Читать книгу Философия любви. Рассказы - Людмила Захарова - Страница 7

Сергей Анатольевич неслышно брел по коридору, слегка сутулясь. Второй этаж блистал показным уютом комнатных цветов, нагоняя скуку последнего приюта. Крадущаяся мука, а не шаг. Плохо, Старик? Плохо-плохо – тускло отсвечивали бежевые стены и двери. Благолепие июня манит шелестом подросших берез за открытым окном. Привет-привет, перезимовали. Правильно, что ребят оставил на улице. Он предвидит, как резко изменятся выражения лиц, едва они войдут сюда, приступят к работе. Глупые и толстые мордашки засопят, натирая полы, чтобы не расплакаться. В фойе пансионата он уже столкнулся с обитателями и был готов нести на руках подвернувшуюся старушечку. Но «обеспечиваемые», словно бы проступали из стен, и, видимо, никак не желали его шарахающейся вежливости. Но почему он думает о них, если это просто летняя практика? А он… он никто, всего лишь учитель. Учитель физкультуры, внушающий детям почтение одним своим ростом. Да уж, Кузя, ты был выше всех. Кузя, ты был. Не кто-то, а ты согласился на две недели, но не потому, что не знал, где пройдет практика. Это не костры и походы. Это…

Крахмальный халат хрустнул, пролистывая журнал движения, выбирая умерших для отчета. Кто-то выжил, а кто-то и нет. Вечно кто-то забывается, а кому-то напрягать память. Сергей Анатольевич наклонился, заглянув в кабинет, и закружилась голова от нахлынувшего аромата…

Травма – Склиф – операция. Какие могут быть игры? Девочки, ах, девочки, вы понимали это. Снисходительные, ласковые, все принимающие руки, которые умеют делать больно. Особая порода – сестрички милосердные. Чума наркоза отходила, заслоняя мир невыносимой горечью: игра! А как же игра?! Как же так, девочки, милые?! Ведь невозможно, чтоб кузнечики не прыгали, чтоб Кузнечику не опустить элегантно мяч в корзину? Девочки, как больно, милые. И хитрые пальчики и легкие шуточки: «Засыпай, Кузя, я не уйду». И кто-то не уходил, был рядом. А кто? Всех не упомнишь. Эйфория, бред и запах бреда. Полгода баловства, но встал и пошел, но куда? Склоненные головки, красивые затылки, белый колпачок греется у настольной лампы. И я маюсь молча, а они продолжают ставить крестики-нолики в дурацких журналах, не отрываясь и ожидая не вопроса, а просьбы…

– Таисия м-м-м…

– Федоровна, – она поставила галочку, заложила линейкой тетрадь, карандашом папку, закрыла ручку, надела колпак, повернула голову и подняла глаза. Нет, не изумилась.

– Присаживайтесь, вам так будет удобней.

Сергей Анатольевич сел у двери на кушетку. Она складывала аккуратную стопку, пользуясь необъяснимым принципом и его молчанием. Резкий шлепок, папка сброшена на пол, дополнив кучку до нужной цифры. Она поднялась, убирая в шкаф истории болезней со стола и ногой, задвинув те, что скопились на полу, чтобы не споткнуться. Он представился. Она сухо распорядилась временем, количеством школьников на ее этаже, объемом и условиями работ. Он ожидал, что ознакомление займет полчаса, а хватило минуты.

– Вы спешите?

– Да, я сейчас могу выпить чаю, – мягко заметила Таисия (Таис!), – могу и вас угостить.

В буфетной парил «титан», чай заварен крепко и быстро – «первачок». В открытом окне шорохи леса, тепло, умиротворение, никаких нервов, только даль неба, сияющего над березовой рощей. За спиной шаркающие движения, лаконичные ответы – без вопросов, словно все давно известно и отмерено. Как у нее все ловко и просто. Они перешли в заветную комнатку отдыха.

– Как давно вы ушли из баскетбола?

– Второй год, могу я называть вас по имени?

– Нет такой необходимости, – Таиса рассмеялась неожиданно откровенно, сняв не только колпак, но и дежурную маску.

Сергей Анатольевич наблюдал чаепитие медиков. Прибауточки вперемежку с короткими вопросами по делу: кто-где-что-как-сколько. «Зав-гав» очень молод для должности главного врача и явно питает слабость к Таисии Федоровне, которая кокетничает, вытребовав поблажки для своих. Претензии обоюдны и, если убрать терминологию, то весьма напоминает семейную сцену, где участвуют все родственники. А гость всегда посторонний и ничего не понимает. Вошла «Арнольдовна», подозрительно оглядев всех.