Читать книгу Сага о Валькирии. Дочери Руси - Любовь Сушко - Страница 12

Испытание пришло очень скоро. Литвины решили проверить, что же происходит на русских землях. И увидев странные укрепления, они искренне удивились этому, и готовы были рвать и метать из-за таких странных перемен. Но самые удивительным было то, что об их приближении на этот раз русичи были предупреждены, и впервые за все время они встретили яростный отпор, да такой, что невольно убрались, прочь, не успев ничего с собой прихватить.

Даже отступив, они никак не могли поверить, что у Русичей могли случиться к тому времени такое перемены. Они увидели и того, кто так все организовал. И стали называть Рогволода Черным, потому что кончились их спокойные денечки, пришлось поспешно уносить раненых и убитых. Он был чужаком, и тем более странно, что так этот человек рвался в сражение, все сметая на своем пути. Они называли его между собой колдуном, хотя последнее должно было удивить его и встревожить. Ведь сам он не любил и даже опасался тех, кто побеждал не мечом своим, а чарами. Но в тот момент о таком прозвище он еще ничего не знал.

Отступили литвины в ярости на скудные земли свои и стали думать о том, что же им нужно делать дальше, и как дальше жить. И померк мир, словно солнце светить для них перестало.

Зато новоиспеченная дружина воеводы Рогволода (тогда его еще не называли князем) в те дни ликовала. Они и теперь еще не верили, что впервые расправились с литвинами. И это оказалось не так уж трудно. В те же дни, все были удивительно единодушны, когда решили, что Рогволод не только воеводой, но и князем их должен стать с этого победного дня. И они принесли щедрые жертвы своим богам за то, что привели они такого воина на их земли – это было самое больное благо для града их, прозванного Полоцком. И с него начнется славная их история, он уже не затеряется в веках.

Все вместе готовились они к пиру, прямо на улицах устанавливали столы, и самое почетное место для Рогволода отвели по праву. Сколько слов признания было сказано в те дни, что кажется, и небеса должны были слышать их речи.

И уж если боги слышали их, то бес тем паче. Он знал свои заслуги и мог гордиться собой, жаль, что остальные не могли всех его усилий по достоинству оценить. Он невидимым восседал среди столов праздничных, и прикидывал, что же такое поделать можно и что еще им с Рогволодом предпринять нужно, чтобы все в лучшую сторону изменилось.

Это была и его очень важная победа, и никакой Перун не посмеет у него ее отнять, как бы не старался.

Когда веселие было в полном разгаре, поднялся Рогволод с кубком в руках и заговорил. Он говорил о том, что это только начало – первые шаги, что они еще почувствуют силу свою и научатся многому.

– Слава о вас по всем землям пронесется, – пообещал он им, и никто не посмеет сунуться сюда по злому умыслу. Дружить они с вами захотят, послов своих в Полоцк отправят. Сам великий князь Святослав прознает про то, что не дикие места тут, где только звери лютые и обитают, но и крепкие города стоят, и отважные люди живут. А для этого нужно нам объединить в один несколько поселков, и договориться, чтобы в случае опасности всем вместе защищаться. И если в походы соберемся, то все своих воинов отправят. Только в единстве сила и может быть.

Словно мед сладкий были слова его для душ их. Многим в тот вечер казалось, что сам Перун – Громовержец, узнавший о лишениях и слабости их, порешил спуститься на время и уберечь их от всех напастей, которые на головы их свалиться тогда могли. И ничего им не может быть страшно от того вождя, который с ними вместе тут пирует. Боговед, слышавший из многих уст такие слова говорил теперь :

– Знал я, что боги не допустят истребления нашего, и в трудный час вместе с нами заодно они будут. И никто не справится с теми, с кем рядом боги остаются.

Так все и происходило в те дни. И если Перун пока свысока посматривал на них и немного сердился, когда неведомого изгнанника с ним ровняли, то Локи метался в ярости и никак не мог примириться с тем, что этот тип так хорошо устроился в этом мире. Вместо лишений и мучений, он чуть ли не богом стал и живет как герой настоящий.

– Что же такое получается, – спрашивал себя Локи, – я не только не наказал его, но судя по всему, доброе дело для него сделал. Без моей помощи он бы никогда такого не достиг. Это была чудовищная несправедливость. Сначала он хотел броситься туда и все разрушить, что старательно строил Рогволод. Но, подумав немного, он понял, что не сможет этого сделать, ведь его герой подчиняется другому богу и тот ряд ли допустит такое бесчинство. И подсказывало ему что-то, что не настало еще время для настоящей мести. Должно случиться еще что-то важное и значительное. Пусть он повыше взлетит, тогда и можно будет сбросить вниз. Тогда и лететь дальше, и ударится он больнее. Они провозгласили его князем. Но пусть он еще станет князем настоящим, тогда надо будет посмотреть, что из этого получится. А когда он схлестнется со Святославом, может и победить (он способен на все), тогда его час и пробьет, и он напомнит о том, что не только со смертным сражаться придется, но сам Локи продолжит с ним схватку, от нее он и не уцелеет. С такими помыслами он и отправился прочь, не разбирая дороги.

№№№№№

Между тем пир продолжался. Пришла Ирина и привела с собой Рогнеду. Она странно смущалась и не знала, как ей быть, объявить ли о том, что она не только служанка его, но и наложница князя, или это еще нужно было оставлять втайне? Она сидела, не скрывая тревоги. Но усидеть в доме, когда все веселились, не могла, а в глубине души надеялась, что он объявит об их свадьбе и скажет всем, что не возлюбленная она его, а жена, и до конца дней они будут вместе. Для них освободили места. Он улыбнулся ей ласково, но промолчал, как и раньше, словно бы не замечая всех ее тревог и волнений. И она промолчала, так и не решившись спросить о самом главном. Если он так не думает, то ее вопросы приведут к разрыву и ей придется вернуться в избенку отца на краю поселка, и выйти замуж за одного из смертных, а это уже в голове ее никак не укладывалось.

Рогволод все видел. Он знал, о чем в тот момент мечтала эта девица, которая верно ему служила. Но он знал, что не объявит ее своей женой. Он надеялся на чудо – на то, что появится рано или поздно та, которая и была его женой и матерью Рогнеды, никакой другой ему не было нужно. Ту он никак не мог забыть, а лицо этой запомнить никак не мог, хотя она была так близко, вот в этом и состояла между ними главная разница.

Рогволод оставался непреклонен, никто не смог бы его заставить осуществить то, о чем напрасно мечтала Ирина.