Читать книгу Истины нет. Том 1 - Максим Валерьевич Ефимкин - Страница 8

Фигура в черной тоге дождалась, пока напул уведет священника, и проскользнула в дом. Загорелся потайной фонарь, мгновенно наполнив комнату запахом горящего масла. Мерцающий желтый свет выхватил чугунок с картофелем, дощатый грубый стол, ладную кирпичную кладку печи, простую кровать, небольшой столик, шкаф, закрытые ставнями окна, видавшую виды шкуру кабана на полу, на стенах образки и лики святых. Луч от лампы резко вернулся на кабанью шкуру. На скуластом, покрытом морщинами лице незнакомца появилась хищная гримаса. Шорох за спиной мгновенно стер улыбку. Незваный гость подпрыгнул от неожиданности и быстро развернулся. Одним движением правой руки выхватил из набедренной сумки щепотку бледно светящегося порошка цвета морской волны. Черный силуэт, гибкий и юркий, заскользил по полу, стелясь и прижимаясь к нему. Незнакомец лихорадочно направил свет от фонаря вниз, а рука занесла сжатый кулак с порошком над головой. Блеснули изумрудные глаза с узкими вертикальными зрачками и белые, как отполированная кость, клыки. Вскрик и звон упавшей и мгновенно потухшей, на счастье дома, лампы смешались с яростным звериным рыком. Послышался треск раздираемых сухожилий, ломающихся костей и тяжело упавших тел. Затем все стихло, лишь за окном большой сводный оркестр цикад исполнял ночные романсы.

* * * *

Пресвитер стоял, чуть в отдалении. Он был высок, гораздо выше Бонны Ортукского, но тонок, как жердь. Глаза, большие и умные, сверкали из-под тонких, почти по-женски изогнутых бровей. Прямой узкий нос, впалые щеки и маленький рот с серыми губами-ниточками довершали портрет. Закутавшись в темно-синюю хламиду с нежно-голубым подбоем, пресвитер напоминал существо из Кольца Планов, но никак не смиренного жителя Немолчания. Был он позади епископа, но именно он сейчас отдавал приказы. Даже Эрл Уберденский не смог бы пойти против воли посланника Папы.

Волдорт подошел к алтарю из чистого золота и остановился в десятке шагов от епископа:

– Ваше Преосвященство, здоровья и добродетели дому святому.

Священник опустился на колено, рука прочертила живот-грудь-лоб.

– Встань, брат мой, – добродушно прогудел Бонна, – встань и подойди ближе.

Волдорт, смиренно склоня голову, сделал пяток шагов.

– Брат мой, рад видеть тебя, несмотря на столь позднее время. Я рассказал нашему гостю о твоем друге. Ведь он твой друг? Этот Кйорт Ларт?

Волдорт молчал.

– Я поведал Его Светлости о том, как он изобличил не простого суккуба, а кавалера ордена Нечистого – Нарциллу. И о том, что по городу пошли слухи, будто это он избавил нас от ведьмы, которая грязным ведовством насылала непогоду. Честные слуги доложили, что он остановился у тебя. И наш добрый гость захотел немедля познакомиться с таким необычным человеком. Но я вижу, что его с тобой нет? Ведь приказ командиру напула был отдан четко.

– Ваше Преосвященство, – Волдорт все так же не смел встретиться взглядом с епископом, – люди твои выполнили указание, но не застали Кйорта, так как он покинул город. Он был ранен в бою с ведьмой и нуждался лишь во сне и хороших молитвах, которые могли залечить его раны. Сегодня вечером он отправился дальше своей дорогой.

Епископ краем глаза глянул на пресвитера, который закрыл глаза и, казалось, задремал. Не дождавшись реакции от посланника Папы, он снова заговорил:

– Как жаль. Действительно, жаль, что мы не смогли воздать должные почести и не возблагодарили талант и умение лучшего охотника на ведьм во всем Северном Королевстве, если верить песням бардов. А многие считают его лучшим во всем Немолчании. И жаль, что, подтвердив в очередной раз свою проницательность и ловкость, он так скоро покинул наш город…

– Он ушел, но ушел не более получаса назад, – раздался холодный, но не резкий и даже успокаивающий голос.

Пресвитер открыл глаза, сделал несколько шагов вперед и посмотрел на Волдорта. Епископ сразу поник и сделал шаг назад, пропустив пресвитера.

– Жаль, что мы не сможем познакомиться с этим охотником.

– Ваша Светлость, разрешите заметить, что на воротах… – начал было Бонна, но был грубо оборван.

– Кйорт Ларт покинул город. Он уехал, и ваши славные гвардейцы выпустили его тихо и спокойно. Они болваны и слепы, как новорожденные котята. И в тот час, когда церкви нужны такие умелые слуги, как этот странник, ваши солдаты умудрились не исполнить простейший приказ.

Пресвитер пригвоздил епископа взглядом к полу, но спрятал молнию в глазах и добродушно глянул на Волдорта:

– Сожалею, что помешали тебе отойти ко сну. И мне жаль, что придется задержать тебя еще на некоторое время.

– Готов служить Живущим Выше и высшим их слугам, – ответил Волдорт, продолжая рассматривать мозаику на полу.

– Это ответ настоящего служителя, – добродушно проговорил пресвитер, но Волдорту показалось, что гремучая змея забралась к нему под одежду.

Он чувствовал, что слова Кйорта о том, что «происходит нечто», все ближе к истине.

– Я хотел бы расспросить тебя, брат мой, кое о чем и приглашаю разделить со мной трапезу. Позднюю, но умерить голод не грех.

Пресвитер коротко взмахнул рукой. Из темноты за его спиной вышел среднего роста коренастый человек в мягких черных одеждах. Даже пряжки ремней и перевязи для длинного ножа были окрашены в черный цвет. Он ступал тихо, но твердо, как человек, уверенный в своих силах. Пресвитер прошептал что-то на ухо своему помощнику, и тот спешным шагом покинул собор.

– Ну, а теперь попрошу тебя пройти со мной и епископом Ортукским в комнату рядом, где для нас уже накрыт стол. И, возможно, отец Волдорт расскажет нам больше о своем друге.

Они прошли дремлющими коридорами и оказались в небольшой, но ярко освещенной келье. Их ждал накрытый дубовый стол. Разнообразием блюд ужин не мог похвастать: большой жаренный на вертеле индюк на серебряном блюде, пряности в изумительных стеклянных вазах, вареная рыба в глиняных горшках, буханка местного пресного хлеба и пузатая бутылка «Ледогряйля» – редкого восточного вина – с длинным горлышком, которая сглаживала скудность стола.

Пресвитер присел, и только потом епископ занял свое место во главе стола. Волдорт остался стоять.

– Ну что же ты, брат мой? Подходи ближе, присаживайся. Побори свою робость, мы говорим тут как равные, – развел руками пресвитер. – Угощайся.

Он придвинул ближе к Волдорту горшок с ароматной рыбой:

– Отужинай с нами и поведай о своем друге. Во благо церкви мне хотелось бы больше узнать о человеке, который так же, как и мы, борется с Нечистым. И, замечу, весьма усердно и, самое главное, успешно.

Волдорт присел на краешек табурета и глотнул протянутого ему вина.

– Я знаю его давно, – ответил священник, глядя прямо в глаза пресвитеру. – Так уж сложилось, что сначала я спас ему жизнь, не позволив умереть в утробе матери. Затем, много лет спустя, он спас жизнь мне.

Волдорт понимал, что врать не имеет смысла, но говорить всю правду он не собирался. Внимательные глаза пресвитера, за которыми скрывались непонятная сила и острый ум, мгновенно уловили бы ложь. Поэтому священник облек свои ответы в общие фразы, не слишком далекие от правды.

– Мы мало встречались, – продолжил говорить Волдорт, – но всегда были дружны.

– Жаль, жаль, – пресвитер понял, что священник хоть и не лжет ему, но и правды всей не говорит. – Но мы начали разговор поспешно. Я даже не представился. Мое имя кардинал Грюон. Сюда меня пригласил епископ Бонна Ортукский для разбирательства и выявления ведьмы, которая обосновалась в здешних краях. По стечению обстоятельств я оказался рядом по собственным делам, но поспешил, как мог. Однако ваш друг уже избавил людей от напасти. Мне оставалось лишь казнить Нарциллу праведным гневом и растереть ее дух по границе Нейтрали так, чтобы она не смогла вернуться в Радастан. Я искренне обрадовался, когда узнал, что все еще встречаются люди, способные выследить и пленить такого сильного суккуба, как Нарцилла. В такое плохое для всех нас время, когда мощь церкви приходит в упадок. Когда Папа Жонфэ ничего не делает, чтобы этого избежать!

Епископ и Волдорт посмотрели на кардинала: первый – испуганно, второй – с любопытством.– Я не боюсь этого говорить, братья, совсем не боюсь, – пресвитер расслабленно откинулся на спинку стула и вытянул вперед ноги. – Я знаю, что вы думаете точно так же, как и подобает настоящим честным людям, пекущимся о духовном благе. И я хочу возродить прежнюю силу церкви. Вот отчего меня так сильно заинтересовал этот Кйорт. Никогда прежде я не встречался с ним. И слухи о нем расценивал лишь как сказания. Признаюсь – зря. Но сейчас, когда я своими глазами увидел Нарциллу, я стал верить всему, что про него рассказывали чернь и мои доверенные. И в этом заключается большая проблема, брат Волдорт!

Глаза кардинала вдруг сузились и превратись в коварные щелки. Голос стал совсем острым и ледяным:

– Твой друг сбежал из города. О, не говори мне, что это совпадение! Не говори, что он случайно уехал прямо перед приходом напула. И тем более, что кто-то случайно ему помог выскользнуть из города. Я очень сомневаюсь в этом. Разве это не удивительно? Человек, который в одно мгновение мог возвыситься, стать кем-то большим, чем просто одинокий охотник на ведьм, в панике покидает город перед встречей с кардиналом.

Волдорт смотрел в глаза пресвитеру и понимал, что будет очень сложно провести этот ум, что сейчас уже не только его жизнь и жизнь Кйорта, а даже жизнь Лесли под угрозой, и лихорадочно искал выход. Не будь это пресвитер, он бы выпустил наружу силу, которую скрывал от всех, сберегая ее, возможно, именно для такого случая. Но присутствие настоящего служителя, кардинала с Истинной Силой, могло свести все его умение на нет. А Грюон продолжал:

– И этот факт меня очень расстроил и заинтересовал. Почему он бежал? Значит, ему есть что скрывать. Значит, он боится встречи. И теперь я вынужден сам искать встречи с ним любым способом. Я не могу допустить, чтобы по Немолчанию продолжал разгуливать кто-то, способный на такие подвиги, но скрывающийся от посланника Божьего. Мне жаль, брат Волдорт, но мы с братом Бонной решили задержать тебя. Пока мы не собираемся применять к тебе допрос с пристрастием, но если ты будешь упорствовать и не расскажешь нам, куда направился твой друг, а сообщник также будет молчать, то ты понимаешь. У нас есть много средств развязать огромное количество языков.

Епископ ухмыльнулся. Пресвитер вздохнул и налил себе еще вина.

– Разве благочестивый мирянин, уличивший Нарциллу и изгнавший ведьму, не доказал, что он печется о добрых людях, Ваше Высокопреосвященство? – спросил Волдорт. – Возможно, у него были основания избегать встречи с вами, но разве это бросает тень на его поступки?

– Это бросает не просто тень, а непроглядную ночь! – воскликнул пресвитер. – Каковы бы ни были причины, но его сила показательна! Такое знание даруется лишь Высшими духами. Но он бежит от ока церкви, значит, сила его неправедна! И я боюсь предположить самое кощунственное – он питается иными Планами. Далекими от света Живущих Выше.

– И какие бы мотивы ни двигали его талантом, он должен держать ответ перед великим судом Папы! – возмущенно добавил Бонна Ортукский.

Кардинал посмотрел на епископа, тот вдруг смутился и, грохнув упавшим стулом, резко поднялся и вышел из кельи.

– Слушай меня, брат Волдорт. Я не хочу отдавать твоего друга на суд этих старых изгнивших трупов, которые ввергают Немолчание во скверну и уже приготовили для себя место в Радастане. А Живущим Выше нет до этого никакого дела. Доколе они собираются ждать? Доколе продлится их терпение, мне неизвестно. Но мое терпение высохло, как жалкая лужа под полуденным солнцем. Дело Живущих Выше обращено в пыль. Слова их, наставляющие нас на путь, не больше чем звук. Богатства их уничтожаются невеждами и обжорами. А стадо их стережет не добрый пастух, но хищный волк! Я хочу, чтобы твой друг стал на мою сторону и помог мне в этом праведном деле! Сила его подобна моей, а сейчас так не хватает Истинной Силы в восстановлении прежнего могущества церкви! Помоги мне, брат! Скажи, куда отправился твой друг?

В келье расползлось гнетущее молчание. Волдорт, стиснув зубы, изо всех сил не пускал себе в голову скользкие пальцы чужого разума. Через несколько минут Грюон снова заулыбался:

– Сегодня положительно интересный день. Священник маленькой часовни оказывается куда более достойным епископской должности, нежели Бонна Ортукский. И куда более искушенным в использовании Истинной Силы. Ведь так? Брат Волдорт, хочешь, я сотворю твою мечту? Ты станешь епископом в этом могучем городе. Ты сможешь стоять за такое же правое дело, что и я. Ведь мы идем к одному! Я чувствую это. Только скажи, куда отправился твой друг?

– Это не моя тайна, – Волдорт стиснул зубы от накатывавшей боли в голове, от незримой, но непрекращающейся борьбы с пресвитером.

В дверь кельи постучали.

– Входи, брат Хэйл, – кардинал поднялся.

Волдорт также встал. Брат Хэйл, коренастый невысокий человек в черных кожах, зашел в келью и плотно затворил за собой дверь. Его взгляд на мгновение скользнул по Волдорту и остановился на пресвитере.

– Говори свободно, – позволил кардинал.

– Ваше Высокопреосвященство, – простуженным голосом заговорил вошедший, – я нашел того человека, который вывел из города подозреваемого в нечистом колдовстве. Это капитан городской стражи Лесли Камило. Я взял на себя смелость и без вашего приказа доставил его сюда. Он ждет в главной зале, под охраной солдат.

– Прекрасно! – кардинал взглянул на Волдорта. – Все еще не хочешь ничего мне сказать?

На этот раз в голосе не было ни тепла, ни сочувствия. Священник промолчал.

– Хорошо. Сейчас вернется брат Дован…

– Ваша Светлость, – вступил в разговор Хэйл, – не сочтите за дерзость, что перебил вас. Брат Дован не вернется.

Пресвитер вздрогнул и подался вперед. Волдорт с волнением почувствовал на спине скорпионьи ножки приближающихся неприятностей.

– Я нашел его в доме священника Волдорта с вырванной грудной клеткой, размозженным черепом и разодранным горлом. Словно аргосский тигр напал на него – такой глубины раны и с такой силой сломаны и вывернуты ребра.

Кардинал изменился в лице, но терпеливо ждал пояснения, и Хэйл продолжил:

– Я слишком много видел убитых амбой вблизи Аргоссов, когда служил на границе с горами. Такое, вне всякого сомнения, могло сделать только это животное.

– Так вот оно что! – взревел Грюон. – Вот оно что! Все теперь ясно! Брат Хэйл, арестовать этого!

Пресвитер указал пальцем на Волдорта.

– Вести за мной! Теперь я понимаю, почему этот Кйорт скрылся от меня! Неужели он один из тех, кто отравлял веру в церковь еще тогда, когда я только вставал на истинный путь? Аргосский Тигр! Но теперь тебе придется ответить на все мои вопросы, брат Волдорт. Тебе и твоему подельнику Лесли.

Кардинал стремительно шел по коридорам. Его тонкая высокая фигура летела вперед, словно на крыльях. Хэйл толкнул следом Волдорта и пошел последним, держа наготове кривой охотничий нож. Маленькая процессия вышла в главную залу. Лесли, одетый в простую грубую рубаху и кожаные штаны, наспех заправленные в невысокие крепкие сапоги, недоуменно рассматривал вошедших. Капитан нахмурился, когда он понял, что Волдорт – такой же пленник, как и он. Позади него стоял ряд гвардейцев, молчаливых и, на первый взгляд, бесстрастных, как статуи перед колоннами порталов. Хэйл сильным толчком в спину бросил Волдорта вперед. Священник не удержался на ногах и упал рядом с Лесли. Капитан помог ему встать и прошептал:

– Что случилось, отец?

– Беда, Лесли. Большая беда. Жалею, что втянули тебя в это.

Старик оперся о руку Лесли:

– Слушай меня внимательно. У тебя в городе родные и близкие есть?

– Нет, – Лесли нахмурился. – На юге мама и…

– Неважно, – Волдорт потянулся к самому уху Лесли. – Что бы тут ни случилось, беги из города, беги. Скачи к Шинаку через Гиберу, найди Кйорта, скажи, что он в опасности…

– Молчать! – громоподобно крикнул кардинал.

Эхо от его голоса пронеслось по зале. Зазвенели хрустальные украшения на лампадах. Гвардейцы зашевелились и растянули пленных в стороны. Лесли угрюмо смотрел на происходящее, сжимая и разжимая тяжелые кулаки.

– Что бы ни произошло, Лесли! – крикнул Волдорт и неожиданно затих.

– Брат Бонна! – кардинал презрительно посмотрел на епископа. – Не успел я приехать, как раскрыл заговор! Где были ваши глаза? Почему вы не смогли распознать Аргосского Тигра?

– Ваша Светлость, – епископ побледнел, – Аргосский Тигр? Один из тех ренегатов?

– Ты растерял за алчностью и желанием пополнить сундуки златом свои силы, брат? Сам Аргосский Тигр стоял перед тобой! Ты мог в один момент стать таким прославленным, как никогда. Но оказался слеп!

Волдорт снисходительно улыбнулся, больше от безысходности: он даже не будет пытаться развенчать заблуждение Грюона. В другой ситуации настоятель непременно расхохотался бы в голос, предположи кто-нибудь подобное, но не сейчас. Сейчас это глупое предположение, впрочем, вполне обоснованное, подвергало страшной опасности ходящего, который в это самое время должен был безмятежно двигаться к морю, не ожидая погони. А погоня будет. Обязательно будет. Рано или поздно – зависит от того, сколько он сам продержится под пытками и удастся ли ему помочь сбежать гиганту-капитану, который не сможет противостоять кардиналу ни единого мгновения и расскажет тому все, что знает. Понял ли его капитан? Не будет ли медлить в нужный момент? Как подействует сила простого священника на настоящего пресвитера? Достаточно ли времени он сможет вырвать из цепких лап нависающей опасности для Лесли? Отправится ли после этого капитан вслед за Кйортом? Сможет ли найти его раньше кардинала? Вопросы кружились в стремительном танце, смешиваясь друг с другом. Волдорт склонил голову, закрыл глаза, и лишь его губы чуть заметно задвигались, произнося никому не слышные слова.

– Я сейчас же вышлю гонцов к Папе с подробным описанием твоего проступка, – продолжал тем временем гневно говорить Грюон, заставляя епископа все больше съеживаться под тяжелым взглядом, – и он примет решение о твоем наказании, брат Бонна. Ты и без этого крайне небрежно относишься к своим обязанностям, заботясь лишь о внешнем лоске. А сейчас можешь стать невольным пособником возрождающегося врага, который будет прямой угрозой нашей вере, только-только готовой сбросить с себя старые грязные лохмотья. Глава такого прихода не должен был впадать в алчность…

Но епископ уже почти не слышал этих слов. В ушах раздался давно нараставший грохот. Он с испугом посмотрел на лицо кардинала и его двигающиеся губы. Потом отшатнулся и провел ладонями по щекам, боясь ощутить там липкую густую жидкость. Но ничего не было. Звон в ушах достиг особенно высокой ноты, и епископ рухнул на колени, протягивая руки к кардиналу, который, как ему казалось, наслал на него эту беду. Пресвитер удивленно отступил на шаг.

– Прошу, прошу, прекрати это, брат Грюон! – почти кричал епископ, не слыша собственного голоса.

– Прекратить что? – кардинал искренне удивился и резко отдернул локоть, когда его коснулась чья-то рука.

Это был брат Хэйл. По его щекам катились слезы, и тоненькая струйка крови стекала по подбородку.

– Что происходит? – кардинал взволнованно обхватил Хэйла за плечи и, пригнувшись, глянул тому прямо в глаза. – Что происходит?!

– Ваша Светлость, остановите его, – Хэйл указал рукой в сторону дверей.

Кардинал посмотрел в указанном направлении, и удивлению его не было предела. Немногочисленные служители собора и охрана стояли на коленях, хватаясь за уши. Часть лежала ничком, обхватив голову руками. Они корчились и ерзали, издавая нечленораздельные звуки. Лесли пятился к выходу, все еще не понимая, что случилось. Волдорт, шатаясь из стороны в сторону, сложив скрещенные руки на груди, продолжал что-то шептать себе под нос.

– Ты! – взревел кардинал, указывая пальцем на капитана. – Стоять, не двигаться! Силой высшей и гневом праведным, во имя Живущих Выше! Не двигайся!

Лесли показалось, будто воздух вокруг него превратился в тягучий кисель. Стало трудно сделать шаг или пошевелить рукой.

– Беги, Лесли! – раздался пронзительный крик Волдорта, и невидимые мягкие оковы растворились. – Силой Равнин освобождаю тебя. Беги!

Лесли ощутил мощный воздушный поток, который вытолкнул его прочь из собора, едва не повалив.

– Ты! Ты смеешь идти Истинной Силой против меня?! – голос кардинала, отражаясь от стен и пола, возносясь под своды и заставляя даже витражи дрожать от страха, грохотал, как десяток горных водопадов.

Пресвитер взмахнул руками:

– Пади на землю, червь!

– Не надейся, – Волдорт заскрипел зубами от навалившейся на плечи тяжести, которая способна была вогнать по колено в землю даже буйвола, но не смогла заставить пригнуться хилого старика.

Грюон побелел от ярости, и ударил гром. Витражи не выдержали, из свинцовых переплетов со звоном посыпались мириады сверкающих разноцветных светлячков. Застонали крепкие деревянные скамьи. Осколки стекла осыпали присутствующих, но, упав на соборные плиты, не остались лежать неподвижно. Влекомые поднявшимся ветром, они закружились, словно смерч, и понеслись к Волдорту. Священник вскрикнул и в защитном жесте выставил вперед руки. Сгустившийся воздух, словно огромная сосулька, врезался в крутящуюся воронку и разбросал стекло в стороны.

– Равнины, помогите мне! Дайте силу выстоять! – Волдорту казалось, что он шептал, а на самом деле кричал.

Красный ковер под пресвитером задвигался и вдруг резко вылетел из-под ног. Кардинал вместе с епископом и братом Хэйлом не устояли и рухнули на деревянный настил кафедры.

Грюон первым вскочил на ноги и легко смахнул с себя оцепенение. Волдорт, став на колени, воздел руки к небу и без конца повторял:

– Равнины, дайте силу. Помогите мне! Равнины, не оставляйте. Помогите!..

Скамьи начали трескаться и ломаться.

– Равнины? – жутко рассмеялся кардинал. – Вот откуда ты берешь Истинную Силу? Ты поклоняешься Равнинам! Еретик! Но сейчас ты ощутишь настоящую силу!

Обломки скамей поднялись в воздух и зависли, развернувшись рваными краями к пресвитеру. Волдорт махнул руками в его сторону, и тотчас куски дерева со скоростью выпущенной стрелы устремились к кардиналу. Тот легким взмахом расшвырял их в стороны и прокричал:

– Призываю тебя, Всадник!

Волдорт лишь болезненно скорчился и как-то сразу поник. В глазах сверкнула безнадежность. Пол задрожал. Всколыхнулись стены. Яркий свет излился с ладоней пресвитера на землю, словно искрящийся мед. Вспыхнул. Всадник, сверкая натертыми до блеска латами, гарцевал на огромном коне из прозрачного солнечного света. Треугольный щит разбрасывал в стороны сияющие лучи, и горела желтыми переливами длинная пика. Всадник, повинуясь жесту кардинала, опустил пику, направив острие на скрюченного Волдорта, и пришпорил лошадь. Грохот копыт слился с криком священника. Он почувствовал жар в груди, когда его прошивали насквозь, словно прикалывали засохшего жука к бархатной тряпочке. Затем страшный удар. В глазах потемнело, но сознание устояло, дрогнув лишь на миг. Всадник протаранил Волдорта и растворился в воздухе. Старик захотел подняться, но силы оставили его.

– Ваша Светлость, – Хэйл уже поднялся и стоял рядом с кардиналом, – вы в порядке?

– В крепость его. Я потом допрошу еретика, – тихо ответил кардинал неожиданно слабым и осипшим голосом. – Он дал капитану сбежать, но сам уйти не мог. Он принес себя в жертву. И я хочу знать, во имя чего. Живущие Выше видят, что я не вру. И лишь Небеса знают, как я желаю понять, во имя каких демонов или богов он пожертвовал своей силой, пряча ее ото всех и потеряв в одно мгновение в неравном бою. И он наверняка знал, что так и будет…

– Ваше Высокопреосвященство? – Хэйл все еще стоял рядом.

– А? – пресвитер понял, что высказал свои мысли вслух. – Ничего, брат Хэйл. Ничего. Если Лесли успел выскользнуть из города, я не смогу выследить его. А пока отведи брата Волдорта в крепость. Посадить его в яму.

– А если он опять…

– Брат мой, не волнуйся. Всадник ударил его. Он не сможет сотворить ничего подобного еще очень долго. И сейчас он лишь обычный старик-священник, – кардинал говорил так тихо, что слышать его мог лишь брат Хэйл.

– Может, все-таки перекрыть выход из города и прочесать стоки и трущобы? Если капитан не успел… – так же спокойно спросил Хэйл.

– Хорошо, сделай это, – ответил Грюон. – Хотя я уверен, что затея тщетна. Он знает Ортук, как свою ладонь. Скорее всего, он уже за стенами города. В такую темень гнать его по лесу нет смысла. И у него в запасе будет ночь. Займемся этим на рассвете. А сейчас отведи этого еретика в крепость. Еды и питья не давать.

Хэйл поцеловал рукав кардинала и, сделав два шага, остановился.

– Ваше Высокопреосвященство, я нашел кое-что интересное у этого священника. Я прикажу, вам доставят.

– Хорошо, – утомленно сказал пресвитер и, повысив голос, добавил: – Смотри, чтобы в яме он оказался лишь с крысами и вшами!

Брат Хэйл кивнул. Стремительно подошел к Волдорту, схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги.

– Вы трое пойдете со мной! – прикрикнул он на ошалевших гвардейцев. – Остальные – охранять Его Светлость!

Хэйл наклонился к Волдорту и уколол между лопаток кончиком ножа:

– Топай, старик, и без фокусов. Иначе я освежую тебя, моргнуть не успеешь.

Волдорт, почувствовав сильный укол, лишь улыбнулся и оглянулся. Но посмотрел он не на своего конвоира, а на бледного и едва стоящего на ногах Грюона. В его глазах блеснула веселая искорка.

– Воистину, разница меж умом и мудростью иногда бывает размером с Алудорскую расселину, – произнес он. – Я проиграл, но победил.

Священник, превозмогая ломящую суставы боль, которая стремилась скрючить его в подобие дохлого паука, выпрямился и гордо вышел.