Читать книгу Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020 - Людмила Зубова - Страница 5

ГЛАВА 1. ИМЕННОЙ СИНКРЕТИЗМ
Синкретичное имя как результат обратного словообразования

Оглавление

Многие поэты извлекают синкретическое имя или непосредственно существительное из совокупности современного прилагательного и древнего имени, застывшего в идиомах, наречиях, безличных предикативах. В стихах появляются разные падежные формы существительных пусто (← попусту), поздно (← допоздна), светло и светла (← засветло), темно (← затемно), давно (← издавна), сухо (← досуха, насухо, посуху) и т. п.:

Всё – блажь ночей, причуда их, загадка.

До слабого рассветного поздна

творится, при мерцании огарка,

печальное признание письма.


Белла Ахмадулина. «Глубокий обморок» 48 ;

подарю тебе солнце и звезды

и старый сундук

где хранится прекрасное поздно

и золотое вдруг


Давид Паташинский. «мое дорогое» 49 ;

Заветный дом – светло замрожено

От крыши тень – крылом. Стучу в светло

перепелом – там ждут меня давно —


Ноэтоневозметоневозмо!..................

На дверь и стены зырит как в трюмо —

и там – я сам – портрет и натюрмо


Генрих Сапгир. «Бутырская тюрьма в мороз» / «Генрих Буфарёв. Терцихи» 50 ;

Бумага стерпит и не то. Позор забудется под утро.

Заснет, согнувшись у стола, печальный кукольник забав.

Сложилось в землю шапито. Луна, забытая, как кукла,

плеснет хрустального светла, дорогу солнцу угадав.


Давид Паташинский. «Бумага стерпит, люди – нет. Еды осталось на неделю…» 51 ;

Лишь ты вздохнешь украдкой

С чужого высока

В ответ на чуждый стон.


Сергей Вольф. «Остаточная грусть…» 52.

В подобных, достаточно многочисленных случаях обратного словообразования (редеривации) невозможно и не нужно искать единственную мотивирующую основу неологизма, воспроизводящего древнее синкретичное имя. Авторское преобразование формы не просто происходит на фоне всей парадигмы, хотя бы и дефектной, но и восполняет эту парадигму. Поэты частично достраивают разрушенные парадигмы, осколки которых сохранились только в наречиях:

– Нельзя разрушать искусство,

душе пустотой грозя!

– Тогда покажите пусто

и дайте мне что нельзя!


Михаил Яснов. «Памяти Олега Григорьева» 53 ;

Сад стоит ногами на кровати – веки стиснув, руки – на перильца,

Одеялко на потлевшей вате в тесную решетку утекло.

Никуда не дернуться дитяте обмершего града-погорельца,

Никому не отольется в злате вечное повапленное тло.


Олег Юрьев. «Песня» 54 ;

Костер сгорел дотла, и тло

хранило ровное тепло.

Сквозь тонкий куполок тепла

роса осенняя текла.


Михаил Дидусенко. «Костер сгорел дотла, и тло…» 55 ;

всё из каменного пара, всё из ртутного стекла…

нерушимое упало, пылью музыка всплыла, вся

из дышащего тела, из эфирных кристаллид – вся

свернулась и истлела, только музыка стоит, вся

из тучного металла, вся

из выпуклого тла


…содрогнулась и упала, только музыка: ла ла


Олег Юрьев. «всё из каменного пара, всё из ртутного стекла…» 56 ;

Синеет тьма над городом моим,

спокоен вечер, небо звездно,

ушел домой усталый элоим

настало поздно.


Давид Паташинский. «Вели меня поднять над мостовой…» 57 ;

Из губы прокушенной сочится

розоватым мартовским светлом

алый рыбий глаз растенья-птицы,

вдвое увеличенный стеклом


Валентин Бобрецов. «Белый голубь свежести не первой…» 58 ;

На высоком моральном холме

мелкотравчатый выткан узор:

тут гвоздичка, там папороть нежный,

здесь торшер окружает светлóм

исторически-алые мальвы


Линор Горалик. «На высоком моральном холме…» 59 ;

Солнечные капли часов,

звездные секунды светла,

черные, оранжевые,

догорят дотла.


Давид Паташинский. «Сладкое вино тростника…» 60 ;

Пока пишу я, оживаю, меня танцует Саломея,

ее светла сторожевая, еще, еще как я умею,

но вот сегодня не могу, как кровь на утреннем снегу,

как солнце в мясе переплета бескнижных, страшных облаков,

как глаза выпитая сота, как перекрестие полета,

как судорожно звал кого-то из комнаты для стариков.


Давид Паташинский. «Пока пишу я, оживаю, меня танцует Саломея…» 61 ;

Три кресла, стол, диван за ловлею рубина

участливо следят. И слышится в темне:

вдруг вымыслом своим, и только, ты любима?

довольно ли с тебя? не страшно ли тебе?


Белла Ахмадулина. «Дворец» 62 ;

Отчего ты только створочка,

а не целое окно,

отчего ты только шторочка,

а не целое темно?


Игорь Булатовский. «Скворушка» 63 ;

В пустоте жилья

я привык к давну,

и не те же ль я

дни за хвост тяну?


Сергей Петров. «В пустоте жилья…» 64 ;

В отношении бедности духа

Тот поэт, что взирает с высот

На непаханность чудного суха

Это, прямо сказать, – идиот.


Константин Рябинов. «Рассказ» 65.

На прочтение безличного предикатива как краткого прилагательного может влиять порядок слов:

Там будто все время идет дождь

или снег. И время все темно.

И ты там никуда не идешь,

а все смотришь время в окно


Игорь Булатовский. «Там будто все время идет дождь…» 66.

При обычном порядке слов во фразе всё время темно тоже, конечно, можно понимать слово темно как определение к слову время, но инерция восприятия сочетания всё время как обстоятельства, синонимичного наречию всегда (а именно такую функцию оно имеет в первой строке приведенного фрагмента), все же диктует, что темно – безличный предикатив. Инверсия время всё темно существенно меняет восприятие.

В ряде случаев возникает вопрос: почему поэтам недостаточно тех признаковых существительных, которые имеются в общеупотребительном языке – Ахмадулиной не подошло нормативное слово темнота, Яснову и Бобышеву — пустота, Рябинову – сухость, Волохонскому – желтизна? Вероятно, причина здесь обнаруживается не только в производности (исторической вторичности) нормативных слов, но и в их словарной определенности, в самом факте фиксированного абстрактного значения, а также в том, что словарные существительные частично утратили живую связь с прилагательными. На эту мысль наводит словоформа светлом из стихов Бобрецова: автору понадобилось заменить исторически первичное непроизводное слово свет суффиксальным, содержащим элемент прилагательного. То есть поэтам понадобилось именно синкретичное обозначение предмета и признака.

Наиболее выразительны примеры синкретизма в таких контекстах, в которых нельзя однозначно определить часть речи.

Например, у Всеволода Некрасова:

За окном зима

Зеленая мгла

Сколько ты зима всего намела


Намела накрутила невпроворот


В комнате тепло

В окне стекло


Окно не окно

А прямо кино —


Ничего не понятно


Всеволод Некрасов. «Ночью электричеству не спится…» 67.

Строки В комнате тепло / В окне стекло позволяют видеть в слове тепло и безличный предикатив, и существительное (в параллелизме со словом стекло, если его воспринимать как существительное). Но слово стекло читается и как безличный глагол. Примечательно, что в этом тексте появляется сентенция Ничего не понятно.

У Владимира Строчкова в строке где темно в углу – на фоне отчетливых существительных, образованных транспозицией безличных предикативов:

Ночью время тихое

тюкает в стекло.

Сколько там натикало,

сколько натекло,


горстку ли накрапало,

налило с ведро,

чтобы там на краткое

набралось светло.


Тьма густеет, тянется,

вязнет на полу,

даже днем останется,

где темно в углу,


по полу, по стеночке

как там не тяни,

тенькая застенчиво,

стянется в тени —


и темнит, и копится

лужицей темна,

сохнуть не торопится

тёмная стена;


а светло летучее,

веселящий газ,

с первой темной тучею

вытекает враз.


А пока по капельке

в тонкое окно,

в дом бессрочной каторгой

цедится темно,


и, пугаясь тиканья,

съёжилось тепло.

Ночи время дикое

тычется в стекло.


Владимир Строчков. «Ночью время тихое…» 68.

У Игоря Булатовского в строке и цветно у нас темно слова цветно и темно могут читаться и как существительные-субъекты, и как краткие прилагательные-предикаты:

Хлоп – и сложены давно

бабочкины маслобойки,

и цветно у нас темно

в тонком воздухе прослойки.

Кто там глубже ни вздохнёт,

все чешуйки перепишет, —

останется лишь тот,

кто последних передышит.


Игорь Булатовский. «Ква?» 69.

Наличие в современном языке наречий типа досуха, затемно, попусту не является обязательным условием для преобразования наречия или безличного предикатива в существительное:

С близка глядя на животное,

Вдруг чувствую восторг

(Будто кончился срок) —

Грива искрящейся кошки

Похожа на Нью-Йорк.


Елена Шварц. «Волосоведéние Vision» 70 ;

Агапе без эроса – экое скучно

Наверное, это не для человека.

Безбожно-безножно, ненужно-недужно

ты стал мне духовной любовью-калекой


Марина Матвеева. «Love sapiens» 71 ;

 …Но к вечеру

 в кастрюле тесто

 Аби замешивала. Как

 потом всю ночь в теплице кухни

 под крышкой начиналось тесно!..

 А волосинки на руках,

 что сабли – вспыхивали, тухли.


Санджар Янышев. «Аглая» 72.

48

Ахмадулина 2012: 474.

49

Паташинский 2008-б: 45.

50

Сапгир 2008: 280.

51

Паташинский 2008-а: 344.

52

Вольф 2001: 20.

53

Яснов 2017: 288.

54

Юрьев 2004: 160.

55

Дидусенко 2006: 16.

56

Юрьев 2004: 183.

57

Паташинский 2008-а: 54.

58

Бобрецов 2013: 95.

59

Горалик 2019: 37.

60

Паташинский 2008-а: 262.

61

Паташинский 2008-а: 37.

62

Ахмадулина 2012: 346.

63

Булатовский 2013-а: 127.

64

Петров 2008-б: 394.

65

Рябинов 1994: 295.

66

Булатовский 2019: 162.

67

Некрасов 2012: 517.

68

Строчков 2018: 420.

69

Булатовский 2009: 86.

70

Шварц 1998: 10.

71

Матвеева 2019: 38.

72

Янышев 2010: 187.

Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Подняться наверх