Читать книгу Бизнес в стиле распил. Куда уходят богатства Родины - Марат Мусин - Страница 18

Если мы говорим о коррупции, то дать взятку чиновникам или участникам тендерной комиссии возможно лишь в том случае, если нужную сумму каким-то образом вынуть из оборота. Тогда получается, что из легальной сферы эти деньги переводятся в теневую и, таким образом, совершается экономическое преступление.

Другой случай, когда работнику недоплатили, к примеру, в четыре раза через прямое хищение денег. Но похищенные средства будут видны, если вы при этом купили своим детям квартиры в Лондоне. Отсюда вытекает необходимость вводить контроль по затратам. Так что узкое место всегда найдется. Ведь если компания представляет консолидированную отчетность с нулевым балансом, а у ней миллионная выручка – это уже подозрительно.

Сегодня только внутри страны ежегодно легализуется преступных доходов до 12,4% в процентах к среднегодовому ВВП, в том числе – полученных от продажи наркотиков. Заметим, что сегодня наркокапитал составляет от одной шестнадцатой до четверти всего объема легализации. По более сложным транзитным схемам дополнительно легализуется еще примерно 7% среднегодового ВВП. Эти преступления также связаны с коррупцией, на которую приходится ежегодно 27% ВВП. Это только прямые хищения, подпадающие под самые тяжелые статьи Уголовного кодекса, а количество конкретных потенциальных фигурантов по таким делам, по нашим данным, превышает 700 тыс. компаний.

Что интересно и о чем мы уже говорили, свыше половины всех крупных хищений – а это 11% ВВП! – приходится на так называемые неприкасаемые компании с западным участием, менеджментом и аудитом. В основном это «нефтянка», а все их активы находятся за рубежом. Таких компаний насчитывается не более 6,5 тысяч – менее 1% всех нарушителей. И если они воруют более чем по 1 млрд, то так называемые бедные компании, которых можно назвать свыше 650 тысяч – всего примерно по 2 млн. Но именно последних и разрабатывают наши правоохранительные органы. То есть они скорее предпочитают дать шесть лет тюрьмы какому-нибудь мелкому предпринимателю, чем задеть олигарха. Но так и полстраны можно пересажать с учетом того факта, что срок давности по таким преступлениям составляет 10 лет, а санкция нормы – от 5 до 10 лет лагерей.

Необходимо налаживать систему контроля в компаниях, чтобы сами управляющие не оказывались причастными ко всем этим «чудесам», а правоохранительные органы могли контролировать соблюдение закона. Если мы сейчас возьмем на карандаш генеральных директоров компаний, то последних может просто не остаться. Настолько в нашей стране страдает качество системы управления. Поэтому, если будет решено, что «неприкасаемые» сидеть не должны, то пусть они хотя бы вернут нам деньги.

Самое главное, что уже удалось сделать, – выявить закон распределения похищенного. Подобные фиктивные контракты и сделки не видят ни аудиторы, ни налоговики. У нас же есть технология – система «Ариадна», – которая позволяет их увидеть. По сути, задача такого масштаба решена впервые.

На протяжении последних лет наши методы получали и получают высокие оценки авторитетных экспертов. В частности, положительная экономико-правовая экспертиза была получена на крупном судебном процессе в Лондоне в 2005 году. В числе других примеров, которые подтвердили эффективность нашей методики, – крупнейшие концерны нефтехимии, цветной металлургии, энергетики, транспорта, целлюлозно-бумажной промышленности, машиностроения, строительного и банковского секторов, регионов, отдельных республик и областей. Конкретные данные о ситуации на этих предприятиях приведены в приложении к этой книге.

Причем анализ теневого сектора российской экономики только за первые пять лет с момента избрания второго президента России убедительно показал, что ситуация с коррупцией унаследована и сегодня мы имеем дело с негативными системными последствиями предыдущего периода правления.

Всего с учетом транзитных операций за этот срок было выявлено 15,5 трлн. рублей хищений и сокрытых доходов, выведенных вместе с коррупционной рентой по фиктивным договорам в теневой сектор экономики. Из них в отношении 13,3 трлн. руб. были установлены 731 тыс. конкретных юридических лица, организовавших их отмывание. Не представляет труда установить опекающих их коррупционеров.

В процессе проведенного анализа были также подтверждены закономерности распределения криминального дохода внутри России, согласно которым, как уже было сказано выше, с ростом капитализации резко возрастает степень криминализации бизнеса. И лидируют здесь, повторяем, предприятия сырьевого сектора экономики.

Детальная схема распределения внутри России 13, 3 трлн руб. хищений и криминальных доходов

Всего было выявлено 15,5 трлн.руб. хищений (из которых 13,3 трлн.руб. относятся к четко установленным юридическим лицам, а 2,2 трлн.руб. к 233 565 пока не идентифицированным расчетным счетам). Иначе говоря, половина вскрытых хищений оказалась на совести менее одного процента выявленных криминальных фирм! Далее – полтора процента выявленных криминальных фирм украли 60%, менее трех процентов украли 70%, примерно пять процентов фирм украли 80% и, наконец, 90% выявленных хищений приходится на 11% выявленных криминальных фирм. Оставшиеся же 89% мелких компаний – а это 651 152 юридических лица – украли не более 10% от всех выявленных нами хищений.

Таким образом, мы можем ограничиться тремя-четырьмя десятками тысяч наиболее крупных предположительно криминальных фирм. Среди них – компании с хорошей репутацией, западным менеджментом и участием, с лучшими в мире процедурами и стандартами. Их аудируют компании всемирно известной четверки, у них лучшие западные консультанты и специалисты. Все они, как правило, выходят на IPO. И поэтому, если на самом верху властной пирамиды будет принято соответствующее политическое решение, они обязательно вернут украденные деньги. Если же будет принято решение не сажать, то деньги вернутся. А это десятки триллионов. Этих средств более чем достаточно, чтобы раз и навсегда разрешить проблему бедности в нашей стране.