Читать книгу Реликт - Дуглас Престон, Линкольн Чайлд - Страница 5

Понедельник

Когда Марго Грин обогнула угол Западной Семьдесят второй улицы, лучи утреннего солнца ударили ей прямо в лицо. Моргнув, она на несколько секунд опустила глаза, потом тряхнула головой, забросив назад длинные каштановые волосы, и пошла через улицу. Нью-Йоркский музей естественной истории вздымался перед ней, словно древняя крепость, величественный фасад высился над буковой аллеей.

Марго свернула на мощеную дорожку, ведущую к служебному входу. Прошла мимо разгрузочного тупика и направилась к гранитному туннелю, выходящему во внутренний дворик. Настороженно остановилась: вход в туннель окрашивали мерцающие полосы красного света, у дальнего конца в беспорядке стояли санитарные и полицейские автомобили.

Марго вошла в туннель и направилась к стеклянной будке. Старый Керли, охранник, в это время обычно дремал на своем стуле, привалясь к углу, со свисающей изо рта на широкую грудь почерневшей деревянной трубкой. Но сегодня он стоял.

– Доброе утро, доктор, – поздоровался он, открывая дверь.

Старик называл «докторами» всех, от директора музея до аспирантов.

– Что случилось? – спросила Марго.

– Не знаю, – ответил Керли. – Они приехали пару минут назад. Но сейчас я хотел бы взглянуть на ваше удостоверение.

Марго принялась рыться в сумке. Предъявлять пропуск никто не просил уже несколько месяцев.

– Не уверена, что удостоверение у меня с собой, – сказала она, недовольная тем, что так и не собралась выкинуть всякий накопившийся за зиму хлам.

Друзья из отдела антропологии недавно присвоили ее сумке звание «самой захламленной в музее».

В будке зазвонил телефон, и Керли потянулся к трубке. Марго наконец обнаружила документ и поднесла к окошку, но охранник не взглянул на него – он с широко раскрытыми глазами слушал, что говорят по телефону.

Трубку он положил молча и застыл всем телом.

– Ну? – повторила Марго. – Что случилось?

Керли ответил:

– Вам незачем знать.

Телефон зазвонил снова, и охранник поспешно протянул к нему руку.

Марго в жизни не видела, чтобы Керли двигался так быстро. Она пожала плечами, бросила удостоверение в сумку и пошла дальше. Ее поджимал срок – надо было заканчивать очередную главу диссертации, и каждый день был на счету. Предыдущая неделя выдалась тяжелой: поминки по отцу, формальности, телефонные звонки, – не до научной работы. Больше времени она терять не могла.

Пройдя через дворик, Марго вошла в служебный вход, свернула направо и быстро зашагала по цокольному коридору к отделу антропологии.

В многочисленных служебных кабинетах было темно, как всегда до половины десятого или до десяти.

Коридор повернул под прямым углом, и Марго остановилась. Дорогу ей преградила желтая пластиковая лента. Марго разобрала печатные буквы: «НЬЮ-ЙОРКСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ. МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. НЕ ПЕРЕХОДИТЬ». Джимми, охранник, обычно назначаемый в зал перуанского золота, стоял перед лентой, как и Грегори Кавакита, молодой помощник хранителя из отдела эволюционной биологии.

– Что здесь происходит? – спросила Марго.

– Типичная музейная неразбериха, – отозвался Кавакита с кривой улыбкой. – Нас не пропускают.

– Никто мне ничего не объяснил, только велели никого не пускать, – раздраженно произнес охранник.

– Послушай, – сказал Кавакита. – На будущей неделе у меня презентация в Национальном научном фонде, дел по горло. Если пропустишь меня…

На лице у Джимми появилось выражение замешательства.

– Я просто выполняю свою работу.

– Идем отсюда, – сказала Марго Каваките. – Выпьем кофе в комнате отдыха. Может, узнаем у кого-нибудь, что случилось.

– Сначала я хотел бы зайти в туалет, если найду такой, куда вход не перекрыт, – раздраженно ответил Кавакита. – Иди, я тебя догоню.

Всегда распахнутая дверь комнаты отдыха для служащих в тот день оказалась закрытой. Марго взялась за шарообразную дверную ручку, думая, не лучше ли дождаться Грегори. Потом открыла дверь. Уж без его-то поддержки она как-нибудь обойдется.

Внутри двое полицейских разговаривали, стоя к ней спиной.

– Это уже который раз, шестой? – хихикнул один.

– Потерял счет, – ответил его напарник. – Но желудок у него должен наконец опустеть.

Когда полицейские расступились, Марго увидела комнату отдыха.

Просторное помещение было безлюдным. В дальнем конце, возле кухни, кто-то склонился над раковиной. Человек сплюнул, вытер губы и обернулся. Марго узнала Чарли Прайна, нового специалиста по консервации, которого взяли на работу полгода назад, чтобы восстановить экспонаты для новой выставки. Его ничего не выражающее лицо было пепельным.

Полицейские, подойдя к Прайну, мягко подтолкнули его к двери.

Марго посторонилась, пропуская группу. Прайн шел скованно, будто робот. Марго инстинктивно опустила взгляд.

Туфли Прайна были в крови.

Рассеянно глядя на Марго, Прайн заметил, как изменилось выражение ее лица. Последовал за нею взглядом – и остановился так внезапно, что шедший сзади полицейский наткнулся на него.

Глаза Прайна расширились и побелели. Полицейские схватили его за руки, он стал сопротивляться, заскулил. Его быстро вывели из комнаты.

Марго прислонилась к стене, пытаясь справиться с сердцебиением, тут вошел Кавакита и с ним еще несколько человек.

– Перекрыта, должно быть, половина музея, – сказал он, покачивая головой и наливая себе кофе. – Никто не может войти в свои кабинеты.

И словно в ответ на его реплику система общественного оповещения с хрипом заработала: «Внимание! Всех находящихся в здании служащих просим пройти в комнату отдыха».

Когда они сели, по двое, по трое стали входить служащие. Главным образом лаборанты и помощники хранителей без полномочий: время для появления важных лиц было еще ранним. Марго рассеянно смотрела на входивших. Кавакита что-то говорил, но она его не слышала.

Через десять минут помещение наполнилось людьми. Все говорили разом: возмущались, что не могут войти в свои кабинеты, обсуждали каждый новый слух. В музее никогда не происходило ничего сенсационного, и теперь настроение у всех было приподнятым.

Кавакита отпил кофе и скорчил гримасу:

– Сплошная гуща. – Повернулся к Марго. – Онемела? С тех пор как мы сели, ты рта не раскрыла.

Она, запинаясь, стала рассказывать о Прайне. Красивое лицо Кавакиты вытянулось.

– Господи, – наконец произнес он. – Как ты думаешь, что случилось?

Когда прозвучал его баритон, Марго осознала, что все разговоры в комнате стихли. В дверном проеме появился крепко сложенный лысеющий мужчина в коричневом костюме, из кармана его плохо сидящего пиджака торчала полицейская рация, изо рта – незажженная сигара. За ним вошли двое полицейских в форме.

Мужчина встал перед сидящими в комнате, вынул изо рта сигару, снял табачную крошку с языка и откашлялся.

– Прошу внимания, – сказал он. – Ситуация такова, что вам придется потерпеть наше присутствие еще какое-то время.

Внезапно из глубины комнаты раздался громкий, укоризненный голос:

– Прошу прощения, мистер…

Марго вытянула шею и оглянулась.

– Фрид, – прошептал Кавакита.

Марго была наслышана о вспыльчивом характере Фрэнка Фрида, хранителя ихтиологического отдела.

Мужчина повернулся и взглянул на Фрида.

– Лейтенант д’Агоста, – отчеканил он. – Нью-йоркское управление полиции.

Такой ответ заставил бы умолкнуть большинство людей. Но худощавый седовласый хранитель был не из пугливых.

– Надеюсь, – произнес он саркастически, – нам дозволено будет узнать, что здесь происходит? Полагаю, мы имеем право…

– Я хотел бы подробно осведомить вас о том, что случилось, – ответил д’Агоста. – Однако в настоящее время могу только сказать, что в здании музея обнаружен труп, обстоятельства случившегося расследуются. Если…

Все разом зашумели, и д’Агоста поднял руку, призывая к тишине.

– Могу только сказать, что бригада из отдела расследования убийств находится здесь и занята делом. Музей закрыт. Пока что никто не может ни войти, ни выйти. Надеемся, такое положение продлится недолго.

Он немного помолчал.

– Если произошло убийство, то есть вероятность – вероятность – того, что убийца все еще в музее. Мы просим вас побыть здесь час или два, пока ведется поиск улик. Полицейский запишет ваши фамилии и должности.

Никто не произнес ни звука. Д’Агоста вышел и закрыл за собой дверь. Один из оставшихся полицейских придвинул к двери стул и грузно сел на него. Разговоры стали понемногу возобновляться.

– Мы арестованы? – воскликнул Фрид. – Это возмутительно.

– Господи, – чуть слышно произнесла Марго. – Неужели Прайн – убийца?

– Ужасная мысль, правда? – сказал Кавакита. Встал, подошел к кофеварке и сильным ударом выбил из нее последние капли. – Но то, что я не подготовлюсь к своей презентации, еще ужаснее.

Марго была уверена, что молодой энергичный ученый всегда будет подготовлен к чему угодно. Однако кивнула.

– Теперь престиж – это все, – продолжал Кавакита. – Чистая наука сама по себе больше не приносит субсидий.

Марго снова кивнула. Она слышала Грегори, слышала голоса коллег, но все казалось ей не важным. Кроме крови на туфлях Прайна.