Читать книгу Сказки для взрослых. … и не только - Максим Смирнов - Страница 5

Мать Хорхе, Мария, выиграла Олимпийские игры 1980-го года в Москве по метанию копья. Никто и не думал, что её маленькая Куба выступит так хорошо и станет в медальном зачёте четвёртой! А в следующем году родился Хорхе, черноволосый, как мать, но голубоглазый.

Грубые соседки бесцеремонно спрашивали у неё:

– Мария, кто отец-то?

Она отвечала, дерзко глядя в глаза:

– Святой дух! – и гордо шла прочь.

Когда пришло время, сын спросил её:

– Мама, кто мой отец? Мальчишки в школе говорят, что то ли медведь, то ли ещё кто. Я их луплю, конечно. Но всё же?

Мария присела в кресло и взяла его за руку:

– Он русский. Его зовут Егор. Я назвала тебя Хорхе в его честь.

– Так я и думал.

– Мы встретились на олимпиаде, – она взглядом показала на медаль, висящую на стене, – я как-то заблудилась, вышла не на той станции метро. Он мне помог, оказалось, он немного знал испанский – изучал, сам не зная, зачем. Проводил до гостиницы, а на следующее утро ждал с цветами. Я не пошла на тренировку, и мы весь день гуляли. Меня предупреждали, что русские грубоваты, но он меня покорил. И не только внешностью, мы говорили о книгах, представляешь, он любит Маркеса! Мы говорили о Достоевском и Чехове. Ты вот недоумевал, зачем я заставляла тебя учить русский, читать русских классиков. Но придёт время – скажешь спасибо. Уже под вечер оказалось, что он тоже спортсмен, борец. Талантливый, но на олимпиаду не попал. Говорил, потому отчасти, что отказался пить таблетки, которые ему давал тренер. Тот так обозлился, когда узнал, что всё, что он давал Егору, он просто складывал в ящик стола – он мне показывал, там их столько! Он потом всё равно пробился, на чемпионате Европы был третьим. Я следила за ним по новостям. Но потом он исчез.

Хорхе забрался в кресло и устроился у матери на коленях:

– Почему вы расстались?

– Те дни… Это были самы счастливые дни моей жизни. Меня чуть не отстранили от выступлений – ещё бы, нарушить график тренировок! Но обошлось – к счастью, я слишком хорошо бросала это копьё, и меня некому было заменить. Потом… Потом олимпиада закончилась. Мы пели «До свидания, маленький мишка» и плакали. Весь стадион. Казалось, что весь мир. Мы с Егором смогли увидеться перед отъездом. Я ещё не знала, что беременна.

– Ты не пыталась его найти? А он?

– Сначала думала об этом. Но решила, кто знает. У него своя жизнь наверняка, семья – зачем всё рушить?

Прошли годы. Мария не удивилась, когда уже взрослый Хорхе как-то пришёл к ней и сказал:

– Я еду в Россию, – и поспешно добавил, – на чемпионат мира по футболу.

Она не стала в ответ напоминать, что футболом Хорхе не интересовался. Только подошла к нему и сказала спокойно:

– Он мечтал когда-нибудь поселиться в Переделкино, это такой посёлок под Москвой. Может, найдёшь его там.

Хорхе хотел что-то сказать, но промолчал.

Вот она, Москва. После пересадок в Мадриде и почему-то в Мюнхене. От количества людей рябило в глазах. Из толпы вдруг отделилась черноволосая девушка с голубыми глазами и окликнула его:

– Привет, голубоглазый брат! По-русски говоришь?

Хорхе сглотнул:

– Да.

– Заблудился? Пойдём, проведу к стоянке такси. Зовут-то тебя как?

– Хорхе, – он был в каком-то тумане, перелёты совершенно его дезориентировали, и он не успевал за сменой обстановки.

– Пока, Егор, – сказала она, поцеловала его в щёку и пошла обратно.

Ошеломлённый Хорхе потрогал влажную щёку. Он слышал, что русские девушки, как и кубинские, любят иностранцев, но одно дело слышать, а другое дело испытать самому. Если бы он сейчас обернулся, увидел бы, что девушку попытался приобнять загорелый таксист в большой плоской шляпе, но она не только увернулась, но и громко шикнуда:

– А ну, кыш! – и таксист прикинулся веником, насвистывая и глядя в другую сторону.

Поскольку Куба в чемпионате не участвовала, Хорхе решил болеть за братскую Мексику. Для приличия сходил на один её матч с Германией. С недоумением поглядывал на неистовых болельщиков, которые то и дело обращались к нему. Чувство единство трогало его, но не разбудило.

Теперь с чистой совестью можно было ехать к отцу. Он знал имя, фамилию и название посёлка – на Кубе этого точно бы хватило. Но не в России. Переделкино ему понравился – тихий, тенистый и одновременно солнечный. На третий день поисков, исходив Переделкино вдоль и поперёк, совершенно измотанный, он хотел было уже ехать в гостиницу, но решил спросить в последний раз. Из магазина неподалёку вышел мужчина неопределённого возраста в спортивном костюме. «Может, этот спортсмен?» – подумал Хорхе. К его удивлению, вопросу мужчина не удивился, а равнодушно сказал:

– Пойдём.

Они вскоре зашли в старые заколоченные, но, как выяснилось, незакрытые ворота, в которые до этого Хорхе посчитал бессмысленным стучать. Навстречу им поднялся со скамейки крепкий седеющий мужчина лет шестидесяти в такой же униформе, как и первый. «Это, наверное, посёлок спортсменов», – подумал Хорхе.

– Егор, к тебе, – кивнул первый в сторону Хорхе.

Он слушал молча. Хорхе уже закончил, а тот всё молчал. Потом произнёс:

– Сын, говоришь? – закурил, выпустил дым. – С Кубы? Бывает.

Докурив, он сказал:

– Сынок, как там тебя? Егорка? У тебя деньги есть?

Хорхе с готовностью стал рыться в кошельке, отец нетерпеливо вырвал кошелёк из его рук:

– Да не боись ты, давай. Вот молодец. Вот спасибо. Очень нужно. Я скоро верну.

Он молча взял под руку своего товарища, и они ушли.

Подождав около часа, Хорхе вышел на улицу. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь густые заросли старых деревьев, стал мягче, предвещая скорый закат. Спросил у соседки, поливавшую грядку из шланга.

– Егор? Так известно, где. Ты ему денег, что ли, дал? Так он, значит, в магазин и на рыбалку. Известно какую. Они, кажись, и удочки на неё не берут, вот какую.

Она плюнула и отвернулась.

Хорхе пошёл на остановку и, только войдя в автобус, вспомнил, что он не просто без денег, а совсем. Пытался объяснить загорелому водителю с раскосыми глазами, но тот коротко сказал:

– Плати или выходи.

Сидящий рядом неухоженный и, казалось, спящий мужичок с лохматой седой шевелюрой посмотрел на Хорхе, спросил:

– Испанец, что ли?

– Я с Кубы.

– А… – и вдруг продолжил на испанском почти без акцента, – Как тебе в России?

Хорхе никак не ожидал услышать здесь родную речь:

– Хорошо. Вы так хорошо говорите по-испански!

– Да, были причины выучить… Держи, – протянул деньги на билет. – Бывай! Но пасаран!

У турникета метро попросил контролёра пропустить, но та строго отказала, с подозрением оглядев его, ещё и в свисток свистнула.

Жуя, подошёл в развалку полицейский, по пути надевая фуражку. Из двери суетливо высунулся второй:

– Что там? Если без документов, оформляй сразу, шеф сказал, всех грести.

Напарник кивнул:

– Сейчас. Сержант Тищенко. Можно документы?

Хорхе стал рыться в рюкзаке, вытащил том «Тихого Дона» и всучил полицейскому, пока продолжал искать дальше. Тот с любопытством посмотрел на книгу.

– Нет. С собой нет. В гостинице, – расстроенный Хорхе уже понял, что так просто его не отпустят. Как он мог забыть паспорт?

– Ясно. Откуда вы?

– С Кубы…

– Шолохова любите?

– Да, хорошо написано, – и добавил с колебанием, – у меня отец русский.

– А чего без билета?

– У меня кошелёк… Потерял.

Полицейский сказал вполголоса:

– Я тоже Шолохова люблю. Какой язык, а? Музыка! – всучил книгу Хорхе обратно и сказал контролёру, – Семёновна, пропусти его.

– Спасибо! – крикнул Хорхе, встав на эскалатор и обернувшись.

Он слышал, как из двери донеслось:

– Ну что там?

– Порядок, он с документами.

В аэропорту Хорхе оказался в толпе мексиканцев – Мексика накануне проиграла Бразилии и вылетела с чемпионата, многие мексиканские болельщики возвращались. Посадку уже объявили; стоя в очереди на посадку в автобус вдруг опять увидел черноволосую девушку, сидящую в кафе неподалёку. Выскочил из очереди, робко подошёл:

– Привет, – и только теперь заметил, что она плачет.

– Привет, Егорка, – не удивившись, смахнув слезу, сказала она. – Улетаешь?

– Да… А вы… почему плачете?

– Ничего… С парнем поругались, он без меня уехал в отпуск. А я не смогла, на работе не отпустили…

– Как же он без вас? Как вас зовут, кстати?

– Инна… Я не знаю… Как он мог? – она опять заплакала.

– Вы простите, мне пора…

Она кивнула и махнула рукой.

Хорхе сел в автобус, с грустью проводил её взглядом. Автобус подъехал к самолёту. С десяток сотрудников аэропорта копошились возле лайнера, некоторые переговаривались по рации. Но двери автобуса так и не открылись. Постояв ещё немного, автобус тронулся и подъехал обратно к аэропорту. Настороженно вертящих головами пассажиров опять выпустили в зал ожидания.

Хорхе спросил у сотрудника аэропорта, что случилось. Оказалось, самолёт не был готов, и вылет отложили на сорок минут.

Хорхе радостно, пытаясь обойти впереди идущих пассажиров, ползущих, как сонные мухи, направился к столу, за которым, как он сразу заметил, всё ещё сидела Инна. Она уже не плакала и выводила на салфетке каллиграфическими буквами матерные ругательства мужского рода.

Вздрогнула, увидев его, спросила:

– Ты что, Егорка, передумал лететь?

– Проблемы с самолётом. Красиво, – показал он глазами на её каллиграфические упражнения.

– Правда? Люблю каллиграфию.

– Очень! – он воодушевленно заговорил. – Я как-то был в музее в Севилье, Генеральный архив Индий называется. Там куча средневековых документов, многие очень красиво написаны. Но то, как пишете вы – просто фантастика!

– Ну что ты, не преувеличивай. Ты не шутишь ли? Ты понимаешь, что здесь написано?

– Да, – Хорхе покраснел.

Но было видно, что его слова её тронули. Она внимательно посмотрела на него, вздохнула:

– А мой… парень говорит, хватит заниматься ерундой.

– Почему?! Так красиво получается, и вам нравится – да это же дар Божий! – он перекрестился, – это преступление так говорить!

– Ну скажешь тоже, дар, – взяла салфетку, написала что-то, – держи, вот моя электронная почта, найдёшь меня в сети. Напишешь мне?

– Конечно! – Хорхе бережно прижал салфетку к груди, – спасибо!

Инна прислушалась, сказала:

– Вот опять твой рейс объявляют.

Инна чмокнула его в щёку и подтолкнула.

На этот раз автобус благополучно довёз пассажиров до самолёта. Хорхе сразу написал Инне, ещё в самолёте. В первые минуты ответа не было, а потом пришлось отключить телефон. Но ничего. Хорхе умеет ждать. Даст Бог, дождётся.

Приземлившись, позвонил маме. Она спросила:

– Сынок, как дела? Нашёл отца?

Он ответил:

– Нет. Но это ничего. Всё будет хорошо.