Читать книгу К.Т.О. - Люттоли, Люттоли (Луи Бриньон) - Страница 4
Глава 3
Месяц спустя
Оглавление16-го мая в воскресенье, ближе к полудню, в восточной части города появился молодой парнишка. Хотя нет, черты лица выглядели слишком нежно для мужчины. Скорее всего, это была девушка лет двадцати или чуть более. Обманчивое впечатление создавалось за счёт одежды. Лёгкие туфли без каблуков, брюки с закатанными штанинами, рубашка, заправленная в брюки, кепка, сдвинутая на бок, перекинутая через плечо куртка, которую она придерживала на плече двумя пальцами правой руки. Ещё стоит упомянуть о стареньком портфеле, который она держала в левой руке. Издали она напоминала мальчишку ученика, который возвращался из школы или скорее прогуливал уроки. Девушка была смуглой, небольшого роста с очень выразительными чёрными глазами, которые просто искрились от счастья. С уст то и дело срывался звонкий смех. Это происходило по причине растерянности прохожих, которые попадались у неё на пути. Все они в той или иной степени действительно выглядели растерянно, когда оказывались в непосредственной близости от неё, видимо по причине той же ошибки, которая ввела и нас с вами в заблуждение. Справа показалась маленькая пекарня со звучным названием: «мсье Сошу». «Маленький мсье Сошу», именно так называли хозяина пекарни француза по национальности. Мсье Сошу и сейчас стоял за прилавком в своём неизменном фартучке и жестикулируя обеими руками о чём-то оживлённо беседовал с двумя пожилыми дамами одновременно. Девушка помахала ему рукой. Мсье Сошу заметил этот жест, вследствие чего его лицо выразило растерянность. Он определённо не узнал человека, который с ним поздоровался. Здесь необходимо пояснить некоторые детали относительно самого расположения Солсбери. Городок был маленький, но располагался особенным образом. Через него проходили очень важные пути, и именно здесь сливались сразу пять рек. Речки были неглубокими и редко достигали в ширину больше двадцати футов. Перейти их в брод можно было едва ли не повсюду, но такое положение ничуть не умаляла красоты пейзажей. Дело в том, что некоторые речки, такие как Эйвон, к примеру, проходили через жилые кварталы и олицетворяли собой нечто вроде улиц и перекрёстков. По обе стороны этих водных улиц располагались дома, а берега соединялись множеством старых и весьма живописных мостиков. На один из таких мостиков и взошла девушка. Она перешла на другую сторону, прошла по дорожке вдоль ряда скромных домов и остановилась у одного из них с номером «42». Следом она выудила из кармана брюк ключи и открыла входную дверь. С криком: Мама, я приехала! – девушка ворвалась в дом. Но, никого. Ни одной души. Наскоро обследовав дом, девушка открыла одну из дверей, забежала внутрь, бросила портфель на кровать, а потом распахнула настежь окна и высунулась, чтобы по привычке оглядеть и свой берег и противоположный. Едва ли не сразу с другой стороны речки раздался восторженный визг: – Тори! Тори! Тори! – Софи! – девушка, которую назвали и будут называть Тори, приветливо помахала рукой другой девушке. Та высунулась из окна второго этажа противоположного дома и махала ей двумя руками. Софи доводилось дочерью тому самому мсье Сошу. Тори с Софии и Пьером дружили с детства, но потом их пути разошлись. Софи вышла замуж, а Тори поехала учиться в Оксфорд. Софи с Тори были ровесницами, обеим минуло двадцать четыре, а Пьер был старше на четыре года, но почти не отходил от них. И Тому имелась причина: он с детства был влюблён в Тори. Она знала об этом, но не отвечала ему взаимностью. Пьер ей нравился, но только как друг и брат лучшей подруги. Не больше. Спустя несколько минут они уже стояли возле своей любимой лавочки под мостом возле самой кромки воды. Объятия чередовались с поцелуями. Обе заливались счастливым смехом и всё время назвали друг друга по имени. – Софи, почему ты здесь? А где твой муж? – спросила Тори едва первые эмоции от встречи начали проходить. – Сбежал! Не выдержал моей любви! – хохоча отвечала Софи. Ответ привёл Тори в некоторую растерянность. Она вглядывалась в лицо подруги пытаясь понять она серьёзно говорит или шутит. – Всё правда! – положив руку на сердце торжественно заверила её подруга. – Сбежал. Сейчас в Лондоне. Говорят, познакомился с какой-то актрисой и устроился на работу в театр. Видимо пытается сам стать актёром. К чёрту его! Уехал и уехал. Мне только лучше живётся после его отъезда.
– Софи, мне так жаль! – Тори взяла её за руки. – Я думала ты счастлива.
– А я счастлива. Надо было выйти замуж за этого эгоиста, чтобы понять, насколько прекрасна свобода. Со мной всё ясно. – Софи усадила Тори на лавочку вместе с собой. – Как здорово, что ты здесь. Мы с тобой семь лет не виделись. Как ты жила? – глазки Софи лукаво сверкнули. – У тебя кто-то есть? Наверняка есть. Признавайся. Ответом стал неопределённый жест рукой, указывающий куда-то за спину. – Три года встречались. Хотели даже пожениться, а потом отношения стали ухудшаться, и мы расстались. Сейчас у меня никого нет, но я думаю завести себе нормального парня. Только не здесь. Тут тебе каждую косточку перемоют. Начну работать в Лондоне тогда и подыщу. – А почему отношения стали ухудшаться? Он тебе изменил? – Как-то само собой всё развалилось. Меньше стали встречаться, меньше стали общаться… потом он уехал, а когда вернулся даже не зашёл со мной повидаться. Вот так и закончилось. – Ой, как хорошо! Тори бросила на подругу растерянный взгляд, но чуть позже на лице появилось осмысленное выражение. – Понятно. Ты не оставила идею поженить нас с братом?! Софи, он мне не нравится и никогда не нравился. Пьер хороший парень, но с ним просто невозможно поддерживать отношения. Однажды пошли гулять так он как увидит знакомого сразу прячется, будто мы с ним кого-то убили перед прогулкой. – Сейчас ещё хуже! – эти были сказаны с такой грустью, что Тори поневоле встревожилась. – Три года назад поехал в Лондон на футбольный мачт и там с ни случилась беда. Кто-то в толпе его оттолкнул… и прямо под трамвай. – Он… жив? – Жив. Нога пострадала. Она там вся всмятку была. Я сама видела, когда в госпиталь ездила. Даже хотели отрезать. Но, спасли. Целый год лежал. Потом понемногу начал ходить на костылях. Сейчас сам ходит и тащит за собой искалеченную ногу. Хромота на всю жизнь осталась. – Мне очень жаль, очень, – Известие расстроило Тори. Пьер с детства находился перед глазами, всегда был внимательным к себе и своим поступкам. И вдруг такое несчастье… – Помоги ему, Тори! – Софи взяла её за руки сопровождаю просьбу умоляющим взглядом. Тори несколько мгновений вглядывалась в её глаза, а потом быстро и резко отрицательно качнула головой. – Но ты ведь даже не знаешь, о чём я попрошу? – Не знаю, но могу угадать. Твой брат и раньше был замкнутым, а сейчас наверняка от всех прячется, потому что стыдится себя. И ты хочешь, чтобы я отнеслась к нему как… женщина… – у Тори вырвался лёгкий смешок до того обиженной выглядела в эту минуту Софи.
– Он тебя с детства любит и будет слушаться. Нас он не слушает. Так и сидит дома, а выходит только по ночам, чтобы его никто не видел. – Софи, будет только хуже, если я дам ему надежду, а потом уйду. – Хуже уже не будет. Мой брат и так чахнет. – Хорошо. Но больше ни слова на эту тему. Я подумаю и решу.
– Ой как хорошо! – радостно воскликнула Софи и добавила к своим словам немного лести. – «Моя подруга закончила юридический факультет Оксфордского университета». Подожди, ты же писала, что поедешь в Лондон?! Как его там… станешь членом коллегии адвокатов… – Грейс-Инн! – подсказала Тори. – Вот именно! Не получилось? – Получилось! – Тори несколько раз радостно кивнула. – Я всю жизнь мечтала стать адвокатом и работать именно в Грейс-Инн. Но у них новые правила, и мне приходится с ними считаться. – Что за правила? – Нужно пройти трёхмесячную практику и предоставить положительную характеристику с места работы. Перехватив недоумённый взгляд подруги, Тори пояснила. – Я должна отработать стажёром три месяца в полиции. Получить от них рекомендацию. И после этого меня возьмут.
– А где именно ты должна пройти стажировку? – с лукавым видом поинтересовалась Софи.
– В уголовной полиции Солсбери! – Тогда считай характеристика у тебя в кармане, – смеясь бросила Софи.
– И почему же? – Начальник уголовной полиции твой отчим! Софи пожалела о своих словах ещё до того, как закончила говорить. Тори в одно мгновение изменилась. Лицо помрачнело, а в глазах появился холод.
– А ты разве не знала? – осторожно спросила Софи. Тори отрицательно качнула головой.
– Мама приезжала ко мне месяц назад, но ни словом не обмолвилась.
– Они уже год вместе. Живут в вашем доме. Прекрасно ладят. Думаю, твоей маме очень повезло. «Она нашла прекрасного человека…» – последние слова Софи говорила вдогонку подруге. Та быстро шла по направлению к дому. Тори, не останавливаясь вошла в родительскую спальню и огляделась. Все фотографии с отцом исчезли. Вместо них висели другие. Мама там была запечатлена вместе с незнакомым мужчиной. Она открыла шкаф, где прежде висела одежда отца. Теперь здесь висела мужская одежда, но чужая. Тори бегом направилась в кладовую. Здесь они хранили всё, что оставалось после отца. Различные деревянные подделки, которые он мастерил в свободное время, инструменты, разные безделушки, которые были с ним связаны. Ничего кроме фотографий не осталось. И они были уложены в коробку и запихнуты в дальний угол. Тори бережно перенесла коробку в свою комнату. Хлопнула дверь. В прихожей раздались шаги и голоса. Тори выбежала из комнаты и сразу наткнулась на мать. Рядом с ней стоял тот самый мужчина с фотографий. – Тори?! – растерянно пробормотала мать.
– Как ты могла?! – вся пылая от гнева закричала Тори ей в лицо. – как ты могла предать моего отца? Как ты могла уничтожить его память? Мать сделала попытку объясниться, но Тори такую возможность ей не дала. – Ты и меня уничтожила вместе с памятью моего отца. Хотела завести себе любовника, так заводила бы и встречалась в другом месте. Зачем всё выкидывать? Зачем эти фотографии вывешивать в спальне моего отца? Это мерзко…
– Тори, выбирай выражение, когда разговариваешь с матерью, – с хмурым видом бросил мужчина, а это был детектив Дабсон. – Не разговаривайте со мной как со своей дочерью! – закричала ему в лицо Тори. И тут её взгляд остановился на фотоаппарате, который висел на груди у Дабсона. – Ты отдала ему «Лейку», которую мне подарил отец?! Да как ты посмела?! – Тори подошла и сняла с шеи Дабсон ремень с фотоаппаратом. – Никогда! Никогда не смейте прикасаться ни к моим вещам, ни к вещам моего отца. А прямо сейчас вы пойдёте вон отсюда и никогда больше сюда не придёте. Дабсон стал совершенно мрачным и уже хотел уйти, но Анна не позволила. Она взяла его за руку, а дочери безапелляционно заявила, что Оливер будет жить здесь.
– Это дом моего отца! – закричала Тори.
– И мой дом тоже! – резко ответила на это мать. – Я счастлива с Оливером. Он будет здесь жить. А если тебе не нравится, можешь уходить прямо сейчас, – она указала рукой на дверь. Дабсон поддержал Анну. – Мы собираемся пожениться и ни ты, ни кто-то другой не сможет нам помешать.
– Вот убирайтесь отсюда оба и женитесь! – отрезала Тори.
– Ты уже получила ответ! – мать крепче взяла Дабсона за руку.
Тори некоторое время пребывала в ярости, и сверлила их взглядом, но потом взяла себя в руки и почти спокойно промолвила:
– Хорошо. Тогда будем жить все вместе. Поверь, я не зря училась семь лет на юридическом факультете, – её взгляд остановился на матери, – ты вместе со своим любовником вылетишь отсюда ещё до рождественских праздников. Но это ещё не всё. – Тори ушла и через минуту вернулась с бумагой в руках. Она подошла и развернула её так, чтобы содержимое видели оба. – Это официальное назначение на должность детектива-стажёра в уголовную полицию Солсбери. Не знаю, чем вы там занимаетесь господин любовник моей мамы, но я не успокоюсь, пока не отправлю вас и вашу карьеру на помойку.
Тори ушла в свою комнату и с грохотом закрыла за собой дверь. – Добро пожаловать, детектив – стажёр! – насмешливо бросил ей вслед Дабсон. Анна выглядела встревоженной.
– Оливер! Не надо её недооценивать. Она никогда не отступает. Никогда. И если что-то вобьёт себе в голову, не успокоится пока не добьётся своего. – Только не в нашем деле, – успокоил её Дабсон. Тем не менее, Анна на протяжении дня несколько раз напоминала ему о своих словах и просила не связываться с дочерью. Что касается Тори, она больше не выходила из комнаты и на предложения матери относительно обеда ответила отказом. У неё имелись небольшие сбережения. Если экономить, их вполне хватило бы на лето. А там работа в адвокатуре. Поэтому, Тори поступила так, как обычно поступала в детстве – спустилась из окна и купила булочек в пекарне мсье Сошу. Потом снова встретилась с Софи. Они проболтали до самой ночи. А ночью Тори вернулась в свою комнату и легла. Завтра ей предстоял важный день. Следовало выспаться как следует.