Читать книгу Олимпийские страсти. Тайны лабиринта - Любовь Сушко - Страница 31

Пролог Прометей и Геркал

– Ну, что, опять влюбился властелин?

А кто она? – Да говорят Фетида.

Устал от Геры, и не смог один

Остаться в мире, от его каприза

Как пить, начнется новая война.

– С чего бы это? – Посейдон лютует,

Соперники, ему мила она.

– Найти не может деву он иную?

– Война, ты говоришь, ну что ж, герой,

Твои слова и Прометею в уши,

Тут тайна есть жестокая постой,

Ее хранил я долго, но послушай,

Фетидин сын, он превзойдет отца,

И свергнет так же, как когда-то Кронос,

Но пусть испьет он чашу до конца,

Не тяжела ли Зевсу там корона?

А если любит, что ему она?

Без дикой страсти, дня прожить не может.

Иди скорее, если страсть сильна,

То нам и эта тайна не поможет.

Летел Геракл, как призрачный орел,

И видел мир, летящий в Тартар снова,

А Прометей смеялся: – Я нашел

Единственное для героя Слово.

– Но все равно войны не миновать, —

Ему ответит яростная птица.

И печень перестав в тот миг клевать,

Там, в поднебесье тоже растворится.

И знал орел, что то последний пир,

И Прометей умчался в мир иллюзий,

От Зевса пленник перстень получил,

Вот так страдальцев олимпийцы любят.

1 Фетида

Зевс знал исход, и Кронос снился в ночь,

Когда Геракл поведал тайну богу.

А ведь он был у моря и у ног

Печальной девы, пыл смирив немного.

Да нет, его тогда отвлек Гермес,

Ему опять понадобилось что-то.

И отыскал, и нагло в душу влез,

Но такова у Вестника работа.

Фетида усмехнулась с высоты,

И по-иному дева рассудила:

Мол, путь до страсти сладок, если ты

Помедлила, то точно победила.

Да, этот так, и он пришел в ту ночь,

А все твердили: – Зевс непостоянен.

– Быть свадьбе, – вдруг сказав, умчался прочь.

Она парит от счастья над морями,

Еще не ведая, что избран ей Пелей,

– Кто он такой? – воскликнула богиня.

И заметалась тихо у дверей,

– Какой обман, о Зевс, любил не ты ли?

И хохотала Гера в вышине,

И обнимала дерзко Прометея,

– Пусть не вернется больше он ко мне,

Но как же мерзко поступил он с нею.

А Прометей задумчиво молчал,

Он был польщен, не ведал, что ответить,

Когда Гермес на свадьбу приглашал,

И песню о войне шептал им ветер.

– Да что за вздор, откуда там война,

Женой Пелея станет и смирится,

И сына породит в тиши она,

Забыв, как Зевс в тумане растворился.

Но Афродита улыбнулась зло,

Она-то что-то знала и молчала.

И вот богов на свадьбу занесло,

Где бледная невеста все рыдала.

И в ярости нахмурился жених,

Он чувствовал беду, войны виденья.

И только боги, все свершив на миг,

Предались так отчаянно веселью.

2.Эрида и яблоко

На свадьбе были боги и цари,

Лишь про Эриду все они забыли.

Она ж проснулась тихо до зари

И в Герин сад пробралась, тучи плыли,

Дракон заснул, и яблоко схватив,

Она шептала: мол, не обеднеет,

Делиться надо… Что-то начертив,

Запретный плод несет, все веселее.

Взирала на немые облака.

– Поплатитесь, несносные богини.

И только там, за той чертой, пока

Они еще дружны на свадьбы были.

Зевс издали рассеянно взирал

На ту, кто и любовницей не стала,

А Посейдон в тумане исчезал,

Топил суда, от ярости усталый.

И вдруг на стол упал запретный плод,

«Прекраснейшей», сияла надпись твердо.

И взвыл Гермес, так вот беда где ждет.

А Аполлон молчал печально-гордый.

Эрида наблюдала в суете

Как три богини яблоко делили,

Зевс хмурился, и в пустоту летел

Нектар небесный, кубки все разбили.

3. Гермес

Гермес метался по иным мирам,

К кому богинь отправить, он не ведал,

И вдруг пастух, шагавший по горам…

Припомнил сон, Прима, месть-победа.

Давно над Троей нависала ночь.

Давно пора им о себе напомнить.

Старик строптив, весь мир лежит у ног,

Но сын отвергнут, пусть младенца вспомнит.

Что было там, о том молчал Гермес,

Но вестник униженья не прощает,

Гроза утихла, улыбнулся Зевс,

И к пастуху богинь он отправляет.

– Мы все не те, он не простой пастух,

И он рассудит, девы, вас так здраво,

И выберет любовь иль власть, а вдруг

Ему еще твоя послужит слава?

А как там будет, это он решит,

Но выбрать из вас меня увольте,

Пир оборвав, к Парису поспешив,

Богини ждут решения, и воет

Какой-то пес, обещана война,

В которой устоять едва ли Трое,

И лишь Елена снова влюблена,

И спорит с разъяренною сестрою.

4. Агамемнон

Здесь Афродита постаралась вновь,

Все изменив, запутав, отвергая,

Она подарит одному любовь,

Но замуж за царя пойдет другая.

И Агамемнон, Зевса не любя,

Взять в жены дочь его не помышляет.

Да вот любовь, сразившая вождя,

Весь хитрый план коварно разрушает.

И обнимая яростно жену,

Он видит златокудрую Елену,

И стонет, до рассвета не заснув,

Он ждет свиданья с ней самозабвенно.

И брату в жены отдает, шутя,

Чтобы она чужому не досталась,

К нему идет покорное дитя,

Порочная в сетях страстей металась.

Любовь у Менелая так слаба,

Он слышит гром – как Зевс его пугает.

Уже война шагает по следам,

И ревность ни на миг не отступает.

– О, Афродита, не твоя ль вина,

Что мужа обнимая, ждет Тезея,

И эта запоздалая весна

На осень так похожа. – Я не смею

Опровергать, что не права была,

Но все ошибки в миг один исправлю,

И так шутя Парису отдала

Елену Афродита, не лукавлю.

Любви желал отвергнутый пастух,

И он еще напомнит подлость эту,

Жену чужую возлюбив, и тут

Войне Троянской быть по всем приметам.

5 Парис

Пастух Парис царевичем рожден,

К нему богини явятся к закату,

И он решится, если то не сон.

И он дождется яблока – расплаты.

А Гера обещает целый мир,

О славе вечной говорит Афина.

– Хочу любовь. О, как царевич мил.

Получишь ты Елену, друг невинный.

Переглянулись, яблоко забыв,

Ударил гром, и все в тот миг решилось.

– Елена так Елена, я б любил

Горгону даже, если б получилось.

– Ну, нет, зачем, мой мальчик, каменеть,

Елена и жива, и так красива,

Пойдем к царю, и пусть за все ответит.

Порочный зверь и властелин твой лживый.

Афина с Герой оставались там,

И говорили о несчастной Трое,

Парис вернулся во дворец и храм,

Так много тайн судьба ему откроет.

От славы и от власти отстранясь,

Хотел любви и получил внезапно.

Гермес в пылу на небо вознесь,

Играя в кости, говорил с азартом:

– Ты молодец, о, вечный Прометей,

Никто так Зевса больше не накажет.

– Забудь о них, Гермес, и поскорей,

Не то ты пожалеешь, мой проказник.

И увлеченно кости разбросав,

Они богинь забыли и Елену,

Какой же в мире был страстей накал,

Когда грядут большие перемены.

6. Царь Приам

Приам рычал, как разъяренный зверь,

– Да как они посмели, о, богини,

Открыть Парису в город снова дверь,

– Ведь мы навек давно простились с ними, —

Гекуба лепетала в этот миг

И сон про факел снова вспоминала.

Метался в пустоте дворца старик,

И где-то в небе молния сверкала.

Проснулся Гектор, подошел к окну,

– Что там творится: -стонет Андромаха,

– Я сам, моя голубка, не пойму,

А мне казалось, я не ведал страха.

Но воет так Кассандра в пустоте,

Я ей не верю, это не серьезно,

И ворон к нам в покои залетел,

И быть войне, да быть войне возможно.

Пусть где-то тени мечутся в глуши,

Пируют и дерутся там герои,

А ты в мои объятья поспеши,

Ведь скоро мы расстанемся с тобою.

Какой-то призрак тронул за плечо,

– Я снова видел сон, с Ахиллом драться,

Но не сегодня, мы поспим еще,

Всему свой срок, грядет иная драма.

И молча Андромаха улеглась,

И прокляла незримого Ахилла.

– Но почему, все было так у нас

Безоблачно. – Но преданные живы, —

Ей отвечает Гектор в темноте,

– Случается, что к нам они приходят,

Парис не умер, факел в высоте

Над пораженной Троей где-то всходит.

7. Парис и Елена

Парис упрямо в Спарту поспешил,

Его ведет к кошмару Афродита,

И в черном море нет живой души,

Там только Посейдон ворчит сердито.

Фетида вышла к морю проводить

Ахилла, чтоб укрыть его от мира.

– Не твой он сын, – богиня говорит,

А Посейдон вздыхает сиротливо.

– Он мог бы быть моим, но не сбылось,

И ты любила Зевса, дорогая,

И остается пустота и злость,

Когда душа в сомненьях догорает.

Свою Итаку любит Одиссей,

Но всем им скоро брег родной покинуть,

– Не дам Ахилла, пусть плывет скорей.-

Рыдая, обнимает снова сына.

Уходит прочь богиня, а в тиши

Гнев Посейдона бьется вновь о скалы.

Корабль с Парисом в Спарту поспешил,

И рухнул ми, пред яростным ударом.

Елена пробудилась и молчит,

И снова шлет к Тезею в ночь посланья,

Афинский царь, забыв ее, сердит,

Она жена, но ведь украл же ранее.

А вот на горизонте корабли,

– Тезей, Тезей, о как тебе я рада,

Но это кто там в голубой дали?

Какой Парис, кому же я награда?

Гермес смеется, все б ему шутить,

И мечется отчаянно Елена,

– Тезей твой глух, от плена же спасти

Тебя сумеет грозный Агамемнон.

– Нет, ни за что, уж лучше быть в плену,

Он муж сестры. – Но он влюблен навеки,

И только он объявит им войну.

И Троя перед ним одним померкнет.

– Оставь меня, Гермес, не может быть,

Я умоляю, приведи Тезея,

– Насильно мне его сюда тащить?

– Да как угодно, только поскорее.

– Он не пойдет, прикован к камню он,

Тебе не видеть больше, и напрасно,

Иди за ним, Парис в тебя влюблен,

Он молодой и он такой прекрасный.

И все-таки Елена так грустна,

Ее Гермес уж рассмешить не может,

И только песня отдана волнам,

И мир иной печальный и тревожный

Их ждет теперь и не уйти назад.

Пока молчит Эрида за камнями,

Гермес исчез, ее неверный брат,

Там. на пиру, беседует с богами.

Она же здесь, и нет назад пути.

И не найти ей на вопрос ответа,

Придет другой, чтобы ее спасти.

И снится ей Тезей, плененный где-то.

8 Сон Агамемнона

И Агамемнон в эту ночь не спал,

Он со стены оглядывал Микены,

– О, Грозный Зевс, кого ты нам послал?

Оракул говорил про перемены,

Не сомневаюсь даже, не к добру,

Ты добр бывал ко мне хотя б когда-то?

Но все пророчат с Троей нам беду,

И я пойду туда в защиту брата.

– О, не лукавь, твой брат не виноват,

Ты о жене его опять печешься.

Но кто был рядом и о чем твердят?

Луна взошла, закрыв собою солнце.

Смешалось все, и бедам нет конца,

– Останови безумного Париса.

– Но Менелай к тебе послал гонца:

Похищена Елена!!! И царица

К нему врывалась в ярости немой,

К сестре ревнуя: – Верить не желаю,

Клянись детьми, ты не пойдешь войной,

Пускай ее опять Тезей спасает.

– Она сестра твоя, о чем же ты?

Едва сдержав бессильные проклятья,

Атрид смотрел, как звезды с высоты

Летят во мрак, и распахнув объятья,

– Тезей? – взревел он яростно, и тьма

Как будто бы от гнева посерела.

– Да, царь Афин, к нему она сама,

Сбежать как в детстве от тебя хотела.

Конечно, снился царь Афин ему,

Вот почему он звонко так смеется,

И рассекая в лунном свете тьму,

Царь Агамемнон снова видит солнце.

– Она любила всех, но не меня,

О, как же ты жестока, Афродита,

И оседлав ретивого коня,

Понесся в Спарту и хрипел сердито.

Он должен добежать, не быть войне,

Он умереть готов был за Елену,

Но кто не любит, только те в цене,

И всюду только ложь, тоска, измена.

9. Ахилл и Фетида

И в одеянье женское Ахилл

Был облачен в отчаянье Фетидой,

– Расстаться мне с тобой не хватит сил,

Но жизнь моя опять полна сюрпризов.

И вот Патрокл влюбился в деву грез,

Так Афродита дерзко пошутила.

– Не бойся, Фет. Все это не всерьёз.

Но все-таки любовь такая сила.

Пусть лучше так, чем на чужой войне,

Любить друг друга, не деля наложниц,

– Да что с тобой, в своем ли ты уме?

Взошел Патрокл к возлюбленной на ложе.

Что понял он? Да только злую страсть,

И понял, что попал в объятья мужа,

О наслажденья гибельная власть,

Патроклу лишь Ахилл сегодня нужен.

И тот смирился с участью своей,

Наложницы несчастны и блудливы,

Елена и Парис среди теней,

Тянулись к Трое зло и сиротливо.

А у него совсем другая страсть,

Он не поддастся женщине внезапно.

И не подняться, если так упасть,

Но впереди война-кошмар азарта.

10 Кассандра

Кассандра снова бросилась к царю,

– Уйми Париса и верни Елену,

Ты стар и слаб, а я в огне горю.

Все вижу то разлуку, то измену.

Молчал Приам от дочери вдали,

Он был в то утро странное приветлив,

Он видел, как чужие корабли

Бросал на берег обреченно ветер.

И Артемида не давала ход,

Все обрывалось, лань ее упала.

– Глупец, он там, я верю, не придет,

Пусть в жертву дочь он принесет сначала.

– Он принесет, тебе еще страшней,

Мы все падем от эллинов, я знаю.

Побереги своих ты сыновей,

Елена —этот ужас проклинаю.

– Ты не любила, даже Аполлон…

Уже не слыша, дочь его исчезла.

– Какой он изверг, как же может он.

– Остановись, царевна, он отец твой.

– Он выбросил младенца, а теперь,

Когда пастух рассерженный явился,

И выл в тумане жуткий, страшный зверь,

Мир навсегда, навеки изменился.

11 Одиссей

Итаки позабыть не мог герой,

Как воины к жилищу подступили,

Как Пенелопы стала вдруг немой,

И как ее служанки голосили.

А он ребенка видел на меже,

И тормознул волов, забыв притворство.

– Мне на войну, на этом рубеже,

Забыта хитрость, боль и стихотворство.

Оракул говорил, что без меня

Им не вернуть назад своей Елены.

И он, легко вскочивший на коня,

Не оглянулся, чуя перемены.

Еще не обнаружен был Ахилл,

И только видя ярость Менелая,

Отправился на остров и решил

Разоблачить, и верить не желая,

Лягушку бросил и услышал визг,

Девицы в суматохе разбежались.

И лишь одна, глаза потупив вниз,

Сидела, и они ее связали.

Я бросил сына, остров и жену,

А ты, храбрец, не много потеряешь.

С рассветом мы уходим на войну,

И в воинстве все ждут еще тебя лишь.

12. Артемида и Агамемнон

Убивший лань и сам царем убит,

Но этой жертвы Артемиде мало.

И вот она перед царем стоит,

И, усмехаясь гордо и устало,

Твердит, что им навеки не пройти,

Что ветры им теперь недостижимы,

– Что надо сделать? – Жертву принести.

– Кого жалеешь? – Дочь Елены лживой.

И побелел от ярости вдруг царь,

Он заменил младенца в миг рожденья.

О, этот ужас, как же он устал.

И месть богини, словно наважденье.

– Царице быть и дочери, Ахилл

Жениться хочет враз перед войною.

Гонец в Микены быстро послан был,

Но как он сладит с вздорную женою?

Здесь даже Гера агнец золотой,

И почему Парис не выбрал Геру?

Опомнился и крикнул он: – Постой.

Но поздно, и приказанье улетело.

Царица гневно встретила гонца,

Она сама уже не понимала,

Что делает безумец до конца,

И все- таки ту дочь свою позвала.

– Нам надо ехать, милое дитя,

Отец твой, вижу, свадьбу затевает.

Но там война, и медлить нам нельзя.

– О, матушка, Ахилл, так не бывает,

Я не мечтала о герое том,

А он собрался, вижу я, жениться.

– Да ладно, все обсудим мы потом,

Ну, а пока нам надо торопиться.

13 Тезей

Афинский царь прервал внезапно пир,

К нему несли голубку от Елены,

Тезей еще и молод, и красив.

И лишь его любя самозабвенно,

Во сне Афины видела она,

Кляла потом ужасную Медею.

– И что Елена? – Пленница – жена.

И в первый миг душа летит за нею.

Ну а потом, наполнив кубки вновь,

Он вспомнит вдруг, как бесновалась Федра,

Да, с новой свадьбой наступает ночь,

Нет, пусть Приам спасет его от бреда.

Схлестнуться с мужем, но страшнее брат,

Его Афинам этого не надо,

И вот он птицу отпустил назад.

– Елена, ты отрада и награда

Но дважды в эту воду не войти,

И для тебя спасатели найдутся.

Я все забыл и страсти отпустил,

Пусть за тебя безумные дерутся.

Нет, я не трус, я это доказал,

Но с пастухом мне драться не пристало,

Допил он кубок, синие глаза

Таят улыбку, солнце освещало

Афины, это близился закат,

Он на войну чужую не стремится,

Тезей отважный, он не виноват.

Что не сумел в Елену он влюбиться.

А без любви, за что же воевать,

Уж лучше навестить ему Аида,

Медее больше с ними не бывать,

А он во сне лишь чародейку видел.

14 Гектор

А Гектор на Елену вновь взирал

– Да ты прекрасна. С этим кто бы спорил,

Но братец мой с рожденья проиграл,

В плачевном положенье он сегодня.

А с ним и мы, о чем тут говорить,

Они в пути и будут очень скоро.

Как факел в темноте мой град горит,

– Невинна я, – Я с этим и не спорю.

Мне Афродита многое дала,

Я за жену ей очень благодарен,

Но в полночи звенят колокола,

И рухнул мир, печален и бездарен.

Твой Агамемнон дочь не пожалел,

Его ничто теперь не остановит,

Парис упрям, он многого хотел,

Но ничего не вечно под луною.

Ведь ты его не любишь, царь Тезей

Хвалился всем, что ты его навеки,

Тогда зачем сей яростный злодей

Сюда идет, и в ужасе мир меркнет.

Елена жертву видела во сне,

Над ней смеялась где-то Афродита,

Кружились тени в парке при луне,

И были все давным-давно убиты.

И все сошлись в Аиде в этот миг,

Враги обнялись и гуляли вместе,

И лишь Приам, – безжалостный старик,

Взирал из тьмы, и все твердил о мести.

Но месть кому? А Троя вдалеке

В руинах обнаженная лежала.

И снова белый голубь полетел

Туда, в Афина, и душа рыдала.