Читать книгу Убийственная страсть. Литературный детектив - Любовь Сушко - Страница 23

Бродил Свидригайлов, метался,

И видел детей и печаль

Осталась, он тоже остался,

В том доме, у гроба в свечах.

И клял он дожди и туманы,

Искал в суматохе слова,

И снова кровавые раны,

Душа догорела дотла

И где-то в тумане остался,

Прощенный едва ли в тот миг.

И мир его там отражался,

Печальный и тягостный мир.

И осень последним приветом,

Дарила обрывки тепла,

Когда он растаял с рассветом,

Душа ли покой обрела.

Иль это красивое тело.

Могло его участь принять.

Ходил по земле он несмело,

Волненья не в силах унять.

И странные черные розы

На гроб его падали вновь.

Казалось кошмаром, угрозой

Его и судьба и любовь

Иногда и злым следователям снятся сны, странные сны о романах, которые они точно не читали, о героях, которых они не знали, и знать не могли. А вот ведь приснится такое.

Наверное, Егор так задурил своему товарищу по несчастью голову творениями Достоевского, что в ту темную ночь Виталию приснился сон о Свидригайлове. Да, да, о том странном господине, история которого еще интереснее, чем история Порфирия получается. Но на него часто не обращают внимания читатели, проходят мимо. Хотя роль в повествовании он играет вовсе не второстепенную, этот Понтий Пилат 19 века, все видевший, слышащий и по своему решавший чужие судьбы

Фамилию этого героя Виталий не запомнил, конечно, только точно знал, что это творение каторжанина и тот самый роман о Раскольникове, с которым в их граде носились, как с писаной торбой. Понимая, что не сможет рассказать всего этого самому Егору, насмешек потом не оберёшься, Виталий нашел телефонный номер Виктории – они были немного знакомы через Егора и напросился на свидание. Это случилось буквально на следующий день после визита Егора.

Виктория усмехнулась про себя, она была почти уверена, что речь пойдет о Достоевском, о чем еще можно говорить с тем, кто женился на дочери опального полковника, который ничем ему помочь так и не смог. Из-за этого он должен был ненавидеть всех женщин. И если бы Егор подал хоть какой-то повод, они бы уже, наверное, спали вместе. Но Егор так любил женщин, что у Виталия не было никаких шансов, но чувствовалось, что он пошел бы на это при других обстоятельствах. И стал бы тогда гомиком, к гадалке ходить не надо. Неудачи с женщинами и разочарования их и творят. в этом мире, а раз нет страха, запретов, то они и готовы на все.

Она отозвалась, понимая, что разговор будет даже забавным и поспешила в Старое кафе, где и назначила встречу. Приглашать его к себе домой Виктория не собиралась, потому что если он в ярости скажет Егору, что был у нее, то возникнут подозрения. А ей это надо, если она не стала бы ничего иметь с Виталием, будь тот и последним мужиком в этом мире. Но ему наверняка не переспать с ней нужно. Свою личную жизнь, если она у него и есть, он держит в секрете.

Так оно и вышло, почти с ходу Виталий стал объяснять свой сон, желая узнать, кто же ему соизволил присниться. Но Виктория все поняла чуть ли не с первых слов.

– Свидригайлов любил маленьких детей, и слава у него была такой, странно, какое отношение он может иметь ко всему, что случилось у вас там.

Виталий помолчал немного, словно соображая, что бы это могло значить. Но напряжение между ними нарастало не шуточное.

– Говорят, в школе работают те, кто любят детей по-особому, уж, не об этом ли узнала Кристина, не потому ли она так легко сдала зачет, – размышлял он вслух.

Какое-то время они молча пили кофе, потом он все-таки прибавил:

Любовь учителя к малым детям всегда тщательно скрывается, был у нас такой физрук, помнится.

Виталий поморщился, словно только что подвергся домогательствам со стороны физрука, но ничего больше не сказал. Ему подумалось о том, что сон может быть связан с его прошлым, с воспоминаниями, а не с Андреем. Но ведь что-то такое было у него все равно, из-за чего он взял и поставил зачет Кристине. Хотя она могла приписать ему то, чего не было, и это все равно испугало его, потому что как они говорят, нет дыма без огня. Хотя дым может прилететь совсем с другой стороны туда, где огня не было и в помине. О себе или об убиенном он думал, как знать. Хорошо. что собеседница не умела читать его мыслей.

№№№№№№

Виктория тем временем с интересом смотрела на него. Она пыталась угадать, что может быть в голове этого странного типа, которому почему-то приснился не Раскольников, не Порфирий, с которым они все носятся, а именно Свидригайлов. человек, со своими внутренними демонами, вряд ли бывшими в реальности. Там было просто много шуму из ничего, истерия на пустом месте. Но она не стала о том говорить Виталию

На этом он попрощался с Викторией и поспешил к Егору. Теперь Виталий мог рассказать о сне, имея представление о том, кто же именно ему приснился. Он казался больше не таким темным сам себе, а упоминать о свидании с Викторией совсем не обязательно.

Егор, наконец, смотрел на него с нескрываемым интересом.

– Если он интересовался маленькими детьми и кому-то причинил страдания, то его мог убить любой из родителей, кому это стало известно. За своего ребенка я бы тоже пристрелил негодяя, даже не задумываясь о том, что с ним может быть в итоге.

Егор, понятия не имея о его личных переживаниях, сразу вспомнил о закрытом ими же деле, и странно побледнел, ему стало как-то не до шуток.

И только теперь то самое дело вспомнил и его друг, странно, что до сих пор он словно бы и не знал про него. Нет, все это было лет 5 назад в мае, в последних числах, когда дети торопились на каникулы, а с учителей снималась всякая ответственность за них. Родители никогда ею и не обременяли себя особо, все перекладывая на школу. И только время каникул было для них самым тягостным, потому что если что-то случится, уже не скажешь, что школа виновата, что учителя просто так получают зарплату, а обязан следить за каждым шагом их чада.

– Мы не могли его не закрыть, – услышал он голос Егора, оптимизма у того значительно поубавилось.

Наверное, у каждого есть своя тайна, у них была одна на двоих, когда они стояли перед настоящим полковником, черт бы его побрал, и молча соглашались с тем, что они закроют это дело, тянувшее на вышку, если бы смертная казнь не была отменена. Они потом говорили о том, что никто бы не стал связываться, что пострадали бы многие люди, а с детьми в том конкретном случае, когда пятиклассников пытались в стриптиз вовлечь, ничего не случилось. Они все живы и невредимы из-за того, что все вовремя выяснилось, и поднялся шум. Кто-то даже говорил, что дети все могли придумать. Хотя не было сомнения в том, что ничего они не придумали, эти случаи повторялись то в одном, то в другом конце города. Те три месяца казались бесконечными. И первого сентября они ждали, как Нового года в детстве, вздрагивая при сообщении в суточном рапорте об исчезновении ребенка, и сами готовы были броситься на поиски, ощущая собственную вину в том, что могло случиться.

Интересно, что написал бы Достоевский, узнав обо всем этом, и его герой в итоге оказался бы белым и пушистым в сравнении с их упырями. В мире нет ничего нового, но в новом времени все может принимать чудовищные картины.