Читать книгу Дама под вуалью - Маргарита Мартынова - Страница 8

*******

Париж. Ситэ.

Оставив Анну-Марию одну в фиакре, Гийом двинулся по узкой улочке в направлении собора Парижской Богоматери. Снабженные решетками на окнах мелкие лавочки, узкие двухэтажные дома, лестницы в которых, казалось, были почти вертикальными, подворотни, где можно было проститься с кошельком в считанные мгновения – все это наводило на кучера панический страх, но мысль о том, что неужели он хуже женщины, которая не побоялась ехать сюда, придавала ему сил.

Темнота еще не успела завладеть кварталом, но улица уже казалась пустой. Из-за дверей кабака, притаившегося под покореженной вывеской «Жареный петух» доносились смех и неровное хриплое пение. В воздухе рядом настойчиво пахло водкой и самым дешевым кислым табаком.

Гийом двинулся дальше, мысленно желая как можно быстрее отыскать ту, которая бы подошла требованиям миледи, и покинуть эти места, и тут увидел, как от стены отделилась женская фигура, демонстрируя под тонкой шалью оголенное плечо.

– Нет, – негромко сказал он, изучив жрицу продажной любви. – Ты не подходишь. Нужна блондинка.

– Чтобы так выбирать, – с легкой обидой ответила девица, – нужно иметь с собой немало звенящих монет.

– Откуда тебе знать, от чьего имени я здесь! – достаточно дерзко бросил Гийом, вспомнив слова Анны-Марии о том, что здесь ценят деньги и силу.

– Иди в сторону Дворца Правосудия… Возле трактира мамаши Невер посмотри, – после паузы бросила она и скрылась в арке, слившись с сумерками, а Гийом быстро свернул в указанном направлении. Несколько уличных женщин, которые, услышав шаги, выходили ему навстречу из своих темных углов, безуспешно пытались получить клиента. Слабо мерцал газовый фонарь, шипя и потрескивая, словно дополняя собой сложный выбор старого кучера.

– Эта не подходит, – еле слышно бормотал тот. – И эта… А эта тем более… Да, миледи, дали вы задачку… – и вдруг воскликнул: – Вот ты! Да, ты! Подойти ближе! Встань туда! К свету!

Испуганная таким поведением девица молча повиновалась, втянув голову в плечи и опустив глаза, и Гийом сразу понял, что, пожалуй, именно такую особу и ищет Анна-Мария.

На вид девушке было не больше восемнадцати лет, чистая гладкая кожа, длинные светлые волосы, ямочка на подбородке, округлое лицо. Лишь неаккуратная прическа, вызывающе очерченные глаза и слишком пестрое платье выдавали в ней торговку собственным телом.

– Кажется, да, – хмыкнул Гийом довольно и прибавил: – Мне твоя любовь не нужна. Одна влиятельная дама хочет предложить тебе работу, она ждет у моста. Идем.

Девица не шевельнулась.

– Ты не понимаешь по-французски?

– Я всю жизнь живу в Париже, – возразила та. – Я просто не уверена, что…

– Не бойся, я не собираюсь врать, – усмехнулся кучер. – Тебе заплатят, не волнуйся. Как твое имя?

– Марион.

– Так идем же, нас ждут, – сказал он и направился в обратную сторону. Выждав несколько секунд, жрица любви поспешила следом, стараясь не отставать. Грязные улочки квартала, казалось, стали еще темнее и уже.

– Эй, Колдунья, куда это ты направляешься?! – прозвучал из переулка хриплый женский голос. – Сбежать решила?! Ты должна заплатить за жилье!

– Нет, я скоро вернусь и все погашу, мадам Невер, – отозвалась девушка. – Не волнуйтесь!

И поспешила догнать Гийома, которому хотелось как можно скорее убраться из этого места и потому он даже не замедлил шага.

– Почему Колдунья? – поинтересовался он, когда Марион поравнялась с ним.

– Из-за моих глаз, – немного смущенно ответила та. – Они разного цвета. Голубой и зеленый. Это у меня с детства.

Ответа не последовало, и вечернюю темноту квартала разрезали лишь быстрые шаги. Темные квадраты зданий зловеще посматривали на них пустыми окнами и ржавыми решетками. Протяжно взвыла какая-то собака, сетуя на судьбу. Гийом еле заметно бросил взгляд на идущую рядом девушку и снова придал себе важный вид.

– Тюю, любезные господа, не спешите убегать от Кинжальщика! – из угловатой тени, образуемой капеллой Сент-Шапель, навстречу им выступил долговязый мужчина.

Повисла звенящая пауза.

Незнакомец, злобно посмеиваясь, переводил взгляд туда-сюда, словно наслаждаясь возникшей растерянностью, затем щелкнул языком и заявил:

– Колдунья, много ли заработала?! Делись! Ты в долгу!

– Не пугай, Кинжальщик, – ответила Марион, подняв голову. – Это – мой клиент, и поначалу пусть рассчитается со мной, а потом можешь его грабить, если тебе хочется.

– И куда же вы с ним направляетесь?

– Человек, которому я служу, – вмешался Гийом, ободренный реакцией своей спутницы, – заплатит ей хорошие деньги. Но если ты не дашь нам пройти, то ничего не выйдет, и ей нечем будет с тобой поделиться!

Немного подумав, долговязый преступник шумно хрюкнул носом, убрал за пояс складной нож и нырнул в подворотню, а Марион облегченно вздохнула.

– Кинжальщик – опасный человек, месье, – сказала она, когда они продолжили путь. – Но он очень жаден и всегда боится потерять лишние пять сантимов3.

…

– В Ситэ всегда полно людей, которые за деньги выполнят любую работу, – наставительно сказал мужской голос где-то над головой Анны-Марии, и она подняла глаза:

– Какую, например?

Ее собеседник громко расхохотался, затем сел за массивный деревянный стол и вынул трубку из кармана застиранной матросской куртки, которая ему была явно не по размеру.

– Всегда есть кто-то, кто возьмется за не самое приятное дело, – произнес он, открывая резную табакерку. – Вопрос цены. Это я еще раз к тому, что в одиночку тебе будет не справиться в большинстве случаев. Часть задач придется перекладывать на других. Тебе стоит понимать, куда пойти в Париже, и планировать расходы на посредника. Однако наиболее полезно заручиться бескорыстной помощью…

– Помощью воров, убийц и продажных женщин? – презрительно осведомилась Анна-Мария и назидательно заметила: – Вы сегодня курили уже пять раз, полковник.

– Надеюсь, не помру раньше положенного, – усмехнулся тот и откинулся на спинку старого стула. – И кстати, о шлюхах. Что ты знаешь о тех, кто ими становится?

…Открылась дверца фиакра, и Анна-Мария вздрогнула всем телом, освобождаясь от власти воспоминаний. Её рука инстинктивно потянулась к рукоятке ножа, спрятанного в атласном поясе, которым была обвязана завышенная талия ее платья.

– Миледи, – обратился к ней Гийом, показывая на свою спутницу. – Кажется, я нашел ту, которая вам нужна.

– Прекрасно. Спасибо.

– Мы едем домой?

– Нет. Дай мне десять минут, – и она жестом попросила Марион сесть в фиакр рядом с собой. Та заметно смутилась, но повиновалась. Гийом со слабым вздохом сожаления предпочёл забраться на козлы, откуда было хорошее обозрение на Сену, и полез под сиденье за табаком.

При проникавшем внутрь свете стоявшего неподалеку фонаря Анна-Мария несколько мгновений рассматривала ту, которую к ней привели, затем спросила:

– Как твое имя?

– Марион, госпожа, – почтительно склонила голову та.

– Обращайся ко мне «миледи», – подсказала девушка. – Сколько тебе лет и давно ли ты… занимаешься таким ремеслом?

– На прошлой неделе мне исполнилось восемнадцать, миледи, – снова поклонилась та и вдруг взволнованно заговорила: – Прошлой зимой умер мой отец, а моя мачеха, мать моей сестры, выгнала меня. Сказала, что я уже выросла, чтобы кормить себя сама, а я… – и осеклась, смутившись своего порыва. – Простите, я забылась…

– Если ты хотела что-то сказать, то говори… – сдержанно ответила Анна-Мария.

Марион подняла голову, пытаясь рассмотреть под вуалью лицо своей собеседницы, и та заметила разный цвет ее глаз.

– Гетерохромия… – пробормотала она. – За такое обычно дают прозвища, правда?

– Мадам Невер назвала меня колдуньей, когда я пришла просить работу… Я думала, что смогу убирать столы и мыть посуду, – начала Марион, но снова внезапно замолчала.

Анна-Мария жестом попросила ее продолжать.

– Наверное, вы все поняли, миледи… Я снимаю комнату у мадам Невер, плачу ей за еду…

– Эта женщина владеет притоном?

– Нет, у неё трактир… А на втором этаже она селит у себя таких, как я.

Возникла небольшая пауза, после которой Анна-Мария заговорила:

– Я хочу предложить тебе работу. Заплачу хорошие деньги. Больше, чем, как я полагаю, ты можешь заработать даже за неделю… Не волнуйся, ничего непривычного требовать не буду. Нужно будет провести ночь с мужчиной, – и так как Марион молчала, она спросила: – Умеешь ли ты читать?

– Да, миледи. Правда, медленно.

– Этого достаточно. Возьми… – она протянула ей тканевый мешочек. – Тут письменные инструкции максимально разборчиво и часть твоей оплаты. Остальное я отдам тебе после выполнения… Есть ли у тебя вопросы?

Марион робко заглянула в кошелек и вдруг разразилась чередой восторженных восклицаний:

– Ой! Я заплачу за комнату вперед! И хватит на новое платье! А может быть!… – и в который раз смутилась. – Простите, миледи, я даже не знаю, как мне…

– Не нужно ничего знать, – перебила та. – Главное, не подведи меня. Жду тебя завтра по указанному в записке адресу. А теперь – иди.

Марион наклонилась, желая поцеловать ее руку, но нервное движение, сделанное девушкой, дало понять, что делать этого не стоит.

– Скажите мне хотя бы ваше имя, чтобы я знала, за кого оставить молитву утром… Я часто молюсь у окна, раз уж мне нельзя посещать церковь…

– Меня зовут леди Анна-Мария, – сдержанно ответила дама под вуалью, и, когда Марион выпрыгнула из фиакра, открыла окошко кучера.

– Гийом! Едем домой.