Читать книгу Невеста в алом - Лиз Карлайл - Страница 1

Лондон, 1837 год

В старинном доме на Уэллклоус-сквер светильники горели приглушенным светом, слуги, потупившись, скользили, словно безмолвные привидения, по коридорам; остро пахло мазью и камфорой – тем, что служит признаками приближающейся смерти.

Наверху, в роскошной комнате хозяйки, огонь в камине, который поддерживался в период с сентября по июнь, уже прогорел, и, устроив резкий, пусть и не такой сильный, как всегда, нагоняй, ей наконец-то удалось выгнать надоедливых посетителей – слезливых родственников, унылых священников и болтливых медиков.

Теперь, затерявшись на огромной средневековой постели, она лежит, как стеклянное украшение в коробке из ваты. Семь поколений ее семьи переходили из этого мира в мир иной на этой постели, потускнела отделка под орех, как и черные волосы, которые когда-то были у старухи. Но к ужасу ее семьи, возраст не изменил ее крючковатый нос, не уменьшил огонь в глазах и нисколько не ослабил силу воли.

Одетая в пышную шелковую с ручной вышивкой ночную рубашку, прижав к сердцу четки из черного янтаря, она задумалась о том, кто сможет продолжить ее династию. Она была стара, и была стара уже тридцать лет – или, возможно, родилась уже старой, как и многие из ее рода. Но старуха знала, что нельзя уйти, оставив что-то недосказанным, и положиться на волю случая. Трудные решения еще не приняты, а она никогда не уклонялась от своих обязанностей.

О, ее время еще не пришло, она была почти уверена в этом – несмотря на свои восемьдесят восемь лет и причитания докторов, которые устраивали ежедневный парад вокруг, как они считали, ее смертного ложа.

Но возможно, правы они, а она ошибается. Как знать?..

Однако, если признать такую возможность, это будет означать кончину Cофии Жозефины Кастелли.

– Мария! – сказала она, решительно протягивая руку. – Возьми мои четки и приведи мне ребенка. И принеси мне карты. Просто я… я напоследок хочу быть уверенной в том, что делаю.

Мария дернула шнурок и отослала вошедшую служанку выполнять приказание хозяйки, затем подошла к массивному платяному шкафу, достала оттуда маленькую шкатулку синьоры из эбенового дерева с крышкой на петлях, украшенную по краю чеканной медью, почти стершейся от старости.

Она отнесла ее к постели, но старуха взмахом руки отослала ее от себя.

– Очисти карты для меня, Мария, – приказала она.

– Конечно, синьора.

Мария покорно подошла к небольшой тумбочке. Взяв по щепотке сушеной травы из каждой из четырех фарфоровых ваз, она бросила их в неглубокую латунную чашку и подожгла свечой. Достав карты из шкатулки, она четыре раза провела колоду карт через белый дым, призывая четыре стихии – ветер, воду, землю и огонь – направлять ее руку.

Мария положила карты на покрывало около нее. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вбежала длинноногая черноволосая девочка в накрахмаленной белой блузе.

– Бабушка! – вскричала она, бросаясь на кровать. – Они сказали, что я не могу к тебе подняться!

– Но теперь ты здесь, Анаис, не так ли? – Старуха положила руку на детскую голову, но смотрела мимо нее, на женщину в сером, которая все еще медлила на пороге, неуверенно сжимая руки.

Гувернантка опустила взгляд и слегка присела в реверансе.

– Добрый вечер, синьора Кастелли. Синьора Витторио.

– Здравствуйте, мисс Адамс, – ответила старуха. – Я хотела бы остаться наедине со своей правнучкой. Надеюсь, вы не против?

– Да, конечно, но я… – Гувернантка слегка неодобрительно взглянула на карты.

– Надеюсь, вы не против? – повторила старуха на этот раз с ледяной надменностью, несмотря на свой болезненный внешний вид.

– Да, мадам. – Дверь быстро закрылась.

Мария повернулась к приставному столику и очистила серебряный сервировочный поднос от нетронутого обеда старухи, состоящего из крепкого мясного бульона и заварного сладкого крема из яиц и молока. Серьезно наблюдая за приготовлениями, девочка поставила локти на кровать и, склонившись над ними, задумчиво положила подбородок на одну руку.

– Ну, дорогая, забирайся-ка ко мне. – Синьора провела рукой по спутанным черным кудрям ребенка. – Как ты всегда делала, когда была совсем маленькой.

Серьезное личико искривилось.

– Но папа сказал, что я не должна тебя беспокоить, – сказала она. – Ты плохо себя чувствуешь.

Старуха хрипло рассмеялась и вздохнула.

– Нет, милая, ты не причинишь мне боль, – ответила она. – Так они тебе сказали? Ну-ка, свернись калачиком рядом со мной и давай вместе посмотрим, что скажут карты. Мария нашла нам поднос, видишь?

Старуха смогла с помощью Марии слегка подвинуться, и вскоре они устроились рядом на подушках. Только ее левая рука, сжатая в кулак от боли, выдавала, чего стоило ей это перемещение.

Девочка, сидящая высоко на краю матраса, поджав под себя длинные ноги, взяла колоду и начала ее перетасовывать, как маленький шулер.

Старуха снова с улыбкой прохрипела:

– Ну хватит, Анаис. Не порть их, потому что однажды они тебе понадобятся. Три стопки. Так же, как всегда.

Девочка разделила карты на серебряном подносе на три части, откладывая каждый раз налево.

– Вот, бабушка, – произнесла она. – Теперь ты расскажешь про мое будущее?

– Тебя ждет счастье, – уверенно ответила старуха, зажав подбородок ребенка между большим и указательным пальцами. – И карты сейчас это подтвердят.

– Но ты никогда не объясняла мне, как они предсказывают судьбу, – возразила девочка, слегка выпятив полную нижнюю губу. – Ты обычно говоришь сама с собой, бабушка. И я не понимаю.

– Это должно быть исправлено, – сказала старуха. – С завтрашнего дня кузина Мария начнет работать над твоим языком. Мария, обучи ее правильному тосканскому наречию, а не той мешанине, которую можно услышать в доках.

– Как пожелаете, синьора. – Мария склонила голову. – Конечно.

– Но мисс Адамс говорит, что молодой леди достаточно знать французский, – сказала Анаис, перетасовывая колоду.

– Ах, Анаис, что такое робкое существо может знать о мире? – проворчала старуха, наблюдая за тем, как работают маленькие ручки. Дрожащей рукой старуха спрятала упругий черный завиток за ухо ребенка. – Давай, дорогая, разложи для меня карты. Ты же знаешь, как это сделать, да?

Девочка важно кивнула и начала выкладывать карты на серебряный поднос, образуя сначала круг, затем пересекая его по центру семью картами.

– Придвинь кресло, Мария, – сказала старуха требовательным тоном. – Ты будешь свидетелем.

Когда ножки кресла проскрипели по половицам и остановились, старуха перевернула одну из перекрестных карт.

Мария упала в кресло с тихим стоном и закрыла глаза.

– Это, наверное, Арман, – прошептала девочка, осеняя себя крестом. – Они близнецы, синьора. Это, должно быть, его судьба.

Старуха, прищурившись, язвительно взглянула на нее.

– Королева мечей, – сказала она. – Всегда в пересечении семи карт.

– Королева мечей, – повторила девочка, протянула руку и осторожно прикоснулась к карте, на которой была изображена женщина в красном с золотой короной на голове, держащая меч с золотой рукояткой в правой руке. – Теперь я королева, бабушка, да?

– Конечно, дорогая. – Старуха слабо улыбнулась. – Королева справедливости и чести.

– Но она – девочка. – Мария сжала кружевной платок.

– Как и все королевы, – сухо возразила старуха. – Что касается Армана, его предназначение в другом. Быть красивым. Сделать нас богатыми.

– Мы уже богаты, – угрюмо возразила Мария.

– Чтобы сделать нас еще более богатыми, – исправилась старуха.

– Я ведь красивая, да, бабушка? – задумчиво спросила девочка.

Старуха покачала головой, разметав длинные седые локоны по подушке.

– Не в этом счастье, милая, не в этом.

У девочки дрогнула нижняя губа.

– Бабушка, а кто-нибудь женится на мне? – спросила она. – Я слышала, как Нелли шептала Нейту, что ты умеешь предсказывать.

– Вот еще! Нелли – глупая судомойка. – Мария пренебрежительно махнула рукой.

– Дурочка, – спокойно сказала старуха. – И Натаниель должен прекратить флиртовать. Да, дитя, ты выйдешь замуж. За хорошего, сильного тосканского юношу. Я видела это в своих картах много раз.

– Как же так? Я не знаю никакого юношу из Тосканы.

– Еще узнаешь – сказала старуха, показывая соседние карты. – Смотри, он ждет. Ждет тебя, Анаис, и только тебя. Князь мира в алом. Человек внутренней силы, в чьих руках будущее. – Старуха пристально посмотрела на ребенка. – Здесь, видишь? Твой принц вышел за пределы мистического и теперь безмятежен и могущественен. Тебе суждено стать его спутницей жизни.

Девочка наморщила лоб.

– Я не понимаю, бабушка.

– Да, да, – пробормотала старуха. – Но имей терпение, дитя. И ты все поймешь.

Без каких-либо объяснений старуха медленно открыла следующую карту и заговорила более сдержанным тоном:

– Карта победы, завоеванной с трудом. Анаис, ты будешь тщательно выбирать сражения и гордо выносить свои кровоточащие раны.

Мария отвела взгляд.

– Боже мой! – прошептала она.

Старуха проигнорировала ее и продолжала открывать карты.

– Тебе придется приложить много усилий, дорогая, много учиться и осуществить много преобразований. Ты должна повзрослеть до того, как сможешь пройти через белые ворота в свою следующую жизнь.

– Но этот человек – кузнец, – с удивлением произнесла девочка. – Видишь? Он бьет по наковальне.

– По-видимому, он перековывает свое орало в меч, – горько сказала Мария. – Ну же, София, подумайте, что вы делаете! Разве такой спутник жизни предназначен для настоящей английской леди?

Старуха посмотрела на кузину глазами-бусинками.

– Какой у меня выбор, Мария? – спросила она резко. – Ты неоднократно видела карты ребенка. Бог определил ей важную задачу. Ее предназначение – выполнить ее. Открой следующую, Анаис.

Девочка перелистнула следующую карту и открыла изображение ангела, укладывающего тяжелую кучу золотых дисков в большой сундук.

– Так, – прошептала старуха. – А следующая?

Ребенок открыл следующую карту. Теперь Мария начала завязывать на платке узел.

– Вентурио – рыцарь жезлов, – обреченно сказала старуха. – Ах, Анаис, ты начинаешь свой долгий путь.

– Но, бабушка, куда же я отправлюсь? – спросила девочка, осторожно рассматривая карты. – А ты поедешь со мной?

Долгое время старуха ничего не говорила, терзаемая чувством глубокой вины.

– Нет, дитя, с тобой поедет Мария, – сказала она, откидываясь на облако из пуховых подушек. – Потому что я уже не могу. Да простит меня Бог.

Но Мария лишь впилась в нее взглядом, сидя в кресле.

– Бабушка, – прошептал ребенок, – ты умираешь?

– Нет, нет, милая, – сказала старуха. – Если Бог будет милостив, то в течение нескольких лет я не умру. – Затем она судорожно вздохнула. – Но не думаю, что нам стоит продолжать открывать карты.

– Конечно, не стоит, – сказала Мария. – Поскольку вы для себя уже все решили.

– Нет, кузина. Решила судьба. – Старуха закрыла глаза, и ее руки безвольно упали на покрывало. – И, Мария, завтра ты напишешь Джованни Витторио. Он передо мной в долгу, как кровный родственник. Ты скажешь ему, что мы решили. И какого ребенка ему отдаем. Обещай мне.

Неловкая тишина повисла в воздухе.

– Хорошо, – наконец сказала Мария. – Я напишу. Но пусть это будет на вашей совести.

– Да, – печально ответила старуха. – Это будет на моей совести.