Читать книгу Световид – хранитель света. Боги и духи славян - Любовь Сушко - Страница 24

Марена считала себя отомщенной. Ее страшно ранило то, что Даждьбог расстался с ней и больше не собирался признавать ее, но и с Живой произошло тоже самое.. Правда, она тосковала и о нагло похищенном сыне Ние. За все это время она видела его только дважды. В первый раз они случайно столкнулись в лесу мертвых, перед пещерой Чернобога. Куда она привела одну из людских душ.

Она почему- то решила, что сама должна довести эту душу до пещеры, хотя ничего особенного в ней не было. А потом она поняла, что не безымянная душа что-то могла значить, а встреча с сыном, о которой она ничего раньше знать не могла.

Всадник в черном плаще на черном коне, от него исходил поразительный свет – он сразу привлек ее внимание, но она и подумать не могла, что это мог быть ее сын.

Он пристально взглянул на нее и усмехнулся.

– Ний – прошептала богиня, – как же долго я не видела тебя.

– Ты могла бы сделать это раньше, если бы спустилась в мир отца, – бросил он ей упрек, – но все это время тебе до нас не было дела.

Вся спесь и гордость Даждьбога, весь его холод, умноженный на подземную тьму, проступили в сыне ее при их первой встрече. Она не хотела мириться с этим, но он был взрослым, она ничего не смогла бы изменить. Марена даже и вины своей не чувствовала, хотя он все время пытался ее в чем-то обвинять. Почему ее сын относится к ней хуже, чем муж и возлюбленный? Вот чего она никак не могла понять после их встречи. Победа была только мгновенной, от поражения не уйти больше никуда.

№№№№№№

Лада знала о том, как скверно живут ее отец с матерью, и решила примирить их. Меньше всего ей хотелось, чтобы они поступали, как Марена с Чернобогом. Она готова была на части разорваться, но не допустить такого. Но эти двое не только не собирались быть вместе – даже слушать друг друга они не хотели, так далеки и недоступны казались.

И тогда она убедилась еще раз, что любовь, в которую она так верила, не нужна людям и богам. Все совсем не так красиво, как она думала сначала.

– Что может значить любовь там, где власть имеет самое главное значение? Она только пустой звук. Никто не будет на нее обращать внимание.

Лада тосковала. Она не знала, к чему еще можно приложить свои силы и что следует сделать. Она и рождена была после многих, и никогда не сможет опередить тех, кто появился раньше. Потому все чаще задерживалась она на земле. Но на людей, с их кратким веком надежды было еще меньше. И не стоит думать о том, что происходит в мире так уж серьезно.

Конечно, не стоит очаровываться, и искать там какого-то утешения, но без него она тоже не могла оставаться. Но все в мире непрочно, ничего не может быть вечным. Но над людьми у нее власти было больше, она решила переменить их реальность, насколько это будет для нее возможно.

Но и тут скоро стали происходить странные вещи. Девицы, познавшие любовь, вдруг впадали в отчаяние, порой жизнь кончали самоубийством. Так среди духов появились первые русалки. А парни, подобно Даждьбогу, получившие любовь такими гордецами и негодяями становились, что к ним и подступиться было невозможно. Но здесь она могла что-то поправить и сделать.

И еще одна странная вещь приключилась с богиней на земле – она ощутила себя всесильной и могущественной, кажется, реки и горы остановить могла бы, но иногда становилась слабой и безропотной, слезы лила, хотя толком не понимала, что же ей так скверно становилось. И показалось, что в мире так много слабых и обиженных, там много не хватает радости. Мир померк, стал серым и невзрачным. Откуда потом находил он силы для того, чтобы подняться и расправить плечи. И вело ее туда только одно – она хорошо понимала, что если уйдет, скроется в Свароге, мир этот, пусть и светлый внешне, станет мрачным и темным, каким он и был до ее появления.

И когда Жива смотрела на нее с гордостью, она понимала, что не сможет так просто уйти и бросить все на произвол судьбы. И снова бралась она за дело, работала, не покладая рук, сколько хватало сил и терпения.

Белбог притомился от беготни за Зеваной. Она казалась неуловимой, а он был слишком стар для того, чтобы за ней угнаться.

.И ему оставалось только прохлаждаться и оставаться на том свете, где и любви не было, а без нее невозможно оставаться.

И тогда он словно очнулся, забыв о ней, взглянул на весь мир. А он оказался таким ярким и прекрасным, что оставалось только сожалеть о том, что до сих пор он не видел и не замечал всего, происходившего вокруг.