Читать книгу Ты маньячка, я маньяк, или А пес его знает - Людмила Милевская - Страница 7

Лагутин давно пообедал и угрюмо сидел за столом, с тревогой поджидая жену. Когда Евдокия вернулась, он буркнул:

– Тебя рвало?

– Да, немного, – кивнула она.

Он нахмурился:

– Ты не беременна?

– Нет-нет, на солнце перегрелась вчера, – испуганно затрясла головой Евдокия.

Леонид Павлович категорически не хотел размножаться, объясняя это свое нежелание слишком юным возрастом Евдокии. Однако она подозревала, что виною тому ее болезнь: муж просто боится передать своим будущим детям нездоровые гены жены.

– Все в порядке, мой дорогой, я уже отлично себя чувствую, – с нежной улыбкой сообщила она.

Лагутин поверил и уже мягче спросил:

– Что же ты так долго отсутствовала?

– Взвешивалась. В туалете оказались весы, – не моргнув глазом, солгала ему Евдокия и, кивнув на свои тарелки, (нетронутые совсем) пояснила: – Есть не буду. Барашка и рыбу придется собачке отдать.

Леонид Павлович насторожился:

– Почему это вдруг?

– Ленечка, ты не пугайся. Это не симптомы болезни. Я ужасно здесь растолстела, так что, снова пора на диету.

За два года супружеской жизни Лагутин почти смирился с дурацкими диетами жены, он лишь изредка протестовал. И на этот раз мудро решил промолчать.

На самом деле Евдокия его обманывала. Она не полнела – не склонна была, но муж вский раз так пугался, видя отказ жены от еды, что она шла на хитрость: частенько ему приходилось лгать. В его возрасте трудно понять как это нет аппетита, если здоров. К тому же, Лагутин мечтал нарастить жирку на тощее тело Даши и первое время пичкал деликатесами ее сверх всякой меры. От этого у Евдокии появилось отвращение к пище, она взбунтовалась и прибегла к диетам.

Сейчас же она есть хотела, но желание накормить облезлого пса оказалось сильнее голода. Мысленно облизываясь, Евдокия опустошала тарелки в кулек и планировала перекусить где-нибудь по дороге домой.

«Я перебьюсь, зато как будет рад бедный песик», – сердобольно размышляла она.

Глядя на то, как жена собирает ресторанный обед очередной бездомной собаке, как расползается по целлофану мятный соус из-под барашка, Лагутин уже и не злился. Лишь с брезгливой гримасой сказал:

– В связи с твоим увлечением я всерьез начинаю подумывать, не покупать ли нам для этих дворняг сухой корм. Какой-нибудь Дарлинг или Педи Грипал, на мой взгляд, выглядят аппетитней.

– Вот и лопай их сам, – отправляя и рыбу в кулек, ответила Евдокия. – Дворняги не станут есть заграничную лабуду.

– Ясное дело, – саркастично заметил Лагутин, – им привычней барашек из ресторана.

– Вовсе нет, просто наши дворняги знают толк в жизни: они привыкли к натуральной еде.

– Зато ты, со своей диетой, от еды скоро отвыкнешь, – поднимаясь из-за стола, попенял Лагутин жене и строго добавил: – В автомобиле тебя буду ждать. Изволь не задерживаться. Догоняй.

– Ленечка, как ты можешь? – рассердилась вдруг Евдокия. – Когда я задерживалась? Знаешь, мне уже надоело! То дворнягами упрекаешь, то диетой, ко всему придираешься. Почему ты все время ругаешь меня?

Леонид Павлович удивился:

– Я ругаю тебя? Это ты постоянно меня ругаешь. Что ни скажу, все не так.

Она закатила глаза и громко три раза икнула:

– Ик-ик-ик! – И ту же выдала комментарий: – Ну вот, опять начинается. Придрался опять. Я уже нервничаю.

Лагутин пошел на попятную:

– Ладно-ладно, не будем.

Он поспешил расстаться с женой. Во-первых, не хотел слушать ее упреки, а во-вторых, он не мог смотреть на все эти нежности с бездомными псами.

«Уж лучше неспешно прогуляюсь после обеда и почитаю газету», – подумал Лагутин, выходя из ресторана и направляясь к лотку, на котором продавался дежурный набор туриста: от журналов до купальников, не искулючая пива и прочих, необходимых курорту продуктов.

– Купите жене шоколаду, – посоветовал осетин-продавец, протягивая газету.

Евдокия, за мужем бежавшая по пятам, застыла в надежде: «Хоть шоколаду поем, коль собачки им не питаются». Но Лагутин, хмурясь, ответил:

– Ну что вы, моя жена на жесточайшей диете.

Осетин удивился:

– А что же она ест?

– Только меня, но поедом.

Продавец рассмеялся, а Лагутин неспешно направился к автомобилю – обед из шести блюд приятно отяжелил. Он любил послеобеденные променады. Голодная же Евдокия, сглотнув слюну, вихрем помчалась тайной тропой туда же, куда направлялся и муж. Только на автостоянке его ждал автомобиль, ее же – собачка.

Пес в мгновенье одно расправился с рыбой, затем с барашком и, несмотря на раздавшиеся бока, уставился на благодетельницу с призывной надеждой.

«Ведь это еще не все?» – говорили его глаза.

– Все, – разочаровала его Евдокия, и ей стало стыдно.

«Все так все», – пес вздохнул и покорно прилег к ее ногам.

Евдокия вдруг осознала, что не может бросить его – именно этого пса бросить не может.

– Ладно, бродяга, фиг с тобой, уговорил, – сказала она и, подхватив его на руки, поспешила к автостоянке.

Ей преградил путь охранник.

– Куда вы? – осведомился он, с отвращением глядя на паршивый, ослабленный организм, примостившийся к дорогой и симпатичной девчонке. – С этим на территорию автостоянки нельзя.

«Черт возьми! – мысленно ужаснулась Евдокия. – Вот-вот мой Леня придет!»

Нервно оглянувшись на дорогу, она захныкала:

– Что же, мне с этим здесь под солнцем стоять? Пропустите меня, пожалуйста. Мы все равно уезжаем.

Сердце охранника дрогнуло:

– Ладно, девушка, проходите.

– Ой, спасибо! – обрадовалась Евдокия, стремительно пролетая мимо него.

Она торопливо открыла дверцу автомобиля и усадила пса между передним и задним сиденьем. Достав из сумки свой свитер, она набросила его на собаку и строго-настрого наказала:

– Знаю, жарко, но ты, бродяга, не шевелись, не дыши, и боже тебя упаси залаять.

Пес покорно прилег, уложив облезлую голову на тонкие серые лапы. Из-под свитера Евдокии выглядывал только его черный нос.

– Вот и умница, – похвалила она. – Все понимаешь. Смотри же, и впредь будь таким.

Пес промолчал, даже не шелохнулся.

«Может и пронесет?» – подумала Евдокия.

Окрыленная, она села за руль и двинула с места машину. Поравнявшись с охранником, протянула в окошко талон оплаты – шлагбаум открылся. Мужа подобрала она на половине пути – он шел медленно, читая газету.

– Ты обогнала меня? – удивился Лагутин и с надменным прищуром предположил: – Собачка опять не пришла на свидание.

– И пришла, и барашка поела, – хохотнула в ответ Евдокия, перебираясь на пассажирское сидение и уступая руль мужу.

– В чем же дело? – поддергивая штанины и присаживаясь на водительское кресло, спросил Лагутин.

– Просто я все бегом. Хотела избавить тебя от похода в крутую гору. Видишь, успела к половине горы.

– Ты у меня метеор, – похвалил он жену и спросил: – Ну что, все дела сделаны? Можно отправляться домой?

Евдокия, радуясь, что номер ее удался, чмокнула мужа в щеку:

– С богом, любимый! С богом!

– С богом, – согласился он и, трогая с места машину, по-мальчишески закричал: – Ура-а! Наконец-то домой!

Однако, выехав на трассу, Леонид Павлович утратил хорошее настроение. Он посмотрел на часы и недовольно проворчал:

– Управились только к вечеру, а собирались – к обеду. И отдохнули не слишком, так себе. Ох уж, этот наш русский сервис.

Евдокия на всякий случай икнула, испуганно оглянувшись – пес сомлел и сбросил с себя теплый свитер, но помалкивал, прядая ушами опасливо и настороженно.

«Ой, что тут будет, если Леня его обнаружит», – подумала Евдокия.

Она вздохнула, стараясь вызвать к себе сочувствие мужа снова икнула, и попросила:

– Ленечка, не ругайся. Я так люблю когда у тебя хорошее настроение.

– Хорошее настроение? – удивился Лагутин. – Да откуда же ему взяться? Ехали на двенадцать дней, а притащили целых пять чемоданов! А увозим уже семь и еще коробки, баулы…

Речь его обрывая, зазвонил телефон Евдокии.

– Вот, пожалуйста! – взорвался Лагутин и сам себе приказал: – Тебе, Леня, лучше заткнуться.

– Ленечка, милый, – пропищала жена, – пожалуйста, разреши мне ответить.

– Да кто запрещает тебе? Говори!

Евдокия глянула на табло и сообщила:

– Это Борис.

Лагутин вздохнул с облегчением:

– Хоть в чем-то мне повезло.

К шурину он относился с симпатией и уважением: Боб не станет на каждом перекрестке трещать, что их в городе нету.

Получив разрешение мужа, Евдокия легла ухом на трубку и радостно закричала:

– Боб, ты где?

– Еще спрашиваешь? – удивился Борис. – Где, по-твоему, я могу находиться?

Евдокия, старательно опуская имя подруги, приступила к допросу:

– Боб, ну как? Как там вообще? Ты там все осмотрел?

– Слушай, сестренка, тут такое странное дело…

Смущенно крякнув, Борис замолчал.

– Боб, какое дело?

– Снова кровь, – растерянно констатировал он.

– Какой ужас! – схватилась за сердце Евдокия. – Ты сам ее видел?

– Да, кровь на клавишах. Опять проступила. Теперь я видел своими глазами. Похоже, на этот раз твоя подруга не врет.

– А где она?

– Ужин готовит.

– А где ты?

– Как дурак сижу перед роялем.

– Зачем?

– Жду, когда кровь снова проступит, – смущенно сообщил Боб и вдруг всполошился: – Все, больше я говорить не могу. Ева идет.

– Боб, ты мне еще позвонишь? – забеспокоилась Евдокия.

– Хорошо, позвоню, – согласился Борис.

«Замучает братца», – подумал Лагутин и, строго взглянув на жену, спросил:

– Скучно тебе?

Она кивнула, признавшись:

– Я всегда скучаю, если не с кем поговорить.

Леонид Павлович жене посочувствовал:

– Да, я плохой собеседник, когда за рулем.

«И когда не за рулем – тоже,» – подумала Евдокия, но высказать мысль не рискнула. Тем более, что Лагутин был настроен миролюбиво.

– Дашенька, может приляжешь? – заботливо предложил он. – Давай остановимся и устроим тебя на задних сидениях на подушках.

– Нет-нет, не надо, – поспешила отказаться Евдокия, испуганно вздрагивая.

Ей вдруг почудилось, что пес шевельнулся. Она в смятении оглянулась – тревога была ложной. Улавливая опасность, пес вел себя очень смирно. Свернувшись в грязный клубок, он уткнулся облезлой мордой в велюр заднего кресла и одним только глазом транслировал на Евдокию свою безграничную благодарность.

Опасливо покосившись на мужа, она повторила:

– Нет-нет, я совсем спать не хочу.

– А напрасно, ты явно устала. Надо бы тебе отдохнуть, – качая головой, произнес Лагутин.

Он было собрался развлечь жену очередной лекцией на тему как надо беречь здоровье, но опять зазвонил мобильный.

– Это Боб! – обрадовалась Евдокия и тут же сникла: – Это не Боб.

Леонид Павлович, не сводя глаз с дороги, раздраженно спросил:

– А кто же это?

– Это Майка, но ты все равно не разрешишь мне с ней поболтать.

– Да болтай уже с кем хочешь, – сжалился Лагутин и с усмешкой добавил: – Болтай, раз мы едем домой, во что я никак не могу поверить.

Но жена его уже не слышала – в одно мгновенье трубка была извлечена из ее кармана, и Майя сходу застрочила:

– Дуська, ты где? Короче, делюсь только с тобой! Это полный улет! Стопроцентный отпад! В сексе он каскадер! Даже хуже, десантник! На бабу идет как на врага: яростно и иступленно! Ой, что было у нас! Это просто коррида! Экстремальная страсть! Мы решили остаться! Не хотим возвращаться в город!

– Что, в роще решили заночевать? – опешила Евдокия, опасливо покосившись на мужа.

Внутренний голос ей говорил, что Лагутину речи подруги вряд ли понравятся. Однако муж смотрел на дорогу – и ухом он не повел, а вот Майка болезненно на вопрос отозвалась.

– Что? В Роще? Ну, Дуся, ты у меня простая! С чего ты взяла, что я люблю на соломе? Охота была пиписку колоть! Мы шашлычки пожарили и заполировали их хорошим винцом, а знакомиться начали уже в приличном мотеле…

Евдокия, краснея и вжав голову в плечи, приготовилась слушать чудовищные откровения прямо в присутствии мужа. Сексуально озабоченная Майя постельные темы любила и подробнейше их смаковала, но на этот раз Евдокия зря испугалась. Майка, вдруг себя обрывая, и, словно опомнившись, закричала:

– Ой, Дусь, я че звоню. Тренькни мне прямо сейчас на мобилу.

– Зачем? – опешила Евдокия.

– Да мобилу я потеряла свою, а там у меня записная книжка…

– Откуда же ты звонишь?

– С телефона, что в нашем номере. Понимаешь, потрясно удобный момент: он умаялся, в душ пошел, а у меня память ни к черту – только твой номер и помню, а тут приключений тьма! От впечатлений меня распирает и, как назло, мобилы с книжкой нет под рукой! Выручай поскорей, подружка!

– Ну ты, Майка, и бестолковая, – подивилась Евдокия. – Зачем на меня время тратила? Сама себе и звонила бы.

– И что?

– Сотовый зазвенит, а ты по звуку его обнаружишь.

Майя пришла в восторг:

– Дуська, ты гений! Как я не сообразила? Но все равно, я звонила не зря. Должна же и ты знать как мы потрахались.

Сообщив эту «потрясную» новость, Майя переключилась на других подруг и знакомых, но телефон Евдокии не остался без дела: в тот же миг зазвонил снова.

Леонид Павлович, покачав головой, проворчал:

– Ну, началось.

Евдокия его успокоила:

– Это Борис.

– Опять? – удивился Лагутин.

– Я же его просила, – напомнила Евдокия. – Или ты против?

– Да нет, говори.

– Большое спасибо.

Голос брата был глух и даже напуган:

– Слушай, Дуняша, еле к тебе дозвонился: все занято и занято…

– Я с Майкой болтала, – просветила его Евдокия и, переходя на шепот, спросила: – Ну как?

И Борис перешел на шепот:

– Даже не знаю как тебе и сказать. Зрелище жутковатое.

Евдокие вспомнился сон. Она снова оказалась на той же улице, босиком и в ночнушке, и почему-то в тех же кустах. Незнакомец был тоже там. Он теперь не рыдал, просто сидел под луной в глубокой задумчивости, явно витая в каких-то других местах. Евдокия к нему подошла вплотную. Он ее не заметил и очнулся, лишь услышав вопрос.

– Почему вы опять на моем месте сидите? – спросила она, чем изрядно испугала беднягу.

Он дернулся и вскочил, но ответил:

– Я вас жду.

– Ждете? Меня?

– Да.

– Зачем?

Мужчина удивленно пожал плечами:

– Сам не знаю. А вы здесь почему?

Настала очередь Евдокии:

– Не знаю сама, – сказала она, тоже пожимая плечами. – Ноги меня принесли.

Ей захотелось проверить из плоти ли он. Евдокия сделала жест, собираясь коснуться пальцем плеча незнакомца – он проворно отпрянул и, пятясь в кусты, воскликнул:

– Нет! Не надо!

В глазах его был запредельный ужас.

Она растерялась:

– Не надо? Но почему? Я же ваш сон.

– А нож настоящий, – прошептал незнакомец, уставившись куда-то ниже ее лица.

Проследив за его испуганным взглядом, Евдокия наткнулась на нож и похолодела.

Нож сжимала ее рука!

Уверенно!

Профессионально!

– Откуда это у меня? – растерянно спросила она.

– Вот именно, что откуда! Я собирался поинтересоваться еще в прошлый раз, но не решился, – признался молодой человек.

– В прошлый раз?! – ужаснулась Евдокия. – Вы хотите сказать, что я и в прошлый раз гуляла с ножом? Здесь? Под луной?

Он ответил:

– Как ни странно, но да. Вы гуляли.

– Это кошмар! – воскликнула Евдокия, поворачивая домой, но с ножом не расстоваясь.

– Куда же вы? – позвал незнакомец.

– Вы забыли, я – сон, – съязвила она.

– Да, вы мой сон.

– Тогда попробуйте меня остановите, – ответила ему Евдокия и… проснулась.