Читать книгу Истребление кумиров. Князья и воины - Любовь Сушко - Страница 26

Но не знал князь Владимир в те тихие годы, что прошлое проклятие явит свой страшный лик: иудейский мученик, а вместе с ним и прокуратор, о котором ему столько рассказывали, предстанут перед ним в жутком обличии, только не ясно даже, на том или этом свете все это твориться будет. Не зря видно так запомнилась ему история про Понтия Пилата.

Святополк – сколько горя и страданий принес он себе и другим этот грозный отпрыск. Ведь говорил же он смирившемуся Изяславу, что зло порождает еще большее зло и возвращается к тому, кто творил его. Но не смог тот его в себе одолеть – нелепо и глупо погиб. Но словно живой укор, оставался еще один – тень странная и далекая.

Владимир чувствовал, что как бы не отрекался он от прошлого, оно всегда будет его преследовать. Недаром зависть числится среди самых тяжких грехов, – зависть и жажда власти – сокрушительная сила, если заодно они становятся.

Об этом он беседовал сейчас с Анной, которую называл на старый манер Апраксией.

– Но ведь таким ты и был когда-то, – говорила она сердито, – может и он опомнится и одумается?

Затаившийся, как лютый зверь, Святополк вел себя тихо, зная силу и могущество Владимира.

А когда умер князь, мрачнее тучи явился к нему ангел, только что вместе с ним покинувший землю.

– Что там случилось? – чуя недоброе, спросил князь. Он еще не забыл о жизни земной и очень по ней тосковал, живо интересовался всем, что там происходит после его ухода.

– Плохи дела, княже, – пролепетал ангел, – не замечал ты Святополка в последние дни, а он поднялся сейчас, да плечи расправил.

– Что же натворил он? – спрашивал князь, понимая, что услышит что-то страшное.

– Удумал он любыми путями стол твой захватить, мало ему удела оказалось, и чтобы все было у него в руках, должен он умертвить братьев своих Бориса и Глеба.

– А разве не можем мы помешать ему? – невольно вырвалось у князя

– Нет, не можем, – резко ответил ангел, – мы вольны только следить за тем, что творится. Могли бы ему помешать богатыри твои, конечно, да и их там уже не осталось, вчера Добрыню схоронили, а другие еще в твою бытность мир покинули.

– Так что же выходит, зло одолеет добро? И с этим ничего сделать нельзя? И в раю не видать мне покоя.

– Тебе надо отрешиться от жизни земной и забыть про все, – говорил ангел, потому что сделать ты все одно ничего больше не можешь.

Но Владимир никак не мог примириться с тем, что творилось, и винил он во всем только себя самого. Как были ему тогда не писаны все законы, так оно и осталось. Только теперь придется расхлёбывать ту кашу, которую он заварил. А с его уходом зло из своих укрытий выбирается. Тогда и понял князь, что и в раю можно испытывать муки адские от собственного бессилия, и неизвестно, где еще страшнее будет все, что творится в этом мире.

Недолго предсказанных событий ждать пришлось. Через несколько дней в небесах снова зазвучало имя окаянного.

– Что там? – спросил Владимир

– Борис убит среди болот, подстерег его Святополк с воинами своими, при помощи беса отыскал, одному ему с этим не справиться было.

Долго молчал князь, вспоминая милого и кроткого сына, который был так покорен, что ни с кем бы никогда сражаться не смог. Но дорог он был Владимиру больше других.

– Скажи, а наказать его как-то можно? – впервые Владимир решил, что он не станет этого терпеть, – он чувствовал, что ни понять, ни простить Окаянного не может, – я понимаю, что око за око, зуб за дуб, но не хочу его прощать.

– Не ты судья ему, – спокойно отвечал ангел, – он получит свое, но не от тебя вовсе.

Знал князь, что скоро встретит он тут Бориса, и радоваться должен, что все так повернулось, но не до радости ему было в те минуты. На земле, а не здесь нужен был Борис, чтобы нести весть о новом боге в люди.

На девятый день, когда с грустью поджидал Владимир сына своего, снова ангел перед ним появился.

– Что еще стряслось там? – не удержался грозный князь.

– Да, Глеб убит Святополком, – отвечал спокойно тот.

Он ждал этого известия и так его боялся, и вот дождался.

Ангел уныло побрел прочь. Добро бессильно и безропотно перед злом, только это и мог он поведать князю.

Князю оставалось поджидать теперь уже двух своих сыновей.

№№№№№№№№

Бледным и растерянным предстал перед Владимиром Борис. И лишь вздохнул он тяжело.

– Не думал я, батюшка, что так скоро свидеться нам придется, – словно оправдывался Борис перед отцом, за то, что не смог в мире том удержаться и здесь так рано оказался.

– И не только ты, нынче брат твой тоже был убит.

– Я не успел его о коварстве Святополка предупредить.

– Это я был глух и слеп, не смог вас защитить, – говорил князь задумчиво, – а теперь придется только взирать безучастно на все, что там творится. Таким может оказаться рай, если на земле всяких бед натворил.

– А найдется ли там сила, чтобы сразиться с ним? – прервал его Борис.

– Сила найдется, – уверенно говорил князь, – да только много еще бед совершить он успеет, ангел мне глаголил о том.

№№№№№

Глеб рассмеялся от радости, увидев отца и брата.

– Ко мне ночью злодеи подкрались, – и во сне меня убили.

Не находил себе места в раю Владимир до того самого дня, пока не появился Глеб.

Но ангел на этот раз принес совсем иную весть.

Говорил он, что бежал Святополк от меча Ярослава, покинул в страхе Русь, да и сгинул где-то.

– Он остался в полном одиночестве, как зверь лесной, неприкаянный, поселился в каком-то шалаше или берлоге медведя, выгнав оттуда, и людям больше не показывался.

Молчал князь, тогда снова заговорила ангел:

– Ты можешь туда к нему спуститься и поговорить с ним о том, что случилось.

Молча кивнул Владимир. Он заторопился на землю.