Читать книгу Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники - Любовь Сушко - Страница 27

Ни Добрыня, ни мать его успокоенные, не видели, куда улетел черный всадник. Они были слишком обрадованы тому, что с ними в последние минуты случилось, и ничего не замечали.

– Ты еще вернешься домой перед дорогой? – наконец спросила она, не переставая им любоваться и радоваться чудесному превращению.

– Нет, возвращаться – плохая примета. Пусть вернут моего коня и все, что в дорогу мне нужно, и скажи им всем, что со мной ничего не случилось. Я жив и здоров.

– Хорошо, – согласилась с ним она, – я пришлю еще дюжину воинов. Они тебя до самого стольного Киева проводят.

«Если так ей будет спокойнее, пусть так и будет, хотя мне уже нечего бояться, – усмехнулся он про себя.

Богатырь остался в одиночестве, когда, простившись с ним, княгиня помчалась прочь, она торопилась осуществить все, что было задумано. Он же растянулся на траве и стал смотреть на голубое бескрайнее небо. Оно было везде – бесконечно и так прекрасно. Вдаль плыли облака, похожие на чудных животных. Жизнь продолжалась. И она была прекрасна.

Где-то высоко парил орел, очень близко пролетали какие- то пичужки. Мир был так необъятен, что он готов был разрыдаться от восторга из—за того, что снова стал человеком, способным видеть, слышать, говорить и властвовать над ним.

– Я рожден человеком, – повторял Добрыня, – и мне подарен этот мир, я могу завоевать и защищать его. Все дурное исчезнет, растворится, сотрется, останется этот прекрасный вечный мир.

Он мог пролежать так долго, но где-то рядом заржал конь, и послышались людские голоса. Он понял, что пришли за ним, и нужно продолжить свой путь. В его жизнь вероломно ворвались чужаки, но он должен исполнить свое предназначение. С небывалой легкостью вскочил Добрыня на коня своего, на удивление тех, кто видел его и не верил, что он жив и невредим. Князь выехал на перекресток дорог и мчался навстречу новым происшествиям.

– Чего вы так дивитесь, это я – живой и здоровый, ничего страшного со мной не приключилось. И еще немало будет у нас и заварушек и сражений.

Они видели, что это и на самом деле был он. Кто-то из воинов захотел даже его потрогать, чтобы в том убедиться.

№№№№№№

Какое- то время ехали они молча. Но чувства и мысли переполняли их. И они снова и снова останавливались, пока Добрыня не решил, что давно пора привал сделать – особенно, торопиться все равно было некуда. Он помнил, что матушка дала им в дорогу хорошего вина, и гусли были у него в котомке. Оставалось только набрать дров для костра да поудобнее расположиться на ночлег.

Горел костер, звучали рассказы и песни о героических Олеговых походах. Но они не подозревали даже о том, что тот, о котором были сложены все эти песни, ушел задолго до того, как самый старый из них еще на свет появился. А сейчас он был так близко, что имей он тело, они могли бы до него рукой дотянуться. Он снова вернулся из Сварга на землю и решил отправиться вместе с Добрыней, даже если он не сможет особенно помочь в трудную минуту, то свидетелем будет и точно узнает, что с ним случиться может. А то, что самые главные приключения и испытания только начинаются, можно было не сомневаться.

– Ты зря к Владимиру направляешься, – говорил в это время один из воинов, ближе всех к Добрыне оказавшийся. Такой добрый молодец только достойному князю служить должен.

Но сурово на него взглянул Добрыня:

– Да кто ты таков, чтобы великого князя оценивать. Он сын Святослава – и одно это важнее всего прочего.

– Но мать его рабыней простой была, этого тоже забывать не стоит

Добрыня, никогда прежде не гневавшийся, на этот раз рассвирепел ни на шутку

– Запомни и ты, и все остальные, что он сын великого князя Святослава. И значит, он достоин того места, которое имеет.

Все воины, хотя было выпито немало, и языки их развязались, одновременно смолкли, но смех послышался где-то рядом. И показался он им зловещим, да таким, что многие из них протрезвели. Добрыня – единственный из смертных, знал, что бес тоже протестует против его странных слов. Но тогда он и самому Перуну не поверил бы, вздумай тот нападать на князя.

Олег грустил, хотя и не подавал голоса. Он был согласен с безымянным воином в том, что именно ему такой воин и нужен был не меньше, и чем Добрыня князю. Но именно его и постигнет и самое жуткое разочарование.

– Преданность, – это хорошо, конечно, но одно должно быть обязательно – тот к кому ты чувства такие питаешь, должен быть достоин, а иначе все это только труд напрасный. Вот потому ему и было очень грустно

– Почему Владимиру так везет с воинами, – спрашивал он, – словно бы какой – то маг великий отбирает их для него и заставляет верить в то, что должно быть, но чего нет и в помине. Но он умен, он все увидит своими глазами и разберется сам, и не потребуется ему для этого помощи, – подумал князь.