Читать книгу Голова самца богомола - Лия Киргетова - Страница 2

Влюбленность в женщину – алхимия в дымящейся колбе; тонкое понимание, прямое знание, аксиома без деревянного рацио: она может дать тебе счастье и – в колбе пузырятся сине-зелёные неоновые искры, сухой треск, запах жасмина, миндаля, детства, чувство паники в затягивающей воронке, – не позволить это счастье.

Так начинается.

Потом приходят формы и содержания, авоськи, шуруповёрты, протухший зелёный горошек в косо открытой банке и прямые векторы желаний. Да – нет. Хочу – не хочу. Надо – не надо. Двоичная система. Вкл-выкл. Никакой алхимии.

– Я хочу тебя. Иди ко мне.

Притягиваю к себе, обнимаю, сжимая по-настоящему сильно, до стона, целую, проникая языком как можно глубже, начиная трахать её языком.

Я хочу.

Она пытается отстраниться, но я рывком прижимаю тонкие руки к постели, захватываю намертво одной левой оба запястья над её головой, она снова стонет, отворачивает лицо, ей не нравится – так, ей немного больно, возвращаю себе её губы – двумя пальцами за подбородок, коленом резко раздвигаю бедра, ложусь сверху, вдавливая, вжимая её сильнее, сильнее.

Стонет. Кровать скрипнула.

Реальность тела, телесности, физиологии довольно часто – не самая приятная штука, если в неё погружаться. Многое не видеть бы, не ощущать, даже не знать. Избирательно воспринимать. Заменяя фантазией некрасивое.

Это тело – приятная реальность, редкий случай, когда не хочется ничего прикрыть, вычесть, изменить оттенок, запах или линию.

Её тело иногда чуть ли не единственная реальность, случившаяся со мной за весь день: туман, гул, лица, голоса, автомобили, деньги, планы, задачи – к ночи не остаётся ничего, единая мутная безвкусная масса неудовлетворённости. И единственный прорыв в ощущение себя стопроцентно живым – секс с телом, которое нравится. Не только с телом, конечно.

Стягиваю лямку тонкой ночной сорочки с плеча, чтобы увидеть грудь, захватить зубами сосок, укусить его и ощутить, как возбуждение резко прокатывается по телу и начинает пульсировать не только в паху, но и в висках.

– Открой глаза. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня. Не закрывай! Не шевелись! Ты не знаешь, как я войду в тебя сейчас. Замираешь каждый раз в эту секунду. Я могу сделать это нежно. Хочешь? Смотри на меня! А я хочу – вот так! Да! Я хочу слышать, как ты стонешь. И ещё! На! Получи! И ещё!

Порвать её, лишив защиты, оболочки. Заставить замолчать раз и навсегда, выбить из её головы всё то, чем она достаёт меня.

– Куда-а? Смотри на меня! Хочу быть в тебе всю ночь. Я хочу брать тебя. Проникать в тебя. Вот так! Я хочу, чтобы ты кричала. Вот та-ак. Ещё? На!

Смотри на меня! Хочу, чтобы ты видела всё, что я делаю с тобой. Мы звери. Я зверь. Ты зверёк. Мой ручной зверёк, хочешь меня? Да? Скажи!

Ты – моя. Скажи: да! Говори! Хорошо-о. Ещё! Какая ты влажная. Ты хочешь меня. Моя хорошая, моя послушная девочка. Не закрывай глаза.

Иногда мне хочется войти в неё по-хамски резко. Терпеть не могу прелюдии, мне больше нравится, когда сопротивляется, когда она не готова к сексу, когда спит – разбудить.

Прочувствовать каждую секунду моей удивительной, победительной власти; видеть, как женщина в моих руках становится послушной, как превращается в горячую покорную самку из снежной королевы, как отвечает на каждое прикосновение, вздрагивает, стонет, запрокидывает голову, вцепляется в мои плечи, царапает спину, кусает меня, целует.

Я впитываю глазами каждую линию: шея, ключицы, плечи, грудь, омаммамиа! Живот, талия, бёдра – бездна женственности, хочется поглотить, съесть, именно съесть. Мягкое, нежное, почти безвольное тело, податливое, принадлежащее мне тотально, каждой клеточкой.

Люблю, когда кричит и стонет – от боли и удовольствия. Когда внезапно расслабляется и отдаётся, открывается, сдаётся.

Нравится держать за волосы или зажимать рот ладонью, я представляю, как насилую её, почти и насилую; в этот момент она уже не только она, а просто – женское тело, любое красивое женское тело, каждое женское тело, все женщины мира, с которыми я могу делать всё что угодно. Мять, гнуть, ломать, смотреть, как выгибается, подаётся навстречу, как реагирует на любое движение внутри, на каждое касание.

Слышать, как кричит. Обязательно слышать. И сделать так, чтобы кричала.

Делать всё, что хочу.

Люблю её взгляд – замутнённый, уплывающий; видеть в нём страх, злость; причинив боль, вызвать у неё умоляющий взгляд жертвы, а затем, немного позже, влюблённый взгляд, обожающий, готовый на всё, отдающийся до микрона.

Люблю, когда она подходит к оргазму, раскачиваясь на невидимых качелях удовольствия, прижимая меня к себе, – будто боится, что я остановлюсь. Просит, стонет и просит, требует меня каждой молекулой тела. Бёдра дрожат от напряжения, соски стоят так, что, кажется, о них можно уколоться.

Она взрывается, кричит, не сдерживаясь, дрожит в моих руках.

Внутри неё всё сжимается и пульсирует горячо и нежно. Я тоже кончаю, догоняя, остаюсь в ней.

Выдыхает, возвращаясь в реальность. И прижимается губами к плечу, гладит мои мокрые волосы, мурлычет, улыбается.

Чувствую себя богом. Люблю этот момент и её в этот момент люблю. Знаю свою власть. Люблю эту власть. И убил бы просто, если бы кто-то был с ней так же. Моё!