Читать книгу Из-под стола - Лоя Ксеанелис - Страница 6

Мы с Феденькой хорошо ладили, кабы не время страшное, голодное, – можно считать, счастливо жили.

Немцы совсем близко подошли, про фашистов такие слухи ходили, что с ужасом думали, что будет дальше. В одном селе, недалече отсюда, людей в церкви заживо сожгли, в другой деревеньке постреляли всех, кто на глаза попался. Мужики наши, и молодые, и старые, насмерть стояли, погибло немерено люда честнОго. В тылу тоже несладко приходилось, из последних сил народ держался, всё для фронта отдавал. Власть, борясь с паникой, мародёрством, шпионами, держала население в строгости, по доносу хватали виновных и безвинных. Я за мужа боялась очень. Закончилась война, победили фашистов, только один страх ушёл, а другой остался. Круто правил товарищ Сталин. Время послевоенное, страну восстанавливали потом, кровью. Везде разруха, вдовы, калеки, сироты… Горе и радость рука об руку тогда шли. Те бабы, к кому мужики-то вернулись, счастливыми считались.

У Феди на работе неприятности произошли. Любушка таился, ничем не делился, ничего не рассказывал, берёг меня.

Зойке семь лет исполнилось, в школу пошла. Справили ей модное, добротное пальтишко из отцовской шинели, в Москве форменное платье купили, всё по чести. Учиться ей поначалу понравилось, буквы зубрила, писать старалась, каракульки выводила. Осень тёплая случилась, как будто лето, вокруг красота, всё в желтизне да в пурпуре.

В тот день у Феденьки на работе партийное собрание созвали, там деда твоего сильно разбранили, раскритиковали, по тем временам в такую передрягу люди страшились попадать. Могли вечером поругать, а ночью приехать на воронке, машина такая чёрная, забрать без лишней проволочки, в Сибирь услать, осудить за саботаж. Муж расстроился крепко. Они с дядей Пашей домой возвращались по шпалам, друг успокаивал, мол, всё наладится, не он же виновен в случившимся недочёте. Только крайним Федю сделали, вину на него поспешили свалить. Отошёл дед на минутку кустики полить, сказал Павлу не ждать, сам догонит. Пашка далеко ушёл, а друга всё нет, пришлось возвращаться, смотрит, а товарищ-то помер, бездыханный лежит. Сердце не выдержало, оказывается, больное сердце было у милого, а я не ведала.

Вечером мне чёрную весть принесли – не поверила. Утром счастливой мужней женой ходила, к ночи горькой вдовой в тоске зашлась. Я тогда так выла, так по полу каталась, что Зойка перепугалась, к соседям утекла, и учиться стала хуже, без интереса.

Схоронила бабка мужа, пришлось одной привыкать жить. Что я умела-то? Только по хозяйству хлопотать. Грамоте не обучена, профессии тоже нет, из деревни глухой девкой привезена, от корней оторвана.

Федины друзья в беде не оставили, на дачу к важному человеку работать устроили, за порядком в комнатах следить. Уж я старалась, лишь бы удержаться на том месте, всё скоблила, чуть не вылизывала, пылинки негде не сыщешь. Платили неплохо, нам с дочкой хватало.

У больших начальников жизнь складывается тоже по-разному, сахарной редко назовёшь. Сместили хозяина моего, хоромы отобрали, обслугу разогнали. У нового владельца личный штат работников имелся. Пришлось мне идти уборщицей в общежитие для рабочей молодежи. Получала намного меньше, работа трудная, грязная. Тяжеловато пришлось там твоей бабушке, ноги застудила, видишь, не ходят совсем. Однако, дочку вырастила. Она одна держала меня на этом свете, отрадой в жизни стала. Если б не Зойка, не раздумывая, ушла бы за мужем вослед. Так и живу в ожидании, когда меня боженька приберёт.

Лёка! Да ты спишь уже! Заболталась бабка, с головой в воспоминания ушла. Давай на бочок поворачивайся, я укрою мою внученьку ненаглядную.

Сквозь пелену сна до девочки будто издалека доносился ласковый голос бабушки. Девочка пыталась стряхнуть с себя навалившуюся дрёму, с усилием приоткрыла глаза, желая услышать привычное окончание истории, еле разборчиво пробормотала:

– Ба! Не так! Всегда говорила: как помрёшь, на том свете с дедушкой встретишься, опять вы счастливо заживёте.

– Ах егоза, сквозь сон всё примечает. Память цепкая! Так и есть, надеюсь, будем мы с твоим дедом вместе. Только он в бога не верил, в партии состоял. Как отыскать мне в другом мире моего суженого? Такие дела… Засыпай, веретёнушко, пусть сны чудесные приснятся светлой головушке!

Дверь резко хлопнула. Вернулся отец, тяжёлыми шагами прошёл вглубь комнаты. Малышка вновь с усилием разлепила веки, желая посмотреть на папочку. Она всегда о нём скучала, виделись они редко. В комнату заскочила мать, успела справиться со стиркой. Сквозь ресницы Лёка разглядела, как большие сильные ладони мужчины приобняли жену, но та, с раздражением стряхнув руку с плеча, резко обронила:

– Картошка в печи ещё не остыла. Ешь, коли хочешь. Я устала.

Отец обиженно пожал плечами, наклонился над дочерью, поцеловал в пухлую щёчку, та сонно обняла его за шею. Ей хотелось сказать, что мама сердится оттого, что в поезде не подошёл к ним, когда вечером на работу ехал, но губы не раскрылись, руки безвольно упали на одеяло, сон окончательно овладел крохой.