Читать книгу Минус два. Просветление. Том 4. Роман - Максим Коляскин - Страница 4

В Москве сквозь тучки пробивалось ласковое солнышко, и шёл тёплый июньский, грибной дождь. В небольшом, уютном ресторанчике на территории Петровского парка, в нескольких шагах от стадиона «Динамо» сидел мужчина средних лет, в дорогом летнем костюме песочного цвета и тёмных очках. Официант безошибочно угадал в нём выгодного клиента, любезно усадил за лучший столик и предложил самые дорогие блюда и напитки. Посетитель не сопротивлялся, но попросил не досаждать ему постоянным присутствием. Усевшись спиной к окну, клиент ел и пил неторопливо и понемногу, с интересом осматривая полупустой в дневное время зал. Четверть часа спустя в ресторан, носивший слишком громоздкое для него наименование «Слон», вошла молодая пара. Внимательный наблюдатель наверняка заметил бы, с каким горячим интересом сорокалетний мужчина в тёмных очках взглянул на молодых людей. Пара уселась через столик от него, таким образом, что молодая женщина оказалась лицом, а её спутник спиной к странному посетителю, облегчённо вздохнувшему и что-то прошептавшему себе под нос. Пока молодые люди с аппетитом поглощали свой бизнес-ланч, одинокий мужчина, сняв очки, ел и пил чисто автоматически, не сводя с них глаз. Ближе к окончанию трапезы женщина перехватила настойчивый взгляд, непонимающе пожала плечами и взмахнула рыжей чёлкой. Покидая зал ресторана, она, словно пытаясь что-то вспомнить, обернулась на сорокалетнего брюнета, волосы которого тронула проседь. В этот момент он беседовал с официантом. Тот выглядел расстроенным, поскольку серьёзный клиент неожиданно засобирался на выход, обещая вернуться назавтра. Впрочем, размер чаевых привёл официанта в состояние близкое к эйфории, и он проводил таинственного мужчину до дверей, глядя на него с подобострастием.

Клиент не обманул. Ровно через сутки, минута в минуту, он снова сидел за тем же столиком ресторана «Слон», и тот же официант крутился возле него и заглядывал в тёмные очки с выражением льстивого угодничества. В назначенное время в зале ресторана снова появилась молодая пара, занявшая привычный столик. Мельком взглянув на вчерашнего «наблюдателя», женщина предпочла сесть к нему боком, молодой человек расположился напротив неё. Однако интерес к ним со стороны седеющего брюнета в дорогом костюме не уменьшился. Этот факт быстро отметили они оба. Не приступая к десерту, молодой человек встал с места, подошёл к «наблюдателю» и с явным неудовольствием, негромко проговорил ему на ухо пару вежливых, но довольно резких фраз. В ответ он один услышал нечто, заставившее его замереть, измениться в лице, а затем быстро вернуться к спутнице и передать ей содержание разговора. Молодая женщина удивилась, с тревогой и недоверием взглянула на мужчину в тёмных очках и задумалась. Через минуту она поднялась с места, уверенно подошла к столику брюнета, без разрешения присела напротив и уставилась на него вопросительно и вызывающе.

– Как же удивительно ты похожа на обеих мам, Машенька! – тихо, но отчётливо проговорил Андрей. Он снял потерявшую актуальность защиту со своих глаз и добавил: – Не могу насмотреться…

– Папа! – выкрикнула она и застыла, не в силах сдвинуться с места.

Ноги плохо слушались Андрея, но он собрал волю в кулак, встал из-за стола, подошёл к дочери и обнял её за плечи. «Ты хотела увидеться, дочка», – проглотив комок в горле, произнёс Андрей. Потерявшая дар речи, Маша лишь схватила отцовскую руку и приложила её к своей промокшей щеке… Немая сцена продолжалась бы ещё очень долго, но молодому человеку Марии потребовались разъяснения. Он и получил их от неё, причём в столь резкой и ультимативной форме, что, кажется, обиделся.

– Прости, но это похоже на спорадическое безумие! – опустив голову, уныло произнёс молодой мужчина. – Раньше ты заявляла, что твоя, смертельно больная мать отправилась незнамо куда к своему мужу, твоему отцу, которого никто никогда не видел. Теперь, откуда ни возьмись, появляется человек, которого ты моментально признаёшь своим отцом, несмотря на то…

– Извини, папа! – грустно, но достаточно громко произнесла Мария, перебивая своего спутника. – Вынуждена признать, что я ошиблась… в этом парне. Мне нужно только сбегать в больницу, отпроситься с работы. Сорок минут, не более. Ты же дождёшься меня, правда?

Андрею страшно не хотелось отпускать даже на минуту это фантастическое создание – свою дочь. Но работа есть работа, да и омрачать чудесную встречу размолвкой молодых людей не стоило. Андрей кивнул, поцеловал Машеньку в щёку и прошептал ей на ушко: «Я буду в Москве ещё несколько суток». Маша и её спутник вслед за ней умчались из ресторана, забыв оплатить свой обед. Официант рванулся было за ними, но улыбающийся Андрей остановил его жестом. Странная сценка в ресторане, кажется, только добавила аппетита «выгодному клиенту». Угодливому официанту оставалось только не зевать…

В Москве немного похолодало, но дожди прекратились, и прогулка с дочкой по умытым и, к удивлению Андрея, немноголюдным улицам доставляла ему неизъяснимое удовольствие. «Москва серьёзно расширилась за последние десять лет, людские и транспортные потоки оптимизировали, – комментировала улыбающаяся Маша, шагая под руку с отцом и поминутно заглядывая ему в лицо. – Сейчас большие скопления людей в центре города можно увидеть только у исторических и культурных достопримечательностей». На них оборачивались… Импозантный, хорошо одетый брюнет с лёгкой проседью, выглядевший не старше сорока лет, и молодая, длинноногая женщина, ростом чуть ниже своего спутника, с роскошными тёмно-рыжими волосами, подчёркивающими привлекательность открытого лица с большими светлыми глазами. Случайный прохожий вряд ли воспринимал эффектную пару, как отца с дочерью.

Маша вела Андрея по бульварному кольцу, а он то и дело норовил нырнуть в ближайшие переулки, удивляя дочь знанием города. Центральные районы столицы мало изменились, но Андрею нравилось сравнивать нынешние пейзажи с аналогичными видами Ультра-Москвы. Его забавные комментарии по поводу этого сравнения вызывали живейший интерес Маши. Давние рассказы матери о тёмном мире не отличались стройностью, а Мария очень хотела знать, где же и как обитают её близкие, родные люди. Впрочем, все серьёзные разговоры дожидались подходящего времени. Сейчас отец и дочь просто бродили по улицам города, с интересом смотрели по сторонам и с восхищением друг на друга, радуясь невероятной встрече. Время летело незаметно, но к вечеру они подустали и нагуляли аппетит.

– Где ужинать будем, дочь? – широко улыбнулся Андрей.

– Конечно, дома, папа! – Маша окатила его весёлыми брызгами серебристо-серых глаз, удивительно похожих по разрезу и необыкновенному внутреннему свету на глаза Эммы.

– Ох, а я даже не знаю, где ты живёшь?

– Неужели, дед Вадим не рассказал? – хитро взглянула на отца дочка. – На Университетском. Бывшая квартира Вадима Ароновича давно стала домом для нас с мамой. Теперь я живу там одна.

– Хочу к тебе прямо сейчас! – воскликнул Андрей. – А по дороге купим что-нибудь вкусненькое…

Отличная трёхкомнатная квартира на верхнем, десятом этаже величавого дома, спроектированного ещё в сталинские времена, встречала их тишиной и прохладой. Из просторной прихожей Маша повела отца в гостиную, расположенную прямо у входа в квартиру. Но Андрею захотелось немедленно осмотреть жильё дочери целиком. Ему и в голову не приходило, что Хароныч однажды приобрёл жилплощадь (или недвижимость, как стали говорить позднее), имеющую непосредственное отношение к далёкому прошлому Андрея. Он с интересом исследовал большую кухню, полюбовался видом из окна во двор и, миновав двери санузла, прошёл в маленький коридорчик, откуда можно было попасть в две другие комнаты квартиры. Маша сразу поняла, что отца тянет не в самый конец коридорчика, где с раннего детства находились её девичья спальня. Увидев одобрительный кивок дочери, Андрей распахнул двустворчатую дверь, как-то по-детски радостно хмыкнул и сделал шаг в просторную, очень светлую двадцатидвухметровую комнату с эркером. Разумеется, обстановка разительно отличалось от интерьера, жившего в памяти Андрея. Но окна, стены, высокий потолок с лепниной, хранили особую атмосферу его детства, а круглый стол посередине комнаты и старинная, изящная люстра над ним вызвали приступ нечаянной радости.

– Ты разрешишь мне переночевать в твоей квартире, Машенька? – покачивая головой, он смотрел по сторонам, не в силах окончательно поверить в реальность происходящего.

– Папа! Я никуда не отпущу тебя, пока это возможно!

– Спасибо, дочка! Тогда я буду спать в этой комнате, хорошо?

– Конечно, как пожелаешь! Но ты заранее знал или почувствовал, что именно здесь отдыхала мама, твоя Катрина?

– Не знал, Машенька, – Андрей вздохнул, обнял дочь и ласково прижал её к себе. – Зато я точно знаю, что в этой комнате много лет назад жила твоя прабабушка.

– Как такое может быть?! Я не понимаю.

– Этот дом заселяли в 1957-ом году, если не ошибаюсь. Некоторые квартиры, и эта в том числе, стали многосемейными, коммунальными по тогдашней терминологии. Сейчас мы с тобой находимся в комнате, где жила твоя прабабушка.

– Невероятно. Папа, ты хочешь сказать, что Вадим Аронович намеренно купил именно эту квартиру, чтобы передать её нам с мамой?

– Я не верю в случайности, доченька. Некоторые люди тонко чувствуют ауру места, понимают важность исторической и морально-психологической подоплёки. Не зря же в народе появилось выражение – «намоленное место». Я не могу знать изначального замысла Хароныча, но в своё время он приобрёл эту квартиру не случайно, конечно.

– Думаю, у нас будет возможность спросить его об этом лично? – улыбнулась Маша и вернулась к теме, начатой во время прогулки: – Ближе к ночи я застелю для тебя мамину кровать, а сейчас расскажи мне, как тебе удалось вылечить нашу Катю. В это так же трудно поверить, как и в твоё появление…

Андрей вздохнул и начал долгий и неторопливый рассказ. Об удивительном прибытии Катрины в Ультра-Москву. О её упадническом настроении, недоверии и сомнениях. О встрече Кати с Эммой, о совместном просмотре видеописьма дочери. О «замораживании» Катиной болезни и мероприятиях, необходимых для её полного излечения.

– И теперь она вполне здорова? – переспросила Маша, надеясь отбросить последние сомнения.

– Несомненно, здорова! – улыбнулся Андрей. – Думаю, сейчас Катрина и выглядит иначе…

– Если болезнь ушла, то скоро мама будет выглядеть, как здоровая, совсем ещё не старая, красивая женщина. Это же естественно, папа!

– Предполагаю, что Катя на этом не остановится, – загадочно улыбнулся он, вспомнил и рассмеялся: – Когда я… уезжал в… командировку, наша неуёмная Катрина планировала слегка омолодить себя сразу после завершения лечебных процедур. У тебя же сохранились старые фотографии?

– Где ты с Эммой и беременной мною мамой? Правда, её беременность там совсем не заметна. Конечно, сохранились!

– Думаю, нынче Катя смотрится один в один, как на этих фото.

– Разве такое возможно? Фантастика! Мне остаётся только поверить тебе на слово, папочка! И куда же тебе пришлось уехать от своих прекрасных жён? Сюда, ко мне?

Андрей снова вздохнул и продолжил рассказ, но уже без подробностей и с некоторыми изъятиями. О неожиданной «командировке» в Ультра-Петербург, разлучившей его с Катриной и Эммой. О непростой работе в сложных условиях. О драматичной развязке событий и… неожиданной возможности повидаться с дочкой. Любопытная Маша желала подробностей, но у Андрея имелся свой взгляд на то, что можно говорить дочери, а о чём следует умолчать. Впрочем, беседы о «минус втором мире» и его обитателях периодически возникали у них в течение всего времени пребывания Андрея в гостях у Марии.

Они же отчасти подтолкнули отца с дочкой к однодневной поездке в Санкт-Петербург. Скоростные поезда нынче курсировали туда из Москвы и обратно каждые двадцать минут, доставляя пассажиров из одной столицы в другую за пару часов. Со смешанными чувствами Андрей смотрел на открытую для общего доступа Дворцовую площадь, бродил с дочкой по питерским переулкам, неторопливо разглядывал Михайловский замок. Хватило времени и на Петропавловскую крепость, и на статую Медного всадника, которого Андрей осматривал с улыбкой. На отца Маша смотрела больше, чем на достопримечательности Санкт-Петербурга. Ей пришло в голову, что он глядит по сторонам другими глазами и видит больше, чем в состоянии увидеть она. «Это правда», – отвечал Андрей и негромко рассказывал дочке об Ультра-Петербурге. Уставая от пеших прогулок, они перекусывали в попутных кафе и шли дальше. Напоследок Андрею захотелось заглянуть на улицу Рубинштейна, где когда-то находился знаменитый Ленинградский рок-клуб.

– В Ультра-Петербурге на этом месте тоже есть что-то особенное? – поинтересовалась Маша, выслушивая воспоминания отца.

– Насколько я знаю, нет, – неожиданно ярко улыбнулся он и добавил: – Но обязательно появится!

Путешественники возвращались в Москву утомлёнными, но довольными поездкой и друг другом. Андрей норовил заснуть, но его неугомонная дочь тормошила отца незаданными в детстве вопросам «почему?»:

– Почему у нас такие разные судьбы, папочка? Вы там, я здесь…

– Это очень сложная тема, доченька, но мы обязательно поговорим об этом завтра, на свежую голову.

– Хорошо. А почему мне нельзя навестить вас в Ультра-Москве? Недельку погостить хотя бы…

– Машенька, это продолжение предыдущего вопроса! – заулыбался Андрей.

– Да? – удивилась она. – Верно. Тогда совсем простой вопрос: почему на тебя ТАК смотрят женщины?

– Обыкновенно смотрят.

– Ох, не лукавь, папа! Вон, очередная хорошенькая блондинка на нас уставилась, а теперь глазки спрятала…

– Люди удивляются, что седеющий мужчина наслаждается обществом прекрасной молодой женщины! – подмигнул дочери Андрей.

– О да, они завидуют! Только не тебе, а мне! – засмеялась в ответ Маша. – Я – неплохой психолог, поверь! Женщины смотрят на тебя с особенным интересом, а на меня с завистью. Им и в голову не приходит, что ты – мой отец. Они считают, что я неплохо смотрюсь рядом с тобой, но мечтают оказаться на моём месте. Почему, папа?

– Возможно, люди видят во мне чужака? – посерьёзнел он.

– Вероятно, ты прав. Но чужак – неудачное слово. Ты – другой, особенный, наделённый особой магией притяжения, нездешней силой…

– Не уверен, что это хорошо. С некоторых пор я везде и всюду другой, иной…

– Только не со мной, папочка! – тряхнув тёмно-рыжими волосами, Мария наклонилась к Андрею и поцеловала его в щёку.

Разговор о женщинах и детях получил логическое продолжение на следующий день. Однако некоторые его повороты удивили Андрея. Он пытался объяснить дочери причины, приводившие людей в тёмные Княжества, законы тёмного мира, не вдаваясь в детали. Получалось плохо. Пришлось приводить примеры, основанные на судьбе Сергея, Ниры, Евгении, Изабеллы. Маша внимательно выслушала отца, задумалась и подняла на него грустные глаза:

– Значит, наши Катя и Эмма тоже…

– Да, – кивнул Андрей, – но это не повод для того, чтобы делать поспешные выводы и навешивать ярлыки. Есть люди, похожие друг на друга, но судьба каждого человека уникальна. Обстоятельства порою вынуждают принимать ошибочные решения, но почти всегда есть возможность сделать выводы, что-то исправить, пойти другим путём. У нас есть право на выбор! Даже в тёмных Княжествах есть, а здесь – тем более…

– И чтобы жить с вами, моими любимыми людьми, я должна…

– Ни в коем случае! Что за ребячество, дочка? Я верю, что любящие люди живут, помогая друг другу даже на огромном расстоянии. Верю, что мы будем встречаться и общаться… Не могу знать, когда и в каком месте, но верю, что всё так и будет.

– Я тоже верю, папа! – горячо воскликнула Мария.

– Это – самое главное! – солнечно улыбнулся Андрей. – Для счастья вовсе не обязательно спускаться во Тьму…

– Да, но ты спустился и… обрёл себя, своё счастье…

– С тобой трудно не согласиться, доченька! Однако моя история не может и не должна служить примером для подражания. В конце концом, мы встретились и общаемся сейчас с тобой в мире, где родились. И, как и все твои близкие, ты не могла бы родиться нигде, кроме мира под Солнцем!

– Правда, – Маша согласно кивнула и задала вопрос, поставивший Андрея в тупик: – Ужасно хочется, чтобы рядом была родная душа, сестрёнка или братишка, это невозможно?..

– У тебя есть сестра, моя старшая дочь, – после паузы ответил он. – Но ей сейчас должно быть около шестидесяти лет…

– Да, мама говорила мне о твоей прежней семье. Ты виделся со своей старшей дочерью?

– Нет, Машенька. Подробности её жизни рассказывал мне дед Вадим. Хочу ли я увидеть старшую дочь? Это очень сложная моральная проблема. Видишь ли, она уверена, что её отец умер много лет назад. Не думаю, что следует пугать и нервировать пожилую женщину своим воскрешением. У неё возникнет множество вопросов, на которые я не смогу ответить членораздельно. Да и не поверит она! Вмешиваться сейчас в жизнь старшей дочери – глупо и неэтично. Вадим Аронович дал ей многое из того, что недодал отец. Вот такая грустная история получается…

– А дед Вадим может рассказывать мне о ней? Может быть, какая-то помощь понадобится. Конечно, я не буду навязываться ей в родственники, рассказывать о тебе и о себе, но всё-таки… Можно?.. Это хорошо! Но… если бы у меня родилась младшая сестрёнка или братишка…

– Как это? – ахнул Андрей.

– Обыкновенно, – пожала плечами Маша, – как у всех людей. Папа, ты мог бы осчастливить одну хорошую женщину и… меня.

– Какую женщину? – не мог понять он. – Чепуха какая-то…

– И вовсе не чепуха! Помнишь, в день твоего приезда мы столкнулись и коротко поговорили с Полиной из соседнего подъезда? Ты ещё говорил, что она – интересная женщина.

– Помню, ну и что?

– Она влюбилась в тебя с первого взгляда! – улыбнулась Мария.

– Машенька, прекрати, пожалуйста, эти детские игры! – недоумённо покачал головой Андрей. – Я думал, что ты взрослее, и твоя соседка тоже.

– Папа, ты сам говоришь, что нужно верить! И в счастье, и в неожиданную, прекрасную встречу, и в любовь надо верить! Полина старше меня на три года, мы близкие подруги. Она – прекрасная женщина с несправедливо несчастной судьбой. У неё почти не осталось родственников: родители погибли в авиакатастрофе, когда ей было двадцать; от мужа-придурка она с трудом избавилась четыре года назад. Хорошо, что дед Вадим помог! Ей только мы с ним и помогаем… После развода Поля ото всех мужчин шарахается!

– О как! Она не заметила, что я тоже мужчина?

– Наоборот, заметила! – заулыбалась Маша. – Полина за минуты прочувствовала, что ты – особенный мужчина. А ты заметил, что она – женщина, интересная женщина, красивая женщина. По-моему, ты лукавишь сейчас…

– Машенька, и тебе, и ей пора задуматься о своей семье, о собственном доме, наполненном теплом, радостью и детским смехом. Появившийся на несколько дней мужчина, каким бы особенным он ни был, не в счёт! – очень серьёзно заговорил Андрей. – Ты помирилась со своим молодым человеком?

– Я рассталась с ним! – безапелляционно заявила Мария. – Он не заслуживает моего внимания и доверия, поскольку не оценил мою искренность, не принял заветную основу моей жизни. У меня есть мама, есть ты, есть Эмма. Пусть и не живёте рядом, вы в душе моей, вы – моя надежда и опора. Ещё при маме я сделала профессиональный выбор, стала врачом. Несколько лет назад расширилась территория Боткинской больницы. Там появился реабилитационный центр для людей, переживших тяжёлые болезни и травмы, прекрасный парк для прогулок. Болезнь нашей Кати совпала с открытием уникального по своим возможностям отделения для рожениц и самых маленьких детей. Когда мама ушла… Она отправилась к тебе, а я стала работать именно в этом отделении. Папочка, у меня там столько детишек! А ещё их мамы, семьи, зачастую сложные взаимоотношения. Свой ребёночек появится у меня, когда буду точно знать, что я – женщина своего мужчины, единственного и неповторимого, как ты!

– Я – твой отец, Маша! – задумчиво произнёс Андрей.

– Да, папа. Иначе, я бы тебя соблазнила! – по тональности высказывания Марии было не понять, серьёзна ли она или шутит. Это живо напомнило Андрею о Катрине и её повадках. Отец внимательно посмотрел на дочь, прочитал что-то важное, сокровенное в её глазах и поманил Машу к себе. Она бросилась к небольшому диванчику, где сидел Андрей, забралась к нему на колени и прижала голову к отцовской груди…

Время замерло, боясь потревожить папу и дочку своим течением. Ласково поглаживая голову своего выросшего ребёнка, Андрей испытывал удивительные ощущения. Такие чувства у мужчины могут вызвать лишь объятия родной матери и любимой дочери. В эти минуты и Маша испытывала нечто подобное, особенное, он чувствовал. Чувствовал, не используя свои сверхчеловеческие способности.

– Я люблю тебя, папа! – тихо проговорила Мария, и время продолжило свой отчёт.

– Я люблю тебя, доченька! – произнёс Андрей, ощутив подзабытый за последние годы укол в левой половине груди и целуя дочь в рыжеволосую макушку.

– А как же всё-таки Полина? – упрямо спросила Маша, поднимая голову и целуя отцовские щёки. – Ты поможешь ей и… мне?

– Обещаю поговорить с ней…

– Наедине?

– Наедине. Большего обещать не могу и не хочу.

Вечером ждали в гости Вадима Ароновича. В предыдущие дни Андрей общался с ним только по телефону. Старец появился в назначенный час и… в обществе женщины! Ею оказалась Полина в маленьком чёрном платье, с тщательно уложенными чёрными волосами, при идеально подобранном и наложенном макияже. Её подготовка к вечеринке, от изящных туфелек на каблуках до маникюра на длинных пальцах рук, производила впечатление. Но ещё больший эффект произвёл Хароныч. Впервые после давней встречи увидев Андрея или почувствовав что-то от него исходящее, Старец рухнул ему в ноги, поймал в свои руки его ладонь и принялся её целовать.

– Ох, старче, зачем же так пугать молодых женщин? – удивительно спокойно проговорил Андрей. К изумлению дочери и её подруги, он возложил свободную руку на голову Вадима Ароновича и, только после этого, поднял его на ноги и дружески обнял.

– Я счастлив видеть и касаться Вас, мой Князь! – возликовал Старец, отчего женщины потерянно переглянулись, а Андрей поморщился.

– Достаточно. Прошу тебя, Хароныч! – громко произнёс он. – Здесь я – не твой Господин, а твой друг. Давай-ка перейдём к привычному для нас стилю общения.

Вадим Аронович встряхнулся, взял себя в руки и немного успокоился, чего нельзя было сказать о женщинах, не ожидавших подобного представления. Хорошо, что у Маши хватило выдержки и ума, чтобы увести Полину в гостиную и заняться приготовлением праздничного стола. Мужчины расположились в бывшей комнате Катрины.

– Извините, Андрей, но я поражён! – оправдывался Старец. – Не каждый день выпадает случай встретиться с человеком, превратившимся в Князя Тьмы. Но Вы – даже не тёмный Князь, а неведомое мне, невероятное существо. Понимаю, что при Маше и Полине мне не следует проявлять свои чувства к Вам. Простите, не сдержался, Мессир!

– О, нет… Вернись на «ты», Вадим Аронович, ради Бога!

– Ох, как громко звучат эти слова в Ваших устах… Я постараюсь. Глупо выгляжу, да? Но пойми – в тебе и глубины Тьмы, и Светлые вершины! Девочки не понимают, но я-то чувствую. Тебя принял Белый Свет? Ты видел ЕЁ и ЕГО? Снова прости, у меня нет права задавать тебе подобные вопросы.

– Да, я оттуда, – просто ответил Андрей и кратко, без эмоций и подробностей, изложил важную для Старца информацию: – Не было времени предупредить тебя о визите. Воспользовался особым порталом. Твоей работой довольны.

– О, благодарю тебя!

– Не меня следует благодарить… Работы меньше не станет, но на эту тему поговорим после ужина… У нашей Кати всё хорошо. Огромное тебе спасибо, Вадим Аронович! А ещё благодарю тебя за помощь и внимание к моей старшей дочери и, конечно, к Машеньке и… её подруге. Кстати, почему ты пришёл сюда с ней?

– Мне почудилось, что ты хочешь этого, Андрей, – впервые за время визита улыбнулся дед Вадим. – Я ошибся?

– Почудилось ему… Не Маша захотела пригласить Полину, а именно я? Странно, но пусть будет так, – удивительно серьёзно ответил «просветлённый Князь Тьмы» и крепко задумался.

За столом обстановка быстро разрядилась. Мужчины шутили и выпивали, поглощая замечательно вкусные блюда и закуски, приготовленные женщинами. Дочь знала, чем порадовать отца: домашние котлеты с жареной картошкой, селёдка под шубой, рыба под маринадом. Разумеется, подобная еда была доступна Андрею и в тёмных Княжествах. Но здесь, в мире под Солнцем она была особенной – неидеальной!

Маша подхватила весёлую тональность общения мужчин и выпивала с ними понемногу. Только Полина не употребляла алкоголь вовсе. Она улыбалась на шутки, легко, почти не задумываясь, отвечала на реплики компании, пила минералку, ела, но делала всё это как-то автоматически. Периодически Поля бросала быстрые взгляды на Андрея, стараясь делать это незаметно. Улыбка удивительно шла совсем ещё не старому мужскому лицу с пронзительными карими глазами. Полине и в голову не могло прийти, что отец подруги разглядывает её своим внутренним зрением.

Ужин затянулся на два с половиной часа. Затем мужчины пили кофе с коньяком и курили на балкончике, выход на который имелся в комнате Марии. Они обсуждали что-то серьёзное. Женщины пили чай с пирожными, убирали со стола. Хозяйка квартиры пыталась развлекать подругу лёгкой беседой, но без особого успеха. Узнав от Маши, что Андрей обещал поговорить с ней наедине, Полина напряжённо ожидала, когда же это произойдёт. Могло сложиться впечатление, что от разговора с ним зависит всё её будущее. Мария почему-то не сомневалась, что так оно и есть. В одиннадцатом часу вечера Хароныч засобирался восвояси. Андрей пожелал проводить его до подъезжавшего к дому автомобиля такси. Поля маялась в прихожей, страдая от неизвестности и неловкости ситуации.

– До свидания, барышни! – прощался с женщинами дед Вадим. – Надеюсь, хозяева проводят гостью до её квартиры без моей помощи?

– Конечно, – тут же отозвался Андрей, – попрощаюсь с тобой, Хароныч, и провожу Полину.

Через четверть часа подруга Маши шла к своему подъезду под руку с её отцом. Сердце Полины стучало так громко, что Андрей мог услышать, и это смущало женщину. Перед дверью её квартиры случилась заминка. Непослушные руки Поли сначала никак не могли достать ключ из дамской сумочки, а затем вставить его в замочную скважину. Андрей мягко забрал ключи из рук Полины, уверенно открыл дверь и услышал тихий, хрипловатый возглас у своего плеча: «Вы зайдёте ко мне?» Он кивнул молча.

Давно не доводилось Андрею попадать в столь уютную обстановку. «Двушка» Поли оказалась несомненным продолжением её хозяйки: светлая и стильная, умело и со вкусом обставленная. Не ускользнула от взгляда мужчины и сиюминутная особенность квартиры – она ждала Гостя. Пожалуй, чрезмерно ждала: с хорошо видимым романтическим ореолом, нетерпением и лёгким надрывом. На столе в гостиной стояла изящная вазочка с бордовой розой, увы, не подаренной хозяйке мужчиной; подсвечник, пара пузатых фужеров, бутылка дорогого коньяка и вазочка с шоколадным ассорти. Полина усадила Андрея за этот самый стол, настояла на том, чтобы он курил в гостиной, принесла пепельницу и упорхнула на кухню, готовить кофе. Через десять минут она сидела напротив мужчины в комнате освещённой единственной зажжённой свечой, держала в руке маленькую чашку с горячим напитком и смотрела на гостя прямо, не отрывая глаз. Коньяк они оба едва пригубили.

– Я не интересна Вам, Андрей? – с горячим желанием услышать опровержение спросила Полина и получила желаемое.

– Очень интересна! – прямо ответил он, нисколько не лукавя.

– Но Вы не спрашиваете обо мне…

– Спрашивать не обязательно. Я знаю о тебе почти всё, Полина! – вздохнул Андрей. – Понимаю, что мои слова звучат неправдоподобно, но у меня есть особый дар внутреннего зрения.

– Видеть людей насквозь? – поразилась Поля и… покраснела: – Тяжёлый дар…

– Не лёгкий, но он есть, – кивнул гость и, подтверждая правдивость своих слов, сходу рассказал пару эпизодов из жизни хозяйки квартиры, о которых не мог знать никто из ныне живущих рядом с ней людей. Успокаивая растерявшуюся Полину, Андрей через стол дотронулся до её руки и тихо проговорил, глядя в глубокие чёрные глаза: – Прости меня, девочка, я не хочу навредить тебе, обидеть или потревожить. Впрочем, уже потревожил…

– Нет-нет! Я… понимаю…

– Вот и хорошо. Скажи, Поля, «Андреева» – твоя девичья фамилия? Фамилия твоей мамы? Удивительно. Не верю я в совпадения!.. Но, может быть, у тебя имеются вопросы ко мне?

– Нет.

– Нет?! – изумился Андрей. – Тогда можно сделать вывод: не ты мне, а я тебе не интересен. Или у тебя тоже есть особенный дар?

– Может быть, и есть, – мягко улыбнулась Полина. – Думаю, при всём желании у Вас не хватит времени, чтобы ответить на все мои вопросы. Возможно, Вы не поверите, но я чувствую Вас лучше, чем любого другого человека на земле. И понимаю…

– Не торопись с выводами, девочка, – очень мягко прервал её Андрей. – Ты понимаешь немного. Например, ты понятия не имеешь, отчего Вадим Аронович так странно повёл себя при встрече со мной. А я не успею, даже не смогу, наверное, объяснить тебе это простыми словами… Зато я хочу помочь тебе. Только… чем, Поля?..

– У меня есть всего одна просьба к Вам! – после паузы воскликнула женщина.

– Об этом никого нельзя просить, девочка! – горячо воскликнул Андрей. – Те, кто согласятся – просто готовы воспользоваться случаем и получить удовольствие. Те, кто откажут – люди, осознающие свою ответственность перед тобой, перед твоей завтрашней жизнью, перед будущим…

– Мне не нужны ни те, ни другие. Сама мысль об этом не могла прийти ко мне голову, пока я не встретила Вас. Лишь к Вам обращена моя невысказанная просьба. Допускаю, что Вы гораздо мудрее меня и знаете, как поступать нельзя. Но чувства! В них знания и опыт не имеют значения… А если исполнение моего желания невозможно… Андрей, просто останьтесь у меня до утра, отдохните! Я уложу Вас в свою постель, сама останусь в гостиной. А потом буду вспоминать, как в моём доме ночевал самый прекрасный мужчина на свете…

У Андрея имелась тысяча возражений, тысяча красивых и умных слов, но, не произнеся ни одного из них, он закурил и на минуту прикрыл глаза. Полина не могла знать, что в этот момент подсказывает гостю его внутреннее зрение. Зато она заметила, как Андрей отчётливо вздрогнул. Докуривая сигарету, он удивил Полю каким-то нездешним взглядом: быстрым, как молния; огненным, но не обжигающим. А затем Полина услышала фразу, смысл которой дошел до её сознания не сразу: «Поля, ты выдашь мне чистое полотенце?»

Хозяйка квартиры сидела в уютной спальне, в кресле, напротив своей, очень удобной, но не широкой, полуторной кровати, подготовленной для НЕГО. Опустив голову на свои ладони, Полина ощущала полную нереальность происходящего. Из ванной комнаты доносились звуки ниспадающей воды, и они казались ей музыкой, которую нельзя было сделать громче, ближе, хотя и хотелось. С другой стороны, Поля ждала и завершения этой мелодии, чтобы снова увидеть своего Гостя. Когда замотанный ниже пояса полотенцем Андрей вошёл в спальню, Полина застыла в кресле, будто сердце её остановилось. После минутной, оглушительно немой сцены, женщина вскочила на ноги. Не найдясь, что сказать, она просто указала рукой на свою разобранную постель. Молчал и Андрей. Он только кивнул, без тени стыда скинул с себя полотенце и забрался под одеяло. Только теперь к Полине вернулся дар речи:

– Вы позволите мне вернуться через несколько минут и посидеть рядом? – смущённо произнесла она и, словно оправдываясь, добавила: – Недолго…

– Да, – без улыбки ответил Андрей…

Теперь негромкую музыку водяных струй слушал гость Полины. Он прислушивался к своим ощущениям и недоумевал. Даже в знакомой ему квартире дочери, в постели Катрины, Андрей чувствовал себя пусть желанным, но гостем. Здесь же, у Поли всё казалось домашним, будто приготовленным для его появления: кресло у окна, излучавший мягкий свет торшер, маленький рабочий стол в углу комнаты. Он с удовольствием потянулся и снова прикрыл глаза, а через минуту вздохнул и покачал головой…

Полина появилась на пороге спальни в коротком халатике чёрного цвета. Лишившееся косметики лицо женщины стало мягче, ближе и растеряннее. Справившись с робостью, Поля решительно подошла к кровати, села на край и внимательно посмотрела на грудь мужчины, не прикрытую одеялом.

– Удивительно! – произнесла Полина и, поймав вопросительный взгляд Андрея, пояснила свою мысль: – Маша говорила, что в Ваших краях медицина может всё. Но следы на Вашем теле позволяют усомниться в её словах.

– Медицина может многое, но не всё, – улыбнулся Андрей. – К тому же, цель не всегда оправдывает средства.

– Екатерина Вадимовна, ваша Катя, как её часто называет Машенька, много рассказывала о Вас, – неожиданно переменила тему Поля. – Эти рассказы часто напоминали сказку. Иногда страшную, чаще прекрасную сказку о сумрачном, невероятном мире, где живут такие же люди, как мы. И всегда в этих рассказах появлялся сказочный персонаж, похожий на прекрасного принца, волею судеб занесённого в тёмный мир. Окружающая обстановка не превратила его в монстра, в демона. Напротив, он продолжал жить, не теряя теплоты чувств, и вдыхал жизнь в других людей. Рассказы Машиной мамы сложились в моей голове в большую историю мрачной страны с её сказочными обитателями. Там жила сама Катя, её названная сестра Эмма, чудесная мулатка Изабелла, загадочная Нира, замечательно талантливая Оленька, очень ранимый юноша Коля, надёжный и добрый друг Сергей и многие другие. Там жили Вы, Андрей… Чудесным образом встретив Вас, я почувствовала, что рассказы Екатерины Вадимовны, в которые так хотелось верить – правдивы! Машенькин папа, невероятный Андрей из страшной и прекрасной сказки оказался передо мной! Извините, но я не верю в случайность таких событий.

– Ты права, Полина, – чрезвычайно внимательно выслушав Полю, проговорил Андрей. – Мы встретились не случайно, как могло показаться на первый взгляд. Мне хотелось бы думать, что эта встреча – подарок нам обоим.

– Обоим? – Полине показалось, что она ослышалась.

– Именно так. Случаются вынужденные встречи, происходят встречи во испытание, а наша – в награду, – подтвердил Андрей. – По-моему, слов на сегодня достаточно. Ты говорила, что мне неплохо бы отдохнуть? Но и тебе тоже. Хочешь остаться со мной? Вот и прекрасно, но лучше не сидеть, а прилечь рядом.

– Вы шутите, смеётесь надо мной? – ахнула Поля, а вглядевшись в лицо Андрея, произнесла, словно от испуга: – А Машу не нужно предупредить о том, что Вы остались у меня?

– Моя дочь, в отличие от нас с тобой, – ответил он, – ни на секунду не сомневалась, что всё так и произойдёт.

Полина в сомнении посмотрела на тусклый свет торшера, но Андрей отрицательно покачал головой, и она развязала узелок на поясе халата. Гладкая ткань сползла с женского плеча, обнажая небольшую, совершенную по форме грудь. Позволить Андрею созерцать свою наготу Полине оказалось не по силам, и она юркнула под одеяло. Чувствуя несмелое прикосновение женской руки к своей груди, Андрей снова прикрыл глаза, словно прислушиваясь к ощущениям. Затем он аккуратно высвободил свою левую руку и обнял ею Полину так, что голова женщины оказалась на его плече. Поля попыталась что-то сказать или спросить, но лишь вздохнула, обняла Андрея и прижалась к нему. Он неожиданно вспомнил слова Ма о времени и возможности воздействия на него. Однако попытку немного приостановить время Андрей решил оставить до утра. А сейчас, выждав ещё несколько минут, он повернулся лицом к Полине и заглянул в её широко открытые глаза. Это нисколько не походило на дуэль взглядов, случавшуюся у Андрея в тёмном мире. Это был разговор взглядами между двумя людьми, познакомившимися только вчера, но стремительно становившимися близкими сегодня. Обладающий особенным даром, Андрей мог многое почерпнуть из этого разговора, но его удивляло устойчивое ощущение того, что и Полина читает по его глазам. Он не мог понять, как ей это удаётся, и просто поверил в глубину её сказочных чувств. Показалось, что и она почувствовала это, а потому не прикрыла глаза и лишь немного вздрогнула, когда мужская рука скользнула вниз от шеи по её гладкой коже. Через минуту Полина лежала на спине, а приподнявшийся на локте Андрей рассматривал её почти полностью обнажённое тело, дотрагивался пальцами до лица, а затем шеи и груди Поли. Страх и сомнения покинули её. Она наслаждалась ласковыми прикосновеньями рук своего Гостя, невероятного мужчины из сказки. А затем обвила его руками и прижала губы Андрея к своим губам…

Утром он сделал то, что даже для него, много поведавшего на своём веку человека, казалось фантастикой. Но сначала они проснулись. Вернее, первой проснулась Полина. Открыв глаза, она убедилась, что всё происходившее с ней со вчерашнего вечера – не сон. Осторожно, чтобы не разбудить Андрея, Поля несколько раз поцеловала его лицо, поднялась с кровати и неслышно выскользнула из комнаты. Она вернулась через пятнадцать минут, свежая после душа, в халатике, с подносом в руках, и запнулась на пороге комнаты, наткнувшись на взгляд изучающих её мужских глаз. Впрочем, Полина не нашла в этом взгляде подвоха, сомнения, осуждения или разочарования. Глаза Андрея излучали тепло, доброту и что-то такое, названия чему женщина не знала. Вместе они пили кофе, говорили, а точнее несли невообразимую чепуху, дурачились, целовались. А когда Полина привстала с кровати, чтобы унести поднос с опустевшими чашками, Андрей ухватил полу её халата, и тот соскользнул с женского тела. Поля нашла место подносу на кресле, повернулась к своему долгожданному мужчине лицом и застыла нагая и смущённая в лучах восходящего солнца… И тогда Андрей остановил время!

Стрелки часов замедлились до немыслимой неповоротливости, Солнце застыло над горизонтом, и даже тёплый летний ветерок перестал играть с занавеской у полуоткрытого окна. Полина с Андреем остались наедине в петле времени. Оно принадлежало только им двоим. Андрей мог неторопливо изучать зовущее его к себе женское тело глазами и нежно – руками и губами. Поля не понимала, что происходит, но чувствовала себя любимой рабыней своего сказочного мужчины и всевластной богиней одновременно. Она сходила с ума от его ласк, а потом отвечала ему своей нерастраченной нежностью с такой горячей и бесстыдной смелостью, какую не могла от себя ожидать…

Отпустить время из своего капкана Андрей решил, когда они оба, совершенно обессиленные и безмерно довольные друг другом, вповалку валялись на кровати Полины. Спать им не хотелось, зато аппетит у обоих разыгрался не на шутку. «Вы не против водных процедур и плотного обеда, Андрей? – улыбнулась Поля. – Думаю самое время!» Произнеся эти слова, женщина покосилась на циферблат настенных часов и ахнула:

– Как это? С момента нашего лёгкого завтрака прошло меньше часа?! Но этого не может быть! Сейчас должно быть не менее двух часов дня. И часы в порядке, и Солнце совсем ещё утреннее, что происходит? – восклицала Полина, переводя взгляд с окна на негромко, но очень весело смеющегося Андрея. Она недоумённо покачала головой и впервые назвала его на «ты»: – Я знаю – это твоих рук дело! Но как? Кто ты, мой любимый?!

– Я – твой любимый! – эхом отозвался Андрей и продолжил: – Только не спрашивай: как? Не смогу ответить. К тому же сегодня я сделал это впервые, и… у меня получилось!

– Впервые? Специально для меня? Для нас с тобой? – снова изумилась женщина. – Тогда, и вправду, не важно – каким образом. Но если получилось один раз, то получится и ещё? Какое счастье!

– Какое? – пришёл черёд удивляться мужчине.

– Я снова украду тебя у времени!..

Через полчаса их фантастически удлинившегося дня на мобильный телефон Полины пришло сообщение от Марии. Поля покосилась на Андрея и немедленно перезвонила подруге с приглашением поучаствовать в застолье…

– Обед до полудня – это что-то новенькое! – веселилась и удивлялась Мария, присаживаясь к столу двадцатью минутами позднее.

– А нам пора обедать! – засмеялся Андрей и подмигнул Поле: – Сегодня наше с Полиной время немного опережает всеобщее. Но это – наша огромная тайна, и мы не откроем её никому!

– Подумаешь – бином Ньютона! – потешалась Маша. – Можно подумать, что я влюблённых пар не видела!

– Такую пару, как мы, никто не видел! – присаживаясь на кухонный диванчик, негромко произнесла Полина и моментально утонула в объятьях Андрея.

– Пожалуй ты права, Поля… Но, обедать-то вы собираетесь, голодающие? – нарочито нахмурив брови, с вызовом воскликнула Мария, и все весело рассмеялись.

Некоторое время Полина с Андреем сосредоточенно поглощали приготовленные хозяйкой накануне щавелёвые щи, а Маша, посмеиваясь, наблюдала за ними и завтракала бутербродами с кофе. Импровизированное застолье продолжалось довольно долго и содержимое холодильника изрядно поубавилось.

– А что это за бутылка шампанского охлаждается? – поинтересовалась Поля, убирая со стола остатки еды. – У меня такой не было.

– О, это особенный напиток! – со странной улыбкой и лёгким вздохом проговорила Мария. – Заветная бутылка! Незадолго до того, как мама слегла, она принесла домой дорогущее шампанское и сказала, что эту бутылку откроет папа, когда вернётся…

– Ты шутишь? – ошарашено посмотрел на дочку Андрей и сразу понял, что она говорит правду. – Катя знала… Впрочем, не будем сейчас об этом. По-моему, настал момент распечатать заветную бутылку!

– Для этого я и принесла её из дома! – засмеялась Маша, а затем произнесла очень серьёзно: – Подожди минуточку, папа! Покури и ответь мне на один вопрос. Мама рассказывала, что ты определил её беременность мною через несколько часов после зачатия. Это правда?

– Правда, – просто ответил Андрей и заулыбался под настойчивыми взглядами женщин, в которых читался один и тот же вопрос. – Не надо на меня давить! Куда же вы так торопитесь, девочки? Ну, хорошо-хорошо. Да, Полина беременна. И это – правда!

– Ты не представляешь, как я рада, папочка! – воскликнула Мария и бросилась обнимать подругу: – Никогда не видела тебя такой счастливой, Поленька!

– А я и не была раньше такой… счастливой… никогда! – сглатывая подкатившийся к горлу комок, произнесла Полина, крепко сжимая руку Андрея.

– Ну, теперь-то я могу открыть шампанское? – вздохнул и с улыбкой спросил он.

– Мне как-то неудобно, – неожиданно заявила Поля. – Всё-таки эта… заветная бутылка вашей семьи!

– Нашей, – кивнула Маша и, подмигнув отцу, рассмеялась: – Переживаешь, что отбила мужчину у моей мамы, подружка? Даже и не думай! Наша Катя живёт в папином тёмном Княжестве, а ты… Ты теперь тоже – наша семья!

Поля вопросительно посмотрела на Андрея огромными, увлажнившимися глазами, а когда он кивнул утвердительно, уткнулась губами ему в шею.

– Да, Полина! – произнёс Андрей. – Но шутки шутками, а ребёнка тебе придётся растить, воспитывать, поднимать одной. Сказать, что меня беспокоит подобная перспектива, значит не сказать ничего.

– Почему растить одной, папа? – всплеснула руками Мария. – А я?! Не волнуйся, всё будет очень хорошо. Мы будем жить дружной семьёй. Правильно я говорю, Поленька?

– Да, Машенька! – улыбнулась и немного смутилась Полина.

– Постой-постой, ты теперь – моя мачеха?! – в голос засмеялась Маша. – А вы с папой планируете… узаконить отношения?

– Прекрати, пожалуйста! – очень серьёзно ответила Поля. – Браки свершаются на небесах… Нет, не то я говорю! Не браки, а любовь свершается на небесах. У меня есть всё, о чём я мечтала! Я рожу нашу дочку, твою сестрёнку, Машенька, и мы воспитаем её вместе, если ты действительно хочешь этого, а у Андрея нет возражений.

– Разумеется, возражать я не стану, – задумчиво произнёс Андрей. – Но кто сказал, что у тебя родится дочь? Почувствовала? Ты – удивительная женщина, Полина! Знаете, девочки, меня подмывало категорически возражать против происходящего, твердить вам о необходимости полноценной жизни в полноценных семьях. Я собирался внушать вам прописные истины: ваша жизнь в самом расцвете, любовь, счастье впереди. Но ничего этого я объяснять не буду. Жизнь сама рассудит, а каждая из вас сделает свой выбор. От одного только хочу вас предостеречь… Я вижу, как изменился мир. Люди спокойно живут однополыми семьями, не задумываясь о том, что задают (Уже задали!) определённую программу развития человечества на десятилетия. Насколько мне известно, в некоторых странах, считающих себя самыми прогрессивными, начались серьёзные столкновения между людьми, склонными следовать традиционному, старозаветному укладу в семье, и сторонниками однополых отношений. Эти стычки грозят перерасти в войны! Подумайте об этом серьёзно, девочки! Никто не возражает против того, что каждый человек выбирает пару по своему вкусу, живёт, как хочет и может. Но, ни одна однополая пара не в состоянии зачать ребёнка, а значит, обрести ту общность, которую изначально назвали семьёй, семейством. В том тёмном мире, где живёт Катя, Эмма и многие другие люди ни одна пара не может родить ребёнка, даже если очень захочет этого. Здесь же множество людей добровольно отказываются от своего счастья. Не принимайте поспешных решений! В вашей жизни ещё может произойти всё, что угодно. А по поводу дочки…

– Да, пока вы вместе, нужно дать ей имя! – Маша внимательно слушала отца, но долгие нравоучения претили ей. «В мать!» – с улыбкой подумал Андрей.

– У нашей дочери есть имя – Тамара, – произнёс он вслух.

– Красивое имя, – задумчиво проговорила Мария. – Тебе оно нравится, Полина? Других вариантов нет?

– Разумеется, вариантов может быть множество, – не дождавшись слов от замечтавшейся Поли, сказал Андрей. – Я лишь называю её нынешнее имя.

– Чьё? – ахнули женщины в унисон.

– Нашей дочери, конечно, – заулыбался он. – Рассказывать историю её прежней жизни я не стану, пусть всё начнётся с чистого листа. А если однажды у неё откроется глубинная память, всё расскажет сама. Разумеется, если к тому моменту она не утеряет доверия к вам…

– Кто «она»?! – почти кричала Маша.

– Наша дочь – Тамара. Имя можно изменить, но именно она пару часов назад выбрала нас в качестве своих родителей.

– Как такое может быть? – наконец подала голос Полина.

– У человеческих сущностей почти всегда есть право выбора, даже при рождении. У некоторых – не один раз.

– Папа, кто ты?! – не выдержала Мария.

– Кто ты, мой родной? – вторила ей Поля.

– Человек. По крайней мере, очень надеюсь на это, – ответил Андрей и нервно потёр свои виски: – Нужно ли вдаваться в дебри терминологии, если мы любим друг друга?

– Не нужно! – дуэтом воскликнули женщины.