался:

– Я тоже люблю тебя, моя женщина.