Читать книгу Ничего не бойся - Лиза Гарднер - Страница 6

– Мою боль теперь зовут Мелвин.

– Это лучше, чем Уилсон, – заметил муж, Алекс Уилсон, – или, например, Хорган.

Заместитель начальника отдела по расследованию убийств Кэл Хорган был шефом сержанта Уоррен.

– Да ладно тебе. Конечно, вы двое у меня как заноза в заднице, но до Мелвина вам далеко.

Ди-Ди направилась к мужу, который уже стоял на крыльце скромного кирпичного дома. Поздний вечер. Солнце почти скрылось, холодный воздух обжигал легкие изнутри. Уоррен оставила машину в трех кварталах отсюда. Так что со стороны ее можно было принять за владельца одного из местных домов, который поздно возвращается с работы. Или за раненого детектива, совершенно случайно решившего прогуляться по кварталу, где совсем недавно совершили убийство.

Зря она сюда приехала. К тому же у нее нет права здесь находиться.

Тем не менее, покидая кабинет своего нового врача, Ди-Ди точно знала, что должна побывать на новом месте преступления. Опустившись на водительское сиденье, она аккуратно перекинула через себя прилаженный Алексом с внутренней стороны двери ремень, и, осторожно потянув его, немного неуклюже захлопнула дверь, стараясь не потревожить больное плечо. Этот процесс всегда был медленным, неудобным и утомительным.

Зато у Ди-Ди было много времени, чтобы хорошенько все обдумать.

Не торопясь, она вставила ключ в зажигание и потихоньку начала сдавать задним ходом.

Внезапно возникло острое чувство дежавю. С ней уже происходило подобное. Всю дорогу до места преступления Ди-Ди уговаривала себя вернуться домой, но все равно продолжала ехать вперед.

Ну конечно. Подобное происходило с ней большую часть ее сознательной жизни.

Единственная разница заключалась в том, что в этот раз ее муж стоял перед домом убитой. Приезд Ди-Ди его ни капли не удивил.

– Как прошла встреча с доктором? – спросил он, поднимая желтую оградительную ленту так, чтобы она тоже могла взойти на крыльцо.

– Теперь я должна разговаривать с болью. Что ты об этом думаешь?

– И боль будет отвечать?

– Разумеется. Такова ее природа.

– Интересно. – Алекс улыбнулся.

– А как по мне, так полная чушь, – отрезала Ди-Ди.

Еще минуту они постояли на крыльце. Лицо Алекса не выражало никаких эмоций, а взгляд, как всегда, был спокойным. Ди-Ди, наоборот, чувствовала, как, сбиваясь с ритма, бешено колотится сердце в ее груди. «Это все из-за боли», – сказала она себе. Процедура физического самоисцеления требовала от нее столько сил и энергии, что даже подъем всего на три чертовых ступеньки оказался едва посильной задачей.

– Ты сам приехал или тебя вызвали? – наконец спросила детектив. – Им нужна твоя помощь?

Алекс преподавал в полицейской академии основы проведения следственного анализа, но к нему также обращались за помощью в расследовании, а иногда, чтобы не потерять навык, он выезжал на место преступления по собственному желанию. Много лет назад во время такого выезда он и встретил Ди-Ди.

В одном из небольших домов, ничем не отличающемся от этого, мужчина средних лет убил всю свою семью, а затем пустил себе пулю в лоб. До сих пор Ди-Ди помнила этот день. Она шла по кровавым следам, в то время как Алекс читал историю убийства в каждой лужице, в каждой капле крови. Подкравшись сзади, убийца одним ударом перебил своей жене позвоночник и оставил ее умирать на полу в прихожей. Затем он принялся за старшего сына. Семнадцатилетнему парнишке-легкоатлету хватило одного удара ножом в правое подреберье. И, наконец, двое младших, от страха забившихся в дальний угол своей спальни. Одному из них удалось сбежать, но это только сильнее разозлило отца и повлекло еще более страшную смерть.

– Я знал, что ты приедешь, – просто сказал Алекс.

– Выгонишь меня? Отправишь сидеть в машине, где мне самое место?

Алекс в ответ улыбнулся. Он легко провел рукой по щеке жены, а затем заправил прядь выбившихся светлых волос ей за ухо.

– С тем же успехом я мог бы попросить ветер перестать дуть. Идем, Ди-Ди. Ты права, бостонской полиции нужна помощь. А поскольку ты моя жена и к тому же детектив, почему бы нам не пойти туда вместе?

– Именно поэтому я назвала свою боль Мелвином, а не Уилсоном, – с чувством сказала Ди-Ди.

Однако Алекс помрачнел:

– Я бы на твоем месте все же не радовался.

Войдя в неосвещенную прихожую, Ди-Ди первым делом почувствовала запах крови. Очередное дежавю. Вдыхая этот едкий запах, она без труда могла представить, что входит в квартиру Кристин Райан. Еще не опустив взгляд, Ди-Ди знала, что ей предстоит увидеть нечто жуткое. Через секунду она с дрожью осознала, что смотрит на труп молодой женщины. Ее кожа, изрезанная на длинные, скрученные ленточки, аккуратно лежала рядом с телом.

Алексу придется исследовать жертву. Не пол, не стены, не лестницу, никакие другие предметы, подлежащие криминалистическому анализу, а именно ее. Он склонился над трупом, и именно это заставило Ди-Ди взять себя в руки. Она сделала глубокий вдох, и ее лицо мгновенно приобрело задумчиво-серьезное выражение.

Алекс указал на контейнер возле стены. В нем лежали бахилы и сеточки для волос, предназначенные для всех присутствующих следователей, – дополнительная мера, которую обычно принимают, чтобы случайно не уничтожить или не испортить улики.

Картина преступления отличалась от предыдущей. В тот раз место убийства выглядело пугающим по большей части из-за пропитанного кровью матраса. А здесь…

Ди-Ди надела бахилы поверх туфель на низком каблуке. Огромные синие бахилы без труда можно было нацепить одной рукой, но вот сеточка для волос требовала изрядной сноровки. Детектив не могла представить, каким образом можно ее надеть, одновременно собрав все непослушные пряди. Алекс снова пришел на помощь: его пальцы, легко скользя, быстро собрали под сеточку небольшие колечки коротких светлых волос. Пока он колдовал над женой, та стояла не шевелясь, чувствуя, как его дыхание щекочет шею. Впервые за долгое время они оказались так близко друг к другу, если не считать тех моментов, когда Алекс помогал ей принимать душ.

– Смотри, – пробормотал он и указал на стену возле лестницы.

Проследив за направлением руки, Ди-Ди сразу же заметила его – темное пятно на светлой краске, прямо над нижней ступенькой. Первый след от крови.

– И вот здесь. – Теперь Алекс показывал на пол, в нескольких сантиметрах от левой ноги жены. Из-за тусклого света приходилось напрягать зрение, но здесь след был более крупным и отчетливым.

Ди-Ди наклонилась, чтобы получше его разглядеть, а Алекс протянул ей фонарь. Едва осветив след, детектив не смогла сдержать удивленный возглас:

– Отпечаток лапы!

– У жертвы была собака по кличке Лили. Судя по луже крови возле лестницы, Лили – мелкая пушистая псина.

Присмотревшись получше, Ди-Ди поняла, что Алекс имел в виду. Пятно, размазанное по полу, напоминало некий узор из тонких красных линий, словно его нанесли пропитанной кровью кисточкой. Скорее всего, собака спала прямо рядом с трупом хозяйки, и все эти кровавые узоры на полу и местами на стенах – дело ее рук, а точнее, лап.

– Ты прав, – согласилась Ди-Ди. – Лили – мелкая и пушистая.

Теперь Ди-Ди поняла, зачем нужны бахилы. Хоть и случайно, но Лили уже попортила место преступления, нельзя допустить, чтобы еще и детективы внесли свою лепту.

Алекс направился прямо к лестнице, но Ди-Ди его остановила. Ей нужна еще минута, чтобы собраться с духом, составить впечатление о доме и о женщине, которая здесь жила.

Скромного вида прихожая; детектив только сейчас заметила в ней полочку с цветочным орнаментом, как попало заваленную обувью. Там были и сапоги, и ботинки, и несколько пар туфель на высоком каблуке. В основном же практичная женская обувь тридцать восьмого размера нейтральных оттенков, коричневого и черного.

Из прихожей сразу можно было попасть в небольшую гостиную со слегка затертым, видавшим виды серовато-зеленым диваном и пуфиком в тон. На диване валялся шерстяной плед, а на пуфике лежало собачье покрывало. На кресле высилась груда одежды – девушка просто не успела ее убрать? – а рядом стоял средних размеров плазменный телевизор.

Из гостиной Ди-Ди прошла в старомодную кухню в стиле семидесятых, образ которой дополнялся продавленным местами линолеумом и желтовато-зеленой духовкой. Только, в отличие от прихожей и гостиной, это место выглядело стерильно чистым. На столе стояли кофеварка и крохотная микроволновая печь. В раковине одиноко лежали тарелка, вилка, нож и кружка. В этой кухне определенно отсутствовала атмосфера, ее использовали от силы раз в сутки, чтобы приготовить что-нибудь на скорую руку. Ди-Ди это четко отметила: до того, как она вышла замуж за Алекса, ее кухня выглядела точно так же.

Алекс проводил жену обратно в прихожую.

– Полагаю, она медсестра, – вслух размышляла Ди-Ди. – Зарабатывает достаточно, чтобы не умереть с голоду и даже позволить себе купить небольшой дом, но недостаточно, чтобы сделать в нем ремонт или разориться на мебель из «Поттери Барн»[3]. Большую часть дня проводит на ногах, поэтому носит практичную обувь. Скорее всего, не замужем или только начала с кем-то встречаться. Но если и так, то на ночь предпочитает оставаться у него, так как это ее территория и она пока не готова с кем-либо ее делить.

Алекс вскинул бровь:

– Почти. Регина Барнс. Сорок два года. Недавно развелась. Работала терапевтом в местном доме для престарелых. Насчет нового приятеля ничего не известно, по крайней мере, соседи никого не видели и следов взлома не обнаружено.

– Может, она познакомилась с ним буквально накануне. Например, через сайт знакомств, вот и впустила его.

Алекс ничего не ответил. Историю браузера и онлайн-активность проверят следователи. Ему же нужно разобраться с отпечатками собачьих лап и кровавыми следами, ведущими вверх по лестнице.

– В доме Кристин Райан тоже не было обнаружено следов взлома, – вспомнила Ди-Ди. – И друзья ее говорили, что она бы обязательно им сказала, появись у нее парень, виртуальный или какой еще. Соседи точно ничего не слышали?

– Ни звука.

Уоррен наугад постучала по стене. Дело в том, что большинство домов в этом районе не могли похвастаться хорошей звукоизоляцией. Шум борьбы не на жизнь, а на смерть, крики – все это не должно было остаться незамеченным.

– Камеры наружного слежения, сигнализация?

– Абсолютно ничего.

– Время смерти?

– Между двенадцатью и двумя часами ночи.

– А что, если он нападает на своих жертв, пока те спят? Поэтому и нет никаких следов борьбы?

– Но как тогда он попадает внутрь?

– Вскрывает замок? – Ди-Ди обернулась и принялась изучать дверной замок.

Как и любая одинокая женщина, живущая в городе, Регина серьезно подошла к вопросу собственной безопасности. Рядом с обычным замком Ди-Ди обнаружила относительно новый металлический шпингалет. Кристин Райан, первая жертва, была такой же предусмотрительной.

Алекс тихо ждал, пока жена придет к тому же выводу, что и он.

– Вполне возможно, – проговорила она. – Хотя ему наверняка пришлось повозиться.

– Думаю, ты права.

– Ведь даже если рассматривать вариант, что она сама его впустила… Одна тарелка, одна чашка. Не очень-то гостеприимно. Ладно, предположим, жертва пригласила некоего друга пропустить перед сном стаканчик чего-нибудь спиртного. Нашлись в кухне или гостиной какие-либо следы его пребывания? Отпечатки пальцев, волосы, частички кожи?

– Отпечатков нет, а волосы и другие возможные следы мы все еще ищем.

Детектив кивнула и склонилась над отпечатком собачьей лапы, в то время как Алекс снова направился к лестнице.

Ди-Ди застыла на месте. Она не могла заставить себя сделать шаг вперед, и еще труднее было подняться по лестнице в хозяйскую спальню. Но ведь именно для этого она здесь. Неужели она так сильно боялась того, что может увидеть наверху? Или все куда хуже? Может, детектив боялась не спальни, а лестницы, ведущей к ней?

Наконец Алекс взял дело в свои руки. Он мигом преодолел первые несколько ступенек, и у Ди-Ди не осталось выбора, кроме как следовать за ним.

По пути наверх фонарь Алекса высвечивал в темноте все больше и больше следов крови. Отпечатки лап, некоторые отчетливые, некоторые едва различимые, их было много – видимо, собака не один раз поднималась и спускалась по лестнице. На самом верху с трудом можно было различить оригинальный цвет пола. Казалось, что кто-то нашел огромную лужу крови и решил вытереть ее, но получилось это у него скверно.

– Надо будет провести несколько экспериментов, может, удастся понять, что именно произошло, – сказал Алекс. – Но, полагаю, здесь кровь тоже собака размазала. Она была напугана, крутилась возле тела, бегала туда-сюда по коридору, а именно тут, думаю, она некоторое время отдыхала. Возможно, ждала, пока кто-нибудь придет.

Ди-Ди стало трудно дышать. «Это все чертовы ступеньки», – снова успокоила она себя. Ее правая рука мертвой хваткой вцепилась в перила, а в груди появилось странное давящее чувство, словно великан изнутри сжимал ее легкие в своей огромной ладони.

Детектив слегка наклонилась вперед и ощутила приступ удушья.

Внезапно перед глазами замелькали белые точки…

Баю-баюшки-баю, в кроне древа на краю…

– Держи меня за руку. Успокойся. А теперь дыши. Вдохни ртом. Раз, два, три, четыре, пять. Медленно выдыхай через нос. Раз… два… три… четыре… пять. Тише, дорогая. Все хорошо.

Прошла минута, а может быть, две, или три, или десять. Ди-Ди стало стыдно. Ее била крупная дрожь, по лицу струился пот. Она буквально чувствовала, как капельки собираются на лбу, скатываются по щекам. На мгновение Ди-Ди охватило непреодолимое желание броситься вниз и сбежать из этого дома. Прочь и прочь, не оглядываясь назад.

Алекс все еще держал ее руку.

– Ты не обязана этого делать, – тихо напомнил он. – Только скажи, Ди-Ди, и мы сразу уйдем отсюда. Я отвезу тебя домой.

Сработало. Голос Алекса был настолько спокойным, в нем было столько понимания, что ничего не оставалось, кроме как, стиснув зубы, идти дальше. Ди-Ди не хотела быть слабой, трусливой женщиной, которой нужна поддержка мужа, чтобы подняться по чертовой лестнице.

Она сделала глубокий вдох, сосчитала до пяти, выдохнула. Затем открыла глаза.

– Прости, – коротко сказала Ди-Ди, глядя куда угодно, только не на Алекса. – Похоже, пора тренировать свое сердце.

– Ди-Ди.

– Вечное лежание в постели не способствует здоровью.

– Ди-Ди.

– Может, вместо того, чтобы разговаривать с болью, заставить ее наворачивать круги? Это станет ей хорошим уроком.

– Хватит.

– Чего?

– Хватит мне врать. Ты можешь обманывать себя сколько угодно, но со мной это не пройдет. Ты в первый раз оказалась на месте преступления после того случая. И это был приступ паники или что-то вроде того…

– Не было у меня никакого приступа!

– Такая своего рода эмоциональная реакция не является чем-то постыдным. Милая, ты же не железная. – Голос Алекса смягчился. – Ты живой человек. Всем людям свойственны страх, боль и неуверенность. Это не делает тебя слабой. Это всего лишь говорит о том, что ты человек.

– Да не было никакой паники, – буркнула Ди-Ди, все еще избегая его взгляда. А затем, чтобы отвлечься от этой темы, спросила: – Кстати, а где собака?

– У соседей, которые, как я понял, уже давно ей как вторые хозяева.

– Она, наверное, вся в крови, да? Собака. Она ведь всю ночь здесь провела… лежала на пропитанном кровью матрасе, на содранной с хозяйки коже…

– Мы в любое время можем пойти домой, Ди-Ди, только скажи.

– Скорее ветер перестанет дуть.

– В каком это смысле?

Вместо ответа детектив улыбнулась, подняла голову и расправила плечи. «Сронит ветер, не шутя, колыбельку и дитя…»

Ди-Ди пошла дальше по коридору.

* * *

Они оставили место преступления относительно нетронутым. Тело, разумеется, вынесли, но пропитанный кровью матрас, бутылка шампанского, меховые наручники – все это осталось. Даже кровавая простыня, которая теперь была прикреплена к стене. Ди-Ди уже доводилось сталкиваться с таким методом: постельное белье, одежда, части напольного покрытия подвешивались на стены или к потолку прямо на месте преступления, чтобы облегчить процедуру проведения анализа брызг крови. Несмотря на это, ей понадобилось время, чтобы собраться с духом, когда Алекс включил верхний свет, прогоняя мрачные и словно загустевшие тени и представляя тем самым комнату во всем ее кровавом великолепии.

– Я попросил их сохранить как можно больше деталей, – уточнил Алекс, – чтобы у меня была возможность провести анализы непосредственно на месте преступления.

Ди-Ди кивнула. Быть может, у нее просто разыгралось воображение, но ей показалось, что в плече снова проснулась пронизывающая пульсирующая боль.

– Та же бутылка шампанского, – заметила она, стараясь не смотреть на подвешенную простыню.

– Фил уверяет, что убийца все приносит с собой: шампанское, наручники и розу.

– Короче говоря, реквизит, необходимый для его маленькой пьесы.

– Думаю, так и есть, – подтвердил Алекс. – Он ведь берет не просто бутылку любого шампанского и какой-то цветок. Нет, это обязательно «Вдова Клико» и красная роза.

– В этом есть что-то от ритуала. – Ди-Ди уже думала об этом раньше.

Они оба смотрели на результат работы бурной фантазии убийцы. В голову детектива стали пробираться новые мысли – отголоски ночных кошмаров.

– Что насчет ПЗООП? – спросила она.

ПЗООП, Программа задержания особо опасных преступников, представляет собой поисковую базу данных, заполненную информацией об уголовных преступлениях, совершающихся по всей стране. Следователи могут использовать эту систему, чтобы сравнить детали дела, находящегося в их ведении, со сходными преступлениями в других населенных пунктах.

– Уверен, по ней уже все проверили.

– Он хочет, чтобы все было как можно романтичнее, – пробормотала Ди-Ди. – Цветы, шампанское, игрушки. И ситуация всегда должна находиться под его контролем. Нельзя, чтобы хоть что-нибудь пошло не по плану.

Алекс ничего на это не ответил. Он развернулся и направил яркий синий луч фонаря обратно в сторону коридора; в темноте высветились десятки кровавых пятен, в основном это были красные следы собачьих лап. Затем мужчина перевел луч на пол спальни. Ди-Ди сразу заинтересовалась разительным отличием. Вереница следов вела от огромной кровати к двери, а возле прикроватной тумбочки была размазана кровь: очевидно, сам убийца предпринял неудачную попытку убрать за собой.

Иными словами… ничего примечательного.

Здесь, в этой комнате, ставшей основным местом действия для самого жестокого убийцы, о котором Ди-Ди когда-либо слышала, не оказалось почти никаких улик. Ни на полу. Ни на стенах.

– Но… но… – запнулась Ди-Ди, а потом более уверенно произнесла: – Этого не может быть. Нельзя вот так просто разделать человека и при этом самому не испачкаться в крови. Не мог же преступник ходить по этой комнате, не говоря уже о целом доме, и не оставить ни одной зацепки. Даже если бы он здесь с хлоркой все помыл, ты бы все равно что-нибудь да нашел. В этом ведь вся прелесть твоей работы. Кровь может быть не видна невооруженным глазом, но она все равно здесь есть. Просто ждет нужного момента, когда под воздействием голубого света или определенных химических реакций она сможет рассказать свою историю. Здесь, – детектив махнула рукой в сторону относительно чистого участка на полу, – ничего не видно, но я в это не верю.

– Как я уже говорил, полиции нужна наша помощь. – Алекс пошел в глубь комнаты, продолжая светить фонариком во все уголки. – Может, начнем с простыни? Уверен, если убийца где и мог оставить следы, то именно на ней.

Ди-Ди кивнула. По сигналу мужа она послушно выключила верхний свет. В полной темноте легче сосредоточиться на свете от фонаря и чернильно-темных пятнах на простыне.

Брызги крови, Ди-Ди уже это знала, выглядят по-разному в зависимости от силы, с которой убийца наносит своей жертве удар, а также от характера изучаемой поверхности. Так, например, постельное белье в силу своей структуры не дает крови задерживаться и формировать разнообразные узоры, а очень быстро впитывает ее. На этой же белой простыне был всего один-единственный, длинный, почти цилиндрической формы кровавый отпечаток, ближе к концу делящийся на три части. Супруги приблизились, изучая его края.

– Странно, – пробормотала Ди-Ди, – обычно от выстрела появляются мелкие брызги по краям, а здесь нет ничего подобного.

– Жертва не была застрелена. По этим следам видно, что она не получала сильных ударов.

«Это означает, что убийца орудовал ножом», – поняла Ди-Ди и нахмурилась.

– Но здесь вообще ничего нет, даже случайных капель с рукояти или лезвия ножа. Как ты это объяснишь?

– Жертва не была зарезана. Причина смерти не установлена. Но если учесть, с какой аккуратностью все сделано, учесть отсутствие на теле жертвы лишних ран, как было бы, например, в случае, если бы она пыталась дать отпор, можно сделать вывод, что она была мертва к тому моменту, когда убийца начал снимать с нее кожу. Я криминалист, а не психолог, и тем не менее мне кажется, что ему важен сам ритуал. Боль и крики жертвы не приносят ему морального удовлетворения, как другим маньякам. Короче говоря, он убил ее и лишь потом снял кожу.

Это должно послужить утешением. Женщина уже была мертва, когда холодное острие ножа плавно скользило под ее кожей… И все же Ди-Ди пришла от этого в еще больший ужас. Сексуальный маньяк, хищник, наслаждающийся каждой каплей страдания своей жертвы, находился в пределах ее понимания. Но убийца, который снимает кожу со своих жертв просто из спортивного интереса?

– А это что? – Голос Ди-Ди снизился до шепота, когда она указала на то место, где огромное пятно крови расплывалось в трех направлениях.

Алекс взял карандаш. Он использовал его как указку, чтобы было проще показать и объяснить.

– Вспомни, кожа снята в основном с туловища и верхней части бедер. Теперь посмотри внимательнее. Вот здесь, похоже, лежала голова жертвы, видно следы от волос. Здесь и здесь пятно светлее – думаю, лопатки были плотно прижаты к постели, поэтому под ними простыня не так сильно пропиталась кровью. Значит, в этом месте лежала ее голова… здесь плечи… туловище… а здесь ноги. Получается, что там, где пятно разделяется на три части…

– Были ее бедра.

– Или там стоял убийца. В любом случае он стоял прямо на постели, расставив ноги по обеим сторонам ее бедер, поэтому под подошвами его ног простыня также не пропиталась кровью.

– Он убивает свою жертву, – проговорила Ди-Ди, пытаясь воссоздать в голове цепочку событий, – а затем ставит декорации. Шампанское, наручники, роза. Наверняка он раскладывает все это прежде, чем кругом станет слишком… грязно.

Алекс повернулся к прикроватной тумбочке, на которой так и стояла бутылка шампанского, и направил на нее фонарь. На ней не было ни одной капли крови.

– Пожалуй, ты права.

– Затем… он раздевает ее. Обнажает кожу.

Алекс посветил в левый угол комнаты, где Ди-Ди увидела небольшую кучу темной одежды.

– Черные штаны, футболка «Ред Сокс», нижнее белье, – отрапортовал Алекс.

– Подходящая одежда для сна. Значит… он бросает ее вещи в сторону.

Алекс снова кивнул.

– А потом, – детектив повернулась, – он залезает на кровать, ставит ноги по бокам от обнаженного тела жертвы и начинает… снимать кожу. Но зачем?

Алекс пожал плечами:

– Часть ритуала? Или, быть может, мы имеем дело с очень своеобразным видом некрофилии, когда именно это доставляет извращенцу огромное удовольствие. Он режет кожу на очень тонкие полоски. И, как заключили судмедэксперты после изучения первой жертвы, делает он это предельно аккуратно и почти профессионально. По их мнению, этот процесс занял у убийцы не меньше часа, а то и два или три.

– Есть следы спермы? Он ее насиловал?

– Первую жертву нет. Что касается второй, то мы пока ждем результатов экспертизы.

– Подожди. То есть он проникает в дом и убивает жертву. Вот так просто? Может, он умудряется как-то их усыпить или отравить?

– Это тоже станет известно позже, когда будут готовы результаты экспертизы.

– Хорошо. Значит, затем он снимает с нее кожу. И весь процесс длится не меньше часа?

– Да, причем у него определенно есть особый навык, – добавил Алекс. – Судмедэксперты предполагают, что он охотник или даже мясник. Я в этом не уверен, но, учитывая, с каким, я бы даже сказал, художественным профессионализмом он все это делает, опыт у него есть.

– Каким ножом он пользуется?

– Точно не знаю. Скорее всего, очень маленьким и бритвенно-острым. Вероятно, даже сделанным специально для этой работы. Смотри, еще какая интересная деталь. В подобного вида преступлениях убийца всегда обязательно выпустит свое оружие из рук. Ну, знаешь, если оно вдруг мешает или просто в нем нет необходимости, пока убийца ходит по комнате, раскладывая свои театральные реквизиты. Как правило, никто из них даже не задумывается о том, что лезвие ножа может оставить свой след и послужить дополнительной уликой. И в тех случаях, когда убийца так много времени проводит рядом с жертвой, почти стопроцентно можно ожидать, что он выпустит нож из рук. Вот только…

– Он этого не сделал.

– Похоже, он достаточно умен, достаточно хладнокровен, чтобы если и класть где-то нож, то только на другие кровавые пятна, где, как он думает, нож не оставит следа.

Ди-Ди посмотрела на мужа:

– Постой, ты сказал «как он думает, нож не оставит следа»?..

Алекс слабо улыбнулся. Он снова повернулся к висящей на стене простыне и навел на нее синий луч.

– В таких случаях, когда жертва на протяжении долгого времени истекает кровью…

– Как же он этого не предусмотрел…

– Кровь может отпечататься поверх крови. Подсыхая, она начинает загустевать, желтеть. Это происходит из-за того, что гемоглобин отделяется от тромбоцитов. Таким образом, подсохшая кровь может служить основой для свежей.

Ди-Ди представила весь этот процесс.

– То есть, если убийца положил испачканный свежей кровью нож на подсохшую простыню, это значит, что на ней должен остаться след?

– Точно.

– А в таком случае…

Теперь лицо Алекса было всего в пяти сантиметрах от покрытого кровью полотна.

– Мне кажется… вот здесь я вижу очертания. Не очень четкие, но все же. Я бы сказал, что это филейный нож, однако трудно определить наверняка. Иногда мы видим лишь то, что хотим увидеть. Когда вернемся в лабораторию, надо будет провести несколько химических опытов – может быть, удастся усилить контраст. Думаю, это важная деталь.

– Определенно, – подтвердила Ди-Ди.

Нахмурившись, Алекс снова принялся рассматривать простыню. Ди-Ди сделала то же самое, хотя без разъяснений Алекса все эти замысловатые узоры ничего для нее не значили. Ее тревожил застоявшийся запах крови, которой здесь было много… на простыне… на матрасе…

Но в остальном комната была почти нетронутой.

Ди-Ди прошлась вокруг кровати, осматриваясь и размышляя о дальнейших действиях убийцы. Алекс шел за ней, дополнительно освещая фонарем стены и пол комнаты.

– Он прибрался, – удивилась Ди-Ди.

– Несомненно, – согласился Алекс. – Здесь он постарался.

Он снова посветил на кровать, тщательно осматривая ее по всему периметру, высвечивая из темноты отпечатки собачьих лап. Возле двери в ванную тоже был огромный след от крови, такой же, как внизу, – в этом месте лежала Лили.

– Собака даже не лаяла? – спросила Ди-Ди.

– По крайней мере, никто не слышал.

– Странно. Она же явно была напугана. – И Ди-Ди указала на дорожки следов, ведущих от спальни к лестнице и обратно.

– Напугана или, скорее, просто удивлена. Вспомни, как бы странно ни звучали мои слова, но это не было жестоким убийством. По крайней мере, нет никаких доказательств того, что убийца вламывался в дом и боролся с жертвой. Что бы здесь ни произошло, все было… у него под контролем. Тем более мы уже решили, что кожу он снимал с жертвы, когда та была уже мертва. Ни драки, ни криков, ничего такого, что могло бы заставить собаку нервничать.

Ди-Ди вздрогнула. Ей стало не по себе.

– У него был план, – произнесла она вслух, пытаясь снова собраться с мыслями. – Он выполнил его, сыграл свою роль. А затем…

– А затем прибрался за собой, – закончил за нее Алекс и нахмурился. – Только вот этого я как раз не понимаю. Даже если все прошло так гладко – я имею в виду, не было ни погони, ни драки, никакого сопротивления со стороны жертвы, – все равно, сколько же здесь крови. У него руки по локоть должны были быть в ней. Не говоря уже о том, что он, совершенно очевидно, сидел прямо на жертве, пока снимал кожу… Надо будет и пол весь изучить, вдруг найдем какие-нибудь следы его пребывания. Если не найдем конкретных следов, то хотя бы попытки от них избавиться. Так что почему бы и нет, верно?

Ди-Ди понимала, что слова Алекса не лишены смысла. На полу более сотни пятен от собачьих лап, должны быть и следы убийцы.

– Он мог пойти в ванную, чтобы привести себя в порядок, – предположила Ди-Ди. – Может, принял душ? Уверена, Фил заставил следователей изучить каждый миллиметр душевой и раковины на предмет ДНК убийцы.

– Это само собой. Но как он попал в душевую? Не по воздуху же. – Алекс посветил на дверь хозяйской ванной.

На полу возле нее не было никаких следов крови, кроме тех, что оставила Лили. Он подошел ближе и внимательно осмотрел медную ручку. Никаких следов. Затем, чтобы просто удостовериться, он осветил фонарем пол ванной, душевую кабину, раковину, унитаз. Абсолютно ничего.

– Может, у него очень хороший растворитель? – усмехнулась Ди-Ди. – Облил здесь им все, а потом зубной щеточкой каждый сантиметр…

– Возможно, но маловероятно. – Лицо Алекса оставалось непроницаемым.

Как он уже говорил, кровь нельзя удалить с места преступления на все сто процентов. Многие криминалисты смогли сделать себе имя, используя пробелы в знаниях недостаточно предусмотрительных убийц, которые могут дочиста оттереть все стены, но забыть о защелке на оконной раме или о заводном колесике на часах. Убийцы убирают только то, что видят. В то время как следователи благодаря специальным световым приборам и химическим веществам типа люминола способны найти невидимые на первый взгляд вещи.

В голову Ди-Ди пришла новая мысль.

– Давай посмотрим на это с другой стороны. У нас есть убийца, которому удалось не только пробраться в этот дом незамеченным, но и уйти, не вызвав подозрений. Только вот после своей грязной работы он должен был весь быть в крови. Неужели он потом в таком виде вышел на улицу и как ни в чем не бывало пошел дальше?

Алекс пожал плечами:

– Самый очевидный выход – это принять душ, как ты уже говорила. Преступник смыл с себя кровь, надел чистую одежду и вышел через переднюю дверь.

– Однако, по твоим словам, мы бы тогда увидели следы, ведущие к ванной. Хм… А что, если он уже был раздетым? Что, если, убив свою жертву, прежде чем приступить к самой главной части, он снял с себя всю одежду?

– Здраво, – ответил Алекс. – Смыть кровь с одежды куда труднее, а так…

– Еще я заметила, что все полотенца в ванной висят на своих местах. А если убийца принимал здесь душ, то чем же он тогда вытирался?

Алекс коротко кивнул, продолжая размышлять.

– Может быть, – продолжила Ди-Ди, – раз уж убийца сам приносит шампанское и наручники, то он берет с собой также все необходимое, чтобы привести себя в порядок. Пару полотенец, даже коврик для ванны, который кладет вот здесь, рядом с кроватью, – она указала на едва заметный прямоугольный след на полу, возле тумбочки. – Он встает на коврик, снимает всю одежду и только затем взбирается на кровать, чтобы освежевать жертву. Закончив, он встает обратно на коврик и надевает свою по-прежнему чистую одежду. Остается аккуратно собрать грязное полотенце, нож и так далее, сложить все в свою спортивную сумку – и можно идти. Это, по крайней мере, объясняет отсутствие следов крови в остальной части дома, включая ванную.

– Не просто здраво, – поправился Алекс. – Умно.

– Дело в опыте. – Ди-Ди подчеркнула последнее слово. – Разве не это сказали судмедэксперты? Этот человек знает, что делает. Он хладнокровен, расчетлив. Ситуация у него под контролем с самого начала и до конца. Вряд ли мы здесь что-то еще найдем.

Алекс включил стоящий на тумбочке торшер и погасил свой фонарь.

– Я бы на твоем месте не был так уверен. Конечно, фокус с переодеванием уменьшает риск испачкаться кровью жертвы и так далее, но, с другой стороны, он увеличивает шанс оставить после себя волосы, частички кожи, ДНК.

– В этом ты, пожалуй, прав.

– Еще одна важная деталь: каким именно способом он убивает своих жертв. Как только судмедэксперты это выяснят, у нас появится еще одна зацепка.

Супруги покинули спальню и вместе пошли по коридору к лестнице.

– Мне надоело сидеть дома. – Ди-Ди услышала свой голос словно со стороны.

– Я знаю.

– Надоело чувствовать себя слабой и бесполезной. Я хочу вернуться на работу. Хочу поймать этого маньяка.

– Ты так ничего и не вспомнила?

– Имеешь в виду, не вспомнила ли я, почему решила полетать с лестницы? Или зачем три раза подряд пальнула в стену? – Детектив покачала головой.

– Сегодня ты очень помогла.

– Да, но неофициально. Официально я детектив, который в одиночку вернулся на место преступления и без видимой на то причины воспользовался табельным оружием. Теперь я обуза для всего отдела, и мы оба с тобой знаем, что даже если сегодня ночью моя рука чудесным образом заживет, никто не вернет мне полицейский значок. Моя карьера под угрозой, а копы просто ненавидят вопросы, на которые нет ответа.

– Да, ты оставшийся без ответа вопрос, – согласился Алекс и взял жену под руку.

– Ну, спасибо.

Он задумчиво на нее посмотрел:

– Хотя знаешь что? Ты нечто большее.

– Великолепный детектив? Идеальная жена? Любящая мать? Я тебя умоляю, ты мне льстишь. Хотя Мелвин меня уже изрядно заколебал, так что я не откажусь от своей порции тошнотворно сладких банальностей.

– Вообще-то я подумал о другом. Я подумал, что, кроме тебя, никто не сможет найти ответ на этот вопрос. В том числе и я.

Ди-Ди уставилась на спутника:

– Ты же криминалист…

– Точно. Я изучаю места преступлений. А ты, Ди-Ди, – твое плечо, рука, ранение, – часть совершенного преступления. Только, в отличие от других своих жертв, тебя убийца контролировать не смог, и это дает нам огромное преимущество.