Читать книгу Сага о Валькирии. Дочери Руси - Любовь Сушко - Страница 35

Странная эта сказка никак не оставляла в покое Рогнеду. Она перестала думать о чудесах, связанных со старухой. Научилась все принимать, как должное. Она решила все связать с ними и с собой. Это было предупреждение и знак. Как бы не родились эти сказки, они были очень похожими, и только финалы их казались такими разными. Ей представлялось два выхода из трудной ситуации, и она никак не могла понять, какой из них стоит принять.

Старуха – колдунья (в том, что она связанна с какими-то силами, не приходилось больше сомневаться), развела пламя и уселась около него. Она долго смотрела на огонь, и казалось, что переносилась в совсем иное пространство. И миры иные открывали ей пасти свои. И никто не смог бы вернуть его назад, к княжне.

Рогнеда, узрев эту странную картину, сначала испугалась, а потом решила вернуться к реальности как можно скорее. И она стала себя успокаивать:

– Что такое произошло? Это я, я живу в радости и достатке, меня обожает отец, и моя судьба складывается очень хорошо. Никто не сможет меня в чем-то упрекнуть и не причинит мне зла. Может, память этой старухи и хранит какие-то чудесные картины, но стоит ли их связывать с моей судьбой?

И не находилось у нее ответа на этот вопрос. Ей хотелось быть спокойной, все знать и уметь. Потому она и радовалась всему происходящему.

– Это ко мне не относится, старуха просто решила меня попугать немного, – в сотый раз повторяла она, но чем больше говорила об этом, тем больше понимала, что все имеет к ней отношение. В такие минуты прозрения ей становилось по-настоящему страшно. Но жизнь текла дальше. И со временем она немного успокаивалась, и все налаживалось.

№№№№№№

Старуха же, взиравшая на пламя своей судьбы, решала для себя неразрешимые проблемы. Больше всего хотелось ей поверить в то, что она не права, что все происходящее, только плод ее собственных фантазий. Она хотела решить для себя, как станет действовать дальше, что нужно сделать. Медея, Кассандра, жертва и мстительница. Все должно чудесно переплестись в это судьбе. И она сама, как не напрягалась, ни за что не смогла бы понять, как все закончится.

Она хотела невозможного – оставаться с Рогнедой как можно дольше. И в какой-то миг она пожалела о том, что не переселилась в ее сознание. Все завершится как-то странно, и в любое мгновение может для нее оборваться. Она считала себя творцом судьбы этой девицы, и как истинный творец, не хотела допускать того, чтобы не было закончено ее произведение, даже если это была человеческая судьба. Тем более, если от нее зависела судьба человека.

Она долго смотрела на огонь, и видела там темноту, серость, мрак, ореол мученицы над головой постаревшей почти до неузнаваемости Рогнеды. Медея и Кассандра стояли за ее спиной и то одно, то другое лицо высвечивалось в этом мраке.

«Кто она? – спрашивала старуха. И не было ответа на этот странный вопрос.

Она заглянула еще дальше и увидела двух мужчин. Один из них тянулся к ней и был убит, второй был рядом, но во всем его облике было что-то жесткое и жестокое, такое жуткое, что, наверное, страшно было рядом с ним оказаться. Старуха хотела бы его отдалить от девицы, если бы это было в ее власти.

– Это правда, это все-таки, правда.

На мгновение старухе стало грустно. Но потом она оживилась. Если и без ее вмешательства там все так, то видно так тому и быть. Она не станет больше противиться. Мир жесток, и можно только смягчить его своим влиянием.

Она не могла не заметить, что в душе его борются два чувства: одно из них – невероятная радость оттого, что она во всем этом участвовала, и грусть, что и без нее все получилось так печально.

Кассандра рассердилась – дух старухи усмирял все ее порывы. А ей так хотелось, чтобы молодость, сила и коварная деятельность побеждала никчемность и бессилие. Все это могло быть отвратительно. Но это было ее творение и увлекательное приключение. И она готова была принимать во всем этом участие.

Она и не заметила, что Рогнеда удалились. Зато на пороге стояла Инга. Она подкралась бесшумно, подошла к ней почти неслышно, какое-то время наблюдала за всем происходящим. Старуха медленно к ней повернулась.

– Ты хотела от меня чего-то? – спросила она, делая вид, что ей известен каждый шаг.

– Говорят, ты немало можешь и во многом смыслишь, сделай так, чтобы мой муж любил меня больше и ослабь его связь с дочерью.

– Отчего ты ее так не любишь? – обида за Рогнеду проступила в ее душе.

– Не моя это вина. Мы были разлучены много лет назад, и хотя это мое дитя, но я не чувствую с ней близости, ничего нас не связывает. Любовь моего мужа, внимание – она все забирает себе, а я не хочу терпеть такого отношения, – упрямо повторяла она.

– Не гневись, княгиня, даже если бы и захотела, я не могу тебе помочь. В снах моих истории и картины разные возникают, но я не могу повелевать ими, они из далекого прошлого, а к реальности имеют мало отношения, – размышляла она.

Осталось только чертыхнуться Инге и отправиться прочь.

– Лжет старуха или она и на самом деле ничего не может? Но как бы там не было, придется действовать иначе. Она поступила опрометчиво, но верила, что старуха ничего не расскажет девчонке.

– Что такое происходит, что со всеми нами творится? Отчего это я готова на все ради его внимания, даже дочь родную могу погубить. Но я столько лет провела в ожидании и неужели не заслужила немного больше внимания и понимания? Когда я высаживалась на этот берег, какой счастливой казалась, тогда все замечательно было, а что же теперь? Пустота и печаль, – задумчиво размышляла она, и никак не хотела примириться с этим. Можно было далеко за счастьем умчаться и ничего не найти.