Читать книгу Разбитое зеркало. Демониада. Мистика 21-го века - Любовь Сушко - Страница 21

Барс смутно представлял себе, кто такие Питы, догадывался только, что это собаки, но его волновали исключительно люди и Демоны, которые были страшнее собак. Он решил все-таки не браться за неведомое, и без того уже со своим недержанием речи дров наломал. Но писательница никак не хотела верить в то, что ослышалась, хотя он прикусил язык и молчал, делая вид, что это было случайностью. Может радио где поблизости заговорило, да мало что это может быть вообще. Ему так хотелось поболтать немного, но понимал, что лучше помолчать.

– Я схожу с ума, – обреченно произнесла Виктория, – потому что почти уверенна в том, что ты разговариваешь. И не смей отпираться, я это так ясно слышала, что сама чуть не онемела.

Кот мог бы поведать ей многое из того, что случилось в последние дни, но он все еще молчал, а как хотелось про оперов в психушке рассказать, им и не такое, как говорящий кот привиделось, да еще на посту. И много еще чего, и расскажет на досуге, но пока некогда. Пока ему придется упорно притворяться.

Он убедился в тщетности своих усилий – Виктория ему не верила, тогда и махнул лапой на конспирацию:

– А что и поговорить нельзя, все молчать должен, – огрызнулся кот, – сколько лет я с тобой молчал. Вот не вынесла душа поэта, и заговорил.

Интересно сколько лет живет у нее этот тип, в столь коротких сроках истинной кошачьей жизни он разбирался плохо. И чтобы не соврать, сколько лет он рядом с ней молчал, он решил замять этот разговор, который все время там или сям становился опасным. Одно дело кот заговорил неожиданно, и совсем другое, если она догадается, что это не тот кот. А то и о том, что это и не кот совсем, и неизвестно, как к этому известию отнесется. А он не мог завалить задание, потому что даже харакири себе сделать потом не сможет, ничего у него не получится. Опозорится так, что мама не горюй. А становиться приблудным котом, которого Мефисто прогонит, как бродячую собаку, вот уж ни за что на свете. Надо пока тут крутиться, и вернется, и не раскалываться до конца. Виктория уже вернулась окончательно к реальности из своего выдуманного мира, она не знала, что думать, куда бежать и кому что сказать – кругом был только лес и очень подозрительно изменившийся ее кот. Ни одной живой души больше. Нет, наверняка тут были еще Лешие, Водяные, Русалки, о которых она писала в юности, но знать их все-таки не знала, и пока дружбы с ними не водила, а пригодились бы они теперь ей еще как. Уезжая на дачу, нельзя быть такой беспечной, это может плохо закончиться.

Вот такие нелепости с ней всегда и случались и в самый неподходящий момент, когда было столько работы, столько обязательств перед этим миром она взяла и никак не могла от них отказаться. Она попятилась, и руки ее невольно опустились.

Что еще могло происходить между писательницей и котом сказать очень трудно. Но из всякой безвыходной ситуации вдруг находится выход.

И в тот момент у ворот писательской дачи затормозили старые «Жигули», из них выбралась Настя, презрительно оглянулась по сторонам.

Кот ощутил такую опасность, какой не было даже когда приближались все гости на том самом приеме у Мефисто вместе взятые. Может быть потому, что они давным-давно были мертвы, а она жива, и невредима, и молода. Он и сам удивился той энергии, так они это теперь называют, которая от нее исходило. И он даже не шутил, когда выгнулась его спина, и он пронзительно зашипел.

– Питы, спасайся, – взвизгнул кот.

И снова искренне удивилась Виктория, что это еще за шуточки такие, конечно, она тоже была не в восторге от вторжения девушки, ее она хотела видеть меньше журналистов, хотя и не знала почему, но как он смеет так себя вести. На лоне природы улетучилось все воспитание и что-то несносное и звериное появилось в нем.

– Начинается, – подумал кот, – а я то, старый дурак, надеялся на то, что она даст хоть немного отдохнуть и освоиться в этом мире, с Зосимом по душам поговорить, да где там, не бывать этом.