Читать книгу Великое зло - М. Дж. Роуз - Страница 8

22 августа, наши дни.

Нью-Йорк

Ледяное прикосновение кольца вызывало беспокойство. Указательный палец и руку пробирал холод, и девушку зазнобило, несмотря на то, что в цокольном этаже музея «Метрополитен» было тепло. Выполненное из медного сплава в форме искусно переплетенного ободка с печаткой-узлом. Сложный кельтский узор. В центре – странное, похожее на привидение лицо с пустыми, уставившимися прямо на нее глазницами. Жас разглядывала его, как загипнотизированная. Еще один аргумент в пользу поездки на остров Джерси.

Двадцать шесть веков… Кто был его последним владельцем, чью руку оно украшало? Мужчины? Женщины? Ритуальный предмет или просто знак любви и уважения? Жас знала, что кельты делились на племена и каждым правил король. Население состояло из друидов – жрецов и жриц, – воинов, знати и простого люда. Вожди одаривали кольцами воинов, и те носили их как знак признания и символ могущества. Для жрецов кольца служили подтверждением статуса.

– Как долго этот экспонат находится в коллекции музея? – спросила Жас у Кристины Баллок, смотрителя зала средневековой культуры.

– Это дар Джозефа и Бригитты Хатценбехлер. В две тысячи девятом году они передали нам значительную часть своей коллекции. Почти все хранится у нас в отделе.

Жас повертела рукой, подставляя кольцо под свет лампы. Оно будило воображение. Свидетель эпохи кельтского расцвета – и лишний аргумент в пользу поездки на остров Джерси.

Несмотря на настойчивые просьбы Малахая – или, наоборот, из-за них, – Жас решила, что отказываться от такого замечательного шанса, как приглашение Тео, нельзя. На острове Джерси сохранилось больше сотни исторических памятников кельтского периода. Из-за геологических процессов почва сдвигается, и на свет появляются новые находки. Если Тео Гаспар что-то нашел, она хочет это увидеть.

Обычно, когда Жас бралась за новое исследование, она старалась прочитать как можно больше материалов по теме, изучить все доступные экспонаты. За прошедшие после получения письма несколько недель женщина собрала множество фотографий: развалины древних сооружений, археологические находки, иллюстрации к кельтским мифам и легендам.

Этот визит в музей «Метрополитен» должен был стать ключевым моментом на этапе подготовки.

Баллок встретила ее в фойе музея. Они на лифте спустились в цокольный этаж и больше четверти часа шли лабиринтами коридоров, оказавшись наконец в изолированной комнате без окон – музейном запаснике. Здесь на высоких стеллажах хранились снабженные учетными карточками сотни экспонатов, свидетелей эпохи. Они манили к себе: Жас испытывала настоящий зуд от желания прикоснуться, рассмотреть их поближе.

Баллок достала со стеллажей дюжину предметов, когда-то принадлежавших древним кельтам. Кроме кольца, на столе сейчас лежали два браслета, меч, три монеты, две фибулы, пряжка ремня и несколько деталей конской сбруи. Несмотря на то что все эти предметы имели бытовое назначение, они были красивы и великолепно выполнены. Просто, но изящно.

О культуре, которую можно проследить на три с половиной тысячи лет назад, до бронзового века, нам почти ничего не известно. Большая часть свидетельств оставлена римлянами, авторами предубежденными и пристрастными: ведь для них мирные кельты-язычники были жалкими варварами. За вуалью предрассудков едва различалось то, что Жас считала сложным, глубоко духовным и развитым обществом.

– Вы исследуете какой-то конкретный миф? – спросила Баллок.

– Пока нет. Все зависит от того, что мне удастся здесь обнаружить.

Кольцо на пальце мешало сосредоточиться. Она ощущала тяжесть металла, его прикосновение к коже. Обычно Жас носила только серьги: кольца вызывали у нее дискомфорт, казались неуместными, она вечно боялась их потерять. Но это кольцо село как влитое – как будто оно было создано именно для нее. Совсем новое чувство: не страх потери, а радость обретения.

– Где его обнаружили?

Баллок сверилась с учетной карточкой и хмыкнула.

– Могильник, Британские острова. Забавное совпадение.

Любимая присказка Малахая рефреном отозвалась в голове Жас: «Совпадений не бывает».

– Как и египтян, – говорила между тем Баллок, – кельтов, особенно знатных, хоронили вместе с личными вещами и предметами домашнего обихода; в могилу помещали оружие и даже колесницы. Именно по этой причине до нас дошло так много памятников того времени.

– Если верить в бессмертие души, круговорот жизни и смерти, похоронные ритуалы приобретают совсем другой смысл.

Вздохнув, Жас стала снимать кольцо.

Ее тут же охватило ощущение утраты, такое сильное, что даже вытеснило исследовательский азарт, охвативший ее при виде остальных экспонатов. Баллок ничего не заметила: она раскладывала на столе один предмет за другим и давала краткое описание, – поэтому Жас оставила кольцо на пальце и взяла меч, протянутый ей смотрителем.

– Сокровище. Вершина мастерства. Шедевр для своего времени, – прокомментировала та.

Эфес представлял собой стилизованную фигурку воина. Искусная резьба: тонко выполненное лицо, выразительные глаза, хорошо различимая прическа.

– Прекрасно, – согласилась Жас.

– Возможно, лучшее из найденного при раскопках.

– Где его обнаружили?

– На территории современной Швейцарии. Еще одно доказательство распространения кельтской культуры. Нам передали его в тысяча девятьсот девяносто девятом году.

Жас разглядывала меч. Очарованная затейливым, похожим на булатный, узором, она пыталась понять, как мастер сумел выковать подобное чудо.

А затем появился звук. Металлическое лязганье? Звон колокольчика? Жас подняла голову и прислушалась. Звук доносился издалека. Слишком смутный, чтобы его можно было разобрать четко.

Постепенно все вокруг заполнил аромат – еще мгновение назад его не было, она не сомневалась! Жас принюхалась. Горящее дерево, дым, ладан и еще какой-то сладковатый запах. Что это? Она снова втянула воздух.

– Вам кажется, что здесь чем-то пахнет? – спросила у нее Баллок.

По самой форме вопроса Жас поняла, что смотритель ничего не ощущает. Обоняние Жас было очень тонким: она различала оттенки, недоступные другим людям. Ее нос всегда работал как отлаженный, хорошо настроенный инструмент. До прошлого лета это не мешало ей жить. Но в Париже она раз за разом ощущала запахи, не воспринимаемые остальными, и эти неуловимые «сигналы» приводили к галлюцинациям. Возвращение к тому состоянию, которое, казалось, безвозвратно ушло после лечения в швейцарской клинике, сбивало с толку и пугало.

В июне она вернулась в Нью-Йорк. С тех пор приступы не повторялись, и Жас выкинула произошедшее из головы. Но если они опять вернутся… В Париже она не могла контролировать свое состояние; сможет ли сейчас?

Внезапно по рукам пробежала дрожь, как будто иголочками закололо. Так обычно начинались галлюцинации. Запахи вокруг усилились, стали гуще. Свет померк. Жас пробовала сопротивляться, но тени подступали все ближе.

Мысли расплывались, как будто она покинула свой собственный разум и отправилась в путешествие по чужому. Жас огляделась. На белых стенах возникли потеки красного. На пол капала кровь. И пахло… сладко. Комнату заполнили скорбные причитания. Рыдала потрясенная горем женщина, рыдала так, что ушам Жас становилось больно.

Она напрягла все силы и попыталась выдернуть себя в реальность. Надо было непременно выбраться из кошмарного видения. Иначе она так и застрянет в нем и никогда не восстановит свою целостность.

В клинике Малахай научил девушку упражнениям, которые помогали ей выйти из галлюцинации. Личные заповеди здравого рассудка:

Открой окно. Впусти свежий воздух.

Но здесь не было окон. Значит, надо переходить к следующему шагу.

Сделай долгий, глубокий вдох. Считай… два… три… четыре.

Жас начала глубоко, размеренно дышать. Два… три… четыре… Снова. И снова. Теперь она почувствовала запах реальности. Запах чего-то, произведенного людьми. Духи. Слишком сладкие. Духи Кристины Баллок? Отлично. Ей удалось вернуться в настоящее. Нужно закрепиться здесь и выдернуть свой разум из засасывающей его воронки.

Отвлеки себя какой-нибудь задачей.

Сейчас попробуем различить их состав.

Жас вдохнула снова. Почувствовала композицию, выделила каждую нотку в отдельности: мускус, бензойные масла и карамель.

Стало получше. Теперь избавимся от дрожи. Жас осторожно положила меч, который отчаянно сжимала, вдохнула снова и начала считать: два… три… четыре. Снова. Вот, уже совсем хорошо.

Сколько все это длилось? Казалось, больше пяти минут – но по прежнему опыту она знала, что прошло всего несколько секунд. Бросив на Баллок взгляд, Жас подумала, что смотритель вообще ничего не заметила. Она как ни в чем не бывало продолжала рассказ:

– …обнаруживают все новые кельтские захоронения. Поскольку над ними зачастую возводились курганы, почва сдвинулась и надежно их спрятала. Веками они были укрыты от глаз. Сейчас находка может произойти совершенно случайно: очередное колебание почвы, и мы получаем новый, неизвестный науке могильник. Недавно в Шотландии обнаружили такое погребение при расчистке леса.

Баллок встала, и на мгновение ее тень заслонила кольцо. Всего краткий миг – но медь, кажется, засияла ярче. Конечно, это разгулялось воображение, но Жас показалось, что металл нагрелся. А через несколько секунд стал почти горячим. Жас стянула с пальца артефакт и посмотрела на оставшийся след. Как светлая полоска на загорелой коже, только наоборот: «загар» проявился под кольцом – и нигде более. Руку жгло, но девушка старалась удержаться и не тереть ее. Должно быть, аллергия на растворители, которые в музее используют для чистки металла.

Но весь вечер и ночью кожа на указательном пальце левой руки горела. Через два дня, садясь в самолет, который увозил ее в Англию, и подавая стюардессе посадочный талон, Жас заметила, что полоска стала светлее – однако никуда не делась.