Читать книгу Пробудившийся воин - Максим Малахов - Страница 4

Уже во второй половине дня я пересёк ворота Казроса. Нестерпимо яркое южное солнце заливало зноем улицы, застроенные богатыми вычурными домами из дорогого белого камня. Портовый город был заполнен снующими туда-сюда людьми и напоминал муравейник. На улицах встречались роскошно одетые исит-дивильские купцы, вальяжные дворяне, широко раскачивающиеся при ходьбе моряки, солдаты с суровыми лицами. Одним словом, жизнь в городе бурлила. Именно поэтому я недолюбливал Казрос – меня утомляла вся эта суета.

Снова оставив коня на постоялом дворе и заплатив за несколько дней вперёд, я пошёл на Казросский рынок. Именно на рынках можно услышать много интересного о событиях в городе. Я как будто бесцельно бродил среди людской толчеи по торговым рядам, приценивался к товарам, пробовал свежие сладкие фрукты, а сам прислушивался к разговорам. И вот, наконец, в разговоре покупательницы с торговкой фруктами прозвучали слова «…странный священник, который говорил про Круг…». Я остановился у прилавка напротив, приценился к фруктам, и вдруг услышал фразу, которая меня удивила: «…он показал огонь в руке…». Я развернулся и подошёл к прилавку, откуда доносился разговор. Женщины замолчали на полуслове. Я не обратил на это внимания и стал рассматривать дыни. Взяв одну из них, я рассмотрел её и положил на место, потом взял ещё одну, подкинул и поймал.

– А дыни у тебя спелые, хозяйка! Можно попробовать?

– Пожалуйста, господин, – торговка отрезала ломтик и протянула мне.

– Вкусно!

Я не соврал, дыня на самом деле была очень вкусной и ароматной.

– Пожалуй возьму вот эту, – я взял штуку с прилавка. – А, нет, лучше две. Вот эту ещё.

– Пожалуйста, господин, сколько Вам будет угодно, – улыбнулась торговка.

– Неужто местные так поспели уже? – спросил я, взяв дыни и расплатившись.

– Нет, что Вы! Это дыни с Исит-Дивиля.

– С Исит-Дивиля? То-то я думаю, сладкие какие. А скажи-ка, хозяйка, – я перевёл разговор на интересующую меня тему, – я вот случайно слышал, вы говорили об огне в руках…

И торговка, и её покупательница насторожились. Я сделал вид, что не заметил этого, и продолжил:

– Я человек простой, хотя и повидал много всякого. Вот думаю, не может такого быть! С другой стороны, сразу видно, что вы – дама серьёзная, которая попусту языком болтать не станет…

Женщины переглянулись. Торговка, заговорщически озираясь и потянувшись ко мне через прилавок, тихо сказала:

– Да клянусь Вам, господин! Я видела это своими глазами! Священник, похоже из Исит-Дивиля, читает по вечерам проповеди про Священный Круг. Во время проповеди него огонь загорается прямо в руке, а ему – хоть бы что! Представляете?!

Я продолжал делать вид, что сомневаюсь.

– Ну и дела, есть же чудеса на свете! Огонь в руке… Ну не знаю, не знаю…

– Да господин сам может посмотреть!

– А можно? Вот было бы интересно!

– Конечно, он всех пускает.

– Прямо уж так и всех? А ну как стражники придут? Или напасть кто захочет?

– Вы, господин, вроде и взрослый, а чудной какой-то, честное слово! Ну кто же будет трогать священника из Исит-Дивиля?! И потом, с ним три солдата.

Я прикинулся дурачком.

– Наши, из Казроса?

Женщины рассмеялись.

– Да нет конечно! Всё оттуда же! – махнула рукой торговка.

– Да-а-а, вот уж диковинные вещи…

– Вы вот что, господин, когда солнце будет над Западным холмом, приходите к роще у Северных ворот. Знаете, где это?

– Да, знаю.

– Я Вас там встречу и провожу к нему. Придёте?

– Обязательно! Мне очень интересно.

Я поблагодарил женщин, взял купленные дыни и ушёл с рынка.

В назначенный час я подошёл к каштановой роще недалеко от Северных ворот, взяв с собой свою трость. Торговка вышла из-за дерева и подошла ко мне.

– А, вот и Вы, господин. Ой, а зачем Вам трость?

– Да понимаешь, у меня под вечер ногу иногда прихватывает. На всякий случай.

– А, вот оно что, – она сочувственно посмотрела на меня. – Ну ладно, надеюсь, обойдётся. Пойдёмте со мной!

С этими словами она повела меня по тропинке. Мы вышли из рощи, обогнули Западный холм с востока и поднялись на полянку на его южном склоне. Надо сказать, непрошенные гости из Исит-Дивиля выбрали удачное место для проповеди. Оттуда открывался изумительный вид, настраивающий на возвышенный лад. Казрос и бухта Вискелен, на берегу которой стоял город, открывались как на ладони, при этом саму поляну снизу было не видно.

Когда мы пришли, проповедь уже началась. Священник (или тот, кто выдавал себя за священника) и охранники расположились в тени деревьев на камнях, перед ними на невысоком столе стояли какие-то чашки и коробочки. Вокруг прямо на земле сидели горожане из Казроса и жители его окрестностей, всего человек тридцать-сорок. Мы тихо сели с краю, торговка стала внимательно, раскрыв рот, слушать, я же тайком разглядывал исит-дивильцев.

Сопровождавшие священника охранники не были похожи на солдат, к тому же они были одеты не в военную форму Исит-Дивиля, а в обычную одежду. Однако цепкий взгляд, уверенные, неторопливые движения, изящные мечи, висевшие на поясе, выдавали в них бойцов. Скорее всего, это были наёмники.

Сам проповедник оказался дородным, пухлым мужчиной средних лет с окладистой чёрной бородой. Он был одет в белоснежную тунику, на груди висел золотой Священный Круг. Голос у него отличался глубиной и мелодичностью, речь была напевной и завораживающей, с красивым акцентом, свойственным жителям Исит-Дивиля. Все собравшиеся, кроме меня, внимали каждому его слову. Священник говорил что-то о том, как важно понимать нашего Создателя, чтобы попасть в Светлое Царство после смерти, что все события идут по кругу.

– Вот, взгляните, братья и сестры, все Четыре Стихии переходят одна в другую. Возьмём землю, – с этими словами он взял щепотку порошка из коробки, – она переходит в воду, – он пересыпал порошок в чашу с жидкостью, и тот с шипением растворился в ней, – а вода – в огонь, – он зачерпнул жидкость из чаши, щёлкнул пальцами, и она загорелась прямо у него на ладони. Все ахнули и стали восхищённо перешёптываться. Я вспомнил, что уже слышал про этот трюк. Его показывали бродячие фокусники в Исит-Дивиле. Через несколько мгновений огонь погас. – А огонь переходит в воздух! – прокомментировал проповедник. – Четыре Стихии тоже движутся по кругу, Священному Кругу, как и всё в нашем мире.

Вскоре проповедь закончилась, и все стали расходиться.

– Ну как Вам, господин? – потянула меня за рукав торговка.

– Я в восхищении! Спасибо, что привела меня сюда. Я хочу спросить кое-что у священника.

– А… Вас подождать? Или найдёте дорогу?

– Найду, конечно. Спасибо.

– Ну как хотите. До свидания!

– Всего доброго.

Я дождался, пока все уйдут и подошёл к проповеднику.

Дабиан, наёмник из Исит-Дивиля

– Ну вроде всё на сегодня, наконец-то, – сказал Нестирис, игравший роль священника. – Руку жжёт немного, наверно порошка пересыпал.

Мы уже стали собирать свои вещи, как вдруг к нам подошёл один из горожан, который не ушёл с остальными. У него был жалкий вид, он хромал и тяжело опирался на трость, покрытую странными металлическими полосками. Спина калеки была согнута, видимо каким-то недугом.

Набравшись терпения, Нестерис ласковым голосом осведомился:

– Что тебе надобно, сын мой? Подаяния?

– Кто послал тебя? – негромко спросил незнакомец. От этого вопроса мне стало немного не по себе. Видно было, что наш «священник» тоже напрягся.

– Меня послал Создатель, чтобы помочь тебе и таким как…

– Я не об этом, – перебил его незнакомец, не повышая голоса. – Кто тебе платит?

Я быстро переглянулся с Ворданом и Гаслертом, остальными охранниками, и мы стали вынимать мечи, чтобы проучить наглеца. Однако в следующее мгновение, когда наши клинки ещё не были извлечены из ножен и наполовину, горла Нестериса уже касалось узкое длинное лезвие. Я не мог поверить своим глазам, казалось, что я сплю и вижу сон. Незнакомец преобразился: только что пред нами стоял жалкий калека, а теперь на его месте оказался высокий молодой мужчина с прямой спиной, и в руке у него был меч. Лишь спустя некоторое время ко мне вернулась способность трезво мыслить, и я понял, что норингеадец прикинулся калекой, чтобы не вызвать у нас подозрений, а меч был спрятан у него в трости. Но умереть мне на этом самом месте, если я знал, как у него получилось так быстро его достать.

Нестерис был ошарашен, его лицо стало серым. Казалось, он потерял дар речи. Между тем незнакомец был совершенно невозмутим, как будто беседовал с приятелями о погоде. Когда мы все более менее успокоились, он как ни в чём не бывало, повторил свой вопрос:

– Так кто тебе платит?

Несетерис судорожно вздохнул, потом, сглотнув произнёс не своим голосом:

– Касиас из Ласатораса.

– Как мне найти его?

– Он держит ювелирную лавку, которая называется «Бриллиант для души», – уже спокойнее продолжал «священник».

– Как он выглядит?

– Высокий, красивый, ухоженный, очень любит драгоценности, носит перстни с дорогими камнями, золотую цепочку. У него кожа белая, Касиас её бережёт, старается зря на солнце не выходить.

– Зачем он тебя послал сюда?

– Не знаю. Мы выступали на ярмарке в Ласаторасе, он подошёл ко мне и спросил, не хочу ли я заработать. Я согласился. Я на самом деле понятия не имею, зачем ему всё это нужно.

Незнакомец некоторое время постоял молча, глядя на Несетереса так, будто видел его насквозь. Бедняга не выдержал и отвёл взгляд. Его лоб был покрыт испариной.

– Хорошо, – наконец произнёс норингеадец и одним быстрым чётким движением убрал лезвие обратно в трость. Несетерес облегчённо вздохнул. Мы с Ворданом и Гаслертом стояли и не решались даже пошевельнуться, не то чтобы напасть.

Незнакомец развернулся и отошёл на некоторое расстояние, потом, не оборачиваясь, негромко, но внятно произнёс:

– Уезжайте из Норингеада, – после чего, не дожидаясь ответа, ушёл.

Мы все довольно долго стояли молча. Наконец Несетерес дрожащей рукой достал платок из кармана и вытер пот со лба, после чего, вздохнув, пролепетал:

– Завтра же выезжаем в Исит-Дивиль.