Читать книгу Война без правил - Марат Файзрахманович Дед Мартин - Страница 4

Начало марта 2016 года, третий месяц командировки … Бои на подступах к Пальмире были ожесточенные, игиловцы мертвой хваткой цеплялись за каждую высоту, не желая так просто отступать под натиском легионеров. Боевики ИГИЛ1 – это вам не армия Сирии и не ее оппонент, ССА, и даже не аль-Нусра, это сильный, высокоорганизованный, дисциплинированный и хорошо вооруженный враг, безжалостный до садизма готовый идти на самопожертвования. Апокалиптическая идея приближения суда божьего привлекала большое количество людей с явными психическими отклонениями от нормы, ведь их главной задачей согласно проповедям идеологов Ига была убивать, без разницы кого и каким способом и быть готовым умереть. Они не упорствовали в наступлении, но атаковывали дерзко и отчаянно, запуская вперед шахидов. Они не оборонялись до последнего патрона, откатывались, но в любой момент нужно было ждать контратаки с нескольких направлений.

***

На штурм пошли двумя колоннами, огибая высоту в предгорье хребта. Справа рота Ратника и разведчики, слева – рота Николы. После короткой артподготовки двинули вперёд – вверх…

Долгое стояние на исходном рубеже под палящим солнцем в пыльной завесе, которая хоть и прикрывала отчасти от воздействия лучей светила, но при этом доставляла массу неудобств, грозило утратой решимости штурмовать укреп на этом направлении. Конец всем рассуждениям относительно того, с какого рубежа и когда выступать, положил однозначный приказ Бетховена немедленно начать атаку с этого места.

Ратник, как и обычно, в подобных ситуациях, принял действительность как безальтернативную данность и, собрав всех командиров, объяснил простым доступным языком кому, что делать. Командиры выслушали молча, включая мозг на режим осуществления замысла предстоящего боя и построения собственных действий.

Чёрный и Зет приготовились к поочередному выходу на позиции для того, чтобы давить, сменяя друг друга, психику тех, кто засел за скальными выступами, пушкой БТР и ЗУшкой, закреплённой на кузове старенького ГАЗа. Штурмовики и разведчики быстро определились в построении колонн для восхождения на хребет, и по сигналу Ратника началось само действие. Выпущенные батареей Бритого мины терзали разрывами скальные выступы на высотках по правую сторону двинувшихся на штурм колон, отгоняя засевших за ними духов на обратную сторону хребта, пресекая попытки атаковать легионеров с фланга. Солдаты удачи шли на штурм, обратившись с молитвой к всевышнему, кто-то, перекрестившись обращаясь к Христу кто то разгладив ладонями морщинистые лица вспоминая Аллаха, а кто и просто с матерившись в адрес врага, все вместе единым сплоченным сообществом братьев.

Выдвижение к подножью хребта заняло не больше получаса и сразу без передышки вверх по скатам горной гряды к скалистым отложениям вершины, за которыми засел враг. Гранитные выступы вершины, к которой, напрягая жилы, рвались наемники периодически покрываются серией разрывов снарядов автоматических пушек и Черный и Зет пристрелялись, хорошо загоняя защитников в щели.

У подножья первой высоты горной гряды колонна Ратника разделялась на две для того, чтобы дальнейшее восхождение осуществлять по двум скатам высоты, подступающей к опорному пункту духов. По левую сторону шли парни из разведки самого Ратника, ими руководил молодой, но успевший набраться опыта в многочисленных военных конфликтах Иностранец. По правую сторону двигалась группа из разведывательной роты. Бойцы, тяжело нагружённые боеприпасами и оружием, продвигались медленно, напряжённо всматриваясь в скальные выступы, ожидая в любой момент наткнуться на бородатых, засевших за камнями или нарваться на мины.

Подъем давался тяжело, дыхание сбивает необходимость перемещаться рывками и осознание опасности получить пулю или наступить на хорошо замаскированный смертоносный заряд взрывчатого вещества, преобразованного человеческим интеллектом в устройство, способное убить на месте или превратить в калеку.

Страх – это простое человеческое проявление инстинкта самосохранения. Никто не хочет быть убитым, и нет тех, кто мечтает стать калекой. В бой идут с надеждой обмануть смерть, без всякого желания страдать от боли. Страх добавляет нагрузку, навязывая мысль прижаться к земле, спрятаться за каменный выступ и не двигаться, пытаясь тем самым сберечь свою телесную оболочку и возможность радоваться жизни. Но необходимость руководить людьми отвлекает сознание от мрачных перспектив. От этого становится легче – ноги уже не так нагружены, и все тело преобразуется в один слаженный механизм, задача которого дойти до вершины и взять этот ебанный укреп, убить тех, кто его обороняет, и остаться в живых самому.

На промежуточном этапе восхождения возникла небольшая задержка, вызванная необходимостью дождаться отставших. В это время скинули тяжелые бронежилеты, для завершающего рывка слишком большая ноша . Посовещавшись с Герасимом решили здесь же оставить пулеметчика и гранатомётчика. С этого места уже можно было прикрывать дальнейшее восхождение, до позиций врага метров 400 не больше, да и нет никакого смысла тащить все вооружение вплотную к укрепу – пусть отсюда прицельно давят огнём.

Возобновляя подъем после остановки Мартин, подгоняя своих парней , помимо всего прочего, столкнулся с неожиданной ситуацией, причиной которой стал его непосредственный заместитель Залив. Здоровенный детина, тяжело дыша от натуги, на приказ Мартина «двигаться вперёд» вдруг буркнул: «Ну иди». Но отрезвление пришло столь же быстро – получив от Мартина короткий, но весомый ответ на своё непроизвольно вырвавшееся негромкое высказывание, Залив сразу встал и продолжил восхождение. Усталость берет свое от нее и нервные срывы, парни утомлены, третий месяц командировки на войну. Этот инцидент не добавил сочувствия ни к себе, ни к остальным штурмующим, а только подстегнул, заставляя идти вперёд на сближение с врагом. Мартин, поторопив голосом всех остальных, полез вверх, выходя на финишную линию подъёма, откуда уже совсем близко виднелись каменные выступы скальной вершины горы.

По мере того, как сокращается расстояние между тобой и тем, кто хочет твоей смерти, обостряются все чувства – глаза выискивают врага, а мозг напряженно обрабатывает полученную информацию. При этом чувство страха прячется в самые потаенные уголки подсознания. Тело подстегивает мысль о предстоящем столкновении зуб в зуб, когда противник лишается преимущества безопасной дистанции, с которой имеет возможность расстреливать тебя из-за укрытия.

И, понимая это, ты рвёшься вперёд, чтобы ускорить наступление победного момента, как хищник напряжением всех мышц рвётся к цели для завершавшего броска. В том состоянии, в котором пребывает человеческая психика во время штурма вражеских укреплений, даже шмелиные завывания пуль над головой и каменные брызги рикошета у ног – это лишь нечто само собой разумеющееся, а вовсе не повод отступить, скатившись вниз под защиту укрытия.

Тем временем бой вступил в завершающую фазу – группа Иностранца и разведчики Мартина, достигнув вершины, сковали духов, которые укрылись за подготовленными в скале позициями. Снаряды больше не дробили складки горной породы, наемники подошли близко к укреплениям врага была опасность задеть своих. Иностранцу было тяжелее всех, он вышел на укреп с фронта и теперь, укрываясь за незначительными по своей способности защитить от огня выступы в скале, отстреливался от засевших выше бородатых. Не все бойцы подразделения, начавшие восхождение у подножья, достигли вершины, но Мартин знал, что это не следствие потерь, просто люди вымотались и медленно подтягиваются. Такая ситуация, безусловно, злила. Необходимо было усилить натиск, создать нужную плотность огня. Но сделать это не представлялось возможным – сейчас с ним было только трое бойцов и четвёртый – медик Андрюха, который с самого начала рвался вперёд, и Мартину приходилось даже криком сдерживать его порывы. Выйдя на простреливаемый голый участок перед скальными выступами добежала до ближайшего и, уронив тело перед крупным валуном осмотрелся. Парни разместились чуть левее, камень, за которым укрылся Мартин, был крайний в гряде правее голые скаты высоты. Необходимо разобраться в ситуации до подхода остальных. Осторожно выглянув из-за валуна, Мартин пытался определить, где именно засели духи и расстояние до них. Взгляд через выставленный в сторону врага ствол автомата пробежался по линии перед собой вдоль ближайшей каменной кладки и далее. Разведчики вышли на укреп с право и с места Мартина даже просматривалось часть внутренних коммуникации. Взгляд выхватил движение смазанного на фоне скальных отложений одетого в пустынный камуфляж тела, сразу палец давит на спуск, выстрел и серия в туже точку. Как только Мартин снова укрылся за камень, обдумывая картинку зафиксированную сознанием, брызгая каменной крошкой, пули врезались в сантиметрах 20-ти от ступни слегка вытянутой левой ноги. Ноги сами подтянулись к телу, от фланга стреляет и ствол в эту сторону и снова серия по противоположным выступам. Остальные так же стреляли или на замеченное движение или по наитию определяя направление от куда прилетела пуля, выпущенная из оружия врага. Совсем рядом от камня за которым укрылся Мартин на стороне позиций духов взвизгнув на излете падения разорвалась мина и буквально через пару секунд еще одна. Свои обстреливать укреп уже не могли, возможно, духи пытались попасть по атакующим. Справа от Мартина, рухнув после короткой перебежки плашмя и сразу же приладив к плечу приклад автомата и давя на спусковой крючок, вступил в перестрелку Ежик. В глазах сосредоточенный азарт, он даже не пытался найти укрытие и лежа на ровной поверхности каменного плато, просто водил корпусом, нацеливая ствол оружия на выбранный объект.

«Вроде бы все целы, – подивившись на бесшабашность бойца из пополнения, резюмировал Мартин. Этот вывод придал мыслям необходимое спокойствие, – теперь духи обречены, сейчас их подожмёт левая колонна и они потекут», – оценивал Мартин ход продолжающегося боя.

Достигнув подножья вершины и отдышавшись, бойцы Мартина тем временем распределились по линии соприкосновения и начали методично обрабатывать позиции исламистов, стреляя коротко по замеченным огневым точкам, легионеры методично давили огнем обороняющихся, загоняя их за уступы укреплений. Всякая попытка врага появится из-за укрытия для производства выстрела, сразу же влекла за собой сосредоточенный огонь сразу нескольких стрелков легионеров по этому месту. Духи теряли инициативу русские подошли слишком близко и кинжальный огонь от линии легионеров не позволял им в полной мере воспользоваться преимуществом обороняющегося. Чуть левее Иностранец также подтягивал своих, все еще находясь под постоянным обстрелом с позиции духов. Парни Иностранца, приспособившись к ситуации, усилили натиск, обрабатывая духов из подствольных гранатометов и прессуя огнем из автоматов.

Бородатые были прижаты к земле, и настал момент переходить к следующей фазе сближения – на расстояние броска гранаты. Но тут внимание отвлёк приближающийся к обратным скатам хребта игиловский пикап. По-видимому, духи эвакуировали раненых или доставляли подкрепления, хотя на расклад сил это уже не повлияло бы, но внимание отвлекло. Командир взвода Герасим тут же подвинул пулеметчика и сам выпустил несколько коротких очередей из Печенега. Те, кто находился внутри японского внедорожника, приспособленного под нужды войны, вдарили по тормозам и спешно покинули салон.

Герасим, несмотря на значительное расстояние, бил качественно, это можно было понять по фонтанчикам песка, которые поднялись вблизи корпуса внедорожника после попадания в грунт пуль калибра 7,62. Тем временем левая колонна штурмующих, группа из роты Николы, вышла на вершину, и теперь зажатые с трёх сторон русскими легионерами духи, лишенные своих козырей в расчете отсидеться на неприступной до сих пор вершине, побежали.

«Вот он момент истины», – удовлетворено произнёс про себя Мартин.

С линии разведчиков было видно, как поспешно борцы за «истинную веру» бежали со своих позиции, бросая оружие и снаряжение, налегке пытались отбежать как можно дальше. Боевики старались как можно быстрее уйти на безопасное расстояние, недосягаемое для российских пуль, но как только появлялись на открытом пространстве, сразу же попадали под огонь разведчиков. Расстояние было велико, но сосредоточенный огонь, хоть и вымотанных подъемом в гору и боем российских легионеров, был безжалостным. Духи, как будто давая возможность специально осуществить акт мести, выбегали на открытое пространство по одному с интервалами, одиночные фигуры, попадая под сосредоточенный огонь падали, потом ползли какое-то время по инерции, надеющегося на спасание тела, и когда оно замирало, появлялся следующий и все повторялось.

Ситуация поменялась, и теперь наступающие превратились в охотников, которые с азартом хищников, не знающих жалости к жертве, расстреливали фигурки в робах песчаной окраски, убегающие в сторону противоположной горной гряды. То обстоятельство, что боевики были уже без оружия, не никого останавливало. Это была расплата за то нервное напряжение вызванное опасением быть подстреленным при сближении с позициями, на которых ещё недавно находились эти робы.

Бой закончился. Ещё не остывшие после штурма, не бритые и уставшие «солдаты удачи» бродили по позициям, собирали трофейное оружие, обыскивали труппы игиловцев, в поисках документов и электронных носителей, и материли защитников рубежей Исламского государства, уже начинавших к тому времени коченеть под воздействием знойного ветра гор, за пустые карманы. Параллельно началась подготовка позиций для обороны на случай контратаки.

Мартин стоял у каменной шапки на вершине и смотрел вниз на прилегающую к хребту пустыню, отмечая про себя, что все углубления и каналы, которые при выдвижении к вершине казались укрытием, с этого места почти сливались со всей остальной равниной.

«Наша жизнь это сплошной парадокс и самообман. Когда поднимались, казалось, что эти выступы это укрытия. На самом деле с этого места просматривается все. Если бы не давили огнем пушек ,нас бы духи постреляли. Факт », – оформилась мысль в уставшем после бессонной ночи и нервного дня сознании.

Вообще с высоты хребта вся прилегающая пустыня и подступающие к гряде высоты приобретали совершено бредовый вид. Возможно, физическое переутомление и пережитое только что чувство опасности формировало это восприятие, но в мыслях возникали ассоциации с лунным ландшафтом, и все происходящее там казалось интерактивным изображением фантастического пейзажа. Даже передвигающаяся техника походила на прокладывающих путь причудливых существ.

«Устал, сильно устал. Колено ноет. Надо отдохнуть и хотя бы с полчаса полежать, закрыв глаза», – но надо было работать.

Даже присутствие опытного и действительного грамотного Герасима – командира взвода, с которым Мартин действовал на этом участке, не давало ему право полностью отстраниться от управления.

«Сука! Как же устал! Эта страна вымотала меня!», – выцедил про себя Мартин.

Усталость от боевой работы не стояла на первом месте среди причин не бодрого состояния. Разбирательства с подчиненными, которые иногда доходили в своих претензиях друг другу и командирам до необъяснимого упрямства капризных детей, придирки начальников которые почему то вдруг сами перестали понимать, зачем создали в бригаде наемников разведывательную роту и не могли определиться, каким образом применять ее. Самым главным, истощающим душевные силы фактором, было осознание того, что в этой стране он со своими товарищами воевал бок о бок, с союзником которого не за что было уважать, и за народ который давно потерял право на суверенитет. Мартин так и не стал до сих пор и сможет уже ни когда не трансформируется в человека для которого война это просто работа вне зависимости от того за кого и за какие ценности, ему важна сопричастность к делу созидающему великое, но не защищающее гнусное и гнилое. Положение человека помогающего одному негодяю задавить другого, пусть еще более жестокого и бесчеловечного, для того чтобы продолжать творить свое подлое дело, не устраивало солдата удачи и тяготило. Но это все лирика, война продолжает.

Пока разведчики обустраивали из сносимых со склонов камней позиции для прикрытия со стороны возможного подхода противника Мартин для того, чтобы как отвлечься побродил по отвоеванным укреплениям. Все ниши и норы, проделанные в горной породе укреплений, были на момент осмотра заняты, но не отдыхающими победителями. Укрытия от огня артиллерии и ударов с воздуха были заполнены трупами духов погибших кто при штурме, забросали гранатами, кто еще при артиллерийском обстреле. За первой линией укреплений представлявших из себя природный скальный нарост с выдолбленными людьми врезами, на обратных скатах в нишах и узких площадках – террасах так же везде были разбросаны труппы, множество стреляных гильз, оружие и предметы снаряжения. Мартин спустился на десяток метров по склону и остановился у трупа, одетого в робу песчаной раскраски бородача, умершего очевидно совсем недавно от полученного ранения. Снаряжения на еще не окоченевшем теле не было, тот просто лежал ровно на верблюжьем одеяле, даже сложно было определить, от чего умер, не было видимых следов повреждений. Осмотрев трупп ни кем еще, по-видимому, не примеченный как то странно выглядело тело без повреждений, Мартин повернув голову в сторону от куда пришел и только теперь заметил стопку новеньких присыпанных раскрашенной горной породой рюкзаков который были под козырьком не видимым с позиций. Рядом с рюкзаками приставленные к вертикальной каменой стене скалы покоились тихо, мирно автомат и гранатомет. Выбрал из стопки один рюкзак, в котором оказался новенький в целлофане комплект формы иголовца. – « Хоть и дерьмовый китайский, но на время сойдет» – перед восхождения случайно разорвал свой – «К тому же еще и с сувениром на память» – про себя подвел итог прогулки Мартин и, передав по просьбе подошедшего бойца из роты Никола другой рюкзак из той же стопки, стал подниматься к своим. Автомат прихватил с собой, исправный и магазинов с патронами пять штук, могут пригодиться. При осмотре рюкзака, переданного побратиму, вывалился никелированный пистолет похожий на берету. Оказалось переделка из турецкого газового, даже нет смысла претендовать на бесполезную игрушку. На позициях духов примерно в километре двух туда, куда еще предстояло дойти на следующий день, ожил крупнокалиберный пулемет, пора в укрытие, на таком расстоянии пуля этой машины могла и прервать жизненный путь того в кого угодит.

На месте расположения разведчиков поджидал Герасим.

–« Алтай с Варягом спустились вниз, туда где мы тех кто от укрепа отбегал валили. Один живой говорят, но тяжелый. Есть смысл тащить сюда?» – Герасим задал вопрос, осматривая принесенный Мартином автомат.

–«А смысл? Все равно загнется».– Мартин ответил просто, без лишних моральных сентенций, оказать должную помощь на высоте раненному духу не было возможности, отправлять вниз было не с кем, все вымотались, и для отдыха даже нет возможности до готовности к отражению контратаки. Не стоит требовать от людей души прекрасной порывов и проявлений гуманности высшей пробы. Герасим кивнул в знак понимания и взялся за корпус радиостанции.

–« Алтай. Оставляй духа на месте»

Через примерно минуту из низины донесся звук выстрела, далекий и еле слышный акт проявления гуманности от наемника по отношению к врагу. Алтай и Варяг скоро были на верхнем плато и к величайшему удовольствию всех разведосов не с пустыми руками. В низу у духов был схрон с продовольствием и парни осматривавшие место расстрела не удавшихся беглецов в тыл, на руках умели каждый по стопке уложенных в пластиковые боксы турецких голубцов. Среди присутствующих на высоте не было брезгливых и особенно чувствительных, были только голодные и уставшие. Духи не стали бы отравлять еду в собственном схроне они не собирались сдавать позиции, появление русских для них было не предвиденным обстоятельством. Вскоре на высоту поднялась первая группа материального обеспечения с водой, продовольствием и боеприпасами.

По радиостанции вызывал к себе на совещание Ратник, к захваченному укрепрайону поднялся Бетховен. Штурм высоты был начальным этапом задуманной Бетховеном и Блондином военной игры, следующий этап вторая гряда и там дальше Пальмира как главный приз в этой игре со смертью. Враг не разбит, он еще полон сил и способности воевать, и в полной мере тут же демонстрирует это. Внизу на месте где сосредотачивалась техника легионеров, клубком плотной пыли не далеко от машин обозначился разрыв снаряда и через короткий промежуток времени другой. Техника сразу же пришла в движение и, оставляя за собой буруны пыли, устремилась в сторону тыла подальше на расстояние не досягаемости для артиллерии врага.

«Работа продолжается, надо идти. Бой еще не закончен».