Читать книгу Маркиза Алло - Мадринья ду Пекаду - Страница 4

Вам никогда не приходило в голову, что вопрос «Сможешь встретить?» всегда звучит в самый неподходящий момент, независимо от сезона, погоды и времени суток. Потому что именно тогда, когда нужно кого-то встречать, назначена важная встреча, запланировано серьезное и неотложное дело или же именно в этот период тот, кто должен встречать, предполагает находиться максимально далеко от места встречи.

Зэ постоянно слышал подобную фразу, потому что указания, поручения и просьбы о том, что кого-то где-то надо встретить, были частью его повседневной работы, которая как раз и состояла в том, что заранее спланировать предстоящий день было нельзя.

Однако голос Татьяны, которая позвонила (даже не написала, хотя могла бы предупредить заранее) с тем же вопросом: «Ты меня встретишь?» – необыкновенным образом расчистил в графике Зэ полдня, хотя еще минуту назад он был уверен, что свободного времени у него совсем нет.

Ущерб оказался небольшим: жена советника не попала к назначенному времени на маникюр в другой конец города («потому что в том районе маникюр дешевле на три евро, чем около посольства»), а завхоз был вынужден заказать доставку, и ему не удалось сэкономить на бесплатных разгрузочных работах, которые, в случае использования машины Зэ, естественно, сделал бы водитель, то есть Зэ собственной персоной.

Водитель по очереди позвонил обоим пострадавшим и твердым голосом, не вызывающим никаких возражений, сообщил, что посол дал ему указание ждать около бизнес-центра до окончания важного мероприятия и никуда не отлучаться, поэтому жертвы отправляются по своим делам самостоятельно. После чего, не слушая никаких жалоб и сетований, которые извергались водопадом в ответ на такую новость, с чувством выполненного долга и неоспоримого внутреннего достоинства повесил трубку.

Встретив Татьяну в аэропорту, Зэ подумал, что можно совместить приятную беседу с обедом, и повел машину узкими улочками к неприметному ресторанчику со стертыми ступенями, которые с мостовой шли не вверх, а вниз – к входной двери, тем самым показывая, каким почтенным возрастом обладает заведение, которое в течение веков оставалось на месте, в то время как очередные слои мостовых накладывали и наращивали, поднимая проезжую часть вверх.

Когда Мануэль I Счастливый мчался по этой улице, в упомянутый трактир вели еще три ступеньки вверх и небольшое крылечко. Через полтора столетия, когда здесь же проносился экипаж Афонсу VI Победителя, вход для посетителей уже был на одном уровне с мостовой. В наши дни улица Святого Себастьяна в Лиссабоне поднимается на метр с лишним, и чтобы зайти в ресторан, нужно спуститься по ступеням.

Расположившись за столиком, Зэ наконец-то предался еле сдерживаемым эмоциям. Поговорить в машине не удалось, потому что постоянно верещал телефон: Зэ требовался и там, и тут, и везде… Паркуясь, Зэ не выдержал и отключил назойливую трубку.

– Рассказывай, куда, зачем? Как ты здесь оказалась? Проездом или на несколько дней? Безумно рад тебя видеть, даже сделал домашнее задание, которые ты мне дала в прошлом месяце. Кто бы подумал, что через столько лет после окончания школы я буду заниматься выписками, комментариями, выводами. Практически доклад подготовил. Еще хочу спросить: а зачем тебе это нужно?

– Хорошо, все по порядку. Во-первых, нас долго и тепло благодарили за возвращение книги в библиотеку.

– Это ты про «Книгу сказок» переводчика Алонсо?

– Да, верно. Я познакомилась с благодетелем. Им оказался Иван Игнатьевич, симпатичный такой старичок, в молодости занимавшийся переводами с португальского. Затем он работал в крупном издательстве. Защитился, имеет степень по филологии, сейчас на пенсии, занимается своими изысканиями. С моей точки зрения, немного странноватый, но в целом – ничего. У него очень приятная улыбка и белые усы. Как раз в усы он и улыбается, из-за чего чувствуешь себя простофилей или как минимум ничего не понимающей особой. Я рассказала ему про отмененный конгресс, про замок на горе, про грани пирамиды, про условие масонов по отгадыванию имени анонима и про то, как практически счастливым образом для тебя и для меня все это закончилось и совсем несчастливым – для бедного Саши и раненого Родиона Марковича. Он внимательно выслушал и сказал, что у меня есть реальный шанс отыскать маркизу Алло. Знаешь, как он это объяснил? Сначала комплимент сделал. Пояснил, что так как я ко всем окружающим отношусь по-доброму, они не закрывают сердца передо мной, и поэтому мне становятся доступны вещи, которые обычно скрыты от глаз. А потом так попросту добавил: «Возвращайтесь в Португалию, найдите маркизу и спросите, почему, подобно Идалии Полетике, она ненавидит Александра Сергеевича. Она вам ответит правду, а даже если солжет, вы, Татьяна, почувствуете обман сердцем и все равно доберетесь до истины. В довесок на кону стоят человеческие жизни: масоны не успокоятся, и каждые сорок четыре года будет крутиться рулетка анонимного пасквиля. Если мы докопаемся до первопричины, легче будет договориться прекратить это средневековое безобразие». Еще Иван Игнатьевич дал денег на поездку. Кстати, он несколько раз мне говорил, чтобы я обязательно взяла тебя с собой. Утверждал, что ему будет спокойнее, если в путешествии меня сопроводит молодой человек, так хорошо проявивший себя в истории с анонимом.

– Я ничего не сделал, все мои заслуги – результат удачных случайностей, – поскромничал Зэ.

– Вот здесь я с тобой не согласна! Кто хотел принести себя в жертву, чтобы спасти запертых в замке обезумевших от истерик женщин? Чьи удачные случайности, как ты выражаешься, помогли разобраться в нападениях, мышах и поломках?

– Но анонима до конца я так и не вычислил, хотя подозрения были. Брошь с русалкой на пирамиду швырнула Полина, злясь на то, что Старая Дева ударила кинжалом Родиона Марковича, и думая, что преступница жизнью поплатится за свое злодеяние. Так что я здесь ни при чем!

– Неважно. К этому все шло. Если бы ты не рассказал присутствующим дамам про делишки Старой Девы, Полина не вскипела бы праведным гневом. Так что от лаврового венка спасителя женщин из ада тебе никак не отвертеться.

– Да, да… – вполголоса проворчал Зэ, так, чтобы Татьяна не услышала. – В этом мире от женщин из ада никуда не деться!

– Когда Иван Игнатьевич спросил меня, в чем ты разбираешься, – продолжала девушка, – я ничего не нашла лучше, чем ляпнуть, что ты разбираешься в вине. Он рассмеялся, сказав, что у каждого нормального мужика игрек-хромосома замотана цепочкой ДНК с данными природного сомелье. А потом задумался и сказал, чтобы я тебе поручила выяснить, как португальское зеленое вино оказалось в русских былинах. В тот же вечер я тебе и написала…

– Да, домашнее задание меня озадачило. На первый взгляд, никаких точек соприкосновения… Подожди, дойду до машины, возьму тетрадку с записями. Пока закажи горячие блюда. Мне то же, что и себе. И хлеба обязательно. Черного хлеба у них все равно нет, хотя бы белого.

Пока Зэ ходил к машине за тетрадью, Татьяна быстро достала зеркальце из косметички, критически осмотрела себя, пару раз нахмурилась, затем поправила челку и так же быстро его спрятала. К возвращению приятеля она приняла безмятежный вид и сидела как ни в чем не бывало, и догадаться, какой из прыщиков ее больше беспокоил, было невозможно. Зэ раскрыл тетрадь, исписанную неровным почерком.

– Так, смотрим. Я взял книгу Путилова Б. Н. «Былины», вышедшую в издательстве «Советский писатель» в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. Там ребята серьезные, просто так бумагу переводить не будут. В книге больше пятисот страниц. Сделал выписки, зеленое вино упоминается пятьдесят один раз, то есть в среднем каждые десять страниц повествования. Картина получилась пестрая.

Первое, что бросилось в глаза, – зеленое вино можно разводить стоялыми медами:

Второе, зеленое вино было в свободном доступе в кабаках, и пили его большими дозами и по несколько дней:

Или еще цитата:

И в другом месте:

Третье, зеленое вино могли смешивать с другими напитками:

Четвертое, иноверцы тоже его употребляли в большом количестве:

Пятое, зеленое вино пили в семейном кругу с женами, то есть винопитие не являлось уделом одних добрых молодцев:

Шестое, зеленое вино было повсеместно распространено, а не только в Киеве:

Седьмое, в зеленое вино клали яд, чтобы травить соперника:

Восьмое, зеленое вино могли использовать для отторжения или оскорбления:

Или для передачи скрытого послания:

И, наконец, девятое, после выхода из могилы зеленое вино было верным средством вернуть утраченное веселье:

При словах о лебеди белой, королевичне, Татьяна густо покраснела, сама не зная почему, но потом взяла себя в руки и сказала:

– Получается, что зеленое вино было широко распространено, не считалось заморским, то есть производилось здесь же, и для славян не было чем-то экзотическим.

– Верно. Производилось везде, где жили славяне. Кстати, у Тургенева есть упоминание о зеленом вине как о факте старой русской традиции, не подвергающейся сомнению. Вот цитата из «Записок охотника»: «Даже, бывало, в праздничные дни, дни всеобщего жалования и угощения хлебом-солью, гречишными пирогами и зеленым вином, по старинному русскому обычаю, – даже и в эти дни Степушка не являлся к выставленным столам и бочкам, не кланялся, не подходил к барской руке, не выпивал духом стакан под господским взглядом и за господское здоровье». Как тебе «стакан зеленого вина» в качестве обязательного атрибута, которым принято сопровождать пожелание здоровья барину?

У Трефолева, поэта второй половины девятнадцатого века, в стихотворении «Песня о комаринском мужике» есть упоминание о зеленом вине:

Татьяна с пониманием покивала головой.

– Кстати, не заказать ли нам бутылочку зеленого вина? Сеньор, будьте добры, два бокала и бутылку «Муральяш да Монсау». Спасибо.

– Какого зелена вина?

– На севере Португалии до сих пор производят зеленое вино. Оно так и называется – винью верде.

– Ты сказал «до сих пор»?

– Это я оговорился.

– Нет, это оговорка по Фрейду! Ты связал зелено вино из русских былин и последующих упоминаний в литературе и португальское зеленое вино.

– Получается, что связал. Винью верде в ряду производимых в стране хороших вин стоит особняком. Дело в том, что лоза, на которой растет виноград, не совсем обычная. Это более древний сорт, не похожий на раскоряченные лозы обычных сортов. Он похож на лианы, которые вырастают до десяти метров высотой. При этом, скажем прямо, климат на севере Португалии отнюдь не средиземноморский. Бывают морозы до двадцати градусов, снег лежит неделями. Лоза зеленого винограда выдерживает такие холода и не вымерзает.

– А чем оно отличается от белого вина?

– Естественной газификацией и легкостью. Белые вина тяжелые, бывает, после них болит голова. После зеленого вина такого не бывает. А естественная газификация проявляется в том, что на стенках бокала при правильном охлаждении появляются мелкие пузырьки. Причем, заметь, в Португалии нет химической промышленности, поэтому соды или дрожжей в вино никто не добавляет.

– А на юге Португалии такая лоза растет?

– Нет. На юге растут традиционные сорта, распространенные по всей Европе. Это моя догадка, но, думаю, она верна: до включения земель лузитан в состав Римской империи по всей стране местные жители выращивали лозы винограда винью верде. Римляне принесли свою культуру, в том числе и привычные для Италии теплолюбивые лозы. На юге Португалии они прижились, а на севере вымерзали, поэтому на севере страны сохранились более древние виды, а на юге – обычные, европейские.

– Ты хочешь сказать, что лузитане пили только зеленое вино и не знали красного?

– Знали: зеленое вино бывает зеленым-зеленым, а бывает зелено-красным.

Татьяна рассмеялась.

– Что за абракадабра?

Зэ пояснил:

– Если перестать соотносить слово «зеленый» с цветом, а оставить его в привязке к сорту, то есть к касте винограда, тогда станет понятно, что из белого винограда касты винью верде готовится зеленое вино, а из красного – красное зеленое вино. Оно также подвержено естественной газификации, поэтому на языке чувствуется легкая шипучка. Пьют красное-зеленое, в отличие от зеленого-зеленого, теплым, то есть комнатной температуры. И вот что любопытно. В деревнях на севере страны красное зеленое вино пьют не бокалами, а чашами, а иногда и общую большую чашу пускают за столом по кругу.

Татьяна вытаращила глаза, до конца не веря тому, что услышала от Зэ. Потом задумчиво подняла бокал вина и, глядя на мелкие пузырьки на стенке, спросила:

– Ты пришел к такому же выводу, что и я, правда?

Зэ кивнул. Таня продолжила:

– Или славяне жили в Лузитании до прихода римлян, или лозы винограда, из которого производили зеленое вино, выращивали на Руси под Киевом.

– Или и то и другое верно, только в разное время. До второго века, пока не пришли римляне, в Лузитании жили славяне, а до двенадцатого века Южная Русь богата была не только полями с рожью, но и виноградниками. Виноградники сильно пострадали во время походов монголов на Южную Русь. Землю обезлюдели, навыки выращивания винограда оказались невостребованы, так как приходилось выживать и бороться за хлеб насущный.

Татьяна наморщила лоб, что делало выражение ее лица особенно милым.

– Но это же все объясняет!

– Что объясняет?

– Зэ, помнишь, мы возвращались с Серра-да-Эштрела после приключений в замке?

– Ну да.

– Кое-где на дороге встречались заброшенные деревни, большей частью каменные, но были и старые деревянные дома. Меня тогда сильно удивило, что на окнах деревянных домов виднелись остатки наличников, а балки под стропилами были украшены резными полотенцами. Тогда я подумала, что мне все это мерещится после пережитого страха, а теперь понимаю, не померещилось.

– Заброшенные деревни, скорее всего, относятся к пятнадцатому-шестнадцатому веку. Тогда в Португалии возник кризис перенаселения, люди были вынуждены селиться на каменистых холмах Серра-да-Эштрела. Так что это не славяне.

– Традиции могли остаться, и уже «не славяне» продолжали украшать окна резными наличниками, а на крышу ставить резного коня.

Теперь задумался Зэ.

– Когда мы были в замке, мне приснился странный сон. Я запомнил его, хотя ничего толком в нем не понял. Там тоже был конь, небольшой, дикий, мохнатый. И звали его Сивка-Бурка…