Читать книгу Игра Лазаря - Максим Марух - Страница 46

День давно перевалил за обед и теперь неумолимо клонился к ужину. Лазарь знавал людей, способных определять время без каких-либо приспособлений (иногда очень точно, с погрешностью в минуты), опираясь лишь на внутренние, биологические часы. К таким людям он относил и себя самого. Вот только часы у него особенные – они дали о себе знать урчанием чуть пониже солнечного сплетения сразу по возвращении в явь.

Лазарь открыл глаза и увидел Сенсора и Дарению, сидящих в креслах. Правая рука Сенса и левая Дары висели между подлокотниками, сцепленные в замок.

– Половина пятого, – пробормотал Лазарь и перевернулся на бок. От длительного молчания голос слегка подсел.

Сенсор отцепился от Дары и осоловело уставился на наручные часы.

– Двадцать минут, – сказал он.

Внутренние часы снова заурчали, как бы извиняясь за десятиминутную поспешность, обусловленную видом этих сытых и блаженных рож.

Лазарь сел и огляделся. Комната Сенса, сумрачная и неуютная. Небо за окном снова затянуло непроглядной серостью. Из зеркала на дверце шифоньера на него таращилась взъерошенная голова на жилистой шее.

Лазарь попытался сглотнуть липкий комок слизи, застывший в горле:

– Нужно срочно подкинуть угля в топку.

Через десять минут он уже расхаживал перед мольбертом в гостиной с тарелкой в руках. Бутерброды с сосисками, принесенные Дарой, стремительно исчезали кусок за куском.

– И как ты жрешь эту гадость? – поморщилась Дара.

Сосиски были самые что ни на есть дешевые, но Лазарь их обожал.

– Представляю себя в Ленинграде зимой сорок первого.

Дара в ответ только улыбнулась и покачала головой. Она вертела в пальцах круглую расческу, которую периодически запускала в облако белокурых волос и принималась пушить их с каким-то остервенением. Рядом на диване беспокойно ерзал Сенс. Он все пытался вызвонить кого-то по мобильнику, но раз за разом терпел неудачу. Лазарь решил, что тот звонит Айме.

– Куда подевалась вторая лесбиянка? – спросил он. – Или ей больше неинтересно с нами?

– Первой тоже, если честно, – заметила Дара. – Скоро там заведется твой паровой котел?

Лазарь выпучил глаза, мучительно проглатывая особенно крупный кусок.

– Я понимаю, жопотряс в найтклубе сегодня вечером смотрится куда привлекательней какой-то полумертвой девки. Вам осталось не помогать мне еще совсем немного, и скоро все пойдут по своим делам.

– Мы с Аймой не собираемся в клуб и вообще в город, – сказала Дара. – Просто есть такая вещь – расческа. Потом расскажу, в чем ее смысл, если захочешь.

– Лучше расскажи, в чем смысл той закорюки, которую ты намалевала, – вступился за друга Сенсор.

Лазарь вернулся к мольберту. В рот отправился третий бутерброд, но тесто с трудом пролазило в глотку. Недоброе тревожное чувство, или, скорее, предчувствие чего-то недоброго и неотвратимо близкого, сбивало весь аппетит. Все равно, что есть перед экзаменом, к которому не готовился.

– Закорюка, закорючка, закорючечка, – пропел Лазарь, разглядывая схему. – Итак, что мы имеем? Неизвестная болезнь, контры с отчимом и фатальный оптимизм форменной эмо. Все в одном отравленном безоаре, который медленно ее убивает.

Ответа Лазарь не дождался – в этот самый момент в тамбуре послышались шаги, и все в комнате настороженно прислушались. По ногам потянуло холодом – дверь, выходящую на крыльцо, прибывший закрыть не удосужился.

– Это Марс! – Сенсор отшвырнул телефон и бросился в прихожую.

Дара кинулась следом.

– Говори, что случилось, – потребовала она.

Значит, сражение Сенса с мобильником заметил не только Лазарь.

– Да я дал ему денег, попросил сгонять в ларек за водой, чипсами и еще кое-чем… – объяснял Сенс на ходу. – Ну и напоследок «пьянчужка», «пьянчужка»…

Дара сразу почуяла неладное:

– Давно?

– Уж часа три как.

Дара ахнула. Лазарь ее понимал. От дома до ларька, где все деревенские регулярно закупали нехитрую снедь, алкоголь и сигареты, десять минут пешком. От силы пятнадцать, если по снегу. Желая выяснить, куда мальчишка истратил остальные два с половиной часа, Лазарь отложил маркер и тоже отправился в коридор.