Читать книгу Когда-то был Апрель - Максим Волжский - Страница 8

Мчаться среди миллиарда ослепительно ярких звёзд, довелось совсем недолго. Апрель летел в прозрачном туннеле, за стенами которого мерцал бесконечный космос. Скорость была настолько стремительной, что определить какую-то цель или ориентир, или заметить особенную звезду было невозможно. Апрель не боялся, не дрожал от волнения, воспринимая полёт, как нечто предначертанное судьбой, как рождение или саму смерть. Он откуда-то знал, что однажды войдя в призрачный мир Вселенной, сам становишься призраком.

Но полёт быстро закончился. Раздался глухой хлопок, затем вспышка и тишина, – и полное безмолвие, и пустота. Апрель не успел оценить всю прелесть сумеречного перехода, как хлынул свет, и тёплый воздух ударил в ноздри.

Он слышал, как рядом громко кричали люди, чувствовал запах травы и животного. Апрель вертел головой, обнаружив себя посреди деревенской площади. Это была старинная русская деревня, будто оказался в сказке. Всюду мелькали кривые заборы, где-то из некрашеного штакетника, где-то из плетёных сухих длинных веток. За заборами прятались дома, вросшие в землю по резные окна. Крепко схватив поводья, Апрель восседал на беспокойном, пахучем, изрядно пропотевшем жеребце, который, вставал на дыбы и хрипел, желая выскочить из круга вооружённых солдат, которые и создавали много шума. Пугавшие скакуна люди, были одеты в одинаковую форму и ругались они так хлёстко, что резало слух.

Один из упрямых и весьма грузных солдат повис на поясном ремне и тянул Апреля всем весом вниз. И тут стопа выскочила из стремени. Апрель неловко завалился на спину и всё-таки рухнул на пыльную землю. Тут же его схватили другие солдаты и с хохотом, и улюлюканье поволокли по дороге, метко награждая пинками. Его тащили и били, пока не бросили к ногам человека с острой бородой и усами, закрученными лихими кольцами. Это был командир. На нём сверкающий шлем, стальные доспехи, что-то наподобие юбки, плотный ремень с подсумками и ярко-жёлтые сапоги на толстой подошве.

«Вот это я перекусил пирожками!» – почему-то вспомнил Ванькину Светлану, Апрель.

– Встать! – громко по-русски приказал командир.

Отчего-то уверовав, что больше бить не станут, Апрель поднялся в полный рост. Он отряхнул ладони, будто с ним сейчас поздороваются за руку и спросят: как дела, землячок?

Апрель огляделся. Четверо стояли сзади. Ещё один справа. Другой – слева. Тот, что слева тяжело дышал, широко открывая рот. Вместо ровного ряда зубов у него редко торчали гнилые обрубки.

– Ты кто таков? – спросил командир с острой бородой.

– Вы из тех ребят, что любят в войнушку поиграть? – ответил вопросом Апрель, приняв боевой отряд драгун за клуб исторической реконструкции.

Остробородый только ухмыльнулся, бросив взгляд на беззубого бойца, который скрежетал обрубками и что-то «пшекал», словно вместе с зубами потерял и часть языка.

– Замкний ще дупку! – выругался командир по-польски на солдата.

Беззубый тут же прикрыл рот, яростно раздувая ноздри, будто испытывал к Апрелю ярко-определённое чувство ненависти.

– Спрашиваю ещё раз, – продолжил допрос командир с лёгким акцентом. – Кто есть таков? Откуда взялся ты?

– Вы, парни, перепили, что ли? – улыбнулся Апрель, хотя было совсем невесело. – Чего такие злые? Вопросы свои дурацкие задаёте? Разве не видите, что я с неба свалился? Сам архангел Михаил прислал меня присмотреть, что вы здесь творите.

– Архангел Михаил? – скривил губы поляк, врезав кулаком точно в челюсть.

Не строя из себя былинного героя, Апрель снова рухнул на землю и его снова подхватили солдаты, раздавая пинки как краковские пончики. Драгуны тащили Апреля к огромному сараю. Распахнув ворота, они силой кинули его внутрь. Напоследок беззубый солдат смачно плюнул в сторону поверженного всадника и со скрипом закрыл визгливые ворота.

Почему-то вспомнились слова Матвея Сергеевича о приключениях и переменах, непременно поджидающих впереди. Впечатляющей радости от происходящего не было, но и горевать после удара по физиономии, гость из будущего вовсе не собирался. Захватывающее зрелище с участием злобных драгун, плюс звёздное шоу, увиденное в неведомом перелёте, перекрывали все унижения от болезненных тычков и подзатыльников, и глубоко неаппетитного плевка беззубого солдата.

Апрель поднялся, стал стряхивать пыль с одежды.

На нём кожаные сапоги. В сапоги заправлены широкого покроя штаны из плотной ткани, украшенные по шву разного рода завязками и пуговицами. На теле, расшитая узором рубаха, ворот которой надорван. Всё говорило, что хозяин этих вещей не рядовой деревенский дядька, а какая-то модная и, возможно, очень важная особа. Апрель мог бы заинтересоваться камзолом, оставшимся за пределами сарая. Разглядев его внимательней, он извлёк бы из нагрудного кармана неожиданную подсказку, но безвестный пиджачок был нещадно разорван польскими бойцами.

Красные сапоги, наимоднейшие штаны и расшитая вручную рубаха – это всё, что в данный момент принадлежало Апрелю.

Тем временем поляки дружно волокли сухие ветки к стенам сарая. Они громко смеялись, желая поджарить человек заживо.

– Да вы спятили? Вы сжечь меня собираетесь?! – вскрикнул Апрель, наблюдая за солдатами в щель ворот.

Он потёр ладонями лоб и щёки, как делал когда-то в детстве на холоде, чтобы хоть немного прийти в себя. Только сейчас на дворе благоухало лето, и деревня утопала в зелени; не было ни трескучего морозца, ни хрустящего снега…

У Апреля кружилась голова. Немного подташнивало. Состояние было скверное. Вероятно, удар остробородого командира сказался на его самочувствии, но звериный рык, раздавшийся где-то сзади, прервал мысль о нелепости и трагичности происходящего здесь и сейчас.

Апрель резко оглянулся.

Посередине сарая на пятой точке сидел взрослый медведь. На мишке ошейник с металлической цепью. Вторым концом цепь намотана на отёсанный деревянный столб, который поддерживал крышу сарая. Апрель заметил не только косолапого, неторопливо вылизывавшего свою лапу, но и могучего мужика, развалившегося в стогу сена на противоположной стороне. Закатив рукава просторной крестьянской рубахи, громила вертел на пальце конскую подковку, а губы его улыбались.

– Здравствуйте, мальчики и девочки! По-моему, я сам рехнулся! – подытожил Апрель.

Великан в стогу сена продолжал забавляться, завязывая подкову в металлический узел. Быстро соорудив инсталляцию в авангардном стиле, он тут же приступил к обратному процессу, возвращая привычную форму дугообразному предмету. Показалось, что от рук гиганта шёл жар, будто ладони нагревали подкову.

– Что только не привидится, – пробормотал Апрель, а затем посмотрел на медведя. – Эй, косолапый, может, ты мне ответишь, куда это я попал?

Медведь с грустью взглянул на парня в красивой рубахе. Высунув алый язык, он закрыл глаза когтистой лапой и протяжно зарычал.

– Миша-то совсем ручной… на ярмарках зарабатывал, – продолжая гнуть подкову, неожиданно заговорил человек с противоположной стороны. – А хозяина мишутки – драгуны казнили, представляешь? Вот здесь на площади и повесили на берёзе… чтоб им пусто было!

– Так уж и повесили? – не поверив, переспросил Апрель, но тут же вспомнил нервных солдат, таскающих к стенам дровишки. А великан умел говорить, и сей факт не мог не обрадовать. – Его повесили, а нас сожгут, как мусор в бочке. Не веришь? Иди, погляди чего они вытворяют…

Тем временем тот самый солдат, что омерзительно плевался в Апреля, упрямо разжигал конец палки, обмотанной какими-то тряпками. Взлохмаченные ошмётки издали напоминали останки навсегда потерянного для человечества камзола.

Беззубому всё-таки удалось задуманное. Промасленная тряпка вспыхнула, и польский солдат замер с импровизированным факелом, ожидая команды остробородого командира.

Вокруг творилось безумие, но солдат с коптящей палкой, прикованный к столбу медведь и могучий мужик с подковой – были как настоящие, – так что пришлось всерьёз задуматься о сохранении своей драгоценной жизни. Заметив лестницу, приставленную к настилу, Апрель как опытный матрос шустро вскарабкался по ней, изучая пути к отступлению. Сверху он посмотрел на восседающего в стогу человека. Тот поражал размерами и хладнокровием.

– Эй, как тебя?.. давай наверх! Выберемся на крышу и сбежим отсюда, – обратился к нему Апрель.

– Медведя тоже наверх – по лестнице? – ответил вопросом гигант, и его плечи качнулись, предвещая неудержимый хохот.

– А чего здесь, смешного? Тебе жить надоело?

Апрель прополз на коленях по настилу, оказавшись на противоположной стороне. Спрыгнув, он приземлился прямо перед развалившимся в стогу человеком.

– Лазаешь, как обезьяна… нормально подойти не мог? Или ты медведя боишься? Или, быть может, меня испугался? – хитро щурился громадный мужик.

– Вот только не надо строить из себя случайного гостя, – сердился Апрель. – Сейчас мне расскажешь, что ты кузнец деревенский, а эти ряженые парни просто валяют дурака. Они сарай поджигают, ты это можешь понять? И вообще, выкладывай, давай – кто ты такой?

Пришелец прощально посмотрел на подкову и отбросил её.

– Я Горд, – представился великан.

– Горд? И чем же ты гордишься, Горд, сгореть в этом сарае?

– Я вообще-то… огнеупорный. Меня и жгли, и плавили, и смолой кипящей обливали… и даже плазменной молнией в грудь попадали, но всё это бесполезная трата времени, – невозмутимо ответил слав. – Твоё имя Апрель, моё имя Горд. Здесь всё предельно ясно, брат.

– Так значит, мы знакомы. Тогда скажи мне, брат Горд!.. что происходит со мной? И где я, чёрт возьми, нахожусь?!

Пришелец почесал подбородок, будто что-то вспоминая:

– Тысяча шестьсот десятый год… по одному из земных календарей. Смутное нынче время на Руси. Шведы грабят северные земли, польская армия подошла к Москве. Бьют наших людей, почём зря. Жгут города. Медведей обижают. Это война, брат.

– Какая ещё война? Какие шведы? Ты что несёшь?

– Это, смотря как посмотреть, – задумчиво рассуждал громила. – Мы вроде как в прошлом, если я не ошибаюсь. Ты ведь из двадцать первого века пожаловал? А это значит, что Фаро воспитывает тебя… использует, конечно – не без этого. Для процветания человечества эксплуатирует. Это очень важная миссия, брат! На тебя вся надежда.

– Миссия говоришь? А морда не треснет у твоего Фаро? – горячился Апрель, чем не на шутку рассмешил гиганта.

– Морда Фаро! – повторил пришелец и рассмеялся так раскатисто, что услышав громогласный хохот, медведь перестал зализывать рану и встал на задние лапы. – Хватит шуток, Апрель. Нужно выбираться отсюда. А то засиделись мы. Да и одёжа дымом пропахнет, что выбрасывать надо.

Получив приказ остробородого, солдаты разжигали собранные ветки. Массивные бревенчатые стены сарая сопротивлялись огню, но дым уже просачивался внутрь. Почувствовав опасность, медведь втянул мокрым носом облачко голубоватого дыма, а Горд достал из кармана просторных штанов кожаную мошну, которая вполне годится для хранения четвертаков. Распустив тонкую верёвку, он перевернул мешочек, и на ладонь выкатился сверкающий кристалл, отличающийся от подарка Матвея Сергеевича Фирсова только меньшим размером.

– В нём судьба твоя, Апрель. Твоя новая жизнь, – важно сказал слав, передав кристалл путешественнику по мирам.

Всё происходящее напоминало сон или незамысловатую компьютерную игру, в которой главный герой терпел побои польских интервентов, бился с жарким огнём, знакомился с ручным медведем и в конце квеста, переходя на уровень выше, в качестве награды получал приз в виде волшебного кристалла. Поверить в реальность фантастического представления невероятно сложно, но пожар, захвативший стены, принуждал действовать, а кристалл на ладони, словно знакомясь с человеком, подмигивал разноцветьем радужных вспышек. И чем проницательней Апрель вглядывался в мерцающий минерал, тем глубже вселенская сила проникала в разум, уводя сознание за пределы сарая, деревни, а дальше и самой Земли.

Накрывая магической волной, бросок в неизвестность одарил человека неведомой до этого дня свободой и лёгкостью. Разум его погрузился в источник света и благодарно принимал дары, ниспосланные кем-то Великим. Листая огромную книгу заветов, Апрель получал опыт и знания мудрых цивилизаций, лучистой струёй проникающие в самое сердце. Эти знания отбрасывали прочь все предрассудки прошлого, а человек Земли парил среди комет и туманных вихрей, расстояние до которых было огромным, но почему-то сверкающие звёзды казались такими близкими и даже ручными.

Пролетая мимо бронзового облака, сверкнула молния, – и дымчатое образование из невесомой бронзы устремилось навстречу. Очутившись в густом тумане, Апрель закружился в нём. Сердце в груди колотилось с неведомой ранее скоростью. Сердце билось так часто, что кровь, бегущая в теле, разгонялась до космических высот.

Сжав кристалл в кулаке, Апрель рассматривал вздутые вены на руке. Он ощущал, как бегущая в жилах кровь, разносит частицы древней мудрости во все уголки организма, наливая прочностью каждую клеточку.

Горд наблюдал за таинством посвящения. Кристалл, который сжимал в кулаке Апрель, являлся одним из элементов вселенского разума Фаро – и сейчас Фаро взращивал семя. Семя, которое со временем вырастит в прекрасное, бессмертное древо.

Медведь прикрыл лапами нос, издав тревожный рык. Апрель посмотрел на пылающие стены и в тот же миг, свет, пробивавшийся сквозь сжатые пальцы, погас. Он облегчённо вздохнул и сказал:

– Нам действительно пора выходить.

– Я с тобой согласен, – кивнул инопланетный громила.

Пришелец приблизился к рычащему медведю, поднял цепь и, разорвав звенья, освободил косолапого. Мишка, словно цирковой на арене пошёл на выход, но Апрель уверенным жестом остановил мохнатого зверя, предлагая чуть обождать, а сам в одно мгновение переместился к воротам.

Пламя огня обжигало лицо, но отчего-то Апрель не чувствовал жара. Его щёки не покрылись язвами и пузырями, не горели волосы, не лопались глаза. Он будто купался в ярком пламени, прикасаясь к горящим доскам. Апрель лишь сделал еле заметное движение расставленными руками. Затем раздался звонкий щелчок, и деревянные ворота с грохотом разлетелись в щепки, будто в них ударил артиллерийский снаряд.

Стоя спиной к горящему сараю, остробородый командир услышал грохот и перекрестился на католический манер. Но в изумлённых глазах своих солдат он заметил испуг и, как ни странно, ошеломительный восторг, – и командир обернулся.

Зрелище смотрелось феерически. В середине шефствовал медведь. Справа и слева от мишки два человека. Хозяин русских лесов вышагивал важно вразвалочку. Размахивая передними лапами, он грозно рычал, люди молча, шли рядом. Пройдя десяток метров, троица остановилась. Смолк и медведь, перестав рыком пугать пришлых вояк.

Лицо остробородого исказилось. Дрожащей рукой он выхватил из ножен саблю и дал команду, наброситься на вышедших из огня. Но польские солдаты, будто не слышали его. Все смотрели только на Апреля, который оставил за спиной мишку и огромного Горда, выйдя вперёд.

Расставленными в сторону руками Апрель походил на живой мерцающий нежным светом крест. Зарядившись энергией Фаро, он буквально излучал искры огня, ослепляя глаза и разум набожных солдат.

Поляки оторопели, не решаясь исполнить приказ. Но, рьяно размахивая саблей, командир всё-таки заставил некоторых из бойцов расчехлить небольшую пушку.

Горд двигался так стремительно, что с солдат, мимо которых он – то ли пробежал, то ли пролетел, сдуло пёстрые шапки. Схватив пушку, гигант поднял её на вытянутых руках и с лёгкостью отбросил в сторону. Пушка с грохотом рухнула наземь, подняв целое облако залежалой пыли. После того как первобытная гаубица была устранена, слав с той же скоростью вернулся к медведю и улыбнулся, демонстрируя Апрелю, прищуренными уголками глаз, что тоже не лыком шит.

Сигналы бровями Светлого пришельца и искромётные взгляды Апреля, остались совершенно незамеченными поляками. Они, как заворожённые, смотрели только на светящийся живой крест, ожидая небесной кары или чуда, которое сохранит их никчёмные жизни. А ведь до того, как они встретили всадника, всё шло по хорошо отлаженному сценарию.

Отряд ворвался в деревушку, жителям которой повезло, и они благополучно сбежали в лес. Храбрые воины смело входили в дома, растаскивая нехитрые пожитки крестьян. Солдаты резвились, ловя хрюкающую и пищащую живность, не забывая о полноте своего желудка. Затем они встретили пожилого мужика с медведем на поводке. Нанося уколы пиками, солдаты потешались над мишкой, заставляя того выплясывать. Хозяин косолапого оказался не столь послушным танцором, за что и был немедленно вздёрнут на высокой берёзе.

Загнав медведя в сарай, поляки заметили, что прямо посреди деревенской площади, борется с разгорячённым жеребцом непонятно откуда взявшийся русский всадник. Скинув наездника, драгуны решили избавиться от свидетеля, и мысль о сожжении живого человека, победила желание повесить второго русского. Через несколько минут сарай был объят пламенем.

Но изумлению польских солдат, повидавших не раз чужую смерть, не было предела. Из пылающего сарая вышли живыми и невредимыми – и русский всадник, и медведь, и ещё какой-то гигантский крестьянин в лаптях. Картина казалась ужасающей: вместо того чтобы безропотно превратиться в пепел, человек преобразился в распятие, представ божественным ликом.

Огонь вокруг Апреля погас. Теперь на площади стоял обычный человек. Но каждый поляк знал, что это лишь обман. Этот человек был особенный. Они только что видели живой крест. Человек пылал и светился, а его глаза излучали искры и казались бездонными.

Польский командир всё ещё крепко сжимал клинок. Апрель тяжело смотрел на офицера, предлагая тому сдать оружие, – и остробородый безропотно подчинился.

Со знанием антикварного дела Апрель изучил саблю, заметив выгравированный на ручке герб в виде ястреба с золотой короной. Отдав должное ценности предмета, он вонзил оружие в землю и ногой переломил лезвие пополам.

– Вот и нету великана, – почти стихами сказал Апрель.

Поляки побросали всё, чем ещё недавно наводили ужас на деревенских кур и телят. Выстроившись неровными рядами, когда-то бодрые драгуны в один миг превратились в военнопленных, со всеми вытекающими атрибутами невольника. Апрель видел таких же людей на кадрах хорошо известной фронтовой хроники.

– Ничему вас жизнь не учит, – с горечью заметил Апрель.

– Этим ребятам сложно понять, что происходит на самом деле. А нам остаётся лишь провести беседу и отпустить. Иначе поступить не можем. Людей убивать нельзя! – басил инопланетный громила. Затем он обратился к остробородому: – Я знаю тебя. Ты, Болеслав Петровский. Дай клятву, Болеслав, что сегодня был твой последний бой.

Польский командир расстегнул поясной ремень и бросил его к ногам пришельца. Обезоружив себя, он показал, что даёт слово – даёт клятву, которую не нарушит никогда. За долгие годы, прожитые на Земле, Горд хорошо изучил людей и точно знал, что человек с острой бородой сдержит своё обещание.

– Вы можете быть свободны. Идите с богом, – приказал Горд.

Польский офицер направился к своим солдатам. Проходя мимо неровного строя, что-то скомандовал. Бойцы понуро потянулись за ним, бросив в русской деревне и лошадей, и оружие, и желание воевать.

Дорожная пыль, поднимавшаяся от солдатских ног, всё сильнее скрывала силуэты идущих. Через пять минут от отряда не осталось и следа. Только догорающий сарай и висящий на берёзе человек с посиневшим лицом, напоминали о былом присутствии «освободителей».

Горд прочёл в глазах Апреля тоску человека, потерявшего идеалы, впитанные из детских книг. Апрелю казалось дикостью сжигать людей, впрочем, как и вешать. Ну, коли это произошло, а после восторжествовала справедливость, то нужно обязательно наказать преступников. А почему собственно нет? Нельзя вот так запросто отпускать солдат, поверив в то, что они образумятся и разойдутся по домам. Как можно простить убийцу, тем более что Апрель видел поляков в деле: их ярость и безжалостную злобу, с коей мечтали они отправить его к праотцам.

– Не здесь и не сейчас нужно переделывать мир. Эти люди всего лишь слепое орудие в руках могущественных врагов, – присев к медведю, объяснял гигантский пришелец. – Они человека повесили… но такова судьба. Война забирает жизни невинных. Так было и будет – и нет в том ни моей, ни твоей вины.

Апрель, вспомнив о кристалле, зажатом в кулаке, и раскрыл ладонь. Кристалл блёкло дремал, напоминая незамысловатую, глупую безделицу. Обычная стекляшка – украшение люстры в старых квартирах. Откуда же столько силы в этом предмете? Как и почему он обычный человек из далёких веков, оказался здесь посреди разграбленной деревни?

Последняя стена догоравшего сарая рухнула. Апрель отчего-то понял, что пришло время прощаться.

Поглаживая свернувшегося огромным калачом медведя, Горд посмотрел на землянина из будущего.

– Апрель, тебе ещё трижды предстоит отправиться в путешествие, чтобы добыть три кристалла. Когда и куда отправит тебя Фаро – узнаешь позже. Выполнив миссию, зародится великая сила, которая будет стеречь твою Землю. И если Светлые Творцы будут на нашей стороне, мы сможем защитить эту планету от любых врагов.

– Странно всё: солдат без зубов, Фаро, Светлые Творцы и судьба… а ещё медведь этот… – говорил почти сам с собой Апрель.

Горд говорил с человеком, будто знал его долгие годы.

– Всё будет хорошо, Апрель. Ты только помни, что силу, которую даровал Фаро, тебе ещё предстоит осознать и пропитаться ею. Путешествие в прошлое – не игра. Ты должен отнестись серьёзно к тому, что сегодня узнал.

Не успев ничего ответить, Апреля снова подхватил бешеный вихрь. Потом мелькали яркие звёзды, острые молнии, призрачные облака. Но прошло лишь мгновение, и он переместился обратно в свою квартиру.

Апрель стоял возле стола. С трудом сделав шаг, он покачнулся и рухнул на пол.