Читать книгу Таракан без ног не слышит 2 - Лора КАФ - Страница 5

Готовился этот вечер уже не первый день. Три или четыре дня назад у нас получился, наконец-то, опытный бисквит. Да такой получился, что я и сама удивилась. Пышный, воздушный. Он таял во рту, оставляя после себя вкус ванили и тихую печаль.

Лунна была просто потрясена, когда я заявила ей, что это только начало. Я составила ей несколько рецептов крема. Предложила попробовать ей пропитать корж разными сиропами, прикинула в уме, чем можно будет украсить торт и, оставив окончательный выбор на её совести, улетела по другим делам.

Переговорив с Лунной, я отозвала в сторону Улин.

– У тебя всё готово?

– Да, конечно. – Ответила художница и, немного помявшись, спросила. – Альлига, а можно мне делать ещё такие вещи? Для продажи.

– А почему нет то? – Удивилась я.

– Это всё-таки ты придумала.

– Во-первых, это придумала совсем не я, а во-вторых, ты ведь не думаешь, что я буду отбивать у тебя хлеб. Даже если мне придётся зарабатывать самой, я найду, чем заняться, поверь.

Потом мы с папой Кормом долго обсуждали все плюсы и минусы той или иной лестницы. В результате нарисовали ещё одну и принялись мастерить макет.

Домой я отправилась уже по темноте. От папиного предложения проводить меня наотрез отказалась. Хотелось немного подумать по дороге, а какая думалка, если надо с кем-то разговаривать?

И уже топая по тропинке освещаемой тремя шарами, летящими над моей головой, я вдруг поняла, что сегодня я ни разу не видела Эйслета. Чуть было не повернула обратно, но подумала, что если бы что-то случилось, типун мне на язык, уже сказали бы.

Уже подходя к дому я увидела свет на балконе и чью-то фигуру за столом. Ах вот ты где. Ну что ж, я с тобой совершенно согласна. Здесь очень здорово. Только покормить тебя нечем. Разве что сухое печенье, где-нибудь завалялось.

– И долго ты так сидишь? – весело спросила я, поднимаясь на балкон.

– Не очень. – Раздался голос и я слегка вздрогнула, потому что это был не Эйслет. За столом сидел ур, с которым мы на псов ходили. На столе перед ним лежал большой тюк.

– Я принёс тебе образцы тканей. Но ты, наверное, устала?

Да какое там. Я как про ткани услыхала, так всю мою усталость как корова языком.

– Давай, показывай. – Я уселась за стол напротив ура. Он взял мешок за ушки и одним движением вывалил его содержимое на стол. Я вцепилась в лоскутики, как дикарь в стеклянные бусы. Перебирала, терла, пробовала и на разрыв и на мягкость и на зуб.

Потом, смутно вспомнив о законах гостеприимства, предложила уру спуститься вниз и подогреть чаю. Самому. Заодно попросила принести ещё светящихся шаров. Они были припасены для завтрашнего торжества и хранились, сваленные в кучу прямо на полу в центральной зале.

Мы просидели довольно долго. Пили чай с тремя кусочками вяленой аввы, честно поделив их пополам. Перебирали лоскутики, и ур то и дело спрашивал меня для чего мне тот или иной лоскут. А я с позорным запозданием поняла, что надо было попробовать сделать ткани цветными. И о матрасе мягком вспомнила. Тоже вовремя.

– Послушай. – Обратилась я к уру. – А из чего у вас эти штуки, которые на стене, ну, такие… – Я, смыкая и размыкая ладони показала, какие именно. – У вас есть ещё такое…

Ур с таким удовольствием расхохотался, что я даже не обиделась.

– Альлига, ты меня поражаешь. Знать то, что неизвестно ни одному горожанину, и не знать простых вещей. Как такое может быть?

– А я спала всегда на одной стороне, вот и прищемила половину мозга. – Ответила я.

Ур снова расхохотался.

– Ну, что ж, считай, что я принял твоё объяснение.

Я хмыкнула. Принял он, видите ли. Рублём одарил.

– Так есть или нет?

– Дивная, даже если бы это – Он помахал ладонями , подражая мне – Было последним, я бы отдал его тебе всё.

– Я тебе так дорога? – Подхватила я его игру.

–Ты и представить себе не можешь, как. – Вдруг неожиданно серьёзно ответил ур.

– Приму к сведению. – Отчего то, смутившись, пробормотала я. – Так что там с этой фигнёй.

– Скажи, сколько тебе нужно, и что из неё сделать.

Мы провели ещё примерно полчаса. Пока я объясняла уру, какие именно должны быть пружины и как их потом крепить и как готовое изделие будет выглядеть, и когда под конец я сказала для чего эта штука предназначена, он сначала поднял глазки в ночное небо, а потом, мечтательно улыбнувшись, произнёс.

– Я бы тоже не отказался на этом поспать. – И выразительно так на меня глянул.

Я губки бантиком сложила, ресничками похлопала и ответила невинно.

– Так в чем же дело? Сделай ещё один для себя и спи, сколько хочешь.

Он вздохнул разочарованно и встал.

– Мне, пожалуй, пора. Значит, это, это и это надо сделать к завтрашнему вечеру?

Я кивнула. Память ура просто поражала. Я сначала предложила ему записывать , какого размера мне нужен тот или иной кусок, но он сказал, что и так всё запомнит. Невелика хитрость. И ведь, кажется, действительно, запомнил.

Ур сгрёб обратно в мешок всё, что я отложила и начал медленно спускаться по лестнице.

– Эй.– Окликнула я его, и он обернулся с таким счастливым выражением на лице, что мне даже немного стыдно стало. – А подъёмник вы уже сделали?

Он покачал головой укоризненно.

– Да. Завтра установим.

Я проводила его взглядом. На большее не хватало сил, и подумала, что надо бы и на балконе поставить какую ни то, мягкую мебель. Вот завалилась бы сейчас прямо тут, как было бы здорово.

Назавтра я бессовестно проспала. Когда я выползла со своих антресолей, куда не попадал солнечный свет, выяснилось, что этот самый свет уже вовсю сияет. И довольно давно. Недалеко от входа маячил помощник.

– Чур, меня. – Пробормотала я. – Ты откуда, горе? Чьей дурной волей тебя сюда занесло?

– Меня послали сказать тебе, что безымянная гэдла вернулась на своё место на рынке. Ты можешь увидеть её там в любое время.

Развернулся и пошёл прочь.

Он произнёс нужные слова. Выполнил свою миссию. И теперь ничто не могло вернуть его обратно. Разве только другое задание. Я запоздало подумала, что можно было бы передать с ним кое-что. Да, умная мысля, приходит опосля. Придётся самой. Да ладно. Что такое семь километров для дурной собаки?

Я нырнула в свой бассейн и тут же с визгом выскочила. Вода-то ледяная. Но сон смело как помелом.

Всё-таки, здорово тут у меня. – Подумала я и мыслями же и осеклась. «У меня». Неужели привыкаю?

Времени было мало. К Лунне я заскочила буквально на минутку. Она как опытный дирижёр вела свой немаленький оркестр. Помощницы её кружили по кухне в плавном несуетном танце. Ни одного лишнего движения, но всё в их руках спорилось.

Мы с Лунной уточнили время, и я показала ей, как примерно можно украсить торт. Я хотела было пожалеть, что не подумала раньше о кулинарном шприце, но потом махнула рукой. Не всё сразу.

Две помощницы собирали корзинки с едой. Наверное, на стройку. Я подхватила маленькую корзиночку с пирожными, послала всем воздушный поцелуй и выскочила из кухни. На рынок я летела как на первое свидание. Не чуяла под собою ног и не видела ничего вокруг. Быстрей, быстрей. Вот и рынок. Вот и ряд гэдлов. Я влетела в гомонящую пестроту и неожиданно вокруг всё стихло. Я огляделась. Все глаза были устремлены на меня.

– И в чём дело? – Завопила я. – У меня что, рог на лбу вырос?

– Нет. – Прошелестел ряд.

– Тогда чего вы на меня так уставились?

Я потихоньку начала пятиться назад, но вдруг, откуда то донеслось знакомое «Арргум!» и я сразу, почему то, успокоилась. Через секунду и приятель мой показался между рядов. Подкатился и встал передо мной, как лист перед травой, улыбаясь счастливо.

Я погладила его по щеке и он заулыбался ещё шире, хотя это казалось совершенно невозможным. Достала из корзиночки пирожное и протянула ему. Горбун целиком запихал лакомство в рот и проглотил, даже не жуя.

– А где маленькая?

Горбун нахмурился, сгорбился ещё больше, развернулся и пошёл прочь. Я оторопела. Неужели Нянька меня обманула? Но Квазимодо обернулся и махнул мне одной ладонью, мол, пошли, чего стоишь. Я двинулась вслед за ним.

Мы перешли через помост и углубились в «трущобы». Шагов через тридцать я поняла, что мне здесь нравиться. Тут тоже были круглые домики-каморки. Но помимо них гэдлы построили ещё открытые беседки, увитые роскошными растениями. Самыми разными. Я даже хмель увидала. Обрадовалась ему как родному. Не удержалась, сорвала шишечку, понюхала. Здорово! И красиво.

Вот в одну из таких беседок и привёл меня Квазимодо. Не доходя до беседки, он громко зарычал, будто предупреждая. Я рванула вперёд и успела заметить, как большие руки накрыли, что-то на маленьком столике плотной тканью.

Мы вошли. Прямо на зелёном полу, скрестив ноги, сидел Кинг.

– Привет. – Я уселась на пол, скрестив ноги, так же, как и он.– Я по делу. А это вам.

Я провокационно сделала вид, что хочу поставить корзинку на столик, и он испуганно протянул руки. Усмехнувшись, я поставила корзинку на пол.

– Мне сказали, что маленькая гэдла вернулась. Я хочу её видеть.

Кинг задумчиво посмотрел на корзинку, покусал губы и произнёс.

– Да. Она действительно вернулась. Но видеть её нельзя.

– Почему? – Я подалась к нему. – Что с ней? Она здорова? Что с ней сделали?

– Так много вопросов сразу. – Тихо сказал Кинг. – С ней всё хорошо. А видеть её нельзя, потому что она этого не хочет.

– Кинг. – Улыбнулась я левым краем губ. Правую сторону слегка свело. – Она нужна мне не для пустого гадания. Ты и сам прекрасно знаешь зачем. И должен понимать, что для меня это очень важно.

Он вздохнул и наклонил голову.

– Что у тебя тут? – Я протянула руку и сдёрнула ткань со стола. Он не успел меня остановить. Его вскинутая рука замерла над глиняной плиточкой. Глина была сырая. Её гладкая поверхность была частично нарушена чёрточками и точками.

– Прибыли подсчитываешь? – Ткнула я пальцем в табличку. – И как, не мало?

Я встала на коленки и упёрлась руками в стол, нависнув над ним.

– Сколько денег ей надо? Ты знаешь, я за ценой не постою. Говори, ну!

Он попытался было подняться, но увидел что-то в моих глазах и осел назад.

– Она не возьмёт никаких денег. Она не сможет тебе помочь.

– Чем они её запугали?

– Её никто не запугивал. – Вскинулся он. – Она сама поняла, что не сможет тебе помочь. Ходила в лес. Не спрашивай меня, зачем. А когда вернулась, долго плакала и сказала, что обманула тебя глупой надеждой и теперь ей стыдно.

Он был достаточно убедителен , и мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы ему поверить. Я встала.

– А ведь я дала тебе имя.

– Ты можешь забрать его. – Глухо ответил он, опустив голову. И именно вот этот его ответ окончательно убедил меня в том, что он врёт.

– Я не забираю свои подарки. – Ответила я. – Пользуйся. И пусть оно напоминает тебе об обманах и глупых надеждах.

Уже на пороге я обернулась и тоном, не допускающим возражений, сказала.

– Я хочу её видеть. – И в ответ на его растерянность, рявкнула. – Я сказала – видеть, а не говорить! Не хватало ещё. – Добавила я презрительно.

Кинг взглянул на горбуна и едва заметно кивнул. Карлица оказалась неподалёку. В соседней беседке. Возможно, она и слышала наш разговор. Она сидела за таким же столиком и перебирала травы.

Синяков на её сморщенном личике я не заметила. Да и иглы из под ногтей не торчали. В общем, выглядела она вполне нормально. И вела себя совершенно спокойно. Я даже усомнилась в своих подозрениях. А может и правда…?

В любом случае здесь мне ничего не светит. Значит, остаётся жээн.

Я развернулась и пошла прочь. Дел сегодня было много. Праздник, как-никак. Наверное, первый праздник в этом городе. И я должна постараться.

Наступил вечер. Как ни странно, но всё было готово в срок. Все подарки были готовы и дожидались своего часа в укромном месте. В парадной зале уже был собран большой стол. Составлен он был из таких же неровных каменных плит, что и столик в кухне и представлял из себя большое кольцо, внутри которого была сделана клумба. О том, как и где, были добыты цветы для этой клумбы, нужно рассказывать отдельно.

Однажды, не так давно, стоя на скале Эйслета, я увидела внизу нежно-сиреневое пятно. Не поленилась, потратила полдня на то чтобы найти спуск в долину и добраться до места. Пятно оказалось целой лужайкой цветущих орхидей , с дивным, чуточку пьянящим запахом. Именно из-за этого запаха я была предельно осторожна. Сорвала один цветок, зажав стебель листиком лопуха, и бегом бросилась обратно.

Цветок я принесла Лунне. Она у нас по ботанической части, вот пусть и разбирается. Лунна разобралась быстро. На другой же день сказала, что цветы при правильном обращении не опасны. Разве только в большом количестве, и в закрытом помещении. Да и то, голова поболит и всё. Ну и потошнит немного. Это если их не есть. А вот как раз есть их ни в коем случае нельзя. Помрёшь, и мама не поможет.

Жевать траву я не собиралась, зала у меня всеми ветрами проветривается, а вот пренебрегать такой красотой я не хотела. Да и Лунна попросила меня принести ей при случае ещё этих цветов. Чего-то она в них, видимо, нашла интересного.

На следующий же день я со своей бригадой отправилась в долину. Взяли с собой корзинки с едой и, быстренько управившись с делом, устроили пикничок.

Работникам моим это настолько понравилось, что когда мы уже собрались домой, самый младший спросил меня, придём ли мы сюда ещё раз.

– Может и придём. – Пожала я плечами. – А что?

– Здесь так хорошо было.

– Так кто тебя не пускает? Возьми папу с мамой и приходите. Соседей пригласи. Только вон на ту скалу не вздумайте соваться. Лично ноги переломаю. И чтоб чисто после вас было.

– А когда ж нам с мамой то…? – Растерянно спросил он.

Я уже хотела сказать, что в выходные и тут поняла, что выходных никаких нету. Мы работаем каждый день. Значит время работы у них тут ограничено, а выходных нет? Непорядок, ввести, что ли?

Орхидеи были высажены в ,специально для них сделанную, клумбу и теперь благоухали, затмевая аромат огромного торта, который стоял на отдельном столике.

Тут надо сказать, Лунна расстаралась. Вкус у неё был. Не знаю, из чего она сделала эти цветы с прозрачными, нежно окрашенными лепестками, тонкими зелеными листиками, совершенно как настоящие, серебряная паутинка с синими росяными каплями, но на такое даже у меня не хватило бы фантазии.

Помощницы уже расставили на столе великолепный сервиз, сделанный умницей Улин. Именно про него она и спрашивала меня вчера. Можно ли делать такое на продажу.

Сервиз был окрашен в алый цвет с тёмно-синим орнаментом по краю. Такое сочетание дало неожиданный эффект. Если посмотреть прямо на один из предметов, а потом тихо отвести взгляд, то на периферии зрения вспыхивал пурпурный цветок.

Я вышла на улицу. Скоро должны явиться приглашённые. Я велела подойти им строго к определенному часу. В этом тоже был свой смысл.

Несколько светящихся шаров висело в воздухе, но не они давали основной свет.

Я три вечера гоняла своих работников вверх и вниз по лестнице, пока добилась нужного мне эффекта. Теперь, хитро прикрытые кустами и экранами шары так освещали весь ансамбль, что в сумерках он казался призрачным замком Фата Морганы, а в темноте будто плыл по воздуху.

Я с улыбкой вспомнила, как мои мальчики стояли и, открыв рты, любовались на это великолепие. А потом кто-то из них тихо выдохнул.

– Неужели это мы сделали?

Со стороны тропинки послышался шум, и я повернулась навстречу своим гостям.

Вечер прошёл великолепно. С учётом того что это была первая ассамблея в истории Города. Конечно, в идеале, на балконе должен был сидеть сводный оркестр, на лужайке вальсировать юные пары, а воздух должен был периодически освещаться разноцветьем салюта. Но что поделаешь. Я не знала, как делаются фейерверки. Знаю, что там, кажется, порох присутствует. Даже, кажется, знаю, что порох из селитры делается. А может и не из селитры. Да и селитру где взять, даже если бы я знала, что это вообще такое и как оно выглядит. Читывала в одной книжке, что ее, где то, на помойках добывают, но этим мои познания в пороховедении и ограничивались.

Ну а для танцующих пар нужна была, для начала, музыка, а вот с музыкой здесь не были даже знакомы. Когда я об этом узнала, это было для меня таким потрясением, что впервые за то время, что я находилась в этом мире, мне захотелось напиться. Это было просто невероятно, но тем не мене так оно и было.

Музыка могла бы здорово украсить мой праздник, но даже , если бы я отложила его на целый год, это ничего не изменило. Я не только не знала нотной грамоты, но и слуха у меня особого не было. Да и инструменты где взять? Как устроен барабан, я, примерно, знаю, а вот простая дудочка уже ставила меня в тупик. Обо всём прочем я уж и не говорю.

Однако, повторюсь. С учётом того, что это была первая ассамблея, вечер прошёл просто прекрасно.

Когда мои гости вышли на полянку перед домом, они остолбенели от такой красотищи. Столбенели они достаточно долго. Пришлось их немного потормошить. Потом была проведена краткая экскурсия по дому для тех, кто был тут впервые. Вход в парадную залу был пока закрыт. Торт должен был стать отдельным сюрпризом.

Потом было подано горячее. Шведский стол, правда, никого не удивил, но, то, что столики были освещены каждый своим шариком, а замысловато украшенные блюда соперничали красотой с цветами, выложенными между тарелок, было воспринято достойно.

Выбрав время, я захлопала в ладоши, привлекая к себе внимание. Привлекла. Все уставились на меня с удивлением, а папа Корм даже с некоторым испугом.

– Со мной всё в порядке. – Успокоила я его. – Просто я вас сюда пригласила не только для того чтобы покормить. Слава Звезде и Лунне во втором круге никто не голодает. Сегодня я пригласила сюда всех, с кем , так или иначе , связана моя жизнь в последнее время.

При этих словах Корм заметно побледнел.

– Папа, успокойся. Сегодня всех ожидают только хорошие новости. Во-первых, мой дом, который вам, надеюсь, понравился, построили эти достойные люди.

Я по именам перечислила своих мальчиков. Неважно, что ребят и так все знали. Их знали как горожан, а значит, они были безликой массой, пригодной для выполнения определённой работы. Я же успела за время стройки со всеми близко познакомиться и немного подружиться. А с тем же Максом, так и не немного. Отныне же они не просто работники для чего-то там. Они признанные строители. Страна должна знать своих героев. Я сказала!

После этого вперёд выступил Красавчик. Сегодня я потратила целый час времени из сегодняшнего драгоценного дня на то чтобы рассказать ему о Махе, которого я уже звала Макс и попросить Новое имя для него. Это оказалось нетрудно. Парень и в самом деле заслужил.

– Горожанин по имени Мах, подойди ко мне. – Возвестил Красавчик.

Макс подошёл, заметно волнуясь. Шёл к Красавчику, а смотрел на меня, и я улыбнулась ему ободряюще и подмигнула.

– В присутствии свидетелей объявляю тебе, что ты получаешь Новое имя. Как бы ты хотел называться? – Произнёс Красавчик принятую формулу.

– Альлига называет меня Макс. – Немного дрожащим голосом ответил парень.

Красавчик кивнул головой в знак того, что Новое имя услышано и парень отступил назад, намереваясь встать на место.

– Погоди. – Остановила я его. – Это ещё не всё. За время стройки ты дал мне немало дельных советов. Вряд ли мой дом был таким без твоего участия. И поэтому ты отныне называешься мастером-строителем и позволь вручить тебе знак твоего отличия.

С этими словами я повесила ему на шею четырёхлучевую звезду на тонкой ленточке. Звезду эту я сегодня у уров забацала за пять минут. Красавчик в ходе моего рассказа, совмещая приятное с полезным, показывал мне местный монетный двор и я, любопытства ради, начертила форму и щедро добавив красителя, нажала «исполнить». Потом повертела готовое изделие в руках и вопросительно посмотрела на Ура.

– Я могу её взять?

Он осторожно коснулся губами моих пальцев и ответил.

– Дивная, всё, что ты здесь видишь, принадлежит тебе. В том числе и мои мысли.

–Ну, чужих мыслей мне не нать, своих хватает, так что обойдусь пока этим. – Я помахала звёздочкой и удрала домой.

Для чего мне нужна эта безделушка, я придумала уже потом, перебирая подарки. Она была сделана из пластика, а значит, имела определённую ценность. И достаточно большую. Ну и потом, другой такой не было. Пока.

Макс погладил звёздочку и гордо выпятил грудь. Оценил. Когда он встал, наконец-то, на место я подозвал карлика. Сюда малыш пришёл вместе с мамой. Лунна успела оповестить меня утром, что проведённые ею опыты показали, маленькая женщина действительно творит с водой странные вещи и она, Лунна, забирает её во второй круг.

– Это невероятно, Альлига. – С расширенными от восторга глазами ликовала Лунна. – Это просто, какое то, чудо.

– Подробности вечером. – Я чмокнула её в щёчку. – Тороплюсь. Дел много. Это было ещё до рынка.

Малыш стоял предо мной совершенно спокойно и улыбался своей невозможной улыбкой, заставлявшей горько сожалеть о его уродстве. Я положила руку ему на плечо.

– С тех пор как мы познакомились, ты не раз смешил меня. Ты, как никто другой, заставлял меня забыть о моих бедах. Прости, папа. – Я посмотрела на Корма, который при этих моих словах немного погрустнел. – У тебя есть Эйслет, а у меня отныне будет он. – И обращаясь к карлику, сказала.

– Ты мой друг. А моему другу не годиться ходить безымянным. Нарекаю тебя Вамана.

Со стороны зрителей раздался всхлип. Это мама малыша не сдержала эмоций. А я продолжила.

– Я долго думала, что подарить тебе в этот день. Так ничего и не придумала. У тебя есть все, что нужно для счастья. Светлая голова, доброе сердце и весёлый нрав. Поэтому я подарю тебе самую бесполезную вещь в мире. – С этими словами я достала мешочек с деньгами. Той суммы, что там была, они с мамой не заработали бы и за сто лет. Конечно, раз теперь его маму взяли во второй круг, неважно, в каком качестве, они не будут ни в чём нуждаться. Но я хотела быть хоть немного спокойной за его судьбу, если вдруг исчезну.

– Ну, а теперь самые главные виновники нашего собрания.

Я протянула руки распорядителю и его молодой супруге, подзывая их к себе. Они подошли, трогательно взявшись за руки.

– Я прошу у вас прощенья, за то, что так долго не могла придумать вам имена. Вы оба пока ещё загадка для меня, но я очень надеюсь, что имена, которые я для вас нашла, вам понравятся.

Только плотно сплетённые пальцы их рук, выдавали их волнение.

– Твоё имя Аглая. – Обратилась я к девушке. – Оно означает… – Блин, я же хотела назвать её Агнией. А Аглая это…– Сияющая! – Торжествуя, вспомнила я. Ай я да молодец! Ай, я да сукина дочь!

Потом перевела дух и обратилась уже к распорядителю.

– Твоё имя… Даниил. Оно означает… – Вот засада! У них же, кажется, нет понятия Бога. Как же перевести то? А-а, фиг с ним. Пусть будет – Рассудительный!

Уфф. Кажется, закончила. Теперь пряники.

– У вас недавно было Соединение. Поторопились маленько, но ничего, лучше поздно, чем никогда.

Ёп. Чё я сказала то?

– Я имею в виду, что никогда не поздно поздравить молодых с самым главным днём в их жизни.

Так, кажись, выкрутилась. Похоже, я волнуюсь больше чем все остальные вместе взятые.

– И по этому поводу вам приготовлен вот такой подарок.

Я махнула рукой, и помощники вынесли на всеобщее обозрение огромный матрац. Три на три метра. Высотой сантиметров тридцать. Вообще-то я заказывала его для себя, но потом решила, что того роскошного постельного белья из темной мохнатой шелковистой ткани будет мало. Вот и пожертвовала. Всё равно мне такой не подойдёт.

В одной из моих самых любимых книжек я вычитала про спальни, в которых матрацы были во весь пол. Там, в той жизни, у меня не было возможности воплотить свою мечту в жизнь. И даже не в деньгах дело. Шесть-восемь двуспальных матрацев я бы легко оплатила полугодовым кредитом. Просто муж мой категорически возражал против таких изысков. И камин в доме он тоже не хотел делать.

Ну что ж. здесь у меня будет и камин и матрац. Не будет только Его. Я глубоко вздохнула, подавляя попытку боли вырваться наружу. Ша! Сегодня праздник.

Когда матрац был установлен и накрыт тёмно-жемчужной искрящейся тканью, я подумала, что, наверное, не надо было выставлять подарок напоказ. Может, молодым это неприятно, что их супружеское ложе вот так вот…

Но нет. Сначала присутствующие осторожно всё пощупали. Потом проверили на упругость, а потом Эйслет обхватил Лунну поперёк талии и они завалились всем своим совокупным весом на несчастный матрац.

Аглая с Даниилом возмущённо завопили и принялись стаскивать захватчиков с новообретённой собственности. Те уступать не хотели, и вскоре на матрасе кувыркалось как минимум триста кг живого веса. Веселились все, кроме матраца.

– Альлига. – Кто-то потянул меня за рукав. Я обернулась. Передо мной стояла Нянька. Подавив тяжкий стон, я нашла в себе силы улыбнуться ей.

– Вы тоже пришли? Я очень рада.

– Ты опять говоришь обо мне будто меня много.

– Мне показалось, что ты не одна… – Забормотала я.

– А кого ещё ты хотела видеть? – Она пытливо глянула на меня.

– Да никого. – Я вполне искренне пожала плечами. – Просто подумала, что по тёмной тропинке вас,.. тебя одну не отпустят.

– Кто это может меня не отпустить? – Улыбнулась она.

– Ну… уры. Здесь же совсем недавно были псы.

– Милая девочка. Но ведь ты не боишься ходить одна и ни у кого не спрашиваешься.

Ну что ж. один – ноль. И не в мою пользу.

Я рассмеялась.– Хорошо. Мы обе храбры и самостоятельны. Так о чём будут говорить две храбрые женщины?

Она растянула губы в анемичной вежливой улыбке.

– Ты ходила на рынок?

– Да. Я ходила на рынок. Я видела гэдлу. Мои условия выполнены. Вместе с моей благодарностью, примите мои заверения, что и ваше желание будет исполнено.

Она вздохнула облегчённо.

– Я рада Альлига. Правда, очень рада. Но тебе незачем меня благодарить. Я ничего не сделала. Просто послала на рынок помощника, узнать, что за идиотка тебе понадобилась, и куда она могла деться. Когда помощник пришёл на рынок, она уже была там. И даже нагадала ему чего-то. Подарила пучок травы. А когда он сказал, что ты ею интересуешься, она вдруг разревелась и убежала.

Нянька говорила спокойно и убедительно. Я уже не знала, что мне думать. В конце концов, существует такая вещь как презумпция невиновности.

– Хорошо. – Сказала я. – С завтрашнего же дня я начну учить эту вашу песенку. Вы зайдёте ко мне и мы её запишем.

– Что мы сделаем?

– Неважно что. Главное сделать. Ведь так?

Нянька сдержанно улыбнулась. Я взяла её под локоток и повернулась к остальным гостям.

– А теперь прошу пройти в дом. Там всех ожидает подарок от Лунны. И если он кому то не понравиться, то я лично возмещу, чем пожелаете.

– Не боишься давать такие обещания? – Послышался шёпот над ухом. Я глянула через плечо. Рядом стоял Красавчик и загадочно улыбался.

– Не-а. – Мотнула я головой. – Если бы ты знал, что там. М-м-м. – Помотала я головой.

Помощники раздвинули тяжелые занавеси на проеме, и гости потянулись внутрь. Я вошла последней. Вошла и поняла, что ста пятидесяти квадратов для парадной залы всё таки маловато. Сейчас здесь собралось около тридцати человек и мне показалось, что зала забита как автобус в час пик. Может, я просто привыкла видеть это пространство пустым, не знаю, но на будущее решила, что помещение надо бы увеличить.

На гостей моих произвели впечатление нежно-изумрудные занавеси по окнам. Легкие, полупрозрачные, как органза, усыпанные миллионами искорок, они слегка колыхались от потока теплого воздуха. Создавалось впечатление предзакатного неба, когда оно ещё не начало темнеть, но самые яркие звёздочки уже видны на нём. Нежное благоухание орхидей ненадолго задерживалось в этих стенах, ну а торт произвёл просто фурор. Никто не мог поверить, что это можно и даже нужно есть.

За стол все рассаживались сами. Кто как захотел. То ли случайно, то ли намеренно Корм уселся рядом с Улин, а со мной оказались Красавчик и мой приятель охотник. Макс затесался между младшими дочками Улин, сегодня он был героем. Сегодня был его день.

Помощницы разнесли тортик. Умница Лунна сделала торт не целым, а отдельными маленькими пирожными. Так, примерно по полкило. И теперь у каждого на тарелке стояла собственная маленькая клумба, и цветы на каждой из них были не похожи на другие.

Когда после ахов, вздохов, сомнений и любований был испробован первый кусочек, а потом сразу же второй и третий, я повернулась к Красавчику.

– Что скажешь? Надеюсь, мне не придётся исполнять твои тёмные желания?

У меня не было глаз на затылке, и я не видела, как перекосилось лицо Охотника.

Красавчик слизнул капельку крема с пальца, причмокнул и ответил.

– Если бы ты спросила об этом попозже, я бы тебе непременно соврал, но сейчас я просто не в силах это сделать. – И он запихал в рот очередной кусок.

– Послушай. – Завела я разговор очень издалека. – А одежду вы как делаете?

– Зачем тебе? – Красавчик даже жевать перестал. – Тебе не приносят одежду?

– Приносят. Всё в порядке. Просто эта одежда мне не нравиться. Я другую хочу.

– Какую, другую? – Подавился Красавчик.

– Я на рынке видела парня в таких шикарных штанишках. Гладких, блестящих. Похоже на кожу. И сверху такая чудная одёжка. Хочу такую.

– Альлига, – Вкрадчиво произнёс ур. – Ты не могла видеть здесь дикарей.

–Почему это?

– Потому что они ушли в тот же день когда ты проснулась.

– Как! – Я чуть не подскочила на месте. – Когда? Куда?

– В свои земли. Они не живут рядом с Городом. Им тут мало места. Они охотятся, путешествуют. Ищут новые угодья.э

– И что, сюда они уже не придут? – Холодея, спросила я.

– Ну почему же. Одни ушли, другие придут. Насмотришься ещё на их шкурки.

– А те, которые были, они что…уже назад не возвращаются?

– Я бы и рад ответить тебе на этот вопрос, дивная, но я и сам не знаю. Как то не интересовался до сих пор. Дикари, они и есть дикари. Что одни, что другие. Какая разница.

Я с удивлением посмотрела на него.

– И что, вам совершенно не интересно, как они живут? Чем дышат?

– Альлига, что интересного может быть в жизни лесных животных? А дышат они, так же как и мы.

– Животных?! Ты зовёшь их животными? Но ведь они – люди. Такие же, как и мы.

Он взял мои пальцы и поднёс к губам. Слегка дотронулся.

– Дивная, что тебя так взволновало? Они, конечно же, очень похожи на нас, но они не мы. Они живут в лесу, разговаривают с дикими животными и совершенно не хотят становиться цивилизованными.

– Но, может им так больше нравиться?

– Вот именно. Им нравиться жить в лесу. Точно так же, как жили их отцы. И точно так же будут жить их дети и внуки. И через тысячу оборотов они будут жить в лесу. И ничего не измениться. Именно потому, что они просто животные.

Слушая этот расистский бред, я даже забыла первопричину нашего разговора.

– Извини. – Я вытащила пальцы из его мягких рук. – Мне не очень нравиться наш разговор.

Он посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом, но ничего не сказал и вернулся к остаткам тортика.

Я тоже уткнулась в тарелку, готовая разреветься в голос. Ушли. Ушли! Ушли!! А как же я то теперь? Я готова была пешком идти в город эльфов, но не знала направления. Даже приблизительно.

После чая наступил момент для музыки и фейерверков. Но у меня не было ни того ни другого. Так что гости разбрелись по дому, а я оттащила в сторонку Лунну.

– Ты обещала мне рассказать, что там с мамой Ваманы.

– Да. Альлига, ты не представляешь, как я тебе благодарна.

– А мне то за что?

– Это ведь ты принесла воду в круг.

– Совсем не я, а …

– Но ведь это ты и привела его к нам. Альлига, ты прекрасно поняла, что я имею в виду. Если бы не ты, Мая так и осталась бы торговать за гроши своей волшебной водой.

– Так что там с водой?

– Этого просто не может быть, но она действительно меняет структуру воды, так как хочет. Вода из одной чашки способна подавлять микрофлору. Из другой – наоборот. Её вода способна залечивать раны, даже гнойные. Очищает организм, усиливает рост волос и омолаживает кожу. Ты не обучена некоторым вещам, и я не смогу объяснить всего. Жаль, что я раньше не знала о Мае.

– Лунна, сколько тебе оборотов? – Вырвалось у меня.

– Сорок. Сорок три. – Растерянно ответила она. А зачем тебе?

– Так, просто. А сколько тебе было, когда тебя в круг забрали?

Она усмехнулась.

– Оборотов шестнадцать.

– Значит, ты здесь уже почти тридцать оборотов. Меня тогда и на свете то не было. А скажи, у папы с мамой любовь при тебе случилась?

Лунна неожиданно сильно побледнела.

– Да. – Прошелестела она и отвернулась. – Ты что, хочешь их помирить?

– Если ты имеешь в виду Корма и Илиеону, то нет. Она ему, почему то очень не нравиться.

– Потому что это не настоящая Илиеона! – Лунна резко повернулась ко мне.– Ты хорошо сделала, что не пригласила её сюда.

А я не то чтобы не приглашала, я просто забыла об Илиеоне. Последние дни я её не видела. Да и не помню, когда и видела то.

– А тебе нравилась настоящая?

– Она любила Корма. – Прошептала Лунна.

– Сильнее чем ты? – Спросила я и Лунна вздрогнула как от удара.

– Ты…?

– Успокойся. Я не собираюсь никому об этом говорить. И даже папе.

– Но откуда ты…?

– Знаешь, если бы я была чуть повнимательнее, я бы поняла это ещё в первый день. Как ты ему самые лакомые кусочки подкладываешь, как ты на него смотришь. И что? Все эти тридцать оборотов…?

– Да. С первого же дня. С первой минуты. – Лунна с вызовом глянула на меня.

– Тихо, тихо. – Я выставила перед собой ладони. – Ты такая нервная. А я ещё хотела у тебя микстурки попросить. Тебе срочно нужен любовник. Нельзя взрослым женщинам без любви столько времени.

– У меня есть Любовь. – Прошептала Лунна. – И любовники тоже есть. Вот только всё это не в одном.

Я погладила её по плечу.

–Лунна, а Улин может развестись с мужем и выйти за папу?

– Может, конечно. Ты хочешь, чтобы он женился на Улин.

– Я хочу, чтобы он вообще женился. И мне всё равно на ком. Чесна, чесна.

– Почему?

– Потому что я хочу, чтобы он был счастлив. Очень счастлив. И очень хочу. Счастлив настолько, чтобы забыть обо всем на свете. Послушай, Лунна, надо бы ему как то подсказать, что ты его любишь. А то мужчины, они такие слепые. Сами ни за что не догадаются.

– О чём это мы никак не догадаемся? – сзади, по своему обыкновению подкрался Эйслет.

– О том, что дамы хотят пить. – Ответила я, поворачиваясь к нему. Хотела сказать ещё что то, но все слова застряли у меня, где то там, внутри. Эйслет стоял не просто побледневший. Он был белый как мел.

– Что с тобой? – Одновременно воскликнули мы с Лунной.

– Как ты сказала?

– Я сказала, что мы хотим пить.

– Нет. Не то. Ты сказала слово «дамы». Что оно означает.

– Женщины, – пролепетала я холодея. – А что?

–Где ты его слышала?

– Не помню. Да в чём дело то?

– Идём!