Читать книгу Истребление кумиров. Князья и воины - Любовь Сушко - Страница 25

На похоронах Рогнеды Владимиру казалось, что он ставит последнюю точку в своем прошлом. На девятый день ночью, когда Апраксии не было в комнате, он проснулся в страшном одиночестве и увидел тень рядом, как раз напротив своей кровати.

– Что тебе надобно? – не выдержал князь

– Зачем ты похоронил меня по новой вере?

– О душе твоей думал, о том мире, где ты сейчас.

– Но это неправда, – вздрогнула тень, – как и всегда ты думал только о себе. Я пришла сказать, что ухожу от двери ада и чистилища. Я должна быть тебе благодарна, но чувствую только злобу. И если там (она указала на небо) нам предстоит с тобой свидеться, я все равно не стану тебя благодарить, не дождешься ты этого от меня.

Она отшатнулась и отвернулась от князя.

– А я и не жду благодарности, – невольно вырвалось у него, – мне надо быть в мире со своей душой, и только.

– А что ты моему сыну скажешь? – спросила она с вызовом

– Скажу, как было, все видели, что я не убивал тебя, не от моей руки ты померла.

– Да, повезло тебе, все видели, только давным-давно ты убил меня, сначала своей рабыней сделал, а потом чужого бога мне навязал насильно. Только помни, что не нужен мне твой рай, зря ты старался. Мне привычнее и роднее в аду оставаться, и рабой твоего бога я не стану. Ведь не спросил ты согласия моего. Снова поступил так, как самому тебе хотелось. Да, безгранична власть твоя, но есть предел всему.

И она рассмеялась так, что вздрогнул князь. Каким странным и пронзительным был ее смех.

№№№№№№

Рогнеда вспомнила о сыне не случайно. На следующее утро появился Изяслав в княжеском дворце, узнав о страшной смерти матери. Он не сразу пришел к князю, сначала расспросил посторонних о том, что произошло там, на площади. И ему, готовому убить князя, угроза витала над душой еще с детства, она должна была осуществиться, понял, что не виноват он и не ведал даже о том, что она появилась тут. Да и зачем это было ему нужно?

Владимир сначала не узнал племянника, а потом решил сохранить спокойствие, Перед ним стоял не мальчик, а муж, за короткий срок он изменился до неузнаваемости.

– По-твоему все вышло, – выдохнул княжич.

– О чем ты? Не желал я ее смерти, и тебе это ведомо. Я нашел ее уже мертвой на площади.

– Знаю, религия твоя не позволила бы тебе это зло совершить, ты все прощаешь нам, как твой бог своих палачей прощал. Но ты забыл, что он сам недавно палачом стал. Хорошая у тебя вера, каких бы злодеяний не совершил, покаешься, и простится тебе все. Может бог тебя и простит, да я смерти отца моего не прощу, того, что ты с матерью моей сотворил, тоже простить не могу.

– Опомнись, Изяслав, зачем новые жертвы, не калечь жизнь свою. Прошлого не вернуть и не изменить.

Владимир пока сохранял спокойствие.

– Не повторяй моих ошибок, чтобы не пришел к тебе такой же юнец мстить. Прошлого не вернуть и не изменить – повторил он еще раз, словно старался себя в том убедить. Зло порождает еще более страшное зло, оно ничего другого родить не может.

Но Изяслав, ушедший из дворца не прощаясь, вряд ли слышал его. Он пытался понять нового или прежнего Владимира ненавидит больше. Но примириться и простить его не умел и не хотел, хотя осознавал, что князь был прав.

Тот глубоко ненавистен, этот непонятен совсем, неизвестно, какой из них страшнее. И ослепившая ненависть заставляла забыть обо всем добром и светом.

№№№№№№

Изяслав остановился на поляне в парке и услышал шаги за спиной. Но когда обернулся, там никого не было.

– Что же ты убежал? – спросил его голос где-то рядом, и доносился он из пустоты, – ведь князь безоружен, оружия он в руки давненько не брал, убей его и все у тебя будет нормально, и на душе спокойнее. Разве не об этом ты мечтал с самого начала, как только начал понимать, что к чему?

– Но кто ты такой? – удивился юноша, – не сам ли Змей искуситель.

– Ты знаешь сказки, это похвально, – удивился бес, ожидавший всего, но не такого разоблачения.

– Я твой внутренний голос, твое второе я, – попробовал выкрутиться он.

– Нет, ты толкаешь меня в бездну, потому и не хочешь показаться.

Мальчишка оказался хитер и проницателен, Мефи пришлось удалиться ни с чем.

Изяслав понял, что он должен уйти как можно дальше, чтобы не случилось новой беды. Он не должен отдаваться в объятья духу, тут Владимир прав.

А над княжеским храмом раздался колокольный звон – так была отмечена первая его победа над собой. Колокола словно подтверждали, что он был прав.

Пусть душа его все еще металась между добром и злом, но он умел отличать одно от другого. Он не давал эмоциям одолеть разум. Ему хотелось пойти в княжеский собор, но он не сделал этого, не поднялся с травы, ощутив, что нет там для него места. Хотя и другого бога для него не существовало.

Поскакал он в свой город, когда-то подаренный ему грозным князем, все сильнее ощущал он свое одиночество и неприкаянность в этом мире. И только колокольный звон, уже давно отзвучавший, все еще жил в его душе.

И слышал он голос в чистом поле:

– Иди вперед, не умножай зла на земле, разве мало его сотворено, так зачем же еще творить? Не разрушать, а строить должны мы, не уродовать, а украшать.

Этот голос твердил понятные истины. Но почему же так трудно было им следовать? Отчего они так часто нарушались?

№№№№№№

Даже Изяслав, кажется не поверил его миролюбию, а враги его лютые с большой страстью рвались поработить земли русские. И никак не могли сдержать их заповеди, которые казались такими неудобными.

Они все находили упоение в битве и разрушении, привыкшие убивать и воевать, остановиться они никак не могли. Ничего не оставалось и Владимиру, как только собирать вокруг себя богатырей, ведь владения надо было укреплять и защищать.

Дивились дружинники князю, они слышали рассказы о бурном прошлом, но мало верилось им теперь в сказки такие. В чем они упрекали князя, так это в том, что казался он им мягким, терпимым и слишком добрым.

На одном из таких вот пиров появился перед князем его племянник Изяслав, захмелел он быстро и стал рассказывать о горькой участи отца, о страданиях матери. Поняли они все, что много темных тайн скрывает он.

– А ты ничего не путаешь, парень? – усмехнулся Добрыня, – ты и меч в руках князя видел?

Засмеялись богатыри русские – это казалось им смешным и нелепым. И лишь немногие из них среди общего веселия сумели увидеть, как поежился княжич, словно еще раз переживал те страшные времена.

Но после того пира Изяслав снова исчез. Где он был, никто не ведал, но никак не мог найти он покоя.

№№№№№№

Через год узнал Владимир и богатыри его, кто был еще жив, о страшной смерти княжича. Помчался он с малой дружиной своей против полчища хазар. Долго бился с ними, не желая отступать и сдаваться, но силы были неравны. Почти всех своих дружинников потерял Изяслав в том бою, и сам решил живым в плен не сдаваться. Разрубили его на куски свирепые хазары.

Такую историю о гибели молодого князя поведал один из уцелевших воинов. Молча слышал его Владимир, сожалел о бедном племяннике. Зачем это ему было нужно? Почему не смог он мирно свои дела завершить. Он догадывался – сам бес, чтобы отомстить Владимиру, повел Изяслава в этот бой, сам бес не позволил ему сдаваться. Теперь бросил к ногам его тело мальчишки. И он не мог с ней бороться, он мог теперь только согревать да сожалеть.

Для беса это была пустая забава, но такова была его натура.

– Нет, не богатырь он, – вздохнул дьявол в критический момент, когда нужно было отвести от мальчишки вражескую руку, и замешкался.

Так и погиб Изяслав, приговоренный нечистыми к смерти. И увидел он верхушки деревьев и небо голубое, которое застыло в глазах княжича. Прочь кинулись спозаранку враги его. Но все отдалялось, и улетала душа в небеса, пока не превратилась в одну темную точку.