Читать книгу Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники - Любовь Сушко - Страница 33

Узнав обо всем и немного побыв среди них, бес понял, что ничего интересного его тут больше не ждет, и отправиться решил на княжеские володения. А именно туда, где в это время обитал Змей поганый, который столько волнения принес и самому Владимиру, и богатырям его верным.

И надо сказать, что этот Горыныч ему давно знаком был. Не многие из товарищей его уцелели за последние века. С тех пор, как поняли и князья и герои, что способны они со Змеями сразиться и головы их отсечь не только можно, но и не так это сложно сделать.

Разная участь у Змеев была. Одни из них в открытом сражении голову свою сложили, другие подло из- за угла пристукнуты были, третьи – обманом взяты. И стали они хитрости и мудрости набираться. Когда пересчитались и поняли, что совсем немного их осталось, а люди не так уж слабы и безобидны, как могли им сначала показаться. А если заведется у них князь или герой особенно храбрый, или тот, кому утвердиться надо – все кончено.

Змей Горыныч продержался дольше других. И от Ляха он когда-то убежал, и от Крака спасся. И Рус не смог его выследить да изничтожить. И хотя много времени прошло, а Олег по чужим землям Змеев искал, забыв о собственных, как и внук, его Святослав. Но успокоился Горыныч напрасно, и совсем сглупил, когда обзавелся таким врагом, как Добрыня, вернее Мефи, который сам себя к нему приставил. А все оттого, что недооценивал он беса. И сам себя перехитрить решил, зная, что перед ним можно и позубоскалить иногда. Но кто же мог подумать, что маленький бес мог навредить такому огромному Змею, который мог при помощи заклятия по воздуху двигаться, но и среди белого дня, как птица летать. И поздно убедился он в том, что много чего с ним бес сделать мог. И все бросит на уничтожение его. Он не думал, что после Олега и Святослава появились богатыри, которые должны будут свою удаль князю доказывать. А как это можно сделать было, если, не прикончивши Змея, который может не столько уж и вреда в сравнении с иным из людей, приносил. Но был так необычен и такую дурную славу себе за века заработал, что с ним просто необходимо было разделаться.

Узнав, что Добрыня его должен со Змеем сразиться, бес и отправился его проведать…

Змей, зная, что князь со своей дружиной из чистого поля ушел и за свои пиры уселся. Он отправился погулять, да на беса наткнулся.

– Куда это ты? – осведомился тот.

И хотя он казался муравьем рядом с огромным Змеем, но вел себя нагло и вызывающе..

– Поразмыслить решил, а что ты хочешь управлять временем моим

– Ты сам себе хозяин, – усмехнулся бес, – только предупредить я тебя явился, что дни твои сочтены. Князь приказал круглосуточно тебя вылавливать. И воины его поймают, уж будь в том уверен.

Змей следил за ним недоверчиво, зная, что не по доброте душевной тот сюда пришел, что-то он затевает особенное. Надо узнать как можно больше и перехитрить его. Горыныч и не представлял себе, как трудна была эта задача.

– И что же Дунай, согласился день и ночь по полям шататься? Что – то на него это не похоже, – высказал сомнение Змей.

– Но разве нет других помоложе да пошустрее Дуная? – спросил бес насмешливо.

И Змей должен был согласиться с ним, а про себя подумал: « Значит, появился какой- то новый богатырь, уж не тот ли, о котором Волхв, как о его погибели твердил? Но зачем же тогда бес его предупреждает? Может быть, хочет, чтобы схватка поярче и поинтереснее стала, нагло вызов ему бросает? Как бы там не было, но он решил быть осторожнее, а если останется, жив, то благодарен за это должен быть бесу.

В чем-то Змей был прав. Бесу на самом деле хотелось обострить ситуацию, он часто спрашивал себя о том, отчего это Змею Горынычу до сих пор спасаться удавалось. А не получится ли так, что он схитрит и ускользнет, тем самым все, испортив. Ведь если он не сомневался в том, что Добрыня с ним в открытом бою справится, то вовсе не был уверен в том, что тот сможет его перехитрить, мудрости и хитрости у него еще не так много было.

А ему не хотелось, чтобы и Олег, и уж тем паче Перун, его потом попрекали за то, что он недосмотрел, шлялся где—то и хлопал ушами. В то время как за все надо было последить хорошенько. Но даже не собственная репутация больше всего волновала беса, а то, что богатырь может опростоволоситься на первых порах, а потом все пойдет значительно труднее. И сумеет ли он справиться со всем, что случится дальше. Это еще посмотреть надо было. На его меткий взгляд ничего особенного этот Змей не представлял собой. И еще более было непонятно, как он жив остался. Но видно на него просто богатырей не хватило. И неуловимым он оказался оттого лишь, что его никто и ловить не собирался. Он мог острить, конечно, но не был в этом уверен до конца. Ведь Змей мог дурачком прикинуться, а потом их вместе с богатырем за тридевять земель отбросить так, что они и не вернутся никогда на земли эти. Всякое могло быть.

Бес злился. Горыныч и вида не подал, узнав, о расправе из довольно ясного намека. Он не особенно- то расстроился, по крайней мере, совсем не испугался. Не такой простой Змей его Добрыне достанется, или он со временем страх потерял? Он задавал себе вопросы, на которые никак не находил ответа и чертыхался на ходу. Но как бы там не было, если бес и богатырь, действуя вместе, с одним змеем не справиться, то грош им обоим цена, и заслуживают они только презрения. Пусть Перун делает с ним то, что ему вздумается. Но это, в крайнем случае, а пока бес был настроен на победу. И Добрыне она тоже была необходима.

№№№№

Пир подходил к концу, в то время, когда Добрыня уже почувствовал себя среди них своим. И, поднимая кубок в честь князя, он торжественно пообещал, что не уйдет из чистого поля, пока не произойдет схватки со змеем. Он предусмотрительно не стал говорить о своей победе, всякое случиться могло, а хвастаться неисполненным делом он не научился.

Владимир хитро усмехнулся, слушая речь богатырскую.

– Ну, думаю, что наш – то змей не страшнее Тугарина будет. Потому не стоит особенно волноваться. Возьми у баяна гусли и исполни одну из песен своих знаменитых, – попросил он.

Многих удивили последние слова Владимировы. Но больше всех сам Добрыня удивлен был, не ожидал он, что такие вещи из его прошлого может великий князь знать. Но ничего он на это не ответил, а подчинился.

Старый баян, все спевший, что знал, передал ему гусли свои. И уселся он перед столами, так, чтобы всем его видно было получше, и запел. Он пел об Олеге Вещем и о походах его знаменитых, о хитрости его и мужестве, и о том, как Цареградский император покорен им был.

Гробовая тишина в гридне установилась. Кажется, полет мухи расслышать можно было. Но никто из них и догадаться не мог, что легендарный герой песен Добрыниных вместе с ними на этом пиру был. И со слезами на глазах, умиленный и растроганный, слушал Олег то, что пели о нем. И такое волнение испытывал, какого и тогда в Царьграде не было в гордой и мятежной душе его.

Олег слушал юного Баяна, и был невероятно горд и за свое прошлое, и за грядущее, которое еще неясно вырисовывалось перед этим юношей.