Читать книгу Хроника Свайн-Эберской войны - Макс Квант - Страница 44

То, что творилось в Хавбурге с 21 по 28 сича 692 года историки, до сих пор историки затрудняются объяснить и как-то охарактеризовать. Ровно в одиннадцать ноль шесть в больницу города привезли странного больного. Встречать этого больного пришёл главный доктор больницы – Пинзетте.

– Так, батенька, – сказал доктор, осматривая пациента в военной форме на кушетке. – Что беспокоит?

– Я, доктор, икаю… ик… – ответил тот.

– А ещё что? Вы воду пили?

– Пил.

– Дыхание задерживали?

– Задержива… ик… л…

– А ещё что у вас?

– У меня ещё вот что… ик… – пациент показал руку. На ней расположились странные пятна. Причём кое-какие не биологических цветов.

– Интересно, – доктор осмотрел руку.

– Вы моряк?

– Да… ик…

– Может это наколка поплыла?

– Нет, оно ещё и чешется.

– Подождите. Интересно, – доктор поставил пациенту градусник под мышку. – А ещё что?

– Всё нормально… ик… – пациент кашлянул.

– Ещё и кашель!

– Да… ик… – пациент ещё раз кашлянул.

– Вот это да. Больше ничего?

– Ничего… ик…

– Может вас кто-то вспоминает…

– Не знаю… ик…

– Странно. Стул нормальный?

– А какой он ещё может быть?! Нормальный деревянный стул.

– Я про не тот стул говорю. В туалет как ходите?

– Нормально я хожу… ик… в туалет… ик…

– Термометр, – пациент протянул доктору градусник. – С ума сойти тридцать семь и девять.

Тут перед доктором открылось две перспективы. Первая: он открыл новую болезнь, описал её, нашёл от неё вакцину и получил мировую известность. Вторая: в городе наступает эпидемия, врачи смело борются с болезнью, трупы тоннами свозят в могильник и там зарывают без всяких опознавательных знаков (при эпидемиях всегда так), но выйти болезни за пределы города не даёт великий врач Полосатого Рейха Велтен Пинзетте, потому что он… а дальше всё из первой перспективы. У врача в голове «заиграло» сразу две музыки: триумфальный марш и похоронный. Но второй – тише.

В тот же день в больницу обратилось сразу несколько человек с похожими симптомами. На следующий день число заболевших достигло ста двадцати восьми. Причем болели этой странной болезнью не только моряки, но и их жёны и ещё человек сорок абсолютно посторонних людей. В городе ввели карантин. Всех жителей стали потихоньку вывозить, предварительно проверив их на симптомы. В Хавбург вошли военные, а все больные вывезены в герметичных контейнерах. Все гражданские врачи заменены военными. Перспективы врача Пинзетте рухнули одна за другой.

Однако даже никто и не заметил, что кое-какие портовые рабочие остались. А именно занимавшиеся военными судами. В тот же день в город начали приходить закрытые эшелоны с пометками: «ОСТОРОЖНО! СТЕКЛО». Никто даже не заметил, как в город вошли не только военные врачи и пехота (хотя её и очень много), но моряки, артиллеристы, военные строители, сапёры, морские пехотинцы и танкисты.

Маршал Гробуч стоял со своим отцом и смотрел на входящего в гавань «Циприта». Они стояли на мостике, а рядом возвышался генерал Катер и проверял свои снасти.

– Эй, – крикнул с мостика суперлинкора капитан Иоганн Дерман, – почему нет цветов? Где девушки?

– Будут после победы! – ответил маршал.

– А куда идём?

– Тайна.

– Ясно. А где адмирал?

– Прибудет завтра.

– Ясно.

Суперлинкор подошёл к пирсу и выкинул свой мостик. По которому спустился капитан.

– Здравствуйте, генерал, – сказал он Катеру.

– Салют морю, – ответил генерал.

– Слушай, – обратился маршал к контр-адмиралу, короче сын к отцу, – пап, а как ты сделал город таким пустым? В Хавбурге всегда кто-то ошивается. А тут прямо город-призрак какой-то… Даже девок портовых нет…

– Методы знать надо. Ну, пустили одного в больницу, – ответил контр-адмирал. – Натёрли подмышки содой. Покрасили руки чернилами и объяснили ситуацию. Потом ещё одного. И ещё. Потом взяли кучку безработных актёров…

– А откуда вы их взяли?

– Потонул тут у нас неделю назад пароход. С трупой БМТ – Большого Музыкального Театра Шванбурга. Денег на оставшуюся дорогу им не хватало, помогли мы им.

– Корабль на мину напоролся?

– Упаси бог. Механик по пьяни налил шнапсу в масло. И загорелось.

– И поэтому потонул?

– Нет. Механик начал тушить, достал топор, промахнулся по рычагу и пароход в гавань въехал… Так вот объяснили мы им задачу. Заплатили. А что им оставалось? Гастроли идут, а корабль в гавани по самую пятую палубу стоит. И вот тебе свободный город…

– А ты молодец.

– Конечно, жалко ты в мать пошёл.

– Опять.

– Что «опять»?

– Хватит об этом, нам надо начинать операцию.

– Контр-адмирал, – подал голос Дерман, – мы здесь долго стоять будем?

– До двадцать шестого, – сказал маршал.

– Тогда надо бы прикрыть суперлинкор. Сильно он уж заметный.

– Капитан дело говорит.

– Устроим, – сказал Гробуч-старший.

Генерал Катер стоял перед взводом своих отборных солдат. Рядом – его адъютант Ральф с рацией на шее.

– Бойцы, – сказал генерал. – Настанет тот день, когда мы сможем круто покарать этих нытиков и безалаберных личностей пуссляндцев. День этот настанет скоро. А пока нам следует хорошо подготовиться. К вашему взводу будет прикомандирован десяток собак с солдатами… то есть солдат с собаками. Но это потом. А теперь мы должны потренироваться на этом полигоне, имитирующий северный регион, сами знаете какой страны. Полигон добродушно предоставлен морскими крысами, поэтому громите и не бойтесь. А теперь за работу. Взвод! Напра-во, – весь взвод повернулся направо. – Нет, на другое право, – сказал генерал. – Это я чего-то перепутал, – взвод повернулся налево, – шагом марш!

Взвод зашагал.

– Запевай! – прокричал генерал.

Весь взвод запел:

– Что это за преступные иноземные песенки, сами знаете какой страны? Вы разве не знаете, что это песни врага? – закричал генерал Катер. – А ну-ка нашу. Пока весь взвод под трибунал не отдал!

Взвод снова запел (под трибунал никто не хотел):

А дальше всё снова повторялось. Всего двадцать два раза.

Взвод генерала Катера шёл берегом. А в тысячи футах от него располагался полигон, состоявший из нескольких отвесных стен, пары фанерных домов, нескольких столбов, размещался даже один бассейн с посаженой травой и тиной.

На следующий день в город пришёл ещё один эшелон. В одном бронированном вагоне, сделанном под цистерну, приехал Вазерфалл. Адмирал быстро навёл порядок среди моряков. Сам набрал команду для суперлинкора. Прочистил команды крейсеров и транспортов. Отчего на берег сошла добрая сотня моряков, и такая же сотня отправилась на корабли. В тот же день началась погрузка танков и самолётов на транспорта. В тот же день на разных транспортных средствах приехали остальные генералы. Прибыл генерал Панцер, а вслед за ним его личный танк.

С двадцать четвёртого сича началась проработка плана и усиленная тренировка. Половина Хавбурга ушла под учения. Отчего и пострадала.

Двадцать пятого сича в аэродром Хавбурга прилетели самолёты. Два десантных и ещё несколько мелких разведчиков. На «Небесных вагонах» прибыли десантники и военные строители.

Наконец двадцать шестое сича наступило. Все генералы, адмирал, вице-адмирал и полковник выстроились на палубе «Циприта» и смотрели на маршала. Люди, лошади и техника уже погрузились на транспорта, а корабли стояли у выхода в гавань. Маршал ходил от одного конца шеренги генералов, вице-адмирала, адмирала и полковника до другого. Потом Гробуч-младший остановился, повернулся к шеренге и сказал:

– Бойцы! Наступил тот день, когда операция «Ледяная Дуга» начинает свою жизнь. Это самое крупномасштабное боевое операция. То есть самая крупномасштабная боевая операция за историю нашей Родины Хазляндии!

Все генералы приложили правые руки к сердцу.

– Сегодня, – продолжал маршал, – мы, наконец, начнём то, чего ждали эти три недели! Мы начнём эту крупномасштабную операцию. После этой операции мы, наконец, сможем войти на территорию этого непобедимого, до сегодняшнего дня, острова Пусс. С сегодняшнего дня начинается новая эра нашей Родины. Наша миссия состоит не только в преумножении территории, а также в развитии нашей Хазляндской Идеи! Сегодняшний день – это начало конца империи Пуссляндии. Мы сможем, наконец, одолеть империю этих овец. Империю негодяев и разгильдяев, – маршал посмотрел на часы на рукаве. Потом тихо сам себе сказал: – Чёрт, ещё целых две минуты трепаться, – и снова повернулся к шеренге. – Мы должны начать эту боевую операцию. Операцию грандиозную и гениальную. Операцию, возложенную на плечи героев, лучших сынов нашей Родины, Родины многих великих полководцев, учёных, техников, инженеров, писателей, героев разных мастей и предназначений. Наша страна возлагает на ваши плечи такую огромную ответственность. Вы должны, нет, вы обязаны, сделать всё, что в ваших силах, – маршал снова посмотрел на часы. – Мы обязаны показать этим овцам, где ночуют тёртые калачи…

– Зимуют раки, – подсказал маршалу генерал Катер.

– Да, зимуют раки. И ночуют тёртые калачи тоже… Они там рядом обитают… Полосатый Рейх вас не забудет. С Божьей помощью, – маршал посмотрел в пасмурное небо, – мы сделаем всё! И немного больше, – Гробуч посмотрел на часы. – И теперь я начинаю операцию, властью, данной мне Богом и его помощником на земле – Кайзером Фридрихом Вторым с Половиной, – маршал вытащил из кармана ракетницу, поднял её вверх, в небеса взлетела синяя ракета, она поднялась на футов пятьсот и упала в море. – Начали!

«Циприт» низко, как бас прогудел. На него ответили сначала крейсера, потом эсминцы и транспорта. Капитан Дерман залез в рубку, подал задний малый. Суперлинкор начал разворот. Крейсера пошли к выходу из гавани. Началась самая великая военная операция в истории Хазляндии и Мира… Хотя это вы знаете…