Читать книгу Рабы Вселенной - Мари Лоуренс - Страница 7

Элена подлетала к месту раскопок древнего города Тройи. В XXX-ом веке до нашей эры от города остались одни руины – сложенные из белоснежных камней остатки бывших стен города вычерчивали на светло-серой земле ровные квадраты и круги. Вокруг остатков стен буйно росла южная сухая трава, и там и тут торчали кусты и оливковые деревья. Голубизна вечно чистого неба над этими местами подчеркивала великолепие и спокойствие пейзажа. Представить себе в этих местах кровавые битвы и сражения было невозможно. Все дышало вековым покоем и умиротворением природы.

Не так давно под большим холмом были раскопаны эти остатки древней цивилизации, тех времен, когда еще женщины сражались с мужчинами за право управлять и диктовать законы. Тогда, в те далекие времена, 17 веков назад по их женскому летоисчислению, еще существовало рабство на Земле! Элена поежилась, услышав небольшой исторический экскурс, прочтенный летающим аппаратом перед их приземлением на небольшой площадке недалеко от самого сердца раскопок.

– Когда-то давно, в XIII-ом веке «нашей эры», на этой площадке стояли палатки привезенных из-за Лонесского пролива рабов! Их готовили для самого первого сражения с осажденным городом Тройей – практически посылали на верную смерть, так как жители Тройи в те времена обладали хорошим военным оснащением и заранее укрепили город не только высоченными стенами, но и метательными установками – их артиллерия превосходила значительно все то, что использовали их «предки» в «предыдущие» века, в V-ых – I-ых веках «нашей эры», сразу после «нулевых годов»! В эпоху временного переворота! – Элена не стала дослушивать исторический рассказ летательного аппарата и решила сама удостовериться во всем произошедшем прямо на месте. Элена вышла из аппарата, он тотчас замолк и плавно закрыл за ней поднявшуюся вверх дверь. Потом незаметно взлетел в воздух и исчез в бесконечной голубизне.

Элена осталась одна на выжженной солнцем площадке. Ей это было приятно и даже необходимо – вся философия тридцатого века до нашей эры начала ее здорово утомлять своей «алогичностью» на ее взгляд. Почти до тошноты! Элена хотела остаться одна, и аппарат это каким-то образом понял.

Элена прошлась по высохшей тропинке в сторону раскопок. Она с удовольствием вдохнула терпкий сухой воздух и стала припоминать, «зачем она здесь и вообще что в ее жизни происходит?» Запахи полыни и сухой травы будили в ее сознании совсем не те воспоминания, которые она пыталась в своей голове восстановить. Она вспоминала не последние годы, проведенные во II-ом веке до нашей эры с Патрисом, не приключения своей Души после ее смерти в прошлой жизни, а свою жизнь в качестве археолога в XIX-ом веке до нашей эры. Она стала смутно припоминать, как она ездила по разным городам со своим мужем, достаточно известным в те времена археологом. Она вспоминала ту боль, которую она пыталась притупить долгими поездками в археологические экспедиции, столь модные в те времена. Она стала погружаться все больше и больше в свои воспоминания и вспомнила могилку своего ребенка, небольшую горку, сложенную из белых неотесанных камней! Она похоронила его в одной из своих экспедиций, на месте захоронения древней полубогини-полукрасавицы Елены! Тут Элена споткнулась о небольшой холмик, и ее пронзило жутчайшей болью – она узнала могилку своего сына!

Элена медленно опустилась на колени перед холмиком, и перед ней стали проплывать образы из ее прошлой жизни – оперный театр, сцена, прожектора, аплодисменты! Яркие краски, бриллиантовые отблески в первых рядах партера, дорогие духи аристократок и шелест зеленых бумажек в руках их кавалеров. Но и другие воспоминания наводнили ее разум и душу – долгие холодные и голодные вечера у постели больного астмой маленького сыночка! Элена вся вспыхнула от возмущения и горя, от того, что эти богатые, восхищающиеся ее талантом люди не помогли ей спасти сына от смерти! Ему тогда было всего семь лет! Она боролась, боролась до конца! Жить без театра она не могла – ей было попросту нечего есть без ее спектаклей! Она играла свои лучшие роли, смеялась, улыбалась, вела светские беседы со своими меценатами, отвечала на их ухаживания! Но никто не удосужился на ней жениться и спасти ее от зависимой тяжелой жизни актрисы! Они восхищались фасадом ее жизни, обожали ее выступления, плакали над судьбами ее сценических персонажей, дарили дорогие подарки, но тем не менее никто ее от этого «сценического рабства» не спас! Она была прекрасным украшением модных буржуазных салонов Лондона, Рима, Парижа, ее жемчужно-перламутровые, немного подернутые влагой глаза сводили с ума многих мужчин и доводили до бешенства их ревнивых жен-богатеек! Ее прекрасная бархатная кожа была прелестна и полна свежести и жизни, каждый желал ее приласкать и поцеловать! Ее уверяли в самых светлых чувствах, и романтическая наивная Элена верила! Потом ошибалась, плакала, заживляла свои раны и опять верила! Очередному наглому лжецу и обманщику, крадущему у нее ее молодость, ее здоровье, ее энтузиазм, ее талант! Аристократки закрывали глаза на похождения их мужей, братьев и сыновей! Но ни одному из них не позволили приблизиться к Элене настолько, чтобы дать ей возможность выйти замуж и устроить ее судьбу в более-менее комфортном мире денег. А Элена все верила, что вот-вот этот новый ее ухажер станет ее женихом и даст ей и ее сыночку то чувство безопасности и комфорта, о которых она мечтала, каждый вечер возвращаясь из шумного и сверкающего театра к себе домой, в голодную и холодную квартирку под крышами Парижа.

Радость видеть его улыбку и возможность слышать его нежный голосок – это то, что заставляло Элену бороться и выходить на сцену каждый вечер, каждый день, невзирая ни на что! Она верила, что еще чуть-чуть, и судьба ей улыбнется. Иногда она подумывала о том, чтобы все бросить и уехать куда подальше от лживого и лицемерного общества прекрасных кавалеров и дам, которым она была в услужение их удовольствиям и забавам. Но она ничего другого, как играть на сцене, не умела делать! Она была умненькой, хорошо воспитанной, прекрасно ухоженной молодой девушкой «на выданье». Но история с одним светским ловеласом и родившийся от него ребенок сделали ее «женщиной вне закона» – она скрывала своего сыночка от своих претендентов, но когда они узнавали о ее положении «матери-одиночки», они тут же испарялись из ее жизни. И никакие обещания, никакой блеск ее глаз и слез не мог их удержать – они уплывали к другим, более «социально обеспеченным» и менее красивым претенденткам! Элене доставались все более старые и все менее ухоженные кавалеры. Она постепенно смирилась и с тем, что придется выйти замуж не по любви! И решила найти себе мужа.

Но однажды состояние здоровья сына настолько ухудшилось, что и об этом Элена позабыла – все ее вечера были отданы сыну. Врачи разводили руками и говорили о неизлечимой болезни – у него началось необратимое заболевание легких. Элена боролась до самого конца, пока сын не умер у нее на руках – после одного самого оглушительно шумного спектакля, обещавшего ей блистательную карьеру сценической дивы. Ухажеры толпились в коридорах театра, у ее двери, цветы заполняли ее уборную, служители театра все несли и несли пакеты с деньгами – подарками аристократов! Но Элене было от этого всего тошно – у нее дома в полном одиночестве умирал ребенок! Она схватила аккуратно перевязанные шелковыми ленточками пакеты с деньгами, сорвала бумажные обертки, «ради приличия» скрывавшие «подарки» почитателей, и, яростно смеясь, стала швырять пачками денег в лица стоявших в коридоре аристократов. Среди присутствующих пошел слушок, что «актриса сошла с ума от успеха», и ее схватили и вывели на улицу почти неодетой, в пеньюаре, и бросили одну на морозе, захлопнув навсегда перед ней дверь театра!

Она вернулась домой босиком по леденящему стопы снегу, не чувствуя ни боли, ни обиды, ни страха, и нашла своего сына еле дышащим на кроватке. Она обняла его, прижала к себе и долго слушала биение его затухающего сердечка. Потом она застыла в ужасе остановившейся жизни и долго не могла прийти в себя от произошедшего. Три дня и три ночи она сидела так, с умершим мальчиком на руках.

В одно серое безрадостное утро к ней постучали. Ей принесли ее вещи из театра служащие. Они и нашли Элену в состоянии полной прострации чувств и почти безжизненной. Слезы высохли, глаза потухли, руки и ноги задеревенели – она почти замерзла – печка ее квартирки под крышами перестала давно топить. Люди попытались у нее отобрать умершего ребенка, но она стала неистово кричать и просить «похоронить ее вместе с ним!» Люди сочли ее сумасшедшей!

Элену определили в местную больницу для сумасшедших, а ребенка насильно похоронили на больничном кладбище для бедных. Элена долго отказывалась есть и пить, она не ходила на могилку сына. Однажды к ней вошел красивый пожилой мужчина, с сединой в полудлинной бороде, в отлично сшитом сюртуке и с длинной трубкой во рту. Элене он почему-то не был противен, в отличие от всех прочих работников больницы и редких посетителей. От него исходил какой-то совсем иной дух. Он представился:

– Я не психиатр, я ученый, археолог! Я давно хожу на ваши спектакли и давно любуюсь вашей игрой на сцене! Я искренне сочувствую вам в вашем горе и потере ребенка. Но его уже не вернуть, а вы молодая и красивая женщина! Я бы не решился вам сделать это предложение, но сейчас, думаю, у вас нет шансов отказаться, учитывая ваше положение и то, что ваше место на сцене уже заняла другая актриса. Я уже совсем не молод, но у меня есть небольшое состояние. Я бы предложил вам выйти за меня замуж, но я женат. Жена моя живет в Лондоне, и я свободен жить так, как хочу. И я давно мечтаю осуществить одну мою давнишнюю мечту – я хочу раскопать один древний город и захоронение рабов в древней Тройе! Меня зовут Джон! – он уставился на безучастную Элену своими белесо-серыми глазами, а она не проявила к нему никакого интереса. – Подумайте, пожалуйста! Вам уже нечего терять! Ваша прежняя жизнь к вам уже, к сожалению, не вернется! Театр хуже джунглей – в нем упавшие в оркестровую яму никогда уже не возвращаются на сцену! Вам не дадут туда вернуться.

– Я не хочу туда возвращаться! – еле слышным, сдавленным голосом произнесла Элена. – Я хочу похоронить моего ребенка и себя вместе с ним! Но не здесь! Позвольте мне похоронить нас в древней Тройе! Вместе с рабами! Мы всю жизнь с ним были рабами! Культурными, чистыми, вымытыми, прекрасно воспитанными интеллектуальными рабами! – Элена вдруг развернулась к нему лицом, поднялась с подоконника и подошла к нему. – Я согласна стать вашей любовницей, но только до того момента, пока мы с сыном не приедем в Тройю на кладбище рабов! Там я вас покину навсегда!

– Я согласен! – сказал Джон, чему-то ухмыльнувшись. – За вами завтра придут и сопроводят на квартиру, которую я для вас сниму в городе. Через месяц мы поедем на раскопки, и вы сможете перезахоронить вашего сына, – спокойно и почти цинично сказал он. Элена не отреагировала – ей уже было все равно!

Ровно через месяц – Джон Элену не обманул – они уехали из города с большой экспедицией на раскопки древней Тройи на полуостров Лонес. Элене позволили выкопать гробик своего ребенка и забрать с собой. Была зима, гробик был уже совсем замерзшим, и Элена погрузила его в один из больших баулов и привязала к своим багажам позади повозки, проверяя его сохранность на каждой остановке. Ехали они долго, несколько недель. Чем больше они отдалялись от города, тем Элене становилось легче. Жутчайшая тоска и пустота отпустили ее, и на месте обиды возникла жажда приключений и риска! Ее совершенно покинул страх смерти, и она даже стала искать ощущение опасности и с удовольствием была готова к авантюрной жизни исследовательницы-археолога.

Захоронив сына недалеко от холма, на котором производились раскопки древней Тройи, Элена сложила над могилкой небольшую стопочку из белых камней, которые валялись повсюду на этой поляне среди оливковых деревьев.

– Этим деревьям больше трех тысяч лет! – сказал подошедший Джон. – Возможно, что эти деревья – современники тройянских воинов, умерших на этом месте в битве за город! А может, и их завоевателей!

– Замечательно! Через три тысячи лет на могилку моего сына придет кто-то и поплачет над ним, оплакивая его участь раба! Раба XIX-го века нашей эры! И судьбу его матери, актрисы, интеллектуальной рабыни светского просвещенного общества! Они, думаю, будут знать обо всем том лицемерии, которое нас обоих убило – моего сына и мой талант актрисы! Они через три тысячи лет все поймут и построят здесь другое, справедливое для женщин и детей общество!

Элена очнулась от своих воспоминаний и вздрогнула, поняв, что своими словами в далеком теперь от нее XIX-ом веке нашей эры предсказала «будущий» XXX-ый век до нашей эры! Мир, в который она теперь попала! Мир, справедливый для женщин и детей! Мир, где мужчины не клацают золотыми монетами и не швыряют деньгами, «одаривая» актрис! И их лицемерные жены не воротят свои припудренные носики от матерей-одиночек!

Но все-таки этот мир XXX-го века до нашей эры Элене не нравился! В мире, в котором женщины избавились от мужчин, ей жить не хотелось! Время, проведенное ею с Патрисом, вылечило ее Душу от вековой обиды на мужчин, но что-то гложущее ее все же осталось – она люто ненавидела деньги! Вслух об этом не говорила, но в глубине души презирала и богатство, и богатых людей! Она ожидала от них вечного подвоха, обмана, коварства! Щедрость и богатство у нее никак не ассоциировались в ее раненном так давно сознании.

Даже Джон, казавшийся ей другим, лучше всех предыдущих ее воздыхателей, оказался мерзавцем и обманщиком! Это он бросил ее умирать в ледяной пещере, присвоив ее открытие себе и прокричав на весь мир о своей находке сокровищ древних Антов!

Тут Элена вспомнила все! И пещеру в Гималаях, и чертежи Ариамны, царя Тиарсы, и свою смерть, и планету Ар, и встречу с Патрисом и все последующие ее приключения в большом семействе их великой царской Души!

– Интересно, а в кого перевоплотился мой сынишка?! – воскликнула вдруг Элена и повеселела. – Я же могу найти его новое воплощение! Где он? Чья у него Душа? – Элена присела на корточки и погладила белые камни над чьей-то могилкой. – Здесь ведь покоится чей-то сын! У каждого мужчины есть мать! У каждого воина есть мать! И у каждого раба есть мать! – Элена положила ладонь на белый, согретый солнцем ХХХ-го века до нашей эры камень и перенеслась мысленно в какую-то далекую от нее эпоху, туда, где погиб тот человек, тройянец!

Элена оказалась среди палаток военного городка на небольшой поляне среди оливковых деревьев. Вокруг нее сновали туда и сюда занятые подготовкой сражения воины. По их одеяниям она узнала в них грегов, одетых в короткие холщовые туники, нагрудные кожаные кольчуги и легкие сандалии.

– «Они совсем не защищены!» – подумалось Элене. В ней вдруг проснулось материнское чувство ко всем этим молодым сильным воинам. Она сидела, спрятавшись за большим кустом акации, и наблюдала за сновавшими туда и сюда молодыми людьми. Она заметила пару военачальников в блестящих шлемах, увенчанных ярко-красными перьями в виде гребней. Когда один из военачальников обернулся, Элена с удивлением поняла, что это женщина! И вспомнила про то, что рассказывала ей Арумэн! – «Интересно, куда я попала? Неужели в XIII-ый век до нашей эры? В эпоху Тройянской войны?» – тут ее заметили несколько воинов и истошно закричали: «Елена! Предательница Елена! Ловите ее!» – они бросились к Элене и скрутили ее нежные белоснежные руки за спиной.