Читать книгу Танцы с шаманом. История для тех, кто ищет… - Линара Юркина - Страница 5

Наверное, только старый шаман мог вернуть мальчика к жизни. В первые дни он постоянно окуривал Чонга черным дымом и поил травяным настоем. Шаман был чужаком в этой стране, по неведомым причинам он перебрался сюда из Таиланда. Жил отшельником. Говорили, что в друзьях у него были звери и птицы. Он читал заклинания, занимался муай тай1, носил на поясе в мешочках мощи почитаемых им шаманов. Жил один в хижине на горе, откуда открывался красивый вид на долину и реку молочного цвета. Каждый вечер, перед сном, Чонг рассматривал рисунки на теле старого шамана. Ничего подобного не было на теле его отца. Рисунки притягивали и рождали легкий туман в голове Чонга. Шаман засыпал, а мальчик мысленно просил его повернуться на другой бок. Если «поворот» случался, Чонг радовался и изучал знаки, интуитивно чувствуя силу, исходящую от них.

Как-то утром старый шаман достал сверток, обернутый полуистлевшей тканью. Развернул его, и Чонг увидел две стальные спицы, пузырьки с засохшими чернилами и ядом змеи. Шаман долго рассматривал концы палочек через увеличительное стекло, потом заточил кончик одной из спиц. Зажег перевязанные нитями пучки травы и стал махать ими то в сторону Чонга, то в сторону неба, то в сторону земли.

Хижина наполнилась дымом, а когда синева развеялась, шаман встал во весь рост и стал вращать кулаками, словно наматывал на них веревку. Он двигался бесшумно по комнате, потом присел на корточки, через несколько секунд вскочил и снова начал плавно двигаться по комнате. При этом губы его постоянно бормотали что-то грозно-монотонное; так продолжалось бесконечно долго.

– О чем-то просите духов? – спросил мальчик.

Шаман ответил, но не сразу:

– Прошу наделить тебя способностями. Они помогут тебе и принесут пользу другим.

Затем он усадил Чонга, и началось магическое действие: нанесение священного знака на тело. Чонг вздрогнул от первого прикосновения острого конца спицы, он не ожидал столь болезненного укола в спину. Рука мастера двигалась быстро. Мальчик закрыл глаза. Он вспомнил свирепые укусы муравьев в лесу и слезы ужаса в первую ночь в джунглях, когда поиски деревни окончились ничем, солнце стремительно садилось, а ночь укутывала все своим мраком. Боль от уколов спицы усилилась, словно тысячи стрел друг за другом впивались в его тело на небольшом участке спины. Перед глазами пронеслись долгие месяцы жизни в джунглях, гниющие раны, ночные кошмары, поиски еды и смертельная слабость, которая позволяла забыться и лежать многие часы без движения. Он вспомнил, как наткнулся на кристаллы соли в пещере, долгие недели слизывал и сковыривал небольшие кусочки, которые растворялись у него во рту. Древний океан оставил их в виде черных камней, пахнувших сероводородом. От соли распухал рот, но силы ненадолго возвращались к мальчику, и тогда он мог выползать из пещеры в поисках сороконожек и личинок насекомых в расщелинах камней.

Рука мастера продолжала двигаться и создавала причудливый узор на спине Чонга. Постепенно он перестал ощущать боль, тело немного расслабилось, и в голове возникли мистические образы. Он увидел старого воина с двухсторонним ножом, боевого слона, горные вершины со снежными шапками, трех летающих тигров, великана, перешагивающего реку. А еще он почувствовал духов, словно легкие тени они окружили Чонга и, казалось, пронзали все его существо своими взорами. Вся эта мистерия рождала ощущение радости.

Чонг очнулся и спросил шамана:

– Чей это праздник?

– Твой, – ответил шаман. – Это твои покровители, мой маленький друг, это твоя новая семья. Я нанес тебе тату Ханумана, что означает «бог обезьян». С древних времен это символ ловкости и выносливости. Хануман способен к быстрым перемещениям по любым землям, он обладает невероятной силой.

– Для чего? – спросил Чонг.

– Рисунки на моем и на твоем теле соединяют в себе буддистские псалмы, молитвы, шаманские заклинания и индуистские традиции. Тела тайских воинов расписаны такими символами, во все времена их называли «солдаты-призраки». Они неуязвимы и бесстрашны. Я делал Сак Янт2 всю свою жизнь, мой отец тоже был шаманом, он и передал мне рецепт чернил и все тонкости этого ритуала. Обезьяна Хануман – мой покровитель, наделивший меня способностями видеть в темноте и не знать усталости. Теперь я передаю тебе часть моих сил и тайных знаний через этот Сак Янт. С опасностью ты и сам справишься. Сложнее справиться с алчностью, гордыней, когда ты живешь среди людей и особенно, когда тебя искушают женские чары.

– А что это такое? – уточнил Чонг.

– Вот смотри, бегают у нашего дома собаки, одна пристает к другой. И желание пристроится сзади у пса такое сильное, что вытесняет все другие желания. Так и у людей возникает привязанность от одного желания, и больше свежий ветер не дует им в лицо, и воля человека подчиняется этому стремлению, делая его слепым. Он, как муха в окне, неистово и однообразно старается выйти через стекло к маячку под названием «иллюзия счастья».

Чонг не очень понял аналогию с собаками. Однажды ночью он видел, как его отец лежал на матери. Она попискивала, как птица; казалось, что им обоим нравится лежать друг на друге, а утром они были прежние, и ветер как обычно стучался в окна и раздувал одежды.

Шаман закончил. Рисунок на спине Чонга обжигал. Ощущения были противоречивые: и приятно, и больно одновременно.

Этот ритуал и Хануман на спине, а может и что-то другое, подействовали, но раны Чонга затянулись быстро, и жизнь потекла ровно. В свободное время он плавал и занимался с шаманом тайским боксом, постигал грамоту, научился начитывать воду, брать силу у животных, чувствовать опасность и общаться с лесными духами. Сон стал спокойным, и больше мальчик не прислушивался к каждому звуку в ночи. Старый шаман был очень добр к Чонгу, делился всем, что знал сам. Как-то он вспоминал о своей стране, о волнующемся море, прекрасном, как перышки птички, живущей в бамбуковой роще, и, закончив, завел разговор:

– Ты хороший мальчик, и ты сильный духом, хотя и мал совсем. Многим и за всю жизнь не испытать то, что ты уже пережил. Я счастлив считать тебя своим сыном и буду благодарен, если ты выполнишь мою просьбу.

– Ты и есть мой отец. Сделаю все, что ты скажешь.

– Когда я уйду в нижний мир, отвези мой прах в Таиланд.

Чонгу стало очень грустно при мысли, что он снова останется один. Но он дал крепкое слово своему учителю, что сдержит обещание. В ту пору ему исполнилось тринадцать лет.

Прошел еще год. Солнце и луна по очереди занимали место на небосклоне, один сезон сменялся другим. Живя в лесу, он научился управлять своими мыслями и останавливать страх, который вползал в него ближе к вечеру и постепенно убивал душу. Он перестал чувствовать одиночество, одушевляя каждый камушек и травинку, разговаривая с водой и лесными духами. Чонг узнал, что духи как ветер, они вокруг, и, если не злиться и не бояться их, они не навредят, а если уважать их территорию, то будут помогать. Чонг научился быть незаметным для зверей, не чувствовать физическую боль и голод. Лес обострил его инстинкты, а шаман придал смысл жизни и упорядочил его мысли. Но шаман был совсем стар, и однажды, глядя на полную луну, он сказал:

– Я видел сегодня мертвую Золотую обезьяну. Это животное – отражение меня, скоро и я уйду. Я заставил смерть долго ждать. Мой мальчик, я всегда буду с тобой в виде Ханумана на твоей спине. Твоим отражением будет тигр. Ты наделен даром влиять на людей и предвидеть будущее. Если захочешь, сможешь лечить, прикасаясь к телу человека. Для твоей души важна тишина. Твои глаза будут подмечать все вокруг. Твое тело сильное от природы – научись направлять свою энергию, пронеси через всю жизнь занятия муай тай. У тебя не будет врагов, потому что ты прирожденный боец и равных тебе нет от Бутана до Малайзии. Ты вырастешь очень независимым, и твоя сила будет привлекать всех, но для тебя нет темы власти, ты есть ее вершина.

Вскоре шаман ушел, и мальчик резко повзрослел, не испытав страха перед смертью и жалости к себе. Он трое суток окуривал тело своего учителя дымом травы с горы Кусинары3и корой священного дерева Сала4, звонил в колокольчики и читал мантры. К концу третьих суток убил оленя и отвез на место сожжения шамана в небольшую пещеру у водопада…

Во время сожжения пришел тигр, остановился в нескольких метрах от пещеры.

Собрав прах шамана, часть его Чонг развеял над рекой у дома, где жил старик, а часть сложил в мешочек, прибрал поближе к сердцу и пошел искать своих родителей.