Читать книгу Лабаста - М. Мели - Страница 5

Снега намело почти по колено. Стоит пройти несколько шагов от гостеприимной березы и тонкие туфли опять насквозь промокнут.

Но задерживаться на месте нельзя – нужно найти еду и укрытие получше. Голодную холод убьет быстрее. Ей самой было не привыкать голодать по нескольку дней, но малышка, росшая в достатке и родительской заботе, уже начинала плакать и просить есть. В те редкие моменты, когда прекращала спрашивать: «Где мама?».

Ответить сейчас было невозможно. Оставалось только плотнее укутать девочку в шаль и идти дальше. А дальше виднелась одна лишь бесконечная белая степь и укрытые снегом холмы. Другой мир.

Как может быть, что вчерашнее утро казалось началом долгожданного счастья, а завтрашнее сулит неминуемую смерть?

Отец всегда боялся предательства и сводил близких с ума своей подозрительностью. Следы его вопросов еще отдавались болью по всему телу. Но эта боль была ничем по сравнению с болью в ее сердце, которую принесло настоящее предательство. Болью, которую отцу было не суждено познать, хоть он и был, отчасти, ее виновником.

Сейчас она злилась на саму себя. Насколько глупой нужно было быть, чтобы не замечать колокола, с самого начала звонящего у нее над головой «Предаст, опять предаст»? Но она не хотела его слушать.

А теперь бредет по снегу неизвестно куда, обрекая на смерть не только себя, но и детскую душу, повинную лишь в том, что в родстве с такой непутевой.

Как много отнял вчерашний день и как много боли он дал взамен. И сейчас не осталось на свете ни одного человека, который бы защитил, согрел, успокоил. Не к кому теперь обратиться, даже их чистые души с небес отвернутся и не помогут.

Вон как темнеет небо, предвещая сильную метель. Таким как она оттуда не помогают, не это ли с рождения ей говорили? Пришло время убедиться в том, что они были правы. Послушать колыбельную ветра и улечься в снежную постель, прекратить свои страдания, дать отдохнуть ногам, прошедшим сегодня бесконечные тысячи шагов.

И предать маленькое детское сердечко, зная, что у него нет другой надежды?

Отгоняя поганые мысли, пришлось запеть старую песенку и шагать дальше, преодолевая сугробы, выросшие почти до пояса. Она не предаст.

От сильного снегопада не было видно почти ничего, а ветер вдали завывал тяжелыми и страшными голосами. Идти вперед не хотелось, ноги увязали в снегу, холод давно пронизал до костей, а руки были готовы вот-вот выронить ребенка.

Но она упрямо двигалась дальше, думая, что шагает еще быстрее и чаще, чем раньше, а на деле еле-еле передвигая ноги.

Еще немного, еще пару шагов, говорила она себе лежа в сугробе. Несколько минут ей и правда чудилось, что она идет, пока ледяное осознание того, что она не может пошевелиться, не придавило еще ближе к земле. Малышка теплым сном покоилась на груди, а губы ее были совсем синие – такие же, как и вся степь вокруг.

Вдруг ветер стих, показалось небо с первыми звездами, а мороз стал еще крепче. Сил не было даже поправить съехавшую с головы ребенка шаль. Ужас бессилия сковал сильнее мороза. И тогда из всех сил, какие у нее были она закричала:

– Помогите! – и показалось, что этот крик должна была услышать вся округа.

Но на деле, она даже не разжала губ и провалилась в забытье, растратив всю себя, на просьбу о помощи, которую так и не произнесла вслух.